– Поняла, – не удержавшись, принцесса хихикнула, а затем, вновь придав своему лицу властное выражение, прикрикнула: – Довольно!!!
Взаимные упреки и плевки тут же прекратились.
– Мы приняли решение, – произнесла Шалета. – Суд наш справедлив. За то, что утаил от Мураша деньги, Шакраша немедля наказать пятью десятками плетей. За то, что нарушил законы торговли и пытался мошенничеством выманить деньги, Мураша наказать немедля пятью же десятками плетей.
Купцы побелели, как трон, на котором восседала принцесса, переглянулись и с воплями рухнули на колени.
– Пощади, великая принцесса!
– Не губи, о прекраснейшая из прекраснейших!!!
– О боги, да я и не сержусь на Шакраша за эти жалкие две сотни солнц!!!
– Я стал жертвой ошибки! Не было на их одеждах герба Мураша!!!
Кто знает, как долго вопили бы перепуганные торгаши, если бы в тот момент, когда высокий купец бросился по ступенькам с явным намерением бухнуться в ноги принцессе, не раздался странный свист. Глаза Шакраша остекленели, и он мешком свалился к ногам Шалеты. Из его спины торчала короткая арбалетная стрела.
Мураш округлившимися глазами посмотрел на мертвого купца, потом поднял глаза на побледневшую принцессу и замершего от неожиданности Нинура, возвел очи к потолку и упал в обморок.
– Покушение на принцессу!!! – взревел опомнившийся первым страж у дверей.
Зал мгновенно наполнился вооруженными солдатами, окружившими трон так, чтобы заслонить Шалету своими телами. Начальник стражи Хашум поднялся к бледной как смерть принцессе, опустился на корточки рядом с телом Шакраша и выдернул из его спины стрелу. Наконечник был из тяжелой, очень крепкой стали. Такая запросто пробивала панцирь конного воина. Если бы Шакраш не оказался перед принцессой, болт вонзился бы Шалете точно в сердце.
– Я ведь предупреждал тебя! – визгливо вскричал Нинур. – Ты должен был охранять принцессу как зеницу ока! Нерадивый подлец!
Хашум пропускал ругательства мимо ушей. Он видел перед собой лишь расширившиеся от страха умоляющие глаза юной принцессы.
* * *– Послушай, Кир, – нарушил молчание Маркус, – я все хочу тебя спросить, да забываю. Ты ведь куда-то шел? Я имею в виду до нашей встречи. У тебя была какая-то цель, или ты просто прогуливался по стране?
– Была, – помолчав немного, ответил Кир, сплевывая на песок.
После разговора с настоятелем храма Амиры, он, Маркус и Лила рассчитались с Кундахом и продолжили свой путь через пустыню. Конечно, юноша был возмущен тем, что его друга так бесцеремонно выгнали из обители, не позволив даже перекусить и провести ночь. Купец тоже был удивлен, но ни о чем спрашивать не стал, видимо, сочтя, что избавился от чрезвычайно опасного человека, раз тому не нашлось места под крылом даже пресветлой Амиры, известной своим гостеприимством и терпимостью.
– Расскажи, – попросил Маркус, покосившись на своего угрюмого спутника, – куда ты направлялся?
Тот вздохнул:
– Тот меч, что я вернул в гробницу Гантара, принадлежал великому герою, а я замарал его кровью невинных людей. Их лица все время стоят у меня перед глазами. Иногда они плачут, а иногда показывают на меня пальцами и смеются, словно знают что-то такое, о чем я не догадываюсь. Как если бы видели будущее, в котором будут отомщены. Я хотел вернуться домой, туда, где все началось. Возможно, там я обрету покой… или смерть. Впрочем, говорят, будто это одно и то же.
Глядя на напряженное, покрывшееся жесткими морщинами лицо Кира, на его горящие злостью глаза и крепко сжатые челюсти, Маркус испугался.
– Прости, пожалуйста, – сказал он, протягивая товарищу руку в знак примирения. – Не знаю, что на меня нашло. Правда, Кир, я совсем не хотел, чтобы ты вспоминал об этом.
Кир посмотрел на протянутую руку и нерешительно пожал ее, а потом взглянул спутнику в глаза, и Маркус увидел, что его друг удивлен, как если бы сделал нечто впервые. «Кто знает, – подумал юноша, улыбнувшись, – быть может, у него и правда никогда не было друзей». Линии рта Кира утратили жесткость, и он стиснул руку Маркуса в своей широкой ладони. «Больше не буду ни о чем его спрашивать», – пообещал себе Маркус и тут же задал новый вопрос:
– Как ты собираешься искать этого Нинура?
Кир не успел ответить: громкое лошадиное ржание заставило его обернуться. На самом верху бархана обнаружились шестеро всадников, облаченные в грязно-желтые бурнусы. Один из них взмахнул кривым тулваром над головой и провопил что-то непонятное; его крик послужил сигналом для остальных, и миг спустя все шесть коней уже поднимали клубы песка, устремившись к замершим внизу путникам.
– Проклятие! – процедил сквозь зубы Кир и широким взмахом катаны, доставшейся ему от убитого шихчина, обрубил ногу разбойнику, оказавшемуся впереди всех. Тот с воем вывалился из седла, а бывший предводитель Черной Армии уже встретил следующего врага сильнейшим скользящим ударом, мгновенно обезоружившим нападавшего. Тот по инерции проскочил мимо Кира, который, повернувшись в седле, смахнул ему голову с плеч, и сильно уменьшившийся в росте лиходей свалился на песок, разбрызгивая темную кровь, толчками бившую из перерубленной шеи.
Третий разбойник в бурнусе издал переливистый боевой клич и нанес удар тулваром, метя противнику в голову, но тот с легкостью парировал, оттолкнул вражескую руку и, молниеносно перехватив рукоять меча так, словно это был простой нож, вонзил широкое лезвие в грудь всадника. Клинок с хрустом проломил грудную клетку и вышел из спины нападавшего на добрые семь-восемь дюймов. Кир выдернул меч из падающего наземь трупа и взмахнул клинком над головой, призывая оставшихся разбойников присоединиться к своим подельникам. Однако они, поняв, что верхом такого противника не одолеть, спешились и принялись осторожно подкрадываться к нему. Кир усмехнулся и, соскочив на песок, взял меч обеими руками.
Желтые бурнусы выстроились полукругом, медленно наступая на воина. Тот неожиданно шагнул вперед и напал первым, нанеся по тулвару одного из них бешеный удар, отбросивший негодяя назад. Почти в то же мгновение меч Кира скрестился с клинком другого разбойника, и через секунду – с мечом третьего. Тот тип, который был атакован первым, завопил и бросился на врага, но безуспешно: не обратив никакого внимания на обнаженный меч в его руке, Кир нанес противнику ужасный удар снизу вверх, сокрушив ребра и разрубив сердце. Вырвав клинок из страшной раны, делаец сделал шаг назад и в сторону, чтобы иметь возможность видеть своих пока еще живых врагов.
– Эй! – вдруг подал голос Маркус, старавшийся реже смотреть на окровавленные трупы, валявшиеся на песке. – Не скажете, какого рожна вы на нас напали?
Но люди в желтых бурнусах не пожелали отвечать. Вместо этого они развернулись, прыгнули в седла и бросились наутек.
– Нет, ты видел? Стоило мне заговорить, как они рванули прочь быстрее леопарда! – довольно заявил Маркус.
– От тебя и леопард удерет во все лопатки, если ты откроешь рот, – отозвался Кир, вытирая клинок о бурнус одного из мертвецов.
– А тот еще живой? – решив не обижаться, спросил Маркус и ткнул пальцем в разбойника, которому Кир отрубил ногу. Воин перевернул неподвижное тело на спину.
– Шею сломал, – сказал он и вложил меч в ножны. – Обычные разбойники. Чтобы нападать на караваны, их слишком мало, а вот для одиночек вроде нас – то, что надо.
– Да уж, – важно кивнул Маркус. – С такими, как мы, им ни в жизнь не справиться.
– Где уж им, – вставила Лила, подбирая поводья переступавших по песку лошадей.
В это время в воздухе послышался боевой клич, и на гребне бархана снова появились кочевники. Теперь их было гораздо больше – около двух десятков, и некоторые из них держали большие тяжелые луки.
– Копье Дангара! – пробормотал Кир, снова вытягивая из ножен меч.
– Кажется, на этот раз мы вляпались, – сказал Маркус, затравленно озираясь и думая о том, нет ли какой-нибудь возможности избежать драки и смыться.
Но кочевники начали приближаться, растягиваясь в линию, чтобы окружить их. На их смуглых лицах читалась мрачная решимость, как если бы их толкала вперед не жажда наживы, а страшная клятва.
Кир, Маркус и Лила поджидали противников, обернувшись к ним лицом и обнажив оружие. Девушка тоже решила принять бой, но рассчитывала больше на свои магические возможности, чем на узкий кинжал, тускло поблескивавший в ее руке.
Когда лучники спустили тетивы, она выкрикнула какое-то слово, значения которого и сама не до конца понимала. Однако заклинание подействовало: из Глаза Дракона вылетела тонкая огненная нить и мгновенно превратилась в переливающийся щит, похожий на тот, которым прикрывался Шанагара, но гораздо более яркий. Стрелы ударились в него и, вспыхнув, сгорели. Кочевники, казалось, смутились, но продолжали наступление. Миг, другой, и вот они обогнули троих всадников и окружили их, а затем бросились в атаку. Щит пропал, бесполезный против маневренных конников, и началась битва. Лиле удалось ослепить двоих нападавших прежде, чем удар в голову вышиб ее из седла. Сознание окутал мрак, и она отключилась, свалившись на песок. Маркус ловко орудовал саблей, но его атаковали сразу с трех сторон, и вскоре правый рукав намок от крови и прилип к телу, а над ухом чернела широкая рана. Кир отбивался от четверых кочевников – те, по-видимому, сразу и безошибочно определили самого сильного врага и решили сосредоточить свои усилия на нем. Сражавшихся окутывали тучи песка, который забивался в рот и попадал в глаза, мешая вести бой.
Когда разбойник, нападавший на Маркуса справа, вдруг упал с исказившимся от боли лицом, юноша вначале не понял, что случилось, но затем увидел сквозь туман огромную фигуру всадника, который подобно призраку метался от одного кочевника к другому, отрубая то руку, то голову. Впрочем, особенно рассматривать неожиданного союзника было некогда – едва увернувшись от тулвара, Маркус отразил удар сабли и сделал выпад, ранив одного из своих противников в живот. Тот согнулся пополам и медленно сполз на землю, где его мгновенно поглотил желтый туман.
Лила тоже видела, как всадник, принятый ею за Хорга, пронесся мимо нее, на ходу разрубив одного кочевника едва ли не до пояса, а другому снеся полголовы. Она случайно увидела на земле перед собой оброненный лук и, стараясь не попасть под копыта лошадей, подползла к нему. Мертвец лежал неподалеку, на спине у него виднелся колчан, полный длинных стрел с тяжелыми толстыми древками. Сильно сомневаясь, что сможет натянуть тетиву, девушка вынула одну и огляделась в поисках цели. Тут и там метались тени, но они или слишком быстро пропадали, или казались похожими то на Маркуса, то на Кира. Однако через некоторое время песок начал опадать, и она увидела, что вокруг Кира гарцевали сразу шестеро. Прицелившись, Лила стала натягивать лук. Это было чрезвычайно трудно, руки дрожали. Больше всего она боялась опустить стрелу раньше времени и промахнуться. Наконец, острие нашло свою цель, а рука согнулась до предела. Пальцы разжались, лук с тугим гудением распрямился, тетива обожгла мгновенно онемевшую кисть, и стрела улетела в сторону сражавшихся. Раздался короткий крик, и Лила увидела, как один из кочевников схватился за горло, а затем повалился назад. Счастливо улыбаясь, она опустилась на колени, почувствовав, как мучительно заболели мышцы груди.
Через некоторое время все было кончено. Восемнадцать врагов лежали мертвыми – никто из них не отступил и не попытался спастись бегством. Тяжело дыша, но не выпуская из руки меч, Кир подъехал к столь вовремя появившемуся союзнику и сказал:
– Так что тебе, в конце концов, от нас нужно? Едва ли на этот раз ты последовал за нами для того, чтобы позаботиться о сохранности вложений своего хозяина.
Хорг, не торопясь, вложил оружие в ножны и невозмутимо ответил:
– Я еду в Мариджан. У меня там дела, а вы попались мне на пути совершенно случайно.
– Брось эти шуточки, – проговорил Кир. – Ты следишь за нами. Не знаю, что тебе от нас нужно, но тогда, в Ольшанне, ты выбрал нас не случайно.
– Меня не впечатляют твои угрозы и не интересуют домыслы, – отозвался Хорг, поворачивая коня. – Я еду своей дорогой, так что до скорого, – с этими словами он пришпорил скакуна и быстрой рысью направился вперед.
– Этот парень ведь не случайно здесь появился, а? – спросил Маркус, приближаясь к Киру, раздумывавшему над тем, стоит ли догнать великана-телохранителя и побеседовать с ним по-свойски.
– Я не смогу спокойно спать, если этот человек будет шастать где-то поблизости, – призналась Лила, тоже подходя к ним и глядя туда, где в облачке пыли удалялся Хорг. – Но пока что нам нужно подумать о другом, – добавила она, оглядев своих спутников. – Вам нужна помощь, так что слезайте-ка на землю.
Глава 8
Как и большинство городов Делаи, Мариджан начинался рынком. По сравнению с небольшим базаром Хаора рыночная площадь Мариджана была поистине гигантской. Сотни лотков и деревянных прилавков, зазывающие покупателей торговцы всех мастей, постоянный гул, возмущенные крики обманутых покупателей, звуки, подозрительно походящие на обычную драку, шныряющие с ловкостью крыс карманники… Картинка, привычная глазу Маркуса, который уже успел загнать трофейных лошадей за вполне приличную сумму, но совершенно новая для Кира.
– Господин, купите кувшины!!! – крикнул в самое ухо Киру пузатый гончар.
Кир отмахнулся.
– Господину угодны сапоги? – дернул его за рукав сапожник.
Кир помотал головой. Свои хорошие.
– Такому воину просто необходимы сюрикены, – вкрадчиво сказал невысокий, узкоглазый человечек, явно уроженец Хуаинлинна.
Бросив взгляд на выложенные на прилавке метательные звездочки из сверхпрочной стали, Кир задержался.
– Сколько ты просишь за четыре штуки? – спросил он.
– Только для тебя, воин, – усмехнулся торговец, – пять полумесяцев. Не удивляйся столь низкой цене. Я еще помню этот символ.
Улыбаясь, торговец указал глазами на пантеру на ключице Кира, чей «хвост» виднелся из-под стальной полосы на вороте его куртки.
Кир медленно вложил в ладонь торговца деньги, сгреб сюрикены и отошел, не сказав ни слова. Потом остановился, словно передумав, вернулся и сказал:
– Послушай, эти игрушки, – он показал позаимствованные у мертвого шихчина катаны, – не совсем мне подходят.
– Понимаю. – Торговец слегка поклонился. – Господин предпочитает прямые мечи?
– Да, что-нибудь более северное. Впрочем, вряд ли у тебя найдется, – добавил Кир, с сомнением оглядев восточного человека.
– Прошу за мной. – Хуаинлиннец сделал приглашающий жест. – Моя лавка недалеко. Эй, присмотри! – крикнул он парнишке, вертевшемуся поблизости. – Я отлучусь ненадолго.
– Хорошо, мастер, – отозвался тот, сразу напустив на лицо серьезную мину. – Не беспокойтесь.
– Подожди здесь, – бросил Кир Лиле и, не обращая внимание на протестующий возглас, последовал за торговцем.
Они пришли минут через пять. Одноэтажное здание было заперто на висячий замок. Торговец снял с шеи ключ на цепочке и со словами «я сейчас» отпер дверь и скрылся в лавке. Кир прислонился к подножию какого-то памятника, изображавшего не то льва с крыльями, не то еще какое-то странное животное, но ждать пришлось недолго. Хуаинлиннец появился с продолговатым свертком в руках, перетянутым бечевкой. Навесив замок, он подошел к Киру и развернул товар. Меч был хорош. Конечно, он не шел ни в какое сравнение с клинком Гантара, но все равно лег в руку куда привычнее, чем изогнутые, слишком легкие для Кира катаны.
– Денег у меня совсем немного, – сказал воин, рассматривая меч и отдавая должное стали и балансировке. Было заметно, что оружие ковал мастер.
– Я могу отдать его тебе в обмен на катты, – предложил торговец. – Мои соотечественники с удовольствием приобретут их за хорошие деньги. Это добрые клинки.
– Вполне возможно, – не стал спорить Кир, – но я привык к прямым мечам.
– Понимаю. – Хуаинлиннец кивнул. – Итак?
– Держи. – Кир снял со спины кожаные ножны с восточными клинками и передал их торговцу. – А нет ли у тебя к этому мечу…
– Ножен? – подсказал тот. – Увы. – Он развел руками.
– Ну, что ж, – Кир завернул меч в рогожу и сунул под мышку, – тогда прощай.
– Доброго дня тебе, господин. – Хуаинлиннец поклонился.
Кир вернулся к Лиле. Маркус уже был там и переминался с ноги на ногу как молодой жеребец.
– Ты где ходишь? – обрушился он на Кира. – Тут такое творится!!! Вчера нашу принцессу кто-то пытался убить! Небывалое дело! Стоило мне отлучиться из города, и вот уже все катится в Утракар!
– Откуда ты знаешь? – спросил Кир, засовывая за пояс звездочки.
– Про покушение-то? Да весь рынок только об этом и твердит. – Маркус вынул из кармана и принялся жевать булочку с изюмом, одновременно стряхивая с рукава падающие крошки. – Говорят, купцы Шакраш и Мураш (те еще жулики, скажу я тебе) пришли к принцессе, чтобы она их рассудила. Ну, я не вникал, в чем была суть их спора… В общем, когда Шакраш зачем-то поднялся к трону, в него угодила арбалетная стрела. Хашум, начальник стражи, уверен, что она предназначалась принцессе. Королевский советник на него так взъелся из-за этого случая…
– Хорошие дела… – покачал головой Кир. – Теперь весь город на уши поставят, чтобы найти того, кто стрелял… Не вовремя мы сюда пришли.
– Почему это? – удивился Маркус.
– А вот почему, – ответил Кир, кивнув куда-то в толпу.
Маркус взглянул туда, куда указывал Кир, и присвистнул: сквозь толпу продирались пятеро вооруженных до зубов стражников, которые время от времени хватали ближайшего «подозрительного» человека, награждали его парой полновесных ударов и, в зависимости от того, вооружен был попавшийся или нет, отпускали его или же заковывали в кандалы. Вереница таких «подозрительных» была уже довольно внушительной.
– Стяни ремнем рукоять сабли, – посоветовал Кир спутнику, проделывая то же самое со своим мечом. Маркус поспешно продел сквозь ушки на ножнах сыромятный ремешок и затянул его на перекрестье.
– Сейчас привяжутся, – прозорливо сказал он, глядя на приближающийся уличный патруль.
Кир только пожал плечами.
Начальник патруля – в Мариджане таких называли кемришами – подошел к путникам и неприязненно оглядел их. В принципе троица не выглядела особенно подозрительно: едва ли те, кто пытался убить принцессу, на следующий же день станут разгуливать по городу в сопровождении проститутки, за которую кемриш принял Лилу. Он мысленно усмехнулся: у того, кто выпустил стрелу, сейчас в кошельке должна быть куча золота. Хотя покушение и не удалось, но аванс-то убийца получил. А у этих денег хватило только на одну женщину. Кемриш вообще считал, что то, чем он и его люди занимаются, бессмысленно: наемник наверняка еще вчера покинул Мариджан. Тем не менее он спросил: