— Ты хотела меня попросить, чтобы я осталась у тебя, что ли?
— Да!
Я задумалась. Нехороший визит позднего гостя немного выбил меня из колеи. Может быть, и для меня будет лучше взять и исчезнуть на какое-то время. Покушения у них не получилось, планы изменились. А что, если они решатся на месть, чтобы другим неповадно было отмахиваться от предупреждений?
— У меня сегодня еще есть дела, Лена, а закончиться они могут очень поздно. Уже вечер.
— Спасибо, я все равно буду ждать, — Лена так обрадовалась, что заулыбалась. Действительно, о ней-то я и не думала. Это для меня такие дела как бы привычны. А ей, конечно, гораздо тяжелее. И внезапная смерть подруги, и бойня под окнами способны вывести из равновесия даже стоика.
— Решаем так, — подвела я черту, — как бы поздно я ни пришла…
— Вас будет ждать горячий чайник, — весело закончила Лена.
На этом мы и расстались. Она вернулась к себе, а вот я всерьез собралась разговорить Гену. Только для начала мне бы хотелось получить свои собственные колеса. Надоело, знаете ли, махать руками на обочине.
В автосервисную мастерскую я попала почти к закрытию. На меня разворчались из-за того, что я, видите ли, поздно пришла! Для меня рабочий день еще продолжается, а они уже навострились разбегаться по домам. Хотя не было еще и девяти часов!
«Девяточка», сверкая свежей красочкой, встретила меня с тихим восторгом. Я это просто почувствовала и подумала, что ей уже надоело здесь торчать. Похлопав свою подругу по крутому боку, я села за руль и плавно выехала за ворота. Все ее шестеренки или коробки — не знаю, как правильно, — тикали скромно, как дамские часики. Видно, она перепугалась разлуки и решила больше не капризничать.
Я отправилась в знакомое неприличное заведение недалеко от моста через Волгу. В отличие от Лены я знала Лукашенко не только по фамилии, но и видела его лицо. Так вот: это был не тот парень, который, как подозревала Ирина, следил за ней. Значит, им мог быть тот, лихо удравший с места побоища. Он пока оставался неизвестным, а без него ничего не вставало на свои места. Не хотело, и все!
И самое главное, разумеется, что во всех этих убийствах не было видно мотива. Немотивированное убийство — вещь нередкая в наше время. Но в данном случае это не проходило из-за близкой связи Мишеля и Ирины. Отсюда следовало, что мотив есть, но он не виден ни мне, ни следователям. А это не есть хорошо, потому что остается непредсказуемым следующий шаг нашего безусловного противника.
Я подъезжала к офису «Царских забав», когда стрелки на моих часах показывали половину десятого. Вечер неумолимо опускался на город, прикрывая его плотными сумерками. А в этом месте одновременно с сумерками опускалась и тишина. Микрорайончик был захолустный, в стороне от основных городских путей.
Оставив машину за углом, я вышла из нее и направилась дальше пешком, потому что собиралась немного поругаться с Геной. А когда в голове такие бодрые планы, то лучше не оставлять «хвоста», за который тебя потом могут дернуть. Пусть соседи не видят, на чем я приехала.
Двор оказался темным, потому что был слишком узок для того, чтобы утыкать его фонарями, и слишком мало окон горело, чтобы осветить его, так сказать, естественно-вечерним способом. Высившийся напротив долгострой — будущий престижный дом, — казалось, поглощал в себя все возможные лучи. По крайней мере, уюта двору он не прибавлял. Это уж точно.
Гена выбрал действительно темное место для своего темного заведения. Во время своего первого утреннего визита я и не заметила всех этих особенностей.
Я шла к знакомому крыльцу, особенно не засматриваясь по сторонам, но вдруг мой взгляд привлек какой-то отблеск напротив крыльца. Я присмотрелась и тут только разглядела машину, стоящую чуть в стороне от входа в «Царские забавы» под деревом. Она естественно вписалась в окружающий ландшафт тем, что и у нее ни один огонек не горел.
Бросив взгляд на машину, я тут же шарахнулась вправо и, прижавшись к стене долгостроя, оказалась в абсолютной тени. Постояв несколько секунд, я осторожно двинулась вперед.
Я не страдаю необъяснимыми припадками, просто машинка-то была модели «Форд-Эскорт», вот так-то! Я не видела номера, но была уверена, что это машина моего позднего гостя, Григорьева, как сказал мне Володька. А с ним я встречаться без некоторых приготовлений не желала.
Подойдя ближе, я увидела, что в «Форде» никого нет. Тогда я, уже почти не прячась, приблизилась и посмотрела на знакомый номер: А 466 КЕ.
Наличие машины означает, что мой добрый молодец и чудо-богатырь сейчас гостит у Гены. Очень маловероятно, что выбирает себе девочку. Скорее всего он здесь «крыша» и приехал за бабками или у него другое какое-нибудь дело. В любом случае их знакомство можно считать фактом.
Я отошла от «Форда», и тут открылась дверь «Царских забав». На крыльце показался высокий мужчина в бейсбольной кепке на голове. Одной рукой он прикрыл металлическую дверь, во второй что-то держал, но мне не было видно, что именно. Это было похоже на обычную папку для бумаг. Я, осторожно ступая и пригибаясь, отошла еще дальше, потому что не сразу, но все-таки узнала в этом мужчине Григорьева. Скандалы на улице — не мой профиль, и сейчас мне важнее разговор с Геной. А с Григорьевым мы еще встретимся — и при других условиях.
Твердой походкой Григорьев подошел к «Форду» и, сунув руку в карман брюк, нажал кнопку пульта центрального замка. В тишине под короткий свист громко отщелкали замки машины. Мне показалось, что сам Григорьев вздрогнул от этого звука. Хотя впечатление неврастеника он ни в коем случае не производил. Он быстро сел в машину и, не дав ей времени для разогрева, стал отъезжать. Мысленно я ему сделала ручкой: «До встречи, мой герой!»
Дождавшись, когда «Форд» повернет за угол, я, поправив на плече сумку с пистолетом и прочими удовольствиями, подошла к крыльцу и взбежала по нему.
Дверь оказалась не запертой, что меня немного удивило: после утренних Гениных осторожностей поздним вечером быть таким бесшабашным! Но люди редко поступают логично. Свет в коридоре не горел, а из-под прикрытой двери справа выбивалась желтая полоса — вот в кабинете свет был. Я не стала стучаться, решив сыграть в сюрприз, подошла и толкнула дверь кабинета от себя.
Войдя, я еле сдержала заготовленную реплику.
Сразу перед дверями на полу лежал лицом вверх незнакомый, коротко стриженный парень в черных брюках и черной легкой куртке. Около его правой руки на полу валялся пистолет. Глаза его мертво смотрели в потолок, а во лбу над левой бровью было одно аккуратное отверстие.
Больше в кабинете не было никого.
Я, перешагнув через руку раскинувшегося парня, подошла к столу. Меня интересовала тетрадь, в которую Гена записывал заказы. Достав из сумки платок, я через него дотрагивалась до ручек ящиков, чтобы мне еще и здесь не засветиться. Повыдвигав ящики стола, нужной тетради я не обнаружила.
Выпрямилась и огляделась. На виду она тоже нигде не валялась.
Картинка вырисовывалась интересная. Непонятно все: где Гена и кто этот парень, проигравший дуэль?
Я присела на корточки и взяла пистолет из-под руки лежащего парня. Старенький и довольно обшарпанный «ТТ». Понюхала ствол. Запаха пороха не чувствовалось. Значит, он даже и выстрелить не успел. Кто-то, бывший в кабинете, успел это сделать раньше его. А кто это мог быть, кроме Григорьева? Тогда куда же он дел Гену? Нужно было срочно сваливать отсюда. Встреч с милицией на сегодня мне уже хватало и добавки не хотелось. Положив пистолет обратно, я прикоснулась к руке убитого и почувствовала, что она еще не окончательно остыла. Следовательно, убийство произошло совсем недавно.
Оглянувшись в последний раз, я вышла из кабинета. Судя по тишине, в других помещениях никого не было. Интересно, а где же персонал? Или девушки были заранее извещены, что по причине грядущей перестрелки на работу лучше не выходить?
Не убирая платка, я вышла на улицу, и, прикрыв за собою дверь, протерла ее ручку. Жалко, конечно, что и пальчики Григорьева уничтожатся, но очень уж не хотелось оставлять здесь свои.
Я задумалась.
Идя к «девятке», я вспомнила, что Григорьев вынес из помещения фирмы что-то, похожее на тетрадь. Что ж, нужно признать, что времени он не теряет.
Открыв свою машину, я села за руль и достала сигарету. Нужно было решить, что же делать дальше. Теперь все уже сходилось на Григорьеве и фирме «Эсток». После исчезновения Гены Григорьев остался моей единственной нитью в этом деле с уже третьим убийством.
Я прогрела двигатель и не торопясь выехала на трассу. Движение на дорогах было редким, дорожной инспекции не видно, поэтому можно было ехать быстрее, чем обычно. Оставался только один вопрос: куда? Задав его себе, я захотела домой и сразу же сформулировала кучу причин для этого. Но Лене уже было обещано.
Потом решение пришло само. Почему я должна откладывать на завтра важные дела? Лучше лягу сегодня попозже, зато и проснусь попозже.
Увидев таксофон, я затормозила около него. Вышла из машины, нашарила в сумочке жетон — всегда есть про запас на всякий случай.
Аппарат оказался в рабочем состоянии, и я быстро дозвонилась.
— Да! — раздался в трубке приглушенный Володькин голос. Похоже, он уже спал. И зачем человек выбрал себе такую беспокойную работу?
— Володь, — жалобно проныла я, — ты уж не обижайся, но я могу тебе кое-что рассказать.
— Это опять ты? — совершенно безрадостно отозвался он.
— Ага! Хочешь узнать про убийство в Волжском районе? Оно совсем-совсем свежее. Никто не знает, только я, а теперь будешь и ты знать…
— Что-о?! — проревел мгновенно проснувшийся Володька. — Кого ты там замочила?! У тебя что, Танька, чердак совсем снесло, что ли?
На заднем плане у него я услышала недовольный голос его жены.
— Не порть мое впечатление о себе! Разве можно так разговаривать с дамой? А еще форму надел! — Я не обиделась, но нужно было как-то поставить его на место. А грубить я не могу — это все-таки Володька!
— Сейчас я в трусах, а не в форме. Кого ты грохнула? — уже спокойнее повторил он.
— Я — никого. Мною обнаружен труп с огнестрельным ранением, несовместимым с жизнью. Сказать где?
— Конечно, что за дела? Ты откуда звонишь? — Володька подумал, что на меня напала дурь черного юмора, и сам начал заводиться всерьез.
— Успокойся, пожалуйста. Я звоню с улицы из автомата. Записывай координаты.
— Давай-давай! Уже пишу!
— «Царские забавы» на Лермонтова, 77. Прямо в офисе он и прилег.
— Кто прилег? О ком ты? — Володька нервничал и снова закричал. Я невольно пожалела его супругу: угораздило же ее выйти замуж за милиционера! Вот и терпи теперь всю жизнь такое!
— Я с ним незнакома. Сам потом расскажешь, кто прилег и зачем прилег.
— А что ты там делала в этих «забавах»? — В Володьке после его окончательного пробуждения наконец-то проснулся оперативник.
— Зашла случайно. Ты же расследовать не даешь, что хочется, вот я работенку себе и подыскиваю.
— Как это я не даю расследовать?! Глупости! Я тебе просто объясняю, что есть места, куда без очень веских оснований лучше не лезть.
— Я все поняла и не лезу.
— Очень рад за тебя, а теперь…
— А теперь окажи мне услугу — в благодарность за информацию, а?
— Опять машина? Давай быстрее тогда. Сама понимаешь, мне уже некогда.
— Не машина. Адрес Григорьева дай мне, пожалуйста!
Володька замолчал, словно пропал.
— Алло! Ты где?
— Зачем тебе? — наконец откликнулся он.
— Володь, мы же только что все выяснили, я все поняла, ты мне во всем поверил. Не начинай сначала. Я же и сама могу узнать этот адрес, только это будет завтра, а хочется прямо сейчас.
Володька опять пропал. Думал.
— Хорошо, записывай, — решился он, — но имей в виду…
— А как же! Я уже все поняла!
Продиктовав адрес, Володька еще раз попросил, «чтобы без глупостей», и мы распрощались. Интересно, надолго ли?
Отойдя от телефона, я внимательно перечитала записанный мною адрес Григорьева: шоссе Энтузиастов, дом 123, кв. 54.
Это по дороге к Лене. Судя по номеру дома — девятиэтажка. А если прикинуть по номеру квартиры — девятый этаж. Я представила, что мне, возможно, предстоит тащиться пешком на этот высоченный чердак, потому что лифтеры тоже люди и спать хотят, скорее всего лифт будет отключен в такое позднее время. Затем придется пошуметь на ночь глядя, напугать соседей, а потом, если все пройдет нормально, пешком спускаться обратно.
— Тебе это надо? — спросила я вслух у Тани.
— Мне это не надо, — ответила мне она.
— Значит, наносим визит вежливости завтра рано утром! — решила за обеих Иванова, и сразу всем присутствующим стало легко.
Я села в машину и, свернув с основной трассы, не торопясь поехала к Лене.
* * *Поставив «девятку» почти напротив Лениных окон, я заперла ее и легко вбежала в подъезд. Позвонив в дверь ее квартиры, я подумала, что сейчас она откроет так же быстро, как и в прошлый раз, но не тут-то было. Так всегда, между прочим, бывает, стоит только в чем-то абсолютно увериться. Как не стать суеверной от такой житухи? За Лениной дверью я даже шевеления не услышала. Это было странно. После того как Лена сама предложила мне ночевать у нее, уйти куда-то гулять она не могла. Я позвонила еще два раза, подумав, что, возможно, она заснула. Но на этот раз некий звук из-за двери все-таки донесся.
Мне показалось, будто Лена с кем-то разговаривает. Прижавшись ухом к двери, я точно услышала два голоса. Один, наверное, был Ленин, а вот другой — мужской.
Ну не свинство ли это? Упросить меня приехать, а потом спокойно встречаться с мужчиной! Или она думала, что все успеет? Но ведь меня не было-то всего ничего!
Я обозлилась и подумала, что не лучше ли будет, если я поеду домой? Запрусь на все замки, закреплю над дверью ведро с водой и пусть Григорьев прется ко мне, если хочет!
Только я собралась обидеться окончательно и убраться восвояси, как дверь начали отпирать. Причем как-то медленно. Я подумала, что сейчас внимательно посмотрю в глаза Лене и если замечу, что я здесь лишняя, просто скажу, что у меня тоже есть дела на всю ночь и на следующий день в придачу.
Дверь отворилась вовнутрь примерно до половины, и я увидела Лену в домашнем халате и вовсе не сонную.
— Привет! — поздоровалась я, вглядываясь в Лену.
— Привет, — кивнула она, лицо ее было каким-то странным. Отступив назад, она произнесла грустным голосом:
— Проходи, пожалуйста, — и сделала легкое движение рукой.
Я уже все поняла. Сделав первый шаг, я тут же затараторила:
— Ой, а ты знаешь, сейчас я видела нечто интересное! Между прочим, это связано с тобой. Представляешь, когда я…
Говоря всю эту бессвязную чушь, сделала еще один шаг вперед и, резко обернувшись влево, ребром левой руки отбила вверх пистолет, смотрящий мне в спину из-за полуприжатой к стене двери.
Грохнул выстрел. Не теряя инициативы, я зажала кисть руки своего противника и, удерживая ее поднятой вверх, провела два коротких удара ногой ему в пах. Он, горемычный, согнулся пополам и рухнул на колени.
Лена стояла на том же месте с полуоткрытым ртом.
— Кто еще есть в квартире? — шепотом спросила я.
Она затрясла головой:
— Он один, он пришел…
Я махнула на нее рукой и захлопнула входную дверь. С лестничной клетки уже слышались голоса потревоженных неожиданным шумом соседей.
Заломив за спину руку скрючившемуся на полу парню, я пнула его один раз ногой в живот и потащила в комнату.
— Будут звонить соседи, скажешь, что шумели не здесь! — так же шепотом распорядилась я, и Лена с готовностью кивнула.
Затащив своего пленника в комнату, я швырнула его на середину, а сама, не опуская пистолета, села на стул в двух шагах от него.
Помотав опущенной вниз головушкой, он наконец решился поднять ее и посмотреть на меня.
— Привет! — радостно поздоровалась я. — А ты знаешь, я как раз очень хотела с тобой поговорить!
Передо мною на полу сидел Гена.
* * *Он с шумом втянул воздух сквозь зубы и зажал обе руки между ног.
— На пяточках попрыгай, — пожалела я его, — полегчает.
Он посмотрел без благодарности и отвернулся. Невоспитанный.
Во входную дверь позвонили. Лена открыла и ответила любопытной соседке, что шумели этажом ниже. Та с готовностью согласилась и собралась было рассказывать, какие там живут недостойные люди, но Лена сумела как-то от нее избавиться.
Войдя в комнату, Лена встала в дверях, опасаясь даже проходить мимо Гены. Свежая царапина у нее под глазом сейчас была особенно отчетливо видна. Заметив ее еще на пороге, я и насторожилась.
— Он позвонил, — нервно начала рассказывать Лена, — я отворила, думала, что это вы. А он сразу по лицу кулаком, а потом вытащил пистолет и говорит: убью!
— Понравилось, наверно, — предположила я, — он в «забавах» уже застрелил одного парня, — я высказала это наугад, но оказалось, что попала точно в цель.
— Он первый… — хриплым голосом сказал Гена.
— Первым начал, что ли? — спросила я. — Что же ты как ребенок сваливаешь на другого?
Гена отвернулся и посмотрел на окно.
— Попробуешь убежать, пристрелю сразу! — пообещала я. — Я не собираюсь гоняться за тобой по всему городу. Тем более ночью.
— Пойду чай поставлю, — сказала Лена, — все равно не спать.
Повернувшись, она ушла на кухню.
— Пусти меня, — вдруг сказал Гена, — мне нужно из города сваливать. Убьют меня. — Помолчав, добавил: — Или посадят. — Опять помолчал и закончил: — А потом все равно убьют.
— Ответишь на мои вопросы, а там видно будет, — сказала я.