Опять высунулась из-за ограды кошка. Ланшаков зарычал на неё собакой, и та сгинула. Швёдов такое обращение с животиной горячо одобрил, и разговор переключился на вред, происходящий от домашних животных.
Третий претендент появился неожиданно.
Этот умел ходить бесшумно и маскировать ауру. Поэтому, когда из-за могильного камня высунулось сморщенная бородатая физиономия, даже привычный ко всему Влад невольно поёжился.
Физиономия гадко ухмыльнулась.
— Ждря-ашьче вам, — тихо и опасно просвистело в воздухе.
Говорящий сильно шепелявил — похоже, с зубами у него были проблемы.
— Выползай, — даже не пытаясь скрыть омерзение, сказал Влад. — Тебя никто не тронет. Здесь, по крайней мере. Подходи, что-ли, как тебя там…
— Ш-шидоровичи мы… — претендент подошёл поближе, однако не слишком близко.
— Пидоровичи вы, — ощерился Ланшаков. — Из-за таких нас и не любят.
— Мразло, — поддержал Швёдов.
Типчик и впрямь выглядел на редкость погано. Тощий, сгорбленный, с трясущимися руками и нечистой бородой, местами слипшейся от крови, и к тому же — если смотреть вторым зрением — окутанный свечением блевотного цвета.
Это был уличный вампир, "стрей", гроза бомжей, бич детей-беспризорников, ужас запоздалых прохожих. Уличные обычно не церемонились с добычей, высасывая тела досуха — из жадности и от страха перед разоблачением. Цепешу пару раз приходилось доставать с того света жертв стреев. Один выжил. Второй — тринадцатилетний мальчик в смешных очочках — умер у Влада на глазах. Кровосос уж очень старательно над ним поработал: наверное, жил рядом и боялся, что мальчик, если останется в живых, его узнает… Влад выяснил адрес мальчика и чуть ли не месяц гулял в том районе, разыскивая убийцу, но так никого и не нашёл…
Обычно уличные живут не слишком долго — рано или поздно их отлавливают и убивают свои же — но этот был старый и хитрый. Он даже подходил с оглядочкой, готовый в любой момент броситься наутёк.
— Ну шшто, мужжишки, женичьшя бум? — физиономия скривилась. — Кто жжешь за главного? Ксиву мою пжовежь, э?
— Я распорядитель, — сказал Влад с отвращением. — Доставай приглашение. И быстро.
Стрей протянул немытую лапу с жёлтыми ногтями. В ней был зажат такой же листочек, как у Швёдова и Ланшакова.
Закатанная в пластик бумажка сначала показалась Цепешу подозрительной: вместо паспортных данных там значилось только "Ефим Сидорович". Однако, аромат вампирессы был вполне настоящим. Вздохнув, Цепеш вернул уличному заявку и допустил его.
— И этот туда же. Женишок, мля, — Саша демонстративно сплюнул.
— Да ты не менжуйшя, — неожиданно ехидным голосом заговорил уличный. Чего чибе меня боячшя? Я же штаренький…
— Говнище какое, — набычился Швёдов, засовывая руку за пазуху. Может… того? У меня пули серебряные.
— Положи на место и не доставай, — попросил Цепеш. — Не то, когда начнётся, пристрелишь кого-нибудь. Причём не его. Так что — не здесь и не сейчас. И ты тоже тихо сиди… Сидорович. Ну и отчество у тебя.
— Папку мово так жвали, — обиженно прошепелявил Сидорович. — А нашшот бабы — это ушш пущщай баба решает…
— Заткните кто-нибудь этого чушка, или я за себя не отвечаю! взорвался Саша.
— Заткнись, Сидорович, — скомандовал Влад. — Тут он прав, — обратился он к Швёдову. — В данной ситуации вы все, к сожалению, равны. Выбирает невеста. Если ей понравится этот, — он деликатно пропустил слово, — значит, будет этот. Ему же ответили на заявку?
— Почему у него вообще приняли заявку, хотелось бы знать, — Саша почесал подбородок. — Должен быть какой-то контроль.
— Какой контроль? — спросил Влад. — Система веками не меняется. Любой вампир может написать заявку в произвольной форме, удостоверяющую его желание продолжить род естественным путём. А также данные о том, как его найти в случае удовлетворения просьбы. Заявку кладут в одно из известных мест. Ты свою куда клал?
— В дупло. То есть, — сразу поправился он, — в смысле — в настоящее дупло. В дереве. В Ботаническом саду.
— Дубровский, — хихикнул Валера, блеснув знанием школьной программы.
— Иди ты, — беззлобно сказал Саша. — Сам-то…
— А мне адресок дали до востребования, я письмо послал. Честно говоря, сейчас вот думаю… Я вообще-то не очень хотел, — смутился Ланшаков. — Рано мне детей-то. Мне просто сказали, что чем раньше начнёшь заявки подавать, тем больше шансов… Некоторые, говорят, всю жизнь подают, и бестолку…
— Надо жнать, кому шловечко жамолвить, — встрял Сидорович. Его проигнорировали.
— Не некоторые, а большинство, — заметил Влад. — Принимается процентов пять от общего числа. Это всё равно что попасть в шорт-лист Букера. Так что вам всем, считайте, крупно повезло.
— Извини за такой вопрос, а как ты сам насчёт… — начал было Валера.
— Уже, — тут же ответил Цепеш. — У меня сын подрастает. Четвёртое поколение.
— Сын — хорошо, — рассудительно заметил Швёдов. — Как зовут парня?
— Герка… Герман то есть, — поправился Влад. — Герман Владиславович… Его мама хотела девочку, — добавил он.
— А правда, что Шарон Стоун наша? — сменил тему Ланшаков.
— Брехня, — авторитетно заявил Валера. — Вот про Мадонну вроде бы точно, что она таки да.
— Пужачёва нашша, — попытался встрять в разговор уличный.
— Заткнись, говно, — Швёдов достал сигарету, размял в пальцах, но курить не стал. — Слушай, — повернулся он к Владу, — мне кажется, или сюда ещё кто-то прётся?
— Не кажется. Только он не скоро дойдёт. Он не из наших.
— Тогда зачем? — Ланшаков, прищурился, разглядывая ауру незнакомца, Слышьте, мужики, это же вроде пацанёнок какой-то?
— Ну, ты не сильно старше, — отпарировал Цепеш. — Но, в общем, да. Юноша бледный со взором горящим.
— И что он тут делать собирается? Он же не вампир.
— М-м-мн… — Цепеш поискал обтекаемую формулировку. Не нашёл. Решил назвать вещи своими именами. — Просто за него заплатили нехилые бабки, чтобы он тут потусовался невдалеке.
— Кто кому пробашлял, не понял, — нахмурился Саша.
— Вампирессам, — терпеливо объяснил Цепеш. — Им заплатил папа этого пацана. За то, чтобы парень тут немножко постоял рядом. Есть у него особый интерес.
— Какой?
— Вообще-то я не имею права… — замялся Влад.
— А у кого есть право? Кстати, как ты вообще в распорядители-то вылез? — подозрительно прищурился Швёдов.
— Ну… всякие причины. Меня охотно приглашают. В частности, потому что я медик. И могу оказать первую помощь в случае чего. А также решить проблему с трупами, если что.
— В случае чего? Если что? — переспросил Ланшаков. Потом сообразил, что сморозил глупость, и окончательно заткнулся.
— Платят, что-ли? — не отставал Швёдов.
— Ну, в том числе и платят. Лишних денег не бывает, — объяснил Влад.
Саша понимающе склонил голову: высказанная сентенция была ему по жизни близка.
— Хотелось бы знать, по какому принципу претендентов выбирают, сказал Ланшаков. — Это типа лотереи или как?
— Насколько мне известно, нет. Вампирессы приглядываются к кандидатам… собирают на них данные… что-то вроде того, — ответил Цепеш. — Им нужны гарантии того, что ребёнок получит нормального отца.
— Пробивают, значит… Но почему тогда этот выродок?… — Ланшаков картинно повернул голову к Сидоровичу.
— Это решают вампирессы, — вздохнул Цепеш. — У них бывают странные вкусы. Хотя в чём-то объяснимые. Их интересует потомство от производителей с высокой способностью к выживанию. А этого выродка, по крайней мере, не поймали…
— Ну зачем ему ребёнок-то? — развёл руками Швёдов. — Он же его содержать не сможет.
— А это не вам решшшать, — внезапно зашипел уличный. — Уж как-нибудь шам шоображу… не пропажжём…
— Ну вообще-то, — заметил Влад, — вопрос глупый. Вот тебе зачем ребёнок?
— А чего тут думать-то? — Саша развёл руками. — Я детей хочу. Продолжить род. У меня и раньше их не было, а теперь вот и не будет. Кстати, вот ты доктор… скажи, почему? Почему у вампира не может быть детей от нормальной бабы?
— Потому что он вампир, — сказал Цепеш. — Извини, — поправился он, это не ответ, конечно. Но другого нет. Официальной науке это неизвестно.
— Официальной… Официально нас вообще не существует, — вздохнул Швёдов.
— Ну и правильно, что не существует. Меньше болтать будут, — встрял Ланшаков. — Представляешь, какая шиза у людей поднимется? Мне лично осины в бок не нужно.
— Всё равно все, кому надо, зна-а-ают, — Саша нервно зевнул.
— Кому надо, те знают, а остальным необязательно, — пресёк разговорчики Влад. — Может быть, я всё-таки введу вас в курс дела?
Все замолчали.
— Итак. Во-первых, если кто-то думает, что он уведёт отсюда счастливую невесту, то он глубоко ошибается. Женщины-вампирши предпочитают вынашивать плод в одиночестве. Так что всё нужно будет сделать здесь.
— Ну и правильно, что не существует. Меньше болтать будут, — встрял Ланшаков. — Представляешь, какая шиза у людей поднимется? Мне лично осины в бок не нужно.
— Всё равно все, кому надо, зна-а-ают, — Саша нервно зевнул.
— Кому надо, те знают, а остальным необязательно, — пресёк разговорчики Влад. — Может быть, я всё-таки введу вас в курс дела?
Все замолчали.
— Итак. Во-первых, если кто-то думает, что он уведёт отсюда счастливую невесту, то он глубоко ошибается. Женщины-вампирши предпочитают вынашивать плод в одиночестве. Так что всё нужно будет сделать здесь.
— Трахнуть, в смысле? — уточнил Валера.
— Ну… в общем, да, — Цепешу не хотелось углубляться в этот вопрос раньше времени. — Дальше. Снова вы увидите вашу суженую только через девять месяцев, уже с ребёнком. Дальше вы уж сами с ней решите, как жить дальше. Точнее, это она решит, захочет ли с вами жить. В любом случае, ребёнок остаётся вам. Вампирессы — плохие матери, с детьми возиться не любят. Так что, ежели не сойдётесь характерами… сами понимаете, растить своё чадо придётся одному. Я своего один воспитываю.
Валера откровенно приуныл. Что подумал Сидорович, осталось неясным. Во всяком случае, он остался на месте.
— Теперь второе. В подавляющем большинстве случаев вампиресса делает выбор сама. Тогда она даёт мне понять, кого она хочет. Моё дело в таком случае — увести отвергнутых кандидатов. Но иногда устраивается нечто вроде поединка. Сильнейший получает невесту. В этом случае моё дело — находиться в отдалении, чтобы потом оказать помощь тем, кому её можно оказать, а также забрать трупы для последующего уничтожения… Вампиров, как вы знаете, в земле хоронить не принято. Во избежание интереса посторонних людей к нашим телам. Нечего в них копаться.
— Трупы… — протянул Швёдов. — Н-да, ничего себе дела. — Смотрите-ка, чувак-то этот… подгребает потихоньку.
Неяркий огонёк человеческой ауры медленно двигался по кладбищу. Внезапно он вспыхнул красным, и через полсекунды вампиры услышали шум и сдавленный стон.
— Навернулся, — прокомментировал Валера.
— Ничего удивительного. Тут, знаешь ли, для человека темновато, сказал Влад.
— И страшно, небось, аж жуть, — вздохнул Ланшаков. — Нам бы его проблемы… Долго нам ещё ждать великого счастья?
— Не знаю. Невеста думает. А что у неё на уме, я не знаю.
— Ты её видел, невесту эту? Она так ничего? — обеспокоился Швёдов.
— А тебе не всё равно? — пожал плечами Влад.
— Ну хоть красивая? Они же красивые, девки-то наши, — не отставал Саша.
— После родов они очень хорошеют, — неопределённо сказал Цепеш. — И очень долго остаются в форме. Кстати, в Голливуде их много.
— Вот и я так думал, — с облегчением вздохнул Ланшаков. — А то, знаешь, всякие мысли в голову приходили. Вдруг уродка. Да ещё прямо здесь с ней трахаться. Честно говоря, как-то не стоит у меня на такую перспективу. Хотя запах… это да.
— У меня встанет, — Швёдов достал ещё одну сигарету. Он нервничал.
— Извините, — послышался робкий голос.
— Алик? Дошёл? Ну, выходи, — разрешил Влад.
В круг света вступил совсем молодой парень, почти мальчик. Его синий английский свитер был испачкан мокрой землёй, бежевые брюки намокли. Массивные ботинки на тощих ногах выглядели нелепо и жалко.
Близоруко щурясь, он сделал осторожный шажок в сторону собравшихся мужчин.
— Здравствуй, Алик, — мягко сказал Влад. — Меня насчёт тебя предупредили. Я — распорядитель мероприятия, меня зовут Влад Цепеш. А вот это — господа претенденты на невесту. Знакомство пока отложим до лучших времён. Тебя папа подвёз? А забирать тоже папа будет?
— Не, — выдавил из себя пацан.
— Значит, обратно отвозить тебя мне… Нехорошо. Ладно. Папа что-нибудь для меня передавал?
— Угу, — засмущался Алик, вытаскивая из кармана конверт. — Вот.
Цепеш, не чинясь, сунул его во внутренний карман.
— Бабло, — сказал Швёдов с уверенностью.
— Ну да, — не стал отрицать Влад. — Скажи ещё, что ты выше этого… Алик, иди сюда. Я сейчас тебя немножечко укушу. Подставь шейку. Это не больно. Папа же тебя кусал, правда?
Парень кивнул и покорно оттянул свитер.
Цепеш попробовал губами холодную кожу мальчика, вонзил зубы, вливая обезволивающее. Подождал немного. Потом скомандовал:
— Иди во-он туда, там оградка открытая. Сиди там и не двигайся. Сиди и не двигайся, понятно? Когда будет нужно, я позову.
— У-ммм, — бормотнул Алик и поплёлся в темноту, слепо выставив перед собой руки.
— Ботан, мокрица, — заценил парня Швёдов. — Слушай, ну он же не вампир. Что он здесь делает?
— В том-то всё и дело. Папашка хочет, чтобы сын стал вампиром, — Влад решил всё же объяснить кое-что. — Он у него единственный, родился ещё до папиной инициации. Такие вот дела.
— Ну так что? Если есть у парня предрасположенность, регулярно целуй его на ночь и жди результата. А если нет, ничего не поможет.
— У него нет предрасположенности. Поэтому папа его сюда и отправил.
— Не вижу связи… А что, предрасположенность можно заиметь? Это как же? А мы тут при чём?
— С какой целью интересуешься? — Цепеш слегка зевнул. Это было нервное — как обычно перед началом турнира. То, что он начнётся вот-вот, Влад уже не сомневался.
— Бабой пахнечь, — стоящий в сторонке Сидорович повёл носом по воздуху. — Вкушшно.
Через пару секунд Влад тоже почуял тот же запах, что был в приглашениях — пока ещё едва заметный, но уже заводящий.
— От-тё-тё, — принюхался Ланшаков и пошёл на запах.
— Куда? — одёрнул его Швёдов, тоже водящий носом по сторонам.
— Пшол ты, — Валера сделал шаг в тёмные кусты, откуда шёл запах.
Швёдов ухватил Ланшакова за воротник и развернул к себе.
— Ты кому это сказал, Валерочка? — почти нежно спросил Саша. — Может, по ебальничку сначала оформим?
Уличный легко вскочил на ноги и отпрянул в тень.
Ланшаков развернулся. Аура взметнулась метра на три: за секунду-другую парень успел налиться адреналином под завязку.
Он не тратил время на разговоры, а просто засветил Швёдову в табло неумело, но сильно. Саша поскользнулся в грязи, но не упал. Когда он выпрямился, над ним столбом стояла аура цвета пламени.
— С-сучонок мля, — прошипел он и ударил Сашу головой в лицо. Тот отпрянул и попытался двинуть Швёдову по ушам, но не попал.
— Та-ак, мужики, — сказал Влад. — У вас тут дела начались. Я пошёл. Удачи, — пожелал он непонятно кому и отступил в темноту.
Несколько мгновений за спиной слышались обычные звуки мужской драки: сипение, хрип, удары по мордесам, матюги и прочая хрень. Вдруг стало тихо той нехорошей тишиной, когда обычная драка переходит в нечто большее. Слышалось только шлёпанье ног по грязи и прерывистое дыхание.
Потом раздался яростный вопль. Не нужно было оборачиваться, чтобы понять: кто-то пустил в ход клыки.
Тогда Цепеш побежал, надеясь, что никто не ринется за ним следом: такое иногда случалось.
Он петлял среди могил, а запах рос, накрывал волной — сладкий, тяжёлый, крышесносный аромат самки в охоте, нужный для того, чтобы распалять самцов, заставлять их бросаться друг на друга, рвать зубами, убивать.
Влад зацепился брючиной за какую-то ржавую проволоку и упал — в нормальном состоянии такого бы с ним не случилось, несмотря на темень и слякоть. В падении ударился о железную оградку и ободрал себе бок. В этот же миг что-то коротко и сильно стукнуло в землю: Швёдов пустил в ход пистолет.
Потом всё утихло.
Цепеш кое-как поднялся, скользя в грязи. Остатки аромата ещё висели в воздухе — но на отвал башки его уже не хватало. Похоже, вампиресса выпустила в воздух всё, что у неё было запасено в прианальных железах… Он посмотрел на свои грязные ладони, вздохнул и вытер их о брюки. "Надо было тренировочные надеть", — рассеянно подумал он, и, пошатываясь, побрёл обратно.
Лежащие на мокрой земле тела выглядели не лучшим образом. Массивный Швёдов валялся в отключке возле утюгообразного памятника, вытянув вперёд руку с пистолетом. Похоже, на него кто-то напал сзади и вкатил дозу спокухи. Ланшаков картинно развалился в грязи — его цапнули за предплечье, а потом, уже обезволенного, от души отоварили по корпусу. У него была сломана пара рёбер и ободрана кожа на лице. Самое неприятное досталось Сидоровичу: у этого в брюшине застряла серебряная пуля. Но все трое были живы, хотя и не в форме. И хорошо — значит, автобус всё-таки не понадобится. Влад не любил возни с трупами.
Теперь надо было закругляться.
— Ну что? — спросил он в темноту.
— Сейчас посмотрим, — раздался из темноты женский голос. Уверенный и холодный.
Тени чуть сместились, и в истоптанный грязный пятачок осторожно вступила платиновая блондинка, дорого и вкусно одетая. На ноги красотки были натянуты прозрачные пластиковые чехольчики — от грязи.