Голова волхва мелькала между волнами, его сносило, тянуло за плотом на веревке. Наконец он добрался до берега, встал на ноги, но веревка дернула, он упал навзничь, его потащило. Кое-как поднявшись, забежал по ходу вперед, выбирая запас веревки, пытался набросить петлю на прибрежные камни, наконец успел до огромного явора, что наклонился к воде, обвил веревку вокруг ствола.
Таргитай от внезапной остановки плота слетел в воду. Мрак даже не подал руки, он с усилием тянул за туго натянутую веревку. Таргитай, захлебываясь, бил по воде руками, врезался головой в твердое, с закрытыми глазами, выбросил вперед руки, кое-как выбрался на бревна. Когда он наконец ухватился за веревку, Мрак уже почти подтащил плот к берегу.
Едва плот оказался на мелком, Мрак спрыгнул с секирой, побежал по мокрому песку, выискивая подходящие деревья. Таргитай добрался до Олега, тот обхватил обеими руками ствол явора, содрогался в конвульсиях. Из него хлестала вода, как из дырявого мешка.
— Ты нас спас, — проговорил Таргитай с огромным уважением. — Я бы не решился, а ты вон как смело в воду прыгнул! Как жаба с берега. Ты герой, Олег.
Олега трясло, вода выплескивалась, уже не такая чистая, как в реке, но ее было много. Таргитай оставил волхва, бросился разводить костер. Когда насобирал хворосту и разжег огонь, Мрак притащил два срубленных ствола сосенки, люто обломал вершинки, зашвырнул с берега на плот.
— Сделаем два весла. Запас, как говорит наш волхв, в темя не клюет и есть не просит. Олег, хвалю! Ты плавал как лебедь.
Волхв сидел возле костра, его все еще трясло. Таргитай заботливо набросил ему на плечи и свою душегрейку. Олег стучал зубами, придвигался к огню поближе.
— Неужто вода холодная? — удивился Мрак. — Ты гляди, а? А с виду вроде лето. Тарх, ты ему хотя бы рыбку поджарил.
— Только раки, — сообщил Таргитай. Он показал Мраку котелок, на дне шебуршилось и скреблось. — Да и то мелкие, недавно вывелись. Или порода здесь такая.
— Даже мелкий рак лучше крупного таракана, — сказал Мрак с некоторым колебанием. — Хотя кто знает вкусы волхвов… У них все не как у людей. Ты видел, как он плыл?
— Где я ему наловлю тараканов? — возмутился Таргитай. — Пусть ест раков!
Вода еще не закипела, а Мрак уже обтесал первую лопасть и закрепил в стояке. Изгоям пришлось спешно перебираться на плот. Мрак видел пыль, замечал блеск оружия, а когда ветер подул в их сторону, ощутил запах конского пота и свежепролитой крови.
Плот отвели от берега и плыли на расстояние двух полетов стрелы. И безопасно, и в случае нужды легко вернуться на твердую землю. Однажды видели с дюжину кибиток, что тянулись по берегу, но степняки на них не обратили внимания. Когда проплывали мимо высокого крутого берега, из широких темных нор вылетали странные звери. Размером с крупных собак, но летающих собак невры звали кожанами, те летали только ночами, этим же яркое солнце нипочем, скользят на страшных когтистых крыльях над самой водой, хватают огромными когтями рыбу прямо из реки.
Один крылатый зверь увидел людей на бревнах, быстро помчался над водой, возле плота резко взмыл вверх, по неврам ударила волна зловония. Мелькнули горящие красные глаза нетопыря, мелкие острые зубы были свирепо оскалены.
Мрак мгновенно наложил на тетиву стрелу. Зверь завизжал яростно, понесся зигзагом, не сводя с невров нечеловеческих глаз, взмыл и растворился в синем небе.
— Понимает? — удивился Мрак. — Добро, что в Лесу зверье подурнее. А то бы наголодались наши охотники, особенно Громобой…
Он не договорил, что Громобой и так ненамного умнее зверей, на которых охотится, ибо в небе мелькнули уже три кожана — пронеслись над плотом. Таргитай подпрыгнул, когда у ног звучно что-то ляпнулось. Волна смрада стала сильнее. Он с омерзением смотрел на зеленоватое пятно, что разбрызгивалось на бревне, но в следующий момент услышал испуганный вопль Олега:
— Мрак, стреляй! Их сотни!..
Из нор вылетали все новые кожаны, воздух зарябил от множества крылатых тел. Все как один устремились к плоту, на бревна посыпались жидкие экскременты. Олег упал на колени, его выворачивало, а Мрак зло опустил лук. Стрела, которую накладывал на тетиву, без наконечника, и подшибить кожана на лету нечего и думать.
— Тарх, — крикнул он, — отводи плот от берега! Здесь утопят в дерьме.
Таргитай и сам видел, что высокая круча тянется на версты и везде источена норами. Он бросился к рулевому веслу, налег, задерживая дыхание, спросил только:
— А если опять пороги?
— Ты совсем дурак? — заорал Мрак. — Лучше разбиться, чем утонуть в дерьме!
Таргитай отчаянно заработал веслом, Мрак ухватился за древко рядом. Олег поднялся, бледный и сразу похудевший, прохрипел:
— Мы погибнем, если… Мы отравимся…
— Не надо нажираться, — прохрипел Мрак. Он свирепо орудовал веслом, тяжелый плот рывками отодвигался от берега. Над головой стоял неумолчный крик, словно сотни ножей скребли сковороды. На бревна, на головы и плечи невров беспрерывно шлепались горячие жидкие экскременты. Воздух стал плотный и удушливый.
Тело жгло, невыносимо зудело. Таргитай услышал стон, но это стонал он сам. Совсем близко дергалось лицо Мрака с оскаленными зубами. Весло шумно било по воде. Мрак прохрипел:
— Волхв, несмелому взяться негде?.. Помогай, а то в дерьме сам утоплю!
Таргитай яростно рвал весло на себя, стараясь не запрокидывать лицо, Мрак ругался, грозил кожанам, небу и земле, верещал Олег, но постепенно визг ослабел. Таргитай рискнул поднять голову, перед глазами мелькнули горящие глаза. Он ощутил слабый удар по голове, едкая вонь перехватила дыхание. Он упал, ухватившись за обожженное лицо.
— Лезь в воду, — услышал он хриплый голос. — Смой подарочки…
Он открыл глаза, успел увидеть Мрака, тот оставил руль, смотрел вслед кожанам. Плот был уже на середине реки, берег едва-едва виднелся. Тут же острая боль ожгла глаза, Таргитай взвыл, пополз на четвереньках, сам не зная куда. Потом оказался в холодной воде, его трясли, волочили, больно терли, в конце концов вышвырнули вверх, где Таргитай ударился о твердое.
Он раскрыл глаза. Мрак еще плескался в воде, вцепился в веревку, его волочило за плотом. Мрак высоко вскидывал голову, скалил зубы ободряюще, набирал воздуха и рывком опускался под воду. Таргитай замер, восхищаясь оборотнем. Рядом всхлипывал Олег. Таргитай посмотрел на него, ахнул, потом не выдержал, рассмеялся.
— На себя посмотри, — огрызнулся Олег. — Это Мрак тебя отмыл! Но ты снова… Свинья дерьмо найдет.
Бревна были забрызганы зелеными, едко пахнущими экскрементами. Таргитай снова ощутил тошноту. Олег лег животом на край плота, смывал лицо. Таргитай хотел предложить вымыть плот, услышал странный шум, насторожился.
С другой стороны на плот вскарабкался Мрак. Лицо его было хмурым, в глазах — злость и отчаяние.
— Что совой о пень, — сказал он медленно, — что пнем о сову… а все сове как-то не по себе.
— Что стряслось?
— Еще не понял? Счастливец. Зря тебя отмывал, сейчас снова мыться. Начиная со штанов.
Таргитай прислушался, наконец поднял к Мраку побледневшее лицо:
— Пороги?
— Да. Эти твари нарочно отогнали нас от берега. Теперь прем посередке.
— Не успеем?
Слабый шум быстро превращался в рев. Олег наконец перестал плескаться, поднялся. Мрак развел руками, показывая, что ревет не он, даже не Таргитай играет на сопилке, кивнул. В той стороне, куда несло плот, поднималось белое облачко водяной пыли..
Мрак бросился в шалаш, спешно закрепил мешки. От оглушительного рева трясся воздух, в голове гудело, в ушах стало больно. Мрак швырнул веревку Таргитаю, сам лег на бревна и крепко ухватился за лыковую связку. Таргитай спохватился, пропустил конец веревки Олегу под поясом, привязал к бревну, а плот нырнул в гигантское облако водяной пыли. Снизу страшно ударило, Таргитай взлетел в воздух, затем его бросило плашмя на бревна. Пальцы ожгло, веревка начала выскальзывать, сдирая кожу. Таргитай стиснул зубы, вцепился покрепче. Плот под ним прыгал как взбесившийся конь. Раненое плечо кололо, словно там появилась стрела.
Плот подбросило, затем вдруг раскололо прямо в воздухе. Мрак лежал на той половине. Таргитая окатило с головой, он задержал дыхание, слыша только рев, грохот, чувствуя ледяные струи воды.
Вдруг рев начал удаляться. Таргитай открыл глаза, увидел рядом плещущуюся воду. Плот кружило в белой пене, стена пыли удалялась. Кто-то пнул его в ребра. Таргитай увидел Мрака.
— Вставай, — сказал Мрак настойчиво. — Дома отсыпаться будешь.
— Мрак, — пролепетал Таргитай, — я сам видел, как ты на той половинке…
— Перепрыгнул, чего проще? Быстро собирайся. Олег, перестань играть в жука-притворяшку. Плот рассыпается.
Таргитай подхватился, пополз по бревнам к мешкам, но там было пусто. Мешки остались на той половинке плота. Олег полз навстречу, губы его тряслись:
— Все пропало… Мои обереги!.. Книга была в мешке… лечебные травы… Я же теперь совсем беспомощен! Я теперь никто!
Таргитай пощупал за пазухой сопилку, только ее и сохранил, спросил участливо:
— А Цвет… тоже?
Олег покачал головой:
— Я же не совсем дурак, как некоторые из нас. Цветок, одолень и разрыв у меня в узелке за пазухой. Но книга пропала, ты можешь это понять?
— Я неграмотный, — ответил Таргитай. — У Мрака пропала большая секира, и то жив. Ты лучше подумай, что делать? Рулевого весла нет. Как доберемся до берега?
Олег посмотрел на край плота. Держак торчал с обломком весла. Вокруг было пусто. Мрак сидел, свесив ноги в воду. Поймав взгляд волхва, он криво улыбнулся, сказал:
— Добро, что я второе весло не выстругал. Все одно бы пропало.
— И мыть плот не пришлось, — добавил Таргитай. — Все само получилось.
— А где нас не отмыло, — сказал Мрак, — то очень скоро отмоемся… Еще как отмоемся! Бревна уже разъезжаются.
Таргитай сел, вытянув ноги вдоль бревен. Хлюпала вода, между бревен плавали кусочки содранной коры. Попадет туда нога, будут плавать лохмотья кожи, а то и раздробленные кости — Мрак рубил на плот могучие стволы. И тяжелые, у Таргитая до сих пор ноют от них плечи.
— Неужто придется в воду? — прошептал Олег в ужасе.
— Тебе-то чего страшиться? — удивился Мрак. — Уже плавал!
— Потому-то и боюсь!
Бревна разъехались к полудню, когда солнце стояло над головой. Мрак пробовал удерживать, изгои помогали, но руки быстро занемели. Мрак соскользнул в воду, пробовал связать два последних бревна, но лыковая веревка истерлась, волоконца лопались под его пальцами.
— Лезьте сюда, — буркнул он, — жабы вон всю жизнь в воде — и ничо.
— Так то жабы!
— Жабы хоть дождь умеют выпрашивать.
Он опустил бревна, Таргитай кувыркнулся в воду. Олег некоторое время ехал на бревне верхом, даже ноги начал поджимать, вытаскивая из воды, но тут бревно крутнулось, волхв с шумом обрушился в реку. Мрак ухватил, не дал скрыться в глубине.
— Цепляйтесь за бревно. Слава богам, не зима…
Ноги зябли, но голову и плечи пекло. Таргитай намотал на кисть обрывок веревки, что свисала с бревна. Мрак и Олег держались за бревно с другой стороны, так плыло ровно, не крутилось.
Мрак цедил проклятия, бревно упорно плыло посреди реки, не сдвигаясь ни к правому, ни к левому берегу, а сколько приходилось трудиться, чтобы удерживать плот посредине?
Мимо сновали рыбы, пощипывали за ноги. В глубине скользили крупные тени, вода от них сворачивалась коловоротами. Бревно иной раз разворачивало то одним боком, то другим, но чаще несло комлем вперед. Таргитай быстро устал, замерз. Волны плескали в лицо, попадали в рот, нос. Олег исхитрился держать голову сухой, он не пробовал взобраться на бревно, как рискнул Таргитай, и не окунался весь.
— А если никогда не прибьет к берегу? — спросил он тревожно.
— Узнаем, в самом ли деле течет прямо в пасть Ящера, — ответил Мрак. — Как в твоей книге записано?
Олег в ответ простонал, закрыл глаза. Холод сковывал тело, Таргитай уже не помнил, сколько плывут, куда плывут. Пальцы прочно сомкнулись на измочаленном лыке, несет вместе с бревном, к Ящеру так к Ящеру, а в подземный мир так в подземный…
Рядом послышался слабый прерывающийся голос:
— Светлые боги… услышьте меня… слабого и неудавшегося волхва… Я жил неправильно… Я лгал, бездельничал… думал о себе, потакал себе…Если мне позволено будет спастись, я клянусь, что буду жить только для людей, никогда больше не…
— Стой! — рявкнул рядом сиплый голос. — Погоди, еще не клянись. Мне кажется, нас несет прямо на землю!
— Подходим к берегу? — прошептал Олег неверяще.
— Не… совсем. Посреди реки остров. Огромный! Держись, скоро все узнаем.
Дальше Таргитай помнил смутно, урывками. Тело сводило судорогами, зубы стучали, его всего трясло. Как сквозь туман видел свои посиневшие бескровные пальцы, похожие на лапы упыря. Они медленно соскальзывали с толстой коры бревна, а веревка совсем изодралась, разлезлась в воде.
Потом его ноги поволоклись по твердому. Он упал, выпустил бревно. Волна накрыла с головой. Он встал, от слабости упал на четвереньки, прошел так, потом поднялся, двинулся к берегу.
Мрак и Олег уже выходили из воды. Дальше был пологий берег, навстречу бежали крепкие загорелые мужчины. Все в лохмотьях, но на каждом оружия больше, чем одежды. Боевые секиры, ножи на поясах, мечи, акинаки — все из прекрасного железа, а на рукоятях сверкают драгоценные камни!
Таргитай остановился по колено в воде, не в силах двигаться. Оборванцы стояли теперь плотной цепочкой, загораживая выход на сушу. С жесткими лицами, обожженными солнцем и ветром. Почти все обнажены до пояса, ни капли жира на сухих жилистых телах. Крутоплечие, с рельефными мышцами, часто помеченными белыми и сизыми шрамами, — смотрели жестоко, хищно, зубы блестели на темных от жгучего солнца лицах.
Глава 9
Раздвинув вооруженных людей, к берегу спустился огромный, жестоко ухмыляющийся человек. Почти на голову выше других, с мощной, как наковальня, грудью, а плечи были так широки, что Таргитай невольно повертел головой, чтобы увидеть оба. Под загорелой кожей мышцы даже не играли, он был словно вырублен из старого дуба. На темном лице ярко блестели удивительно синие глаза.
Он был обнажен до пояса. На широком ремне висела тяжелая секира с расплюснутым концом, а на поясе — швыряльный нож.
— Я Конан, — сказал он ясным мужественным голосом, — гетман этих казаков. — Кто вы?
Он внимательно рассматривал Мрака, который был одинакового с ним роста, так же широк в плечах, но если Конан был золотоволосый и синеглазый, как ясный день, то темноглазый и черный, как ворон, Мрак выглядел темной ночью.
Олег шагнул вперед, сказал осторожно, взвешивая слова:
— Мы изгои… Я волхв, это вот наш охотник Мрак, а позади стоит Таргитай, игрок на дуде. Мы попали в беду на порогах…
Конан скупо улыбнулся, показав на миг ослепительные зубы:
— В беду? Вам неслыханно повезло!.. Редко кто остается на порогах цел. А уж доплыть сюда никому не удавалось. Из крепкого дерева вас тесали, парни. Идите в лагерь, там согреетесь у костра. Вам дадут поесть.
Он ушел, потеряв к ним интерес, а оборванцы со смехом и шуточками помогли выбрести из воды Таргитаю. Кто-то похлопал ободряюще по спине, другой дал хлебнуть из баклажки. Таргитай жадно хлебнул, по гортани будто прокатился огненный еж, раздирая иголками горло. Таргитай с воплем бросился в воду.
Оборванцы, казаки — как их назвал Конан — весело ржали. Один хлопнул Мрака по мощному плечу, подбодрил:
— Уцелели, чего еще? Казак не без доли. Если рожден для виселицы, то не утонешь!
— Да уж, — пробормотал Мрак. Он осторожно оглядывался, его рука хваталась за пустой пояс. Казак заметил, сказал мирно:
— Брось. Мы казаки Конана, понял? Над нами никто не властен. Даже богам не кланяемся, понял? Так что особенно не прыгай, здесь собрались самые умелые и лютые бойцы. Со всего света собрались!
На берегу в сотне шагов горели костры, между ними стояли врытые в землю длинные столы из грубо отесанных дубовых досок. Виднелись бревенчатые дома, сараи, загоны для скота. У коновязей жевали сено кони — высокие, тонконогие, с сухими мускулами и огненными глазами. Еще дальше темнел лес, на опушке пасся табун коней. Все крупнее, мощнее низкорослых лошадок степняков.
За столами пировали оборванцы. Орали лихие песни, хвастались, обнимались, клялись в вечной дружбе, двое между столов рубились на мечах. У одного со лба бежала красная струйка, у другого рубашка намокла от крови, но рядом пили, смеялись грохочуще, на схватку никто не повел и глазом.
Один из казаков мощно влупил Таргитаю по спине широкой, как лопата, ладонью, расхохотался, словно взревел. Таргитай с разбега наткнулся на стол, где стояли кувшины с вином, на неструганных досках лежали жареные куски мяса, рыба, зайчатина, птица.
— Лопайте, — велел казак. — Потом решим, что с вами делать.
Мрак проводил хмурым взглядом его громадную широкую спину, что разучилась гнуться даже перед богами, буркнул:
— Налегайте, ребята. Кто знает, что нас ждет? Сытому и смерть не так страшна.
Он опустился на лавку, подгреб обеими руками к себе еду, освободив сразу две трети стола. Таргитай и Олег подсели на другую сторону, но ели вяло. Устали, промерзли, а тут еще вблизи весело орали, жутко звякали огромные ножи. Лица дикие, еще свирепее, чем у степняков, острые вызывающие взгляды, смуглые мускулистые тела, сплошь в белых и сизых шрамах, развешанные на всех крючьях секиры, мечи, кинжалы, копья, щиты, швыряльные ножи, луки и колчаны со стрелами.
Мрак ел быстро, куски мяса исчезали мгновенно, кости хрустели. Он выплевывал разгрызенные кости на середину стола, откуда Олег пугливо отгребал к себе поближе пучки травы, потом смахнул их под стол, где уже нетерпеливо повизгивал худой пес. Пес понюхал разгрызенные кости, где не осталось и капли мозга, укоризненно посмотрел на Мрака, помчался под другие столы, заметая след хвостом.