Первая Кровь - Дэвид Моррелл 10 стр.

Глава 15

Вверх – вниз, вверх – вниз, – мес­т­ность бы­ла силь­но пе­ре­се­чен­ная. От дож­дя кам­ни сде­ла­лись сколь­з­ки­ми, и Тисл час­то па­дал. Но ни­че­го, он под­ни­мет­ся на этот хол­мик и уви­дит, сколь­ко еще ид­ти. Па­рень, на­вер­ное, где-то поб­ли­зос­ти, то­же под­ни­ма­ет­ся по это­му скло­ну, и Тисл по­ду­мал, не выс­т­ре­лить ли всле­пую, что­бы не­на­дол­го его от­пуг­нуть. Но нет, нель­зя – вспыш­ка ука­жет пар­ню, ку­да стре­лять.

Вот гре­бень. Сей­час. Сей­час мож­но стре­лять. Он сде­лал шесть выс­т­ре­лов в ту сто­ро­ну, где, как он слы­шал, пе­ред­ви­га­ет­ся па­рень, и бро­сил­ся на зем­лю. Ко­неч­но, он не по­пал, проз­ву­чал от­вет­ный выс­т­рел. Те­перь па­рень ка­раб­кал­ся сле­ва. Он выс­т­ре­лил ту­да и по­бе­жал вниз, по скло­ну с про­ти­во­по­лож­ной сто­ро­ны.

Упал, под­нял­ся, опять упал и уже не бы­ло сил встать. Ле­жал за­ды­ха­ясь, но вре­мя шло, и пос­те­пен­но ды­ха­ние ус­по­ко­илось. По­сы­па­лись кам­ни, это шел па­рень. Тисл под­нял­ся на ко­ле­ни, по­том на но­ги – и тут об­на­ру­жил, что, сбе­гая с греб­ня, по­те­рял пис­то­лет. Уже нет вре­ме­ни за ним ид­ти. К то­му же тем­но.

Пошатываясь, он шел даль­ше, как ему ка­за­лось, кру­га­ми, уже под­ги­ба­лись ко­ле­ни, а гла­за за­во­лок­ло ка­кой­-то мутью.

Глава 16

Еще нес­коль­ко ми­нут, и он его возь­мет. Су­дя по зву­кам, че­ло­век впе­ре­ди быс­т­ро те­ря­ет ори­ен­ти­ров­ку. Да­же ды­ха­ние Тис­ла мож­но бы­ло рас­слы­шать, так близ­ко они на­хо­ди­лись друг от дру­га. Тисл зас­та­вил его по­бе­гать, это уж точ­но. Он рас­счи­ты­вал взять его нес­коль­ки­ми ми­ля­ми рань­ше, а гон­ка все про­дол­жа­ет­ся. Но ни­че­го. Ско­ро все бу­дет кон­че­но.

Сломанные реб­ра не поз­во­ля­ли бе­жать быс­т­ро, но Тисл то­же сба­вил ско­рость, так что ни­че­го страш­но­го. Вдруг Рэм­бо спот­к­нул­ся и упал. Рань­ше с ним та­ко­го не слу­ча­лось. А впро­чем, слу­ча­лось… Все де­ло в том, что уже не­ко­то­рое вре­мя он вы­нуж­ден при­жи­мать ру­ку к то­му мес­ту, где бо­ле­ло – из-за дож­дя ре­мень опять ос­лаб. Это на­ру­ша­ло рав­но­ве­сие при бе­ге, и боль, ко­то­рой ру­ка ма­ло по­мо­га­ла, под­та­чи­ва­ла си­лы… Воз­мож­но, он не сра­зу пой­ма­ет Тис­ла. Но все рав­но это про­изой­дет очень ско­ро.

Неужели он про­из­нес это вслух?

Большая ко­лю­чая вет­ка хлес­т­ну­ла его по ли­цу. Он знал, что это уже не дождь сте­ка­ет по его лбу и ще­кам. Но ка­кое это име­ет зна­че­ние? Впе­ре­ди, сов­сем близ­ко, Тисл. Еще чуть-чуть… Он свер­нул вле­во, вдоль края за­рос­лей ку­ма­ни­ки, ожи­дая, что эта до­ро­га при­ве­дет его на дно ов­ра­га, где он смо­жет от­дох­нуть, ожи­дая Тис­ла. В тем­но­те он не уви­дит, как уди­вит­ся Тисл, ког­да он в не­го выс­т­ре­лит.

Но он шел и шел вдоль за­рос­лей ку­ма­ни­ки, а они все не кон­ча­лись. Он по­ду­мал, уж не пок­ры­ва­ют ли они весь этот склон. Пять ми­нут, де­сять, пят­над­цать, двад­цать, – он зря тра­тил вре­мя, нуж­но бы­ло сра­зу ид­ти за Тис­лом, а не де­лать этот по­лук­руг.

Вернуться. Мо­жет быть, по дру­гую сто­ро­ну греб­ня эти за­рос­ли не так об­шир­ны, мо­жет быть, там они спол­за­ют вниз. Он по­вер­нул на­зад и ус­ко­рил ша­ги, при­жи­мая ру­ку к гру­ди и пос­та­ны­вая. Но ку­ма­ни­ке не бы­ло кон­ца. Ког­да он спот­к­нул­ся и упал, то ос­тал­ся ле­жать ли­цом в гряз­ной от дож­дя тра­ве.

Потерял. Пот­ра­тил столь­ко вре­ме­ни и сил – и по­те­рял. Бо­ле­ло ис­ца­ра­пан­ное ку­ма­ни­кой ли­цо. Реб­ра го­ре­ли ог­нем, одеж­да бы­ла изод­ра­на в лох­мотья. На не­го се­ял мел­кий дождь, он ле­жал со­вер­шен­но не­под­виж­но и впер­вые с вре­мен дет­с­т­ва пла­кал.

Глава 17

В лю­бую ми­ну­ту па­рень мог по­явить­ся из за­рос­лей ку­ма­ни­ки и бро­сить­ся на не­го. Тисл про­би­рал­ся на чет­ве­рень­ках и ни о чем дру­гом не мог ду­мать. Он был на гра­ни ис­те­ри­ки. По­том ку­ма­ни­ка ста­ла ни­же и гу­ще, и ему приш­лось пол­з­ти, с тру­дом про­тис­ки­ва­ясь под ниж­ни­ми вет­ка­ми. Ко­люч­ки раз­ди­ра­ли одеж­ду и ко­жу.

Но ку­да же он пол­зет? Мо­жет быть, опи­сы­ва­ет круг, воз­в­ра­ща­ясь к пар­ню? Он ос­та­но­вил­ся, ис­пу­ган­ный. Поч­ва по­ло­го ухо­ди­ла вниз, на­вер­ное, он на скло­не хол­ма. Мыс­ли пу­та­лись, и он ни­че­го не мог при­ду­мать. Мер­за­вец, я вы­бе­русь от­сю­да и убью те­бя за это.

Убью за это.

Очнувшись, он по­нял, что на не­ко­то­рое вре­мя по­те­рял соз­на­ние. Сколь­ко он про­ле­жал вот так, без­за­щит­ный­? Впро­чем, па­рень не стал бы уби­вать его во сне. Он бы обя­за­тель­но его раз­бу­дил, что­бы Тисл знал, что про­ис­хо­дит.

Темнота пе­рес­та­ла быть кро­меш­ной­, пос­те­пен­но ста­ло се­реть, и Тисл уви­дел вок­руг ко­люч­ки ку­ма­ни­ки с дюйм дли­ной. Про­вел ру­кой по спи­не – там за­се­ли дю­жи­ны ко­лю­чек, ди­ко­об­раз да и толь­ко. Он смот­рел на свою за­ли­тую кровью ру­ку и ду­мал: что ес­ли па­рень уже дав­но за ним наб­лю­да­ет?

Потом все сме­ша­лось в его го­ло­ве. Над ним за­си­яло сол­н­це, и сквозь вет­ки ку­ма­ни­ки он уви­дел яр­ко-го­лу­бое не­бо и зас­ме­ял­ся. Над чем ты сме­ешь­ся?

Смеюсь? Я да­же не пом­ню, как пе­рес­тал дождь, а тут же чис­тое не­бо и день. Он опять зас­ме­ял­ся, смут­но соз­на­вая, что с ним что-то не в по­ряд­ке. Но это то­же бы­ло смеш­но, и он про­дол­жал сме­ять­ся. По­том по­полз в ту сто­ро­ну, ку­да ле­жал го­ло­вой. Он был уже фу­тах в де­ся­ти от за­рос­шей ку­ма­ни­ки, на вспа­хан­ном в зи­му по­ле, ког­да осоз­нал, что выб­рал­ся. По­пы­тал­ся встать на но­ги – и не смог. Опять по­полз.

Прошло мно­го вре­ме­ни, преж­де чем он в оче­ред­ной раз про­тя­нул ру­ку впе­ред и че­го-то кос­нул­ся. И не сра­зу по­нял, что это та­кое.

Проволока.

Он под­нял го­ло­ву – про­во­ло­ки бы­ло мно­го. Из­го­родь. И, бо­же ми­лос­ти­вый­, за из­го­родью неч­то столь прек­рас­ное, что он не сра­зу по­ве­рил в ре­аль­ность уви­ден­но­го. При­до­рож­ная ка­на­ва. Ще­бе­ноч­ная до­ро­га. Он сме­ял­ся, про­со­вы­вая го­ло­ву меж­ду ту­го на­тя­ну­той ко­лю­чей про­во­ло­кой­, сно­ва об­ди­ра­ясь и не за­ме­чая это­го, он сме­ял­ся, па­дая в ка­на­ву. Там бы­ла во­да. Он упал на спи­ну, во­да за­ли­лась ему в уши, по­том стал ка­раб­кать­ся вверх, к до­ро­ге, сколь­зя вниз, цеп­ля­ясь и под­тя­ги­ва­ясь на­верх, опять сос­каль­зы­вая – и вот од­на ру­ка кос­ну­лась до­рож­ной ще­бен­ки.

Он не чув­с­т­во­вал на ощупь ще­бен­ку. Ви­дел – да. Смот­рел пря­мо на нее и ви­дел. А по­чув­с­т­во­вать не мог.

Парень – бо­лее силь­ный бо­ец, вдруг по­ду­мал он. Но я умею…, ор­га­ни­зо­вы­вать.

За Ор­ва­ла.

За Шин­г­л­то­на и У ор­да, Мит­ча, и Лес­те­ра, и са­мо­го мо­ло­до­го по­ли­цей­ско­го, за всех них.

За се­бя.

Я унич­то­жу это­го мер­зав­ца.

Тисл ле­жал на краю до­ро­ги и пов­то­рял это сно­ва и сно­ва, по­том ска­зал то же са­мое че­ло­ве­ку из по­ли­ции шта­та, ко­то­рый пы­тал­ся под­нять его, шеп­ча «Бо­же мой», но не смог и по­бе­жал к ма­ши­не – выз­вать по ра­дио по­мощь.

Часть III Глава 1

Была ночь. Тисл си­дел в ку­зо­ве гру­зо­ви­ка под бре­зен­то­вым на­ве­сом и смот­рел на боль­шую кар­ту, прик­реп­лен­ную к од­но­му из бор­тов. Го­ре­ла толь­ко ма­лень­кая элек­т­ро­лам­па, ви­сев­шая у кар­ты. Ря­дом с кар­той­, на сто­ли­ке, был гро­моз­д­кий при­емо­пе­ре­дат­чик.

Радист си­дел в на­уш­ни­ках.

– Грузовик на­ци­ональ­ной гвар­дии но­мер двад­цать во­семь за­нял по­зи­цию, – ска­зал он по­ли­цей­ско­му. – Тот кив­нул и вот­к­нул в кар­ту еще од­ну крас­ную бу­лав­ку – на юж­ной сто­ро­не. К вос­то­ку жел­тые бу­лав­ки по­ка­зы­ва­ли рас­по­ло­же­ние сил по­ли­ции шта­та. Чер­ные бу­лав­ки на за­па­де обоз­на­ча­ли по­ли­цию из близ­ле­жа­щих го­род­ков и ок­ру­гов; бе­лые бу­лав­ки к се­ве­ру пред­с­тав­ля­ли по­ли­цей­ские под­раз­де­ле­ния Лу­ис­вил­ла, Фрэн­к­фор­да, Лек­син­г­то­на, Бо­улинг Гри­на и Ко­вин­г­то­на.

– Неужели вы со­би­ра­етесь про­си­деть здесь всю ночь? – спро­сил кто-то у Тис­ла. Тисл по­вер­нул го­ло­ву – это был Керн, ка­пи­тан по­ли­ции шта­та. – По­ез­жай­те до­мой и пос­пи­те, хо­ро­шо? – про­дол­жал Керн. – Врач по­со­ве­то­вал вам от­дох­нуть, а здесь все рав­но в бли­жай­шее вре­мя ни­че­го серь­ез­но­го не про­изой­дет.

– Не мо­гу.

– Почему?

– Репортеры ищут ме­ня до­ма и на служ­бе. Луч­ший от­дых, ко­то­рый я мо­гу се­бе при­ду­мать – это не про­хо­дить че­рез все за­но­во вмес­те с ни­ми.

– Скоро они вас и тут най­дут.

– Нет. Я ве­лел ва­шим лю­дям у до­рож­ных заг­раж­де­ний не про­пус­кать их.

Керн по­жал пле­ча­ми.

– Врач пе­ре­вя­зы­вал вам ли­цо и ру­ки бес­ко­неч­но дол­го, на­вер­ня­ка та­кое зах­ва­ты­ва­ющее зре­ли­ще он ви­дит впер­вые в жиз­ни. Что это за тем­ное пят­но у вас на ру­баш­ке? Не­уже­ли опять от­к­ры­лось кро­во­те­че­ние?

– Врач пе­ре­вя­зы­вал вам ли­цо и ру­ки бес­ко­неч­но дол­го, на­вер­ня­ка та­кое зах­ва­ты­ва­ющее зре­ли­ще он ви­дит впер­вые в жиз­ни. Что это за тем­ное пят­но у вас на ру­баш­ке? Не­уже­ли опять от­к­ры­лось кро­во­те­че­ние?

– Какая-то мазь, он слиш­ком гус­то на­ма­зал. Под одеж­дой у ме­ня то­же по­вяз­ки. Те, что на но­гах, та­кие ту­гие, что я с тру­дом хо­жу. – Он зас­та­вил се­бя улыб­нуть­ся, как ес­ли бы ту­гие по­вяз­ки бы­ли все­го лишь не­удач­ной шут­кой со сто­ро­ны вра­ча. Он не хо­тел, что­бы Керн по­нял, как ему пло­хо, так силь­но кру­жи­лась го­ло­ва.

– Боли есть? – по­ин­те­ре­со­вал­ся Керн.

– Раньше бо­ле­ло мень­ше, до то­го, как он ме­ня ту­го пе­ре­вя­зал. Он дал мне таб­лет­ки, ве­лел при­ни­мать каж­дый час.

– Помогают?

– Вполне. – Это проз­ву­ча­ло как нуж­но.

С Кер­ном при­хо­ди­лось го­во­рить ос­то­рож­но, пре­умень­шая боль, но не нас­толь­ко, что­бы тот пе­рес­тал ему ве­рить и на­силь­но вер­нул в боль­ни­цу. Рань­ше, ког­да Тисл ле­жал в боль­ни­це, Керн не­го­до­вал на не­го за то, что он по­шел в лес, не дож­дав­шись по­ли­ции шта­та. «Это моя юрис­дик­ция, и вы по­лез­ли без спро­са – те­перь си­ди­те здесь и не суй­тесь!» – ска­зал Керн. Тисл мол­ча стер­пел это, да­вая Кер­ну вы­пус­тить пар, но по­том пос­те­пен­но убе­дил Кер­на в том, что вдво­ем бу­дет лег­че ор­га­ни­зо­вать столь мас­ш­таб­ный по­иск. Был и еще один ар­гу­мент, ко­то­рый Тисл не ис­поль­зо­вал, но знал, что Керн сам ус­пел об этом по­ду­мать: сей­час мо­жет по­гиб­нуть не мень­ше лю­дей­, чем в на­ча­ле, так что бу­дет луч­ше с кем-ни­будь по­де­лить от­вет­с­т­вен­ность.

Мимо пог­ро­мы­хи­ва­ли гру­зо­ви­ки, боль­шие гру­зо­ви­ки, в ко­то­рых, как знал Тисл, си­де­ли сол­да­ты. За­во­пи­ла си­ре­на, быс­т­ро приб­ли­жа­ясь в их сто­ро­ну, и Тисл был рад, что мож­но пе­ре­вес­ти раз­го­вор на дру­гую те­му.

– «Скорая по­мощь?» Для ко­го?

– Еще од­но­го из ци­виль­ных под­с­т­ре­ли­ли.

Тисл по­ка­чал го­ло­вой.

– Они пря­мо уми­ра­ют от же­ла­ния по­мочь.

– «Умирают» – то са­мое сло­во.

– Что слу­чи­лось?

– Глупость. Груп­па ци­виль­ных доб­ро­воль­цев но­че­ва­ла в ле­су, что­бы быть с на­ми с ран­не­го ут­ра. Они ус­лы­ша­ли в тем­но­те шум и ре­ши­ли, что это па­рень к ним под­би­ра­ет­ся. Схва­ти­ли свои вин­тов­ки и пош­ли вы­яс­нять. И, ко­неч­но, раз­б­ре­лись в раз­ные сто­ро­ны, по­то­му что по­ряд­ка у них ни­ка­ко­го. А по­том один из них при­нял дру­го­го за пар­ня и на­чал стре­лять. Тот стал стре­лять в от­вет. Под­к­лю­чи­лись ос­таль­ные – хо­ро­шо еще ник­то не по­гиб, толь­ко ра­нен.

Тисл за­жег си­га­ре­ту – ее труд­но бы­ло дер­жать пе­ре­вя­зан­ны­ми паль­ца­ми.

– Эти граж­дан­с­кие нам все ис­пор­тят. На­до бы­ло все дер­жать в сек­ре­те.

– Моя ви­на. Есть один ре­пор­тер, ко­то­рый час­то за­хо­дит в мой ка­би­нет – он ус­лы­шал на­ши раз­го­во­ры, еще до то­го, как я при­ка­зал сво­им лю­дям мол­чать. Те­перь они го­нят от­сю­да всех пос­то­рон­них.

– Ну да, а эти ти­пы в ле­су мо­гут опять че­го-ни­будь ис­пу­гать­ся и об­с­т­ре­лять ва­ших лю­дей. И во­об­ще вам ни­ког­да не удас­т­ся отог­нать от­сю­да всех до од­но­го. Зав­т­ра ут­ром по всем этим хол­мам бу­дут ша­тать­ся граж­дан­с­кие. Вы же ви­де­ли, что они за­по­ло­ни­ли го­род. Их слиш­ком мно­го, ими не­воз­мож­но уп­рав­лять. И это еще не са­мое пло­хое. Вот по­го­ди­те, по­явят­ся про­фес­си­она­лы.

– Какие про­фес­си­она­лы? Ко­го вы име­ете в ви­ду?

– В дей­ст­ви­тель­нос­ти они лю­би­те­ли, но на­зы­ва­ют се­бя про­фес­си­она­ла­ми. Лю­ди, ко­то­рые сте­ка­ют­ся в лю­бое мес­то, где идет ро­зыск. Я та­ких мно­го по­ви­дал. Им все рав­но, ко­го ис­кать, за кем гнать­ся, ва­жен сам про­цесс. Де­ло в том, что та­кие лю­ди ни­ког­да не сот­руд­ни­ча­ют с тем, кто сто­ит во гла­ве. Они лю­бят ор­га­ни­зо­вать соб­с­т­вен­ные груп­пы и ид­ти сво­им пу­тем, ид­ти ту­да, где им ка­жет­ся ин­те­рес­нее все­го, ос­тав­ляя не­ис­сле­до­ван­ны­ми це­лые учас­т­ки…

Вдруг сер­д­це у Тис­ла зат­ре­пе­та­ло, ос­та­но­ви­лось на мгно­ве­ние, по­том силь­но за­ко­ло­ти­лось. И он, за­ды­ха­ясь, схва­тил­ся за грудь.

– В чем де­ло? – спро­сил Керн. – Вы…

– Все хо­ро­шо.

Я в по­ряд­ке. Прос­то нуж­но при­нять еще од­ну таб­лет­ку. Врач пре­дуп­реж­дал, что та­кое мо­жет слу­чить­ся. – Это бы­ло неп­рав­дой. Врач ни­че­го по­доб­но­го не го­во­рил, но уже во вто­рой раз сер­д­це уг­ро­жа­ло ему от­ка­зать.

В пер­вый раз таб­лет­ка по­мог­ла, вот и сей­час он то­роп­ли­во прог­ло­тил еще од­ну. А Керн ни в ко­ем слу­чае не дол­жен знать, что у не­го что-то с сер­д­цем.

Керн по­мол­чал, вни­ма­тель­но гля­дя на Тис­ла.

– Так что сей­час с ва­ми бы­ло?

– Ничего. Врач ска­зал, пе­ре­утом­ле­ние.

– У вас ли­цо бы­ло се­рое, как ру­баш­ка.

Мимо про­еха­ло еще нес­коль­ко гру­зо­ви­ков, и этот шум поз­во­лил Тис­лу по­мед­лить с От­ве­том. По­том к Кер­ну подъ­еха­ла пат­руль­ная ма­ши­на, так что от­ве­чать во­об­ще не приш­лось.

– Мне, на­вер­ное, по­ра спать, – не­охот­но ска­зал Керн. – Он сде­лал шаг к ма­ши­не за­ко­ле­бал­ся, по­вер­нул­ся. – Вы хо­тя бы лег­ли на эту скамью и пос­па­ли, по­ка ме­ня нет. Сколь­ко ни изу­чай­те кар­ту, она вам не ска­жет, где сей­час па­рень. А ут­ром, к на­ча­лу дей­ст­вий­, вам нуж­но быть в хо­ро­шей фор­ме.

– Если ус­та­ну, ля­гу. Я хо­чу удос­то­ве­рить­ся, что все в точ­нос­ти зай­мут свои по­зи­ции. В хол­мы я с ва­ми пой­ти не смо­гу, сил не хва­тит, зна­чит, дол­жен при­го­дить­ся в чем-то дру­гом.

– Подразделение по­ли­ции шта­та де­вят­над­цать за­ня­ло по­зи­цию, – про­го­во­рил ра­дист, и Тисл су­до­рож­но за­тя­нул­ся си­га­ре­той­, гля­дя, как по­ли­цей­ский вты­ка­ет жел­тую бу­лав­ку в вос­точ­ной час­ти кар­ты.

Глава 2

Карта поч­ти не со­дер­жа­ла под­роб­ных де­та­лей. Эти ди­кие хол­мы ник­то ни­ког­да тол­ком не ис­сле­до­вал. Ком­му­ни­ка­ци­он­ный гру­зо­вик Тис­ла сто­ял в ниж­ней час­ти ду­ги юж­ной до­ро­ги. Здесь Тис­ла на­шел по­ли­цей­ский шта­та, и пос­коль­ку па­рень был где-то не­по­да­ле­ку, с это­го мес­та и уп­рав­ля­ли ро­зыс­ком.

Радист ска­зал Тис­лу:

– Вертолет приб­ли­жа­ет­ся. Они что-то го­во­рят, но я по­ка не раз­бе­ру.

– Наши два толь­ко что вы­ле­те­ли. Воз­в­ра­щать­ся им еще ра­но.

– Может, что с дви­га­те­лем.

– Или он во­об­ще не наш. Воз­мож­но, еще од­на съемоч­ная груп­па с те­ле­ви­де­ния. Ес­ли так, они не дол­ж­ны да­же при­зем­лять­ся.

Радист выз­вал вер­то­лет, но от­ве­та не по­лу­чил. По­том Тисл ус­лы­шал гро­хот приб­ли­жа­ющих­ся ло­пас­тей и, не­лов­ко под­няв­шись со скамьи, по­шел к от­к­ры­то­му зад­не­му бор­ту гру­зо­ви­ка. Вер­то­лет ощу­пы­вал про­жек­то­ром вспа­хан­ное по­ле. Не так дав­но Тисл полз по это­му по­лю.

– Они за­вис­ли, – ска­зал Тисл ра­дис­ту. – Поп­ро­буй­те еще. Ска­жи­те, чтоб не са­ди­лись.

Но вер­то­лет уже опус­тил­ся на зем­лю, шум ло­пас­тей пос­те­пен­но за­тих. В кок­пи­те за­жег­ся свет, от­ту­да вы­лез муж­чи­на, и ког­да он шел че­рез по­ле, уве­рен­ный­, пря­мой и гиб­кий­, Тисл, еще не раз­г­ля­дев одеж­ду, по­нял, что это не ре­пор­тер и да­же не по­ли­цей­ский шта­та, воз­в­ра­ща­ющий­ся из-за не­по­ла­док с дви­га­те­лем. Это был че­ло­век, ко­то­ро­го он спе­ци­аль­но выз­вал.

Он мед­лен­но слез с гру­зо­ви­ка и, хро­мая, по­до­шел к краю до­ро­ги. Муж­чи­на приб­ли­зил­ся к про­во­лоч­ной из­го­ро­ди.

– Извините, я уже всю ли­нию об­ле­тел, ищу од­но­го че­ло­ве­ка. Мо­жет быть, он здесь, Уил­ф­ре­да Тис­ла.

– Это я.

– А я Сэм Тра­ут­мэн. Я при­ле­тел по по­во­ду мо­его маль­чи­ка.

Мимо прош­ли еще три гру­зо­ви­ка на­ци­ональ­ной гвар­дии, и в све­те фар Тисл раз­г­ля­дел фор­му Тра­ут­мэ­на, зна­ки раз­ли­чия ка­пи­та­на, его зе­ле­ный бе­рет, ак­ку­рат­но зат­к­ну­тый за ре­мень.

– Вашего маль­чи­ка?

– Не сов­сем, по­жа­луй. Я не сам его обу­чал. Это де­ла­ли мои лю­ди. Но я обу­чал лю­дей­, ко­то­рые обу­ча­ли его, так что в не­ко­то­ром смыс­ле он мой. Он сде­лал еще что-ни­будь? Пос­лед­нее, что я слы­шал, это что он убил три­над­цать че­ло­век. – Муж­чи­на про­го­во­рил все это яс­но, от­чет­ли­во, без лиш­них эмо­ций­, но тем не ме­нее Тисл ус­лы­шал неч­то зна­ко­мое: по но­чам в учас­т­ке, так го­во­ри­ли от­цы, шо­ки­ро­ван­ные и прис­ты­жен­ные тем, что нат­во­ри­ли их сы­новья.

Но тут все бы­ло пос­лож­ней. В го­ло­се Тра­ут­мэ­на зву­ча­ло и дру­гое, не­обыч­ное в по­доб­ной си­ту­ации, Тисл не сра­зу это по­нял, а по­няв, уди­вил­ся.

– Похоже, вы им гор­ди­тесь, – ска­зал Тисл.

– Да? Очень жаль. Я вов­се не на­ме­рен им гор­дить­ся. Прос­то он луч­ший из всех уче­ни­ков, ко­то­рых ког­да-ли­бо вы­пус­ка­ла на­ша шко­ла, и ес­ли он до­пус­тил ошиб­ку в бо­евых дей­ст­ви­ях, зна­чит, в на­шей шко­ле не все лад­но.