Когда сценарий был готов и утвержден к постановке телевизионным руководством (июнь 1968 года), встал вопрос о режиссере, способном создать из этого материала добротный фильм. Рассматривалось несколько кандидатур, однако в итоге победил 40-летний Евгений Ташков, который имел уже опыт подобного рода работы — в том же 1968 году на телевизионные экраны вышел фильм о чекистах времен Отечественной войны «Майор Вихрь».
Однако уже через несколько месяцев совместной работы между сценаристами и режиссером возник серьезный конфликт. О его сути можно судить по письму Болгарина на имя главного редактора объединения «Телефильм» Э. Барабаш, датированному 4 октября 1968 года. Цитирую:
«Дальнейшую совместную работу с Е. Ташковым считаю нежелательной, о чем ставлю в известность объединение. В связи с тем, что по стилю и по творческой манере Е. Ташков далек от сценария, к тому же это человек, начисто лишенный такта, дружелюбия, человек, который уже в самом начале работы попытался оттеснить авторов на задний план и, еще не успев почти ничего сделать, уже пытается стать соавтором сценария (работы, которую мы уже ведем два года), мы не хотим, чтобы Ташков участвовал в дальнейшей работе над сценарием в качестве литературного разработчика».
Однако на общую ситуацию это письмо не повлияло: Ташков так и остался режиссером будущего сериала. А 21 октября редакционная коллегия приняла 3-й вариант сценария, после чего он был запущен в режиссерскую разработку.
Подбор актеров начался в начале 1969 года. На роль Кольцова пробовались несколько известных актеров, каждый из которых был по-своему хорош и имел равные возможности сыграть этого героя. Однако в конце концов выбор был сделан в пользу Михаила Ножкина. После роли советского разведчика Павла Синицына по прозвищу Бекас в картине «Ошибка резидента» (1968) Ножкин стал очень популярен в народе, и режиссеры буквально соревновались между собой в праве заполучить его в свои картины. По словам очевидцев, этот актер прекрасно смотрелся и в роли адъютанта Кольцова, и белогвардейский мундир был ему очень к лицу. Однако…
«Перебежал дорогу» Ножкину герой нашего рассказа — Юрий Соломин, который также был приглашен в этот фильм, но на роль третьего плана — ему предстояло перевоплотиться в капитана контрразведки Осипова. Причем возможностью сыграть эту роль Соломин был обязан другой своей работе — ролью гестаповца Геттеля в фильме «Сильные духом».
Рассказывает Е. Ташков: «У меня есть привычка перед началом съемок фильма составлять актерский ансамбль из фотографий. Каждое утро я рассматривал снимки с изображением будущих исполнителей, домысливая, как фотокадры в скором времени превратятся в кинокадры. Все было, что называется, на своих местах. Устраивал меня и Юрий Соломин. Но не было героя! А время подпирало: пора снимать. И вдруг, в который раз перебирая фотографии, я остановил свой взгляд на Соломине. Мне показалось, что именно он сможет стать капитаном Кольцовым. Несколько дней ходил я, обдумывая случайное впечатление, и наконец решился — вызвал Юрия на студию.
Тогда все это казалось авантюрой. Мы как-то привыкли, чтобы герой, играющий подобные кинороли, и выглядел «героически» — был высоким, широкоплечим. А здесь невысокого роста человек, неброский внешне. Была сделана первая проба — не утвердили. Вторая — снова отказ… Я принимаю решение снимать третью… Утвердили только шестую, и то мне пришлось уговаривать всю съемочную группу и художественный совет студии дать «добро» под мою ответственность. Так был найден Кольцов…»
А вот что по этому поводу вспоминает сам Ю. Соломин:
«Когда меня несколько раз не утверждали, Ташков уговаривал меня не падать духом. По-моему, я пробовался раз пять или шесть. Практически сыграл все ключевые эпизоды, но все равно не производил должного впечатления на членов худсовета. Евгений Иванович все-таки настоял. Согласились под его ответственность. Так я стал сниматься.
Предложение сыграть роль Кольцова было для меня в известной степени неожиданностью. В театре меня считали актером характерным, а тут вдруг предложили роль совершенно противоположную, героическую — волевого, сосредоточенного человека, умеющего все взвесить, точно и быстро оценить создавшуюся ситуацию…
Один из авторов сценария, Северский, писал, что его авторский стереотип рисовал главного героя былинным витязем или блестящим лейб-гусаром. Только режиссер Евгений Ташков смог сломать этот штамп…»
А вот как подбирали актеров на другие роли. Первоначально на роль бандита Мирона Осадчего был утвержден актер Театра Советской армии Андрей Петров. А роль красноармейца Сиротина досталась Виктору Павлову. Однако последний очень хотел сыграть Осадчего и буквально умолял режиссера отдать эту роль ему. Но никакие просьбы не помогали. И тогда в дело вмешался случай. Когда снимали эпизод объяснения в любви Мирона к Ксении (ее играла Людмила Чурсина), Петрова на съемочной площадке не оказалось. И Ташков попросил Павлова заменить его. Тот же сыграл эту сцену с таким надрывом, что у всей съемочной группы на глазах выступили слезы. Они и решили исход дела: роль Мирона досталась Павлову, а Петров, соответственно, сыграл красноармейца Сиротина.
Кстати, Петров затем «отомстит» Павлову в финале фильма: именно его Сиротин повяжет Мирона на железнодорожной станции и потом застрелит из револьвера, воздав должное за все его преступления. С точки зрения астрологии все закономерно — Коза и Дракон являются антагонистами. Как написано в гороскопе: «Из-за нехватки понимания любые отношения между Козой и Драконом могут быть безвозвратно испорчены…» В фильме эта «порча» привела к убийству одной другого.
На роль сына полковника Львова Юры был выбран 13-летний московский школьник Александр Милокостый. Это была не первая его роль в кино, однако до этого он играл всего лишь эпизоды. А вообще впервые на съемочную площадку он попал в 5-летнем возрасте. Попал достаточно банально. Гулял с бабушкой во дворе, его заметила ассистент режиссера фильма «Я купил папу» и предложила прийти с родителями на пробы. Тот показ завершился неудачей, однако фотографию и домашние координаты мальчика внесли в детский актерский отдел. Вскоре они пригодились: Александра утвердили на эпизодическую роль в фильме «Чемпионы улицы». Затем был фильм «Трое» и, наконец, «Адъютант его превосходительства».
По сюжету, Кольцова угораздило влюбиться в дочь Щукина Татьяну. Эту роль исполняла 23-летняя балерина Татьяна Иваницкая. Ее путь к этой роли тоже был тернист и извилист. Окончив Московское хореографическое училище, она работала в балете Русского народного хора имени Пятницкого. Приглашение попробовать себя в кино было для нее полной неожиданностью, но она пересилила собственный страх и пришла на пробы. Стоит отметить, что ее соперницами были шестеро известных советских киноактрис, каждая из которых мечтала сыграть эту роль. Однако победила никому не известная актриса, причем даже не драматического жанра. Как вспоминает Ташков, Татьяна поразила его на первой же пробе — в эпизоде любовного свидания с Кольцовым в доме Щукиных. Иваницкая сыграла эту сцену настолько целомудренно, что сомнения режиссера отпали сами собой.
А теперь вернемся непосредственно к работе над фильмом.
13 марта на «Мосфильме» состоялось обсуждение актерских кинопроб. Приведу лишь некоторые из высказываний, которые прозвучали на том заседании.
Е. Ташков: «По поводу Соломина у группы сомнений нет — это идеальная кандидатура. Что касается Саши Милокостого… У него трудная судьба — отец ушел из семьи, мальчик озлоблен, но его легко можно растопить, для своих 12 лет он очень глубок. Мы считаем его находкой.
Из многих кандидаток на роль Тани, кроме Иваницкой, никто даже приблизительно не подходит к тому материалу, который написан…
На Май-Маевского кандидатов пока двое: Колчицкий и Стржельчик…»
Л. Трауберг: «Соломин лучше других, но я боюсь, что он эту роль сделает обыденной, обтекаемой. Здесь нужен большой талант, типа Смоктуновского, Качалова…»
И. Болгарин: «Соломин один раз без усов еще как-то человечен, а с усами просто белогвардеец. Образ, сыгранный им, не будет новым…»
Э. Барабаш: «После первых проб я была категорически против Соломина. Но сейчас его досняли, и в маленьких эпизодах я увидела какие-то потенциальные возможности…»
С. Колосов: «По поводу Иваницкой налицо отсутствие доверия в профессиональном плане к ее актерским способностям. Она мышечно скованна, непластична. Давайте поищем еще. И Колчицкий, и Иваницкая неприемлемы. Надо на эти роли искать значительных артистов…»
Как мы теперь знаем, несмотря на активные возражения ряда членов худсовета, Ташкову удалось-таки взять на роли тех исполнителей, которые нравились прежде всего ему.
Эпизодическую роль ювелира Исаака Ливензона восхитительно сыграл Борис Новиков. В роли его жены Софы снялась актриса Елизавета Ауэрбах. Позднее она вспоминала:
«Меня поразил режиссер Евгений Ташков: он сам повел меня примерять костюмы и, пока мы шли до костюмерной, рассказал мне ситуацию моего эпизода. Затем мы пришли на съемочную площадку, раза три-четыре прорепетировали мою сцену. И тут Ташкова позвали к телефону. Когда он вернулся, я спросила, когда будет съемка. Он очень удивился и сказал, что все уже снято, и пожелал мне всего хорошего.
Когда я рассказываю коллегам, как в течение максимум двух часов режиссер снял эту сцену, мне не верят, говорят, так в кино не бывает. Но у меня есть свидетель — сам Евгений Ташков, он не откажется…
Этот мини-эпизод принес мне макси-популярность, и теперь я в концерте не могу уйти со сцены, не сказав мою единственную фразу: «Исаак, не валяй дурака, им нужен Федотов».
Съемки фильма начались 17 марта 1969 года. Снимать начали с павильонных эпизодов: в частности, сняли приход Мирона Осадчего к Оксане с сообщением, что ее жених Павло погиб в бою («Сам я Павла не видал… Но ты не надейся… Казак один… зарубил… шашкой… напополам…»). Однако из-за брака пленки 28 марта этот эпизод пришлось переснимать.
В эти же дни конца марта — начала апреля сняли эпизоды в хате батьки Ангела: Ангел беседует со своим адъютантом Тимкой; Ангел допрашивает пленных (это там Тимка коверкает слова и вместо «конфискация» произносит «коньфиксация», а вместо «эксперимент» — «экскремент»); гибель Ангела и Тимки.
После двух недель работы в павильоне группа отправилась в свою первую экспедицию — в Новороссийск, где были сняты объекты «железнодорожный комплекс в горах» и «порт». После 15 апреля киношники переехали в Киев. Там снимали следующие эпизоды: лесная батарея, село батьки Ангела, погоня за тачанкой (все съемки велись у деревни Ходосеевка), улицы старого Киева, железнодорожная станция и др. В Киеве группа пробыла до 17 июля, после чего возвратилась в Москву, чтобы возобновить работу в павильонах. Здесь к приезду группы декораторы успели возвести сразу несколько декораций, в том числе и самую крупную — комплекс «ставка Ковалевского».
8 августа на «Мосфильме» состоялся просмотр отснятого материала. После него режиссер Сергей Колосов написал Ташкову письмо, где делился своими впечатлениями от увиденного. Цитирую:
«Непроницаемость Ю. Соломина превращается порой в невыразительность, вялость, отсутствие живых внутренних реакций на происходящие события. Думается, что актеру следует подробнее и конкретнее разработать состояние своего героя в напряженные — с точки зрения развития сюжета — моменты, находить больше красок для выражения волнения, тревоги, напряженной работы мысли. В ряде сцен Ю. Соломин недостаточно эмоционален; хочется, чтобы его глаза были выразительнее, внутренняя жизнь — более насыщенной и ощутимой. Тем более что все это — в возможностях актера Ю. Соломина. Присущие ему обаяние, темперамент в какой-то степени потеряны на экране…»
Съемки велись практически без простоев, лишь изредка приходилось переснимать ранее снятые эпизоды из-за брака пленки. Так, 10 сентября пересняли «квартиру нумизмата» (это там у Кольцова была явочная квартира), 14 ноября — «сарай», «погреб» и «вагон 3-го класса» (снимали крупные планы), 19 ноября — «дом Оксаны» (крупные планы), 28 ноября и 3 декабря — «кабину машины» (планы Кольцова и Юры), 23 декабря — «дом Бинского».
26 ноября основные съемки фильма были завершены. Согласно финансовым документам, гонорары за работу над сериалом выразились в следующих суммах: Е. Ташков — 3240 рублей 74 копейки плюс 160 рублей за роль Лациса, Ю. Соломин — 2755 руб., Т. Иваницкая — 252 руб. 75 коп., А. Милокостый — 901 руб. 10 коп., Н. Гриценко — 900 руб., В. Павлов — 870 руб., А. Папанов — 750 руб., Л. Чурсина — 638 руб. 65 коп., Г. Юшко (Тимка) — 102 руб. 50 коп.
Два месяца шел монтаж. В феврале 1970 года состоялась сдача фильма руководству студии и заказчику. И если первые встретили картину вполне благожелательно, то тэвэшное начальство схватилось за голову. «Это же гимн белогвардейщине! Эмигрантское отребье за границей будет рукоплескать такой стряпне!» — таким был чиновничий вердикт. И премьеру фильма решено было отложить на неопределенное время.
Опала могла длиться бесконечно, если бы сам Евгений Ташков вместе с директором картины не решились на активные действия. Зная о том, что заместитель председателя КГБ Семен Цвигун хорошо относится к кинематографистам (чуть позже на «Мосфильме» начнут экранизировать его военные повести), они решили показать фильм лично ему. Для этого была взята копия и в один из дней привезена в больницу, где тогда проходил лечение видный чекист.
Фильм произвел на Цвигуна хорошее впечатление, и уже через несколько дней после его просмотра он сделал все от него зависящее, чтобы картина как можно скорее вышла на экран. Премьера состоялась 7 — 16 апреля 1970 года. Более того, благодаря активности КГБ в 1971 году фильм «Адъютант его превосходительства» будет удостоен Государственной премии РСФСР.
Заметим, что в премьерные дни фильм поставили в эфирную сетку в самое смотрибельное время — в 19.00 — и показывали не ежевечерне, а через день, растянув тем самым показ на 10 дней. Буквально с первой же серии вокруг показа разгорелся невиданный ажиотаж, когда улицы советских городов буквально вымирали. Без преувеличения можно сказать, что вся огромная страна, затаив дыхание, наблюдала за тем, как красный разведчик Павел Андреевич Кольцов водит за нос всю белогвардейскую контрразведку во главе с проницательным полковником Щукиным.
Для героя нашего рассказа, Юрия Соломина, эта роль стала поистине эпохальной: именно она сделала его национальным кумиром. Но у этой славы будет и оборотная сторона: уже в дни первого показа фильма Соломину приходилось тщательно маскироваться, чтобы, не дай бог, его не опознали поклонники. И только таким образом ему удавалось без лишней нервотрепки добраться в переполненном автобусе (своего авто у него тогда еще не было) из Бескудникова (там он жил) до Малого театра (там он работал).
Между тем с «Адъютантом» произошел беспрецедентный случай: прошло чуть больше месяца со дня его премьеры, как ТВ запустило его в повторный показ. Он состоялся 19–23 мая. На этот раз фильм разместили в эфирной сетке в 21.00, в отличие от первого показа, когда он начинался в семь вечера. Тогда в прессе прозвучали нарекания на столь раннюю трансляцию, поскольку многие зрители, задерживаясь на работе, не успевали к началу сеанса. Теперь эти замечания были учтены. Кроме этого, продолжительность фильма по сравнению с первым показом сократилась на несколько минут, поскольку теперь из него была вырезана «постельная» сцена: эпизод, где Кольцов и Таня, отужинав в доме девушки, лежали в одной постели. По нынешним меркам в этой сцене не было ничего крамольного — там даже объятий не было никаких, просто влюбленные лежали под одеялом и вели вполне невинный разговор (например, Таня признавалась любимому, что ее отец — начальник контрразведки Щукин догадывается об их связи). Однако эпизод было решено вырезать. А чтобы все это выглядело как волеизъявление самих зрителей, зампредом Комитета по радиовещанию и телевидению Г. Ивановым 18 мая была послана депеша на имя директора творческого объединения «Телефильм» киностудии «Мосфильм» С. Марьяхина. Цитирую ее целиком:
«После показа по ЦТ телефильма «Адъютант его превосходительства» Комитет по радиовещанию и телевидению получил ряд писем, в которых зрители возражают против демонстрации ночной сцены между Кольцовым и дочерью Щукина. Предлагаем убрать эту сцену из копий фильма, предназначенных для внутрисоюзного показа.
Расходы, связанные с перемонтажом и переозвучиванием этой части фильма, будут оплачены Комитетом по счету киностудии «Мосфильм».
Марьяхин в тот же день дал указание своим подчиненным: 19 копий фильма оставить в старой редакции, остальные — в новой. Так адъютант Кольцов на экране так и не переспал со своей возлюбленной.
Итак, после премьеры фильма зрительская любовь к Соломину была настолько огромной, что пройти спокойно по улице было невозможно. В таких случаях приходилось даже маскироваться: надевать темные очки или надвигать на брови шапку. Иногда это помогало. В 1971 году с ним даже произошел эпизод из разряда анекдотичных.
В один из дней главным героям сериала должны были вручать Государственные премии РСФСР. Вручение должно было состояться в середине дня, и Соломин, отпросившись у коллег по Малому театру на час, успел получить премию и благополучно вернулся назад. А вечером к нему в гримерку пришли коллеги, и они отметили это событие.
Домой актер возвращался поздним вечером. Подняв воротник пальто и надвинув на глаза кепку, Соломин спустился в метро. Путь ему предстоял долгий: сначала на метро до «Белорусской», затем на 167-м автобусе до дома. Автобусы в те годы ходили так же редко, как и сейчас, и были всегда переполнены. Не стал исключением и тот вечер. Войдя в салон, Соломин оказался сдавленным толпой со всех сторон настолько, что не только двинуться, даже лишний раз вздохнуть оказалось трудно. Стараясь не делать лишних движений, Соломин затих в гуще толпы и, закрыв глаза, погрузился в легкую дремоту. Так незаметно пролетели полчаса.