– У нее пасть, как у собаки.
– Все равно это только крыса.
– Что там у вас? – крикнул снизу капрал.
– Женщина.
– Белая?
– Похоже на это.
На неимоверно распухшем трупе действительно чернели обрывки платья-сафари. Не лучший наряд для прогулок в сельве. Платье лопнуло от плеча до распухших ягодиц, труп казался голым.
– Как она попала сюда?
– Возможно, выпала из самолета.
Капрал и майор тоже поднялись в малоку.
– Ее могло выбросить в озеро, а сюда она добралась сама.
– Но умерла не сразу. Повсюду дерьмо. Похоже, ее здорово пронесло…
Легионеры уставились на майора. Подобрав палку, он уверенно рылся в дерьме – желтый страшный скелет в обвисающей на плечах военной форме. Никакой брезгливости, никакой суетливости. Он сам напоминал крысу, только не розовую, а желтую. Широким пальмовым листом захватив что-то из дерьма, он спустился по лесенке к тухлой луже.
– Дюфи, переверни труп! – приказал капрал.
Валентин с трудом перевернул неимоверно распухшее тело.
Лица они не увидели, его съели черви и муравьи. Но разложение еще не везде затронуло светлую кожу.
– Карманы?
– Ничего такого.
– Особые приметы?
– Она расползается, как кисель.
– Тогда предайте ее земле.
– Клодин… – бормотал Лехонь, взрывая землю ножом. – Это могла быть Клодин. Слышишь, Морис?.. Клодин любила путешествовать. Она бывала в Бразилии. Это не так далеко отсюда. Она могла вспомнить обо мне и полететь в Гвиану, почему нет? Она любила видеть новые страны, просто денег на все не хватает, приходится искать состоятельных друзей… Или Беатрис. Она тоже мечтала о дальних странах. О разных красивых странах. Ну, сам знаешь, голубые бассейны, первоклассные отели, шикарные рестораны. Беатрис в голову не приходило, что чем дальше страна, тем трудней до нее добраться… Думаю, этого никогда не понимали ни Габриель, ни Хью-гет, ни даже Изабель… Факин Крайст! Они бы обгадились, увидев розовую крысу.
– С этой тоже такое произошло.
– Как ты думаешь, она была католичка?
– Представления не имею. Да и какая разница?
– Если католичка, я за нее помолюсь, – смиренно заметил Лехонь. – Элен и Клодин были так правоверны, что это Даже портило общение с ними… Факин Джезус! Только Господь знает, что кому уготовано… Не хотел бы я оказаться на месте этой несчастной. Большой Старик с нею явно переборщил. Что она такого наделала, что ее выбросило с самолета в сельву? Я не богохульствую, Морис. Большой Старик всегда прав, но зачем так подставлять женщину? Сакре ном! – Он срубил повисшую над ним, как коричневый шнурок, змейку. – Но случись такое с Клодин, – сплюнул Лехонь, – тут все выглядело бы еще хуже. Гораздо хуже. Нервы у Клодин связаны напрямую с желудком.
И подвел итоги:
– Мерде!
Кто-то сунул Валентину банку с разогретыми бобами.
Он не успел кивнуть. Рев, полный ярости, прозвучал совсем рядом.
Листва не только не приглушила, она усилила звук. Что-то тяжело грохнулось с дерева, легионеры заученно упали в траву, отползая от костра в колеблющуюся тьму. «Это они, – решил Валентин, передергивая затвор автомата. – Они уже здесь. Мы зря понадеялись на заградительные мины. Они расстреляют нас, не выходя из зарослей. Если капрал собирался вывести нас на ту сторону озера, он опоздал». Холодные мурашки жгли спину, а может, кусались настоящие муравьи.
– Отставить! – приказал, вставая, майор. – Это всего только ревуны.
Лицо майора в свете костра казалось темным. Уже не желтым, а темным.
Наверное, его опять достал желудок, но уступать обезьянам майор не хотел. Не считал нужным. Только выругался, когда из кустов, пошатываясь, как пьяный, выступил рыжий самец. Он ничего не видел. Казалось, его спину украшает горб, а может, он правда был горбатым. Шерсть вздыбилась. При вспышках костра она отдавала медной рыжиной, на оттопыренных губах пузырилась пена. Белым порошком испачкан подбородок, порошок рассыпался по всей груди. Шаря перед собой лапами, пригибая колени, ревун захрипел, и сразу с ветвей наклонившегося над озером дерева донеслись в ответ жуткие утробные вопли. Наверное, не меньше десятка невидимых обезьян раскачивалось на дереве. Они выли и ревели так, будто стыдились своего вожака, пытались его образумить.
– Осторожней, майор. Эта тварь сильнее, чем кажется.
– Все равно это просто тварь… К тому же обнюханная…
В этот момент ревун бросился на майора. Горестно завопили на дереве самки. Они прыгали, бесновались, они осыпали вниз массу листьев и лепестков орхидей. Майор, отпрянув, пропустил ревуна и ударил его локтем в затылок. Такой удар валит с ног крепкого человека, но ревун удержался. Оскаленная пасть пузырилась, глаза горели. Только второй удар поверг его на землю. Наклонившись, майор провел пальцем по мокрой морде.
– Клянусь, это кокаин.
– Тут что, бродят пушеры? – удивился Валентин.
– Не думаю. Но если на борту самолета был такой груз… Пакеты с кокаином могли разлететься по всему берегу… – Майор устало присел у костра. – В Бразилии, в Гайане, в Суринаме, в Колумбии масса частных авиакомпаний. Так легче обходить таможенные правила. – Майор сунул руку в карман и вынул пару розовых пластмассовых капсул. – Видите? Это «торпеды». Я отмыл их из дерьма. Шлюха, которую мы нашли в малоке, подрабатывала перевозками. Возможно, об этих «торпедах» не знал даже ее работодатель. Так сказать, частная инициатива. Такая капсула не растворяется под действием желудочного сока, ее не выявляет рентген. Для работодателя она перевозила кокаин, но для своих нужд кое-что покруче… А пакеты действительно могло раскидать по большой территории… Этому придурку, – кивнул он в сторону валяющегося в траве ревуна, – новый продукт мог прийтись по вкусу…
Глава IV Солдат удачи
Совершенно секретно.
База S1-6. Генералу Бастеру
Сэр!
Майор Моро настаивает на постоянном патрулировании северного сектора полигона. Многочисленные опросы выявили тот факт, что мусор действительно вывозили к маскировочной загородке Разумеется, без разрешения. С места незаконной свалки этот мусор исчезал как бы сам по себе. Майор Моро считает это важной деталью. Если бы речь шла только о пищевых отходах, не стоило бы и заводить разговор, но потеряна боевая машина со всем экипажем. Бесследно исчезают пластиковые мешки, набитые техническими отходами, а у той же маскировочной загородки найдены два трупа и пластиковая бочка с русской надписью Кстати, пропавшие танкисты были опытными профессионалами Майор Редер (командир) принимал участие в боевых операциях (см. приложение), отмечен медалями, члены экипажа – С.Плисси, Р.Оуэн, О.Рампо-второй имеют благодарности за отличную службу. Майор Моро тщательно опросил всех офицеров и рядовых, хоть раз входивших в контакт с членами пропавшего экипажа. У майора Моро, на мой взгляд, не совсем правильные методы подхода к людям, он бывает излишне нетерпелив и прямолинеен, но отзывы об исчезнувших танкистах он получил самые лучшие. Только о рядовом Рампо-младшем вспоминают, как о человеке, может быть, чересчур суеверном. Например, он считал, что поскольку каждый танк имеет точную дату выпуска (как бы день рождения), значит, по звездам можно вычислить его будущую судьбу. По расчетам рядового Рампо-младшего получалось, что у танка Шеридан М 551 перспективы с самого начала не выглядели блестящими. Этот танк не доживет до ближайшей войны – так утверждал в баре «Sissi» рядовой Рампо-младший.
Что касается трупов, найденных в северном секторе полигона, оба тщательно исследуются. На запрос о человеке в форме легионера полковник Вокулер (Кайенна) подтвердил (предположительно), что это его рядовой. Имя Герт Лау, прибыл во Французскую Гвиану из Германии (см. приложение). Указанный Герт Лау пропал в сельве почти год назад во время воздушного патрулирования практически не заселенного района Инини. Полковник Вокулер подозревает Герта Лау, а с ним пилота и еще семерых легионеров (см. приложение) в массовом дезертирстве. Они могли перелететь в Бразилию. Такое время от времени случается. В ближайшее время в часть для опознания трупов прибудут капрал Тардье и рядовой Джек Кроуфт. Майор Моро настаивает на активном продолжении расследования, сэр. По его мнению следы пропавшего танка могут привести нас к чему-то очень неожиданному.
Полковник Редноу
РЕЗОЛЮЦИЯ: Сообразуясь с новыми данными, предоставить капралу Тардье и его подчиненному возможность детально изучить интересующие их «материалы». Всеми силами пресекать возможное просачивание какой-либо информации с территории танковой части. Майора Моро откомандировать в Кайенну, наделив особыми полномочиями.
Генерал Бастер
17 ноября 1999 года. Французская Гвиана. Инини
Валентину снился тесный салон.
Тусклое освещение. Спящие пассажиры.
Во сне Валентин знал, что ничья рука не дотянется до самолета. Даже длинная рука бывшего полковника КГБ, столько лет преследовавшего его в России. Очнувшись (так снилось Валентину), он с наслаждением прокатывал в усталом мозгу простую и такую замечательную мысль: теперь ничья рука до него не дотянется! Он летит в Париж. В Париж, черт побери! Когда приблизилась улыбчивая стюардесса и негромко, чтобы никого не разбудить, спросила, чего желает месье. Валентин с наслаждением ответил: «Коньяк». Да, хороший французский коньяк. Чего еще может желать свободный человек, прошедший десять кругов ада? И спросил: «У нас все в порядке?» Стюардесса улыбнулась: «Конечно, мсье». – «И никаких отклонений в маршруте?» – «Совершенно никаких». – «Значит, Париж, Париж!» – «Совершенно никаких отклонений, – улыбаясь повторила стюардесса. – Париж – Москва. У нас почти не бывает отклонений. Маршрут детально отработан за много лет».
Париж – Москва! Валентина пробило потом.
«Простите, как вы сказали: Париж – Москва?»
«Ну да. Совершенно рядовой рейс, не стоит волноваться. – Стюардессу смешил этот здоровяк. Pour les jeunes filles. Иногда таким здоровякам все приходится объяснять, как молодым девицам. Нервы. Такое время. – Еще коньяк, мсье?»
«Париж – Москва?» – ошеломленно повторил Валентин.
«Именно так, мсье. Прямой рейс. Через час приземлимся».
Через час. В чудовищном сне Валентину почему-то не приходило в голову спросить стюардессу, а как он, собственно, попал на борт, летящий в Москву, если только что взлетел в Шереметьево? Его похитили? Он просто умирал от мертвого ужаса – вновь оказаться в руках бывшего полковника. «Видишь, дорогой, – слышал он во сне знакомый скрипучий голос. – У тебя был выбор».
Сеар!
«Видишь, дорогой, – скрипел во сне бывший полковник. – Напрасно ты пытался всем доказать, что я украл большие деньги. Я вовсе не украл. Я сохранил. Это большая разница. Пока вы сокрушали прекрасную страну в угаре своего демократического путча, я ни цента не потратил из того, что принадлежит народу. Напротив, я приумножил богатство, доверенное мне партией».
Сеар! Сеар!
«Я будущее спасал, дурак! А ты полез куда не нужно. В Шереметьево тебе объяснят».
Дикий сон!
Валентин проснулся.
Он лежал в траве. Над вырубкой стелился тонкий туман, выравнивал гнилые холмики и ложбинки.
Сеар! Сеар!
Горела покусанная москитами шея.
Он бесшумно спустился на заиленный берег.
Почему так часто снится это нелепое возвращение в Москву? Почему даже Марсель не смыл эти воспоминания? «Теперь ты Морис Дюфи, привыкай, – сказал ему на сборном пункте капрал Тардье. – Отслужишь срок по контракту, получишь настоящие документы. С ними можешь отправиться куда угодно, хоть в Россию. Откуда у тебя шрам на виске?»
«Не помню».
«Правильный ответ».
В Марселе волонтерам выдали спортивные костюмы и форму.
В кубриках казармы размещалось уже не двадцать пять человек, как в Париже, а всего шестнадцать. 5.30 – подъем. 6.30 – завтрак. 11.00 – обед. 17.00 – ужин. До 21.00 – свободное время. Времени ни на какие воспоминания не оставалось. Каждый старался показать лучшие результаты, но отсев все равно был огромным. Соседа по кубрику, длинноногого танзанийца Куако, отсеяли из-за плохих зубов. Француза Гюи, белобрысого, на редкость нежадного боксера-неудачника – из-за недавно перенесенной операции на почке. Немца Вольфа, с которым Валентин успел сблизиться, сломали в «гестапо», так волонтеры прозвали отдел психологических тестов.
«Ты жил в Германии?»
«Да».
«Ты жил в Восточной Германии?»
«Да».
«Ты родился в Восточной Германии?»
«Да».
«Ты служил в армии?»
«Да».
«Ты служил в армии Восточной Германии?»
«Да».
«Ты хотел служить в армии Восточной Германии?»
«Я не думал об этом. Меня призвали».
«Ты служил потому, что тебе нравится Восточная Германия?»
Собственно говоря, немец так и не понял, почему его отсеяли. «Может, надо было отвечать как-то иначе?» – «Может. – Валентин, конечно, сочувствовал немцу. – Никто ведь не подскажет, надо выворачиваться самому. Куда ты теперь?» – «Не знаю. Потолкаюсь среди марсельских пушеров. А ты?» – «Подразделение диж». – «Станешь генералом», – без зависти сказал немец. – «В легионе не становятся генералами. Мне бы отработать контракт…»
Озеро высветилось.
Пыльное, неестественно плоское.
Женщине, труп которой нашли в руинах малоки, фантастически повезло.
Майор Моро покачал головой. Эта шлюха могла разбиться при падении самолета, ее могло разорвать на куски, ее могла укусить ядовитая змея, но каким-то образом развозчица смерти выкарабкалась на берег.
Но на этом везение кончилось.
Майор закурил. Снайпер Кул, застывший в тени паракусана, повернул голову. Гигантское весельное дерево сильно наклонилось к озеру, его поддерживали, как контрфорсы, чудовищные плоские отростки. Индейцы режут из таких «досок» весла, отсюда название. Природа много чего подарила индейцам для нормального существования в сельве, желчно подумал майор. Он видел, как Джек Кроуфт бросил в кружку с водой таблетку пантоцида. Коричневая вода сразу посветлела. С негромким шорохом соскользнул с дерева легионер Коффи. Расписанная маскировочным узором лысина, ободранное плечо. Подняться на такое огромное дерево, как сходить в другой мир.
– Ревун выжил, – сообщил Коффи. – Сидит на ветке с подружками. Gueule du bois. Скажем так. Сильно не в духе.
– Что ты еще увидел сверху?
Коффи озадаченно потер лысину:
– Озеро углублено в сельву мили на три. К югу заросли понижаются, там сплошные болота. Так мне показалось. Восточнее просматриваются участки саванны. Там почти нет деревьев, там трава и низкие кустарники. Зато на юго-запад сельва уходит сплошным массивом. И далеко вдали виден хребет. Не могу утверждать… – Коффи замялся. – Не могу утверждать, майор, но похоже, мы стоим неподалеку от поселка…
– От индейского поселка? – не поверил майор.
– Не думаю. Я видел планер. – Коффи быстро моргнул. – Индейцы не пользуются планерами. Наверное, берег реки там расширяется, есть песчаные косы…
– Ты сам видел планер?
– Ну да. Кто же еще?
– А людей? Технику? Скажем, танки?
– Там болота, майор. Над ними можно только летать.
– Но ты утверждаешь, что неподалеку расположен поселок!
– Я предполагаю, майор. Я видел, что на песчаную косу сел планер.
– Этого достаточно. Готовьте людей, капрал. Мы выдвинемся к поселку.
– Простите, майор, – возразил капрал Тардье. – Перед нами поставлена другая задача. Мне наплевать на все видения легионера Коффи. Я обязан выполнить поставленную задачу. Я потерял пилота и своего человека. Я никого больше не хочу терять.
– Вам придется подчиниться капрал!
– Подчиниться? Вам? Вы даже не офицер Иностранного легиона.
– Вскройте пакет полковника Вокулера. Да, да, тот самый, с надписью «Вскрыть в чрезвычайной ситуации».
Майор не смотрел на капрала.
Он ни на секунду не сомневался, что выполнен будет его приказ.
Он смотрел на легионеров. На Коффи и Тибора, переводил взгляд на Райзахера, Кула, Дюфи. Ублюдки, с которыми можно не церемониться. Но с каждым связано что-то такое, о чем нельзя забывать. Скажем, история с головой петуха. Добавим для уверенности, галльского. Впрочем, так писали журналисты, этот акцент может быть отброшен. Просто голова петуха. А с нею напрямую связаны Джек Кроуфт и Морис Дюфи. Майор хорошо помнил фотографию, полученную в Спецотделе за два дня до вылета в Кайенну. Морис Дюфи (русский) на фоне пластиковых бочек. Целая стена пластиковых бочек. Всех русских можно держать на подозрении уже потому, что они любят фотографироваться на самом неожиданном фоне.
Он нервно повел плечом. Полтора года назад Дюфи и Кроуфт находились в марсельской казарме. Работал телевизор. В алжирском аэропорту имени Хуари Бумедьена террористы захватили Аэробус Ф-300 линии «Эр Франс». В униформе алжирской полиции террористы вошли в готовый для отлета самолет. «Проверка документов! Всем предъявить документы!» Правильный ход, так оценил произошедшее Кроуфт. Теперь террористы знают заложников.
Аллах акбар!
Кабину пилотов захватили двое.
Еще двое держали заложников под прицелом.
Майор Моро молча смотрел на Кроуфта. Он пытался понять, каким образом Неизвестное может связывать такого ничтожного человека с Чудом. Джек Кроуфт следил за происходящим в алжирском аэропорту вместе с Морисом Дюфи. Переговоры с представителями аэропорта не устроили террористов. Они вывели в носовую часть лайнера алжирца-полицейского, собиравшегося провести в Париже каникулы. «У меня большая семья!» – более убедительных аргументов несчастный не нашел. Ему выстрелили в голову, а тело сбросили через грузовой люк на стоявшую под аэробусом тележку. Еще через час в тележке оказалось тело военного атташе Вьетнама. Напрасно он заверял, что его страна не имеет никакого отношения к исламским конфликтам. «Теперь погромы в арабских кварталах Марселя гарантированы», – удовлетворенно заметил Джек Кроуфт.