Виктория взяла телефонную трубку и задумалась. Беркутов сказал, что сегодня у него важное совещание. После того как ее жених, ведущий хирург их частной клиники, скрылся в неизвестном направлении, не подавая признаков жизни, на Беркутова свалилась масса дел. Он крутится, как черт от ладана, и твердит, что делает это ради их с Викторией счастья. Звонить или не звонить? Вот в чем вопрос. Виктория решила позвонить, но сначала, как у них водилось, маме.
Лизавета Ивановна не сразу подошла к телефону, она мерила с портнихой свое новое свадебное платье. Нет, она не выходила замуж, но собиралась присутствовать на свадьбе своей дочери при полном параде отечественного гламура и, стоя перед зеркалом, утопала в рюшах. Настроение Виктории ей не понравилось. Она не может отказаться от свадьбы! Какой выбор, о чем это она?! Разве этому Лизавета Ивановна учила свою дочь?! Разве так должна поступать настоящая леди?! Виктория с портнихой на пару выслушали пространную лекцию на тему, как разумно вести себя немолодой, но все еще привлекательной девице на выданье.
Когда Лизавета Ивановна успокоилась, она посоветовала немедленно позвонить Беркутову и признаться ему в любви! Только этим признанием, по ее мнению, дочь могла спасти остатки своего разума, расшатанного подлым ведущим хирургом престижной клиники.
– Пусть мы его потеряли как мужа и хорошего специалиста в области пластической хирургии, – гремела Лизавета Ивановна, – но он за все заплатит! Кстати, дорогая, а что с вашим совместным счетом, который вы открыли на свадьбу?
Виктория хищно улыбнулась. Спасибо маме, она напомнила, что у нее еще есть собственные средства! Она положила трубку на место и попыталась вспомнить, сколько «свадебных» денег положил на счет жених. Внезапно телефон позвонил снова.
– Виктория Райская, не замужем, москвичка? – поинтересовался голос. – Вам привет от Михаила.
Она побледнела. Вот уж чего не ожидала – его приветы станут передавать другие люди!
– Спасибо, – процедила она, – а, собственно, с кем я разговариваю?
– Это не так уж и важно, – голос был мужским и очень измученным. – Важно другое. Вы брюнетка?
– Да, – призналась Виктория, – а в чем дело?
– И вам меньше сорока! – утвердительно заявил абонент. – Отлично! Я вас нашел.
И трубка предательски запикала прерывистыми гудками.
– Сволочь! – в сердцах прокричала Виктория. – Еще издевается?!
Звонок вносил определенные коррективы в личную жизнь Виктории. Получалось, что ее бывший не собирался оставаться бывшим, крутя налево и направо с блондинками. Он передавал ей приветы через подставных, не совсем адекватных лиц! Виктория вздохнула, подняла с дивана журнал и внимательно поглядела на фотографию известной кинозвезды, которую муж-преступник насильно удерживал взаперти. Ясность наступила немедленно. Михаил в руках преступников! Безусловно, он не кинозвезда, но хирург такого уровня вполне может оказаться в подобных обстоятельствах. Сделал кому-то неудачную подтяжку лица… Нет, он не мог сделать неудачно. Но могло же случиться так, что клиентка осталась недовольна? Могло. Она, а скорее всего, это была та блондинка, обманным путем заманила его в ловушку. Она его похитила! Виктория усмехнулась – когда она в последний раз видела своего жениха, он мало чем походил на похищенного. Значит, действовал под гипнозом.
Все складывалось как нельзя лучше. Как она раньше не догадалась? Он ее не бросил, его просто похитили! И теперь через подставных лиц он тайком передает ей приветы. Виктория прижала журнал с фотографией несчастной звезды к сердцу и закружилась с ним по комнате, весело напевая. Внезапно страшная догадка пронзила все ее воздушное существо. Она замерла посередине комнаты и уставилась на телефон. А если за этим подставным лицом следили?! Теперь узнать, где она живет, для преступников пара минут. Они могут взять ее в заложницы! Зачем? Заложник у них уже есть, ее жених. Они заберут ее в том случае, если только она должна будет способствовать выбивать секреты из своего жениха. Эти варианты описаны в детективах.
Виктория села в кресло, взяла пульт и включила телевизор. Вечером все программы, за исключением «Культуры», показывали сериалы. В них тоже похищали, убивали, калечили каждую минуту… «Все как в жизни», – подумала Виктория и вжалась в кресло. Преступники не дремлют, сейчас они придут за ней для того, чтобы лишить ее молодой и красивой жизни. С кем связался Михаил?! Нужно позвонить Беркутову и обо всем рассказать! Нет, лучше позвонить маме.
Мама позвонила сама и поинтересовалась ответом Беркутова. Виктория соврала ей нечто невразумительное. Мама догадалась и потребовала от дочери немедленно предстать перед ее очами: жили они по соседству. Предлогом она выбрала свое новое платье, которое якобы должна была оценить Виктория. На самом деле Лизавета Ивановна собиралась вправить дочурке мозги, как часто делала, когда та сопротивлялась и стремилась жить этими самыми мозгами самостоятельно.
Виктория положила трубку и посмотрела на экран. Там на фоне темного жуткого леса с торчащими вершинами черных елей беглый бородатый каторжник насиловал молодую и красивую женщину. Она тряхнула головой, пытаясь прийти в себя, и выключила телевизор. Возможно, ей действительно нужно проветриться и сходить к маме. Позвонить Беркутову она всегда успеет. А вот преступники вряд ли до Виктории доберутся, если ее не будет дома. Виктория вскочила с кресла, схватила сумочку, надела туфли на шпильках и бросилась вон из своей квартиры.
Семен Семенович Таратайкин поругался с супругой в принципе из-за анекдотичной ситуации. Заядлый рыболов-любитель, он все свободное и несвободное время проводил с приятелями на рыбалке. Супруге Ангелине, миловидной даме в годах, это соответственно не нравилось. Как только она заканчивала читать очередной любовный роман, то бралась за мужа, пытаясь довести его до состояния идеального мачо, о котором прочитала в очередной раз. Становиться мачо Семен Семенович категорически не хотел, ограничиваясь букетиком гвоздик и очередным томиком любимой писательницы. Но сегодня супруга словно сорвалась с цепи и, тыча ему под нос Маркиза Равенторпа, потребовала неземной любви. Семен Семенович неосторожно напомнил Ангелине о предклимактерическом периоде и получил незаслуженные оскорбления. Их он бы выдержал стойко. Но жена в порыве гнева подняла руку на святое: выбросила с балкона все его рыболовные снасти. После такого не могло быть и речи о примирении. Семен Семенович гордо хлопнул дверью и отправился под балкон.
Возясь в кустах сирени, он собирал удочки, лески и крючки, не находя самого главного – мормышки. Без нее Семен Семенович оставался как без рук. Идти завтра утром на рыбалку без мормышки было не просто глупо, это было бы смешно! Но блестящий кусочек металла затерялся, как иголка в стоге сена. Семен Семенович пригляделся к осине, дрожащей на ветру звонкими листочками, и заметил в тусклом свете фонаря блеснувший металл. Мормышка зацепилась за дерево и не собиралась оттуда падать без посторонней помощи. Семен Семенович подбежал к осине и потряс ее за тонкий ствол.
В тот момент, когда мормышка благополучно падала вниз, из подъезда вышла девушка и, с презрением глядя на трясущего деревце мужика, проследовала мимо Семена Семеновича. Пока тот размышлял: здороваться или нет с этой нелюдимой соседкой, девица прошла под осиной. Мормышка свалилась на нее и зацепилась сзади в складках широкой юбки. Семен Семенович почесал затылок, тяжело вздохнул и отправился за девушкой, на ходу соображая, как бы объяснить той подоходчивее, что на ее юбке висит его мормышка.
Виктория сразу заметила бородатого мужика, только что спустившегося с осины. В сгустившихся сумерках летнего вечера он напомнил ей черта. Она где-то слышала это страшное словосочетание «осина и нечисть». Черт следовал за ней по пятам. Виктория содрогнулась: неужели преступники успели узнать, где она живет, и подослали этого негодяя проследить за ней? Неужели негодяй должен сделать нечто ужасное – наброситься на нее и надругаться?! Виктория обернулась. Семен Семенович перехватил ее настороженный взгляд и криво улыбнулся. «Еще надсмехается, мерзавец!» – подумала девушка и ускорила шаги.
– К-хе, к-хе! – подал голос Семен Семенович, понимая, что тащиться за девицей можно до бесконечности.
Девица не остановилась, но замедлила шаг. У нее в сумочке разрывался от трели мобильный телефон.
– Слушаю вас, – произнесла Виктория, без очков не разглядев на определителе номер звонившего абонента. – Да, это Виктория…
– Виктория Райская?! – обрадовался частный сыщик Топтыгин. – Москвичка, не замужем, брюнетка, подруга Михаила?
– Да, – выдавила из себя Виктория, опознав голос. – Что вам надо?
– Уже ничего, процесс находится в стадии завершения! – довольно сообщил сыщик и отключился.
– Виктория Райская?! – обрадовался частный сыщик Топтыгин. – Москвичка, не замужем, брюнетка, подруга Михаила?
– Да, – выдавила из себя Виктория, опознав голос. – Что вам надо?
– Уже ничего, процесс находится в стадии завершения! – довольно сообщил сыщик и отключился.
Сердце Виктории замерло от нехорошего предчувствия. Она снова обернулась. Черт следовал за ней неотступно. Еще мгновение – он накинется на нее и начнет свое сексуальное домогательство.
– Пардон, – Семен Семенович не обладал ни манерами мачо из любовных романов, ни красноречием депутатов Государственной думы. Тем не менее он постарался выражаться как можно яснее. – Позвольте, к-хе, к-хе, вашу юбку…
– Не позволю! – взвизгнула Виктория и кинулась наутек.
Такой подлости от соседки Семен Семенович не ожидал. Неужели они с Ангелиной сговорились не отдавать ему мормышку?! Подлые бабы, все одинаковы! Девица на шпильках бежала по пересеченной местности как заправский десантник. Страдая от отдышки, кряхтя и держась за ноющий бок, за ней несся Семен Семенович, решивший отдать ей свою счастливую единственную мормышку только через труп, свой или девицы, ему уже было без разницы. Завтра утром, приди он на рыбалку без мормышки, товарищи поднимут его на смех!
Виктория бежала из последних сил, тот, кто всю сознательную жизнь отъездил за рулем автомобиля, ее прекрасно поймет. До родительского дома оставалось несколько шагов, которые, как она поняла, станут в ее жизни последними. В ее воспаленном сознании промелькнула здравая мысль, вычитанная в глянцевых журналах: «если не можешь избежать насилия, то хотя бы постарайся получить от него удовольствие». Расслабиться и получить удовольствие. В конце концов, не все же женщины занимаются сексом по любви! Виктория бросилась в детскую песочницу и распласталась в ней.
– Берите меня! – кричала она подбегающему Семену Семеновичу. – Надругайтесь надо мной!
– Еще одна любительница любовных романов?! – Семен Семенович остановился над девицей и перевел дух. Он совершенно не ожидал, что пользуется таким повышенным спросом среди дам. – Задом! – рявкнул он, теряя самообладание.
Виктория закрыла глаза, застонала и повернулась к нему тылом. Семен Семенович дрожащими от возбуждения руками дотронулся до своей счастливой мормышки, бережно отцепил ее от юбки сумасшедшей девицы, поцеловал мормышку и спрятал ее в карман. Кряхтя и держась за бок, он направился в сторону дома, причитая о превратностях судьбы и вредных бабах, у которых на уме один только секс.
Виктория замерла и прислушалась, удаляющиеся шаги говорили о том, что нечисть испугалась ее неожиданной податливости. Она вскочила. Действительно, во дворе никого, кроме нее, не было. И двор был родительский! Виктория подхватила сумочку и бросилась бежать к маме.
– Докатилась, – Лизавета Ивановна встретила дочь в коридоре, – уже песок с нее сыплется, а она все перебирает! Сейчас же звони Беркутову и признавайся в любви!
– Мама, – всхлипнула Виктория, – как ты можешь?! Надо мной сейчас чуть не надругались!
– Велика беда, – усмехнулась Лизавета Ивановна, – твой отец со мной это делает постоянно.
– Одно дело муж, – возразила дочь, стряхивая с себя песок, – а другое – маньяк.
– Естественно, – согласилась с ней мать, – с маньяком хоть какое-то разнообразие.
– Маньяк?! – Глаза портнихи зажглись хищным огоньком. – И куда же он отправился? Неужели остался поджидать очередную жертву у подъезда? Лизавета Ивановна, дорогая, мне пора. За платьем забегу завтра, сегодня у меня масса дел. Вы покрутитесь еще перед зеркалом, попривыкайте к новому образу. – Она суетливо запихала в свой ридикюль вещи и кинулась к выходу. – Всего вам доброго!
– И вам того же, – процедила Лизавета Ивановна, закрывая за ней дверь, – жертва маньяка!
Виктория прошла в комнату и бухнулась на диван, мать тут же сунула ей в руки телефонную трубку. Беркутов обрадовался ее звонку, хотя Виктория так и не смогла выдавить из себя тех слов, что требовала от нее мать. Он пообещал примчаться за ней и сообщил, что уже направляется к своему автомобилю. Виктория была ему очень благодарна. Чувства чувствами, а его присутствие в ее квартире наверняка отпугнет преступников. А там, глядишь, если все сложится благополучно, она переедет на другую жилплощадь – или к одному, или к другому. Сегодня Виктория находилась в растрепанных чувствах; к кому ей хочется переезжать больше, она уже не знала.
– Нам с тобой нужно отдохнуть, куколка, – сказал Беркутов ранним воскресным утром, целуя Викторию, лежащую на постели. – Сегодня поедем ко мне на дачу. Я уже предупредил Филла, чтобы он подготовил все необходимое.
Виктория знала, что у Беркутова была повышенная самооценка. Он предпочитал пользоваться услугами других людей, фактически превращая тех в своих слуг. Филл на самом деле был Филиппком и работал в клинике водителем. За отдельную плату он помогал Беркутову управляться с дачей: заранее наводил в комнатах порядок, привозил из прачечной чистое белье, а из магазинов – продукты. То, что на даче все готово и ждет ее приезда, обрадовало Викторию, которая тряслась от каждого телефонного звонка. Но преступники больше не звонили. Или они добились от Михаила всего того, что собирались добиться, или… Об этом было страшно думать, она ведь так и не успела оформить с ним отношения. Его чудесная квартира вновь станет для нее недоступной. Кстати, Беркутов, как ни странно, приглашал ее на дачу, но ни словом не обмолвился о ее переезде на свою квартиру. Он предпочитал пользоваться ее хрущевским убожеством, молча терпел все недостатки неадекватных соседей, не позволяющих громко слушать тяжелый рок по ночам, и молчал. То, что он пригласил ее на дачу, Викторию не обрадовало.
Наскоро перекусив, а она знала, что Филиппок постарается ей угодить и накупит вкусных изысков, они вышли из подъезда. В бородатом мужчине, сидевшем на лавочке с удочками и ведром, в котором плавали три полудохлые рыбки, Виктория смутно узнала какого-то знакомого. Она вспомнила то, что произошло вчера, когда за ней гнался настоящий черт, и содрогнулась. Семен Семенович проводил ее злым взглядом и бережно похлопал себя по карману.
Беркутов любил скорость и с удовольствием нарушал правила дорожного движения. Виктория сидела рядом с ним и под негромкую музыку слушала его рассуждения о том, какой же русский не любит быстрой езды. Что соответственно означало, что в ряды сотрудников дорожно-постовой службы набирают совершенно другие национальности. И они, эти национальности, измываются над бедными русскими, как только могут. Виктория усмехнулась, уж назвать Беркутова бедным можно было с большой натяжкой. И то, если сравнить его с Биллом Гейтсом. Если бы он внезапно оказался бедным, то она бы, не раздумывая, стала «женой декабриста». Бросилась бы на поиски бывшего жениха, отбила бы его у блондинки и женила бы на себе. Но благодаря небесам Беркутов не собирался разоряться. По крайней мере, он сорил деньгами так же, как и всегда.
– Какие куколка хочет?! – Он остановил автомобиль у цветочного ларька.
– Орхидеи, – не задумываясь, заявила Виктория, не привыкшая экономить на себе в присутствии своих кавалеров.
– Орхидей, к сожалению, нет, – развела руками продавщица, – возьмите лилии. Они долго стоят…
– Терпеть не могу лилии, – фыркнула Вика, – лилии хороши для простушек. Согласна на розы.
Беркутов купил целую охапку, ровно столько, сколько было в вазоне. Салон иномарки сразу наполнился чудесным ароматом.
– У меня начнется аллергия, – капризничала Виктория. Беркутов, не говоря ни слова, открыл окно и схватил пару роз, намереваясь их туда выбросить. – Не нужно, – испугалась Виктория, – я потерплю.
И ее сознание задумалось над бытием. Жених неизвестно где. Вполне вероятно, связался с организованной преступностью, мафией или зарубежной контрразведкой. Она одна-одинешенька сражается с преступным миром, готовым в любую минуту поставить ее тылом. Но есть человек, который слушает каждое ее слово и дорожит ее мнением. Он не набивается в ее женихи, но постоянно повторяет, что она его невеста. Это должно что-то значить. Сегодня на природе, когда он расслабится, она получит удовольствие. Не зря ей всегда твердила мама, что у трезвого на уме, то у пьяного на языке. Хорошо, если Филиппок вместе с продуктами позаботился о напитках. А если нет? Они остановились у придорожного магазина и купили несколько пакетов вина. Конечно, рассчитывать на то, что эти литры расслабят Беркутова, было глупо. Но они помогут развязать его язык.
Беркутов немного не договаривал. Естественно, что он собирался отдохнуть в воскресный день на даче, но все же условился об одной встрече, без которой не мог обойтись. Он не думал, что Виктория ему помешает; снабдив ее всем необходимым, а прежде всего покормив, он отправил ее гулять по саду.