Он озадаченно посмотрел на меня.
- Видимо я недостаточно хорошо вас понимаю…
- А мне кажется наоборот. Вы слишком хорошо меня понимаете. Нельзя же оставлять объединенный регион на растерзание вашего давнишнего оппонента, этого Вэйна. Как у вас идет ваша кампания?
- По предварительным оценкам я уступаю Вэйну почти на двадцать пунктов. Радует только то, что я все равно впереди этого сопляка Стерна.
- По моим сведениям, не так уж вы и впереди. И за эти два месяца он вас в любом случае обгонит.
- Даже если так, это ему не поможет. У Вэйна полно «мертвых душ».
Я задумался.
«Мертвыми душами», в предвыборных кампаниях, называли реально не существующих избирателей. Такое практиковалось сплошь и рядом – фиктивные личности, выращенные специально для фальшивого устройства на работу. С них официально платились налоги, и все выглядело так, что если кому-то было бы необходимо затеряться, он мог спокойно достать из ящика стола документы очередной «мертвой души», и стать совершенно другим человеком, притом с настоящими документами и реальной историей жизни. Доходы каждой «мертвой души» поступали, разумеется, на счета владевшего ей человека.
- Можете назвать хотя бы их приблизительное количество?
- Если бы он подключил их сейчас, то опережал бы меня на пятьдесят пунктов, а то и более.
- Любопытно. Просто идеальная ситуация для того, чтобы мы могли выиграть выборы.
Кэйлис оторопело уставился на меня.
- Извините, но мне кажется, что наши с вами понятия об идеальной ситуации несколько расходятся…
Я рассмеялся.
- Скажите уж просто, не сошел ли я с ума. Нет, мой дорогой друг, с ума я не сошел. Ситуация и впрямь идеальная. Как я понимаю, он еще и скупает всех кого может в полиции?
- Он уже давным давно их купил, как и большую часть журналистов.
Я продолжал улыбаться.
- Просто великолепно. На чем играете вы?
- Как обычно, разгул преступности, коррупция… А у вас на уме что-то другое?
- А Вэйн?
- Профсоюзы и рабочие места. Постройка новых комплексов, как исследовательских, так и развлекательных.
- Тогда моей Идеей будет несколько более глобальный вопрос. Но, до этого мы еще дойдем. Пока что я хочу сделать вам следующее предложение. Вы играете под моим руководством, и по моей команде отходите в сторону. Это гарантирует вам то, что вас не тронут. После этого, вы удаляетесь на покой, заслуженно получая один процент прибыли со всего региона, до конца своих дней.
- Слишком щедро, чтобы быть правдой. И слишком неправдоподобно.
- Увидите, что все так и будет. Мне нужен на этом месте Стерн.
- Он же глуп как пробка!
- Но он исполнителен. И именно ему вы передадите своих избирателей.
- Вы, кажется, во всем уверены…
Он довольно долго обдумывал мое предложение, после чего сказал:
- Хорошо. Я согласен. Что вы будете делать теперь?
- Как это что? – улыбнулся я – Выигрывать выборы, разумеется.
Вечером того же дня, я сидел в своем номере вместе с Кэйлисом и Стерном. Предвыборный штаб последнего представил ему меня как потенциального инвестора в его кампанию, и он просто не мог отказаться от того, чтобы лично меня поблагодарить.
Лично мне, этот молодой человек, нравился все больше и больше. Над его речью трудились явные мастера ораторского искусства, которые приучили его даже думать так, чтобы все, что он говорил, превращалось в восхитительно прочувствованную речь. Его родные были представителями одной из лучших актерских школ во всем мире, и это тоже давало о себе знать – он мог в любой момент пустить слезу, если это было необходимо, или улыбнуться настолько заразительно, что ему улыбались в ответ. К сожалению, за всем этим не крылось ни намека на глубокий интеллект, который мог бы сделать его действительно значительным политиком, способным сделать карьеру и более высокого уровня.
- Я очень признателен вам, господин Клауд, за любой вклад который вы сможете сделать. Что я могу сделать для вас?
Он просто дышал участием, пока произносил эти слова.
Стряхнув наваждение, и напомнив себе, что я здесь по делу, я ответил.
- Многое. Примерно на размер моего вклада.
- А он будет…
Я улыбнулся.
- Насколько мне известно, фонд вашей избирательной компании составляет почти полмиллиона далнов?
- Совершенно верно.
- Это неплохая сумма.
- Я смогу победить и с ней.
Мысленно покачав головой, я ответил.
- Мы хотели бы внести в вашу кампанию два миллиона.
Глаза Стерна резко округлились, и мне показалось, что сейчас его хватит удар.
-Два миллиона? А кто «мы»?
- Я и Кэйлис.
- Но господин Раут ведь тоже баллотируется…
Кэйлис Раут подался вперед, и доверительно сказал:
- Я буду идти до конца, мой мальчик, но всех моих избирателей получишь ты. А тебе надо развернуться по полной, чтобы даже последняя собака во всем регионе знала о том, что скоро ей будет командовать такой замечательный человек как ты.
- А вы…
- Я уйду на покой. А вот господин Клауд крайне заинтересован в развитие этого региона.
Я вежливо кивнул. Раут, получивший на свою избирательную кампанию такую же сумму, играл свою роль просто превосходно.
- Я очень вам благодарен, господа.
Паренек просто лучился счастьем. По его внешнему виду можно было с уверенностью сказать, что все его мечты уже сбылись, и он…
- Разумеется, теперь нам предстоит выиграть эти выборы, – я вернул его на землю – и пока я сюда не прибыл, то даже не подозревал, насколько печальна ситуация здесь с распространением производимых вами товаров в соседних регионах. Это просто уму не постижимо, как ставленники Совета Высших душат свободную торговлю налогами и таможенными ставками. Сборы в сорок шесть процентов! Неудивительно, что при таких ставках вы не можете спокойно реализовывать ваши продукты и повышать их качество. Куда только смотрит Совет…
Паренек мигом стал крайне озабочен.
- Вы совершенно правы, господин Клауд. Это полный беспредел, и это бьет по карману даже рядового обывателя. В конце концов мы производим здесь товар для половины материка. Совету давно пора обратить на это внимание, и я, когда стану главой местной администрации, обязательно займусь этим вопросом со всей надлежащей…
- Я рад, что такой молодой человек как вы понимает всю важность данного вопроса. А сейчас, с вашего позволения, мы хотели бы остаться с господином Раутом наедине, у нас еще есть много дел.
Выпроводив его из номера, Раут повернулся ко мне.
- Это было неплохо. Не хотите немного отпраздновать?
- Можно. У вас есть далахасское вино «Слезы»?
- Боюсь, что в этом баре такого не найдется.
- Не проблема.
Я извлек из пространственного кармана бокал и отсалютовал им Рауту.
- А вы запасливы.
- Боюсь, что я только его и пью, а его вечно не бывает ни в одном баре.
Он усмехнулся.
- Могу спорить, что у вас там и бутылка припрятана.
В его глазах читалась легкая зависть, что было неудивительно, так как он, с доступной ему лишь магией земли, на такое способен не был.
- Скажите, Дайрус, а не опасно ли то, что вы затеяли?
- Вы о чем?
- Стерн теперь будет на каждом углу распаляться о том, что Совет «зажимает» регионы. Вы же член Совета, по вам это не ударит?
- Совет сочтет его еще одним крикуном, и не более того. Что же касается тех проблем, которые я ему назвал – при внимательном анализе вы увидите, что это правда.
- Я и так знаю, что это правда. Не забывайте, я управлял частью этого региона.
Следующие полторы недели все шло своим чередом. И Раут, и Стерн, получив мое финансовое вливание в жилы своей избирательной компании, вещали с каждого угла. Разрыв между ними и Вэйном начал сокращаться, но мне этого было мало. Я был приучен к тому, что если уж я что-то делаю, то выложиться необходимо по полной, но результат должен быть гарантирован.
Когда одна из ближайших помощниц Вэйна находилась в компании своего малолетнего любовника, она была уверена на сто процентов, что ни одна живая душа не сможет рассказать о том, где именно она находится. Но, даже в случае непредвиденного обнаружения, она знала, что до полицейского участка она не доедет, и будет выпущена на свободу, для этого то и требовалось только поговорить с шефом. В конце концов, его любовницей она была уже на протяжении трех лет, а это что-то да значило.
Именно поэтому она не волновалась в тот момент, когда наша тщательно спланированная, неожиданная, облава накрыла их в милом гнездышке, оборудованном для весьма нелицеприятных занятий сексом. Ее несовершеннолетний любовник размазывал сопли и слезы, пока целитель осматривал его на предмет причиненного ущерба, а после этого честно отработал выплаченную ему накануне сумму, подав официальное заявление о похищении и изнасиловании.
Пока, возмущенную подобным отношением, «похитительницу» упихивали в полицейскую машину, он благополучно сходил в душ, после чего вместе со всей своей семьей отправился на курорт «поправлять здоровье».
Несмотря на протесты, связаться с Вэйном ей не дали, и неожиданно для нее, вечно медлительное правосудие завершилось судом в тот же день, после которого она была передана в тюрьму, вызволить откуда ее не мог бы даже Вэйн.
Оба моих политика раздули эту историю. Со всех углов слышались их речи о том, что нельзя доверять человеку настолько аморальному, что даже в собственный штаб, в качестве личного помощника, он набирает извращенцев.
Но это было лишь первой нотой нашей мелодии.
В один из дней, личная машина Вэйна проезжала по улочкам средненького населенного пункта. Люди приветствовали ее, пытаясь разглядеть за тонированными стеклами самого кандидата, и с нетерпением ждали, когда же он выйдет к ним.
На одной, довольно тихой, улочке, посреди которой играли дети, машина начала резко увеличивать скорость. Завопив от страха мамаши принялись убирать с дороги детей, но одна из них замешкалась, и, в результате, маленькое тельце взмыло в воздух от удара машины.
Когда машина резко остановилась, из нее выскочил водитель, и побежал к лежащему телу. Схватив его за ногу, он поволок его обратно к машине, под аккомпанемент возникающего ропота обывателей. Часть из них попыталась накинуться на него, но он выхватил из под куртки «шмеля» и дал над их головами короткую очередь, заставившую людей отшатнуться.
Все так же бесцеремонно, он поднял тело за ногу, и зашвырнул его в машину, после чего скрылся под безумные завывания мамаши.
- Знаешь, шеф, все ничего, но одежонка немного жмет, - поведало мне хриплым баском тело «малыша» внутри машины, прикуривая сигару.
- Извини, подбирали в спешке – ответил ему я, отмахиваясь от дыма.
- Промочить горло есть чем?
- Потерпи немного. Еще в паре мест «на бис» повторишь, а потом сможешь расслабиться.
Народная молва справлялась куда лучше журналистов, рассказывая о том, что Вэйн людей считает за мусор, и так обходится с обычными обывателями.
Разумеется, наш противник забил тревогу, но все попытки оправдаться и обелить свое имя немедленно наталкивались на недоверие, возникшее после таких «выступлений». Люди отказывались ему верить, считая, что такому человеку ничего не стоит солгать.
В те дни мне здорово помог Ней, связавший по рукам и ногам Тейлона, чтобы тот не смог поучаствовать в происходящем в виде «тяжелой артиллерии» противника.
Ровно за две недели до конца предвыборной гонки Раут снял свою кандидатуру с выборов, призвав всех своих избирателей проголосовать вместо него за более достойного кандидата – Стерна.
Наконец, в день выборов, купленная Вэйном полиция, которая должна была собрать со всех задержанных голоса в его пользу, после чего отпустить их, неожиданно обнаружила, что «свежие поступления», задержанные ими за то, что толпились около избирательных участков, уже успели проголосовать за Стерна, а те полтора десятка, что томились в камерах с предыдущего дня, выпускались «под залог», и голосовать при своих адвокатах не хотели, предпочитая «справлять гражданскую нужду» в отведенных для этого местах.
Глядя на них, и предполагая для себя довольно тоскливые перспективы от взбешенного Вэйна, и не менее взбешенного шефа полиции, они плюнули на все, и отправились голосовать. За Стерна.
Даже подключив все свои «мертвые души» Вэйн не просто не смог набрать нужного количества голосов. С учетом их, за него проголосовало около десяти процентов населения. Это была победа.
В вечер после подсчета голосов, мы втроем сидели в избирательном штабе Стерна, и я разъяснял молодому человеку то, на что стоит обратить внимание, и чем стоит заняться в самую первую очередь.
- Я все еще не могу поверить, что мы победили.
- Все дело в непринужденности, господин Стерн. Надо просто быть естественным и непринужденным, показывая всем, что вы уверены во всем, о чем говорите, и у вас это замечательно получилось.
В этот момент, стоявшие на льду бутылки игристого вина неожиданно хлопнули, и оно полетело по помещению, наполняя стоявшие на столе бокалы.
Моментальная проверка на магию не дала никаких результатов, и мне оставалось лишь гадать о том, что же послужило тому причиной.
Помимо четырех миллионов вложенных в две избирательные компании, дополнительные расходы составили еще около миллиона, но я знал, что эти деньги вернутся ко мне за ближайшие полгода, благо Раут рассказал мне о том, что приносило основной доход в этом регионе.
- Ничего себе история… Отец, а это было не слишком…
- Грязно? Политика – грязная игра, дочка. Очень грязная. Следует высказать благодарность моему природному нежеланию устраивать еще более грязную игру, иначе бы тогда не обошлось бы без трупов. А так – та дамочка попала в тюрьму за совращение малолетнего и «нетрадиционные» сексуальные действия, Вэйн, который был взяточником и тем еще аферистом лишился всего что имел, а Кэйлис…
- Что?
- На покое он долго не выдержал, и, с учетом того, что он неплохо восстановил свое здоровье, занялся банковским делом. Теперь в каждом городе есть филиал его банка.
- Конечно… Банк «Раут». Кажется, именно в него Ильта положила Печать…
Дайрус тихо улыбнулся.
- До Печати мы с тобой еще дойдем, девочка моя. Но… Ты права, только в банках «Раут» оборудованы в высшей степени защищенные депозитные ячейки, в том числе и без внутреннего магического контура.
Одним глотком он допил остывший кофе, и спросил.
- Дочка, не хочешь прогуляться по саду?
- Здесь есть сад?
- Да, я сместил пространство в одной из комнат дома так, чтобы там поместился сад. Очень милое местечко получилось, скажу тебе…
Глава 5
Когда они перешли в сад, Лена окинула взглядом раскинувшийся перед ней уголок природы смотревшийся настолько естественно, что казалось, будто он не был создан искусственно, а просто перенесен из какого-то укромного уголка мира.
- Здесь великолепно – выдохнула она.
- В твоем родном мире я насмотрелся на японские сады, и мне захотелось устроить здесь что-то подобное. Пришлось долго искать специалиста, который смог бы устроить такое. Кстати говоря, это повлекло за собой новую моду. Теперь, считай, что у каждого, кто может себе это позволить, есть что-то подобное дома.
- Признано новым видом искусства?
- Что-то вроде того.
Они прошли по тропинке несколько метров, прежде чем Лена спросила.
- Отец, а как на все произошедшее отреагировал Тейлон?
Дайрус улыбнулся.
- Тейлон… Был в бешенстве, разумеется. Долго пытался вернуть себе контроль над этим регионом. Только я не из тех людей, которые спокойно расстаются с тем, что с таким трудом заполучили. На самом деле, после этого эпизода я понял несколько вещей. Первое – что не зря мне не нравилась политика, а второе – то, что мне все равно придется ей заниматься. Однако я не забывал и про другое свое дело, и более того, совершенно неожиданно для меня, оно стало само проявлять себя во время моих политических игр.
- Что ты имеешь ввиду?
- Помнишь, я упоминал про залп винных бутылок, с точным попаданием вина в бокалы?
- Конечно.
- Я говорил, что быстрая проверка на магию ничего не дала, и это было правдой. Был обычный магический фон, но не было ни единого его возмущения из-за плетения, или заклинания. Но, почему-то, это запало мне в память, и я стал подмечать мелкие, казалось бы, незначительные, моменты. То, в одной поездке, пойдет ливень, который спасает урожай, то, в другой, когда мне нужна была трезвая голова, мое вино прямо в бокале стало водой. Мелочи, которые можно было бы списать на шалости ребенка-мага, приглядывающего за мной. Я проверял и перепроверял все подряд – за мной никто не следил, и мне никто не помогал таким образом. Магии не было. Но только это происходило крайне нерегулярно, и я заметил лишь одну единственную связь между этими мелочами. Все они происходили только в тех делах, которые влияли на судьбу целого региона. Чем больше была территория, на которую мои действия могли оказать влияние, тем серьезней были «мелочи». Одна из них меня чуть было не убила, когда я решил передать руководство одним из регионов Паросу. Честно говоря, я и сам, впоследствии, пожалел об этом решении, и мне стоило большого труда лишить его возможности и дальше разворачивать свою бурную деятельность там.