Тим немножко попереживал насчет своей оплошности, а потом решительно выбросил из головы ненужные сейчас мысли и фантазии. В данный момент надо было не переживать, а действовать! И действовать быстро, точно и наверняка. Тимка достал змеиный кинжал и осторожно, прямо-таки с нежностью, вырезал в полу вокруг посоха лунку. Хрустальная палка угрожающе накренилась, но Тим вовремя подхватил ее и, не поднимая на руки, мягко положил посох на пол. Посох оказался довольно тяжелым, и Тимка в растерянности замер над ним – нести ведьмину палку на себе было никак нельзя! Потому что их совместный вес наверняка включит тревожный сигнал, и тогда все тимкины ухищрения с вытаскиванием посоха из пола пропадут даром.
Тимка присел на корточки, в раздумье покатал ладонью посох по полу. Колдовская палка все норовила катиться по дуге, ей явно мешал налипший кусок стекла от лунки. Тим состругал кинжалом ненужную блямбу набалдашника и дочиста выскреб посох волнистым клинком. Кинжал даже не оцарапал волшебную палку – возможно, они оба были сделаны из одного и того же материала. Теперь все было как надо, и посох легко и бесшумно катился по полу и, что самое главное, прямо.
– Вот так и пойдем, – довольно сказал сам себе Тимка и пошел к выходу, то и дело пиная перед собой магический посох, как обрезок обычной водопроводной трубы. Посох катился, Тимка шел, и все бы наверняка закончилось благополучно, если бы Тим чересчур не увлекся самим пинанием.
Голова и хвост Червя были совсем близко, когда Тимка, напрочь потеряв бдительность, ка-ак врезал сапожком по посоху! Вернее, хотел врезать, но нога лишь скользнула поверх палки и умчалась совсем не туда, куда надо. Как будто Тим ни с того ни с сего каратешный приемчик применил. Только вышел на скользком полу этот приемчик для Тимки боком – мальчик кувырнулся в воздухе и грохнулся спиной об пол. Тим сразу вскочил на ноги, но было поздно. Тяжелый гром прокатился по всей пещере, как будто ударили стальной колотушкой в громадный серебряный гонг. По телу Червя прошла волна судороги, и на уровне тимкиной макушки в необъятном туловище монстра стали открываться глаза. Синие, убойные. Безжалостные.
– Эй, я нечаянно! – возмущенно закричал Тим. – Это не считается!.. Так нечестно!
Невидимые лучи ударили в центр застывшего озера, точнехонько в то место, где раньше стоял посох. Расплавленное стекло фонтаном брызнуло из лунки в потолок, осыпаясь на пол горячим градом разнокалиберных бусин; секундой позже красное пятно вулканической лавы забурлило посреди пещеры. Страшный треск оглушил Тимку – это лопался незыблемый монолит пола: белые зигзаги трещин, как ленивые молнии, поползли внутри обреченного озера, разрывая на своем пути и стекло, и вмурованные в него драгоценности.
– Ого! – прошептал Тим, подхватил посох и бегом кинулся к выходу из червячного кольца. За спиной у Тимки шипело, плюхалось и скворчало тающее стекло, а впереди медленно поворачивалась навстречу к бегущему мальчику слепая голова Червя. Огненная пасть раскрылась под хоботом чудища, обнажив толстые сабли зубов; горячая смесь пережженного воздуха и угарного газа удушливой волной окатила Тима, и он закашлялся, не в силах дышать внутри отравленного ветра. На миг Тимке показалось, что он вот-вот потеряет сознание, но тут мальчик вспомнил о жалком скелетике в обнимку с посохом.
– Зашибу-у-у! – взвыл Тим и, выставив перед собой посох, как копье, побежал к выходу. Правда, это ему только казалось, что он бежит. На самом деле Тимка еле волочил ноги, едва поспевая за перевесившим его тяжелым посохом.
Червь ждал. Его открытая пасть мерцала неугасимым глубинным огнем, плотный пар тонкими струйками сочился из неровных щелей между лезвиями верхних зубов. И чем ближе подходил мальчик к Червю, тем шире открывалась бездонная зубастая дыра – хобот над ней утончился, став чем-то вроде гибкого щупальца, и щупальце это было готово схватить Тимку в любой подходящий момент. Но момент так и не наступил.
– Эхма! – зычно крикнул Боня, выскакивая из-за головы Червя. – Ворча, давай!
Хозяйственный сделал громадный прыжок, точно рыжий кенгуру, пролетев и мимо частокола зубьев, и мимо рванувшегося к нему щупальца. Затормозив возле мальчика, Боня крутанулся на месте, беспрерывно стреляя во все стороны из тимкиного пульта. Червь грузно заколыхался всей тушей, с десяток его жгучих глаз одновременно лопнули и стекли по фосфорному боку ядовито-синими каплями. Остальные глаза беспорядочно завращались в мягких глазницах, нещадно лупя жаркими лучами куда придется – и по самому Червю тоже! Рев, подобный леденящему душу вою армейской сирены, заполнил пещеру, заглушив все остальные звуки.
Внезапно рядом с мордой Червя бородатым призраком возник Ворча и с силой метнул в огненную глотку зверя какой-то пухлый красный сверток, после чего нырнул обратно в спасительный коридор. Хозяйственный подхватил Тимку и посох на руки и опрометью кинулся к выходу из пещеры мимо сжимающейся пасти Червя.
Ворча уже сидел верхом на раздутом рюкзаке, нетерпеливо ерзая по нему и дергая за лямки, как за вожжи. Боня торопливо уселся позади карлика на рюкзак, надежно прижал одной рукой Тимку к своим коленям, а другой хлопнул Ворчу по плечу:
– Поехали!
В оглушительном шуме Ворча вряд ли услышал бы команду, даже если бы Хозяйственный проорал ему прямо в ухо, но удар по плечу карлик почувствовал. Ворча натянул лямки, беззвучно причмокнул губами и размашисто стукнул каблуками по рюкзаку.
Рев и громовые стоны раненого Червя становились все тише и тише, глохли в лабиринте подземных туннелей по мере того, как отряд уносился прочь от полуразрушенной пещеры-хранилища. В этот раз Тузик ехал немного помедленней – видимо, понимал, что Тимка чувствует себя сейчас не очень хорошо. Хотя по меркам ветерка «помедленней» означало только то, что на поворотах рюкзак зашвыривало теперь не до потолка, а лишь до середины стены.
Тимка наконец-то пришел в себя. Нет-нет, сознания он не терял, но после ядовитого выдоха Червя стал какой-то заторможенный и вялый, какой-то полувыключенный стал. Прохладный встречный ветер прочистил Тимке легкие и остудил разгоряченную голову, выдул из мальчика отраву. Тим затрепыхался под железной бониной рукой.
– Лежать! – Хозяйственный крепче прижал Тимку к коленям. – Не время удобней устраиваться. И так доедешь!
– Боня, посох где? – Тимка в темноте стал обеспокоенно шарить вокруг себя руками и только сейчас понял, что он на нем и лежит – колдовская палка больно давила на ребра.
– Пульт где? – не понял его Хозяйственный. – Эх, Тим, нету больше пульта. Потерял я его, когда тебя из пещеры вытаскивал. Да ты не переживай, обойдемся мы и без твоей пультовой убивалки! Нам бы только без приключений до выхода в Закрытое королевство добраться, а там посохом колданем, уберем с Двери магическую заслонку и – будьте здоровы!
– Мне папа уши за этот пульт оторвет, – расстроился Тимка, – что делать, даже и не знаю.
– Если не знаешь, что делать, так ничего и не делай, – мудро посоветовал Хозяйственный. – Когда вернешься в свой мир, то купишь папе новый пульт. Я тебе и денег дам. Мешка золота хватит? Большого, с тебя ростом.
– Наверное, хватит, – подумав, согласился Тимка, – в крайнем случае разобью свою копилку и добавлю.
– Вот и славно, – Боня пошарил у Тимки в карманах, выудил оттуда фонарик и передал его Ворче:
– Давай включай, а то ничегошеньки не видно! В такой темноте сам себя потеряешь и никогда не найдешь. А тут у нас и Тим лежачий, и ценный посох при нем… Глаз да глаз нужен!
Ворча включил фонарик: в луче света замелькали частые туннельные развилки. На фоне отраженного от стен электрического света карлик смотрелся черным силуэтом, и силуэт этот был растрепанным – волосы на голове Ворчи стояли дыбом, борода вымпелом развевалась на ветру.
– Ворча, где твоя кепка? – Тим попытался еще разок высвободиться из бониного захвата, очень уж на посохе лежать было неудобно, но у него ничего не получилось. – Эй, Ворча, кепка, спрашиваю, где? Которая любимая и ценная! Потерял, что ли?
– Не трогай Ворчу, – Боня похлопал Тимку по спине, – он сейчас в горе и именно из-за кепочки. Ты думаешь, Червь так просто взял и отпустил нас от себя и даже в погоню не наладился? Не-ет, брат, тут дело в другом. Ворча вот чего придумал: когда Червь на тебя напал, он упаковал в свою кепку оставшиеся у меня мешочки с чаем вместе с фляжкой озуровского снадобья и кинул этот вкусный подарочек в пасть Червю. Раз на всех местных жителей обычный чай так здорово действует, то на нашего глазострельного приятеля ворчин коктейль тем более произвел огромное впечатление. Можно сказать – потрясающее! Червь-то под своей шкурой небось весь почти жидкий, иначе откуда из него пар берется? Представляю, какой внутри глазастика сейчас чаек заварился! Когда мы уезжали, Червю уже хорошо было. Он, Тим, в расплавленное стекло купаться полез. Веселый такой был, довольный. Счастливый.
– Кепку жаль, – сердито крикнул назад Ворча, краем уха услышав бонин рассказ. – Хорошая кепочка была.
– Ничего. – Тимка поднапрягся и крикнул Ворче сквозь ветер:
– Я тебе новую пришлю. Адидасовскую!
– Две! – категорично потребовал карлик. – Одну про запас. Как пострадавшему в неравной борьбе с червями. И новый кафтан! И новые туфли! И…
Тузик резко затормозил, и Ворча вместо своего очередного пожелания клюнул рюкзак лбом.
– Приехали. – Боня спрыгнул с рюкзака.
Туннель полого поднимался вверх, оканчиваясь широкой дырой. Сквозь дыру в туннель падал солнечный свет: это был выход, один из тех, которые Тузик обнаружил во время своего одиночного похода.
– Воля! – обрадовался Ворча. – Волюшка! – и бегом направился к выходу. Тузик выскользнул из рюкзака и, обогнав карлика, сразу исчез, растворился в потоке света. Тимка поспешил за Ворчей, неся посох на плече, как заряженный гранатомет; Боня подобрал с пола рюкзак, оглядел его со всех сторон, нащупал в нем рваные дырки и расстроенно отшвырнул брезентовый мешок в сторону.
– Угробили-таки рюкзачок, – вздохнул Хозяйственный и пошел следом за Тимкой.
Они оказались за городом, как раз недалеко от той мусорной полянки, на которой веселые ветерки опять гоняли свой мяч. Боня с минуту стоял, привыкая к дневному свету, – хотя солнце и светило по-прежнему тускло, но после подвальной темноты и этот свет был невыносимо ярок.
– Глянь-ка, глянь, – Ворча пихнул Тимку локтем в бок, – Тузик наш к друзьям удрал, уже и в мяч с ними играет!
– Вот и славно, – Тимка посмотрел в ту сторону, куда указывал карлик, – все правильно. Он нам здорово помог, спасибо ему! А теперь нам пора возвращаться в свой мир и Тузик это прекрасно понимает. Куда же он уйдет от своих друзей?.. Так что – прощай, Тузик!
Тим помахал ветерку рукой, но смерчик того не заметил – он был весь в игре. Или сделал вид, что не заметил. Может быть, Тузику не хотелось огорчать своих новых друзей долгим прощанием… Ведь это был очень добрый ветерок. Душевный.
Глава 15 Конец Проклятью
– А ну-ка, Тим, дай мне посох, – потребовал Хозяйственный, подходя к мальчику. – Странный он какой-то, честное слово. Вроде бы и тот посох, а вроде бы и не тот. – Боня посмотрел сквозь хрустальную палку на солнце. – Лурдин посошок был красный, как спелая клубника. А этот то ли розовый, то ли фиолетовый… Не пойму.
– Да ладно тебе, – Тимка уважительно погладил посох ладонью, – не забывай, сколько он в темноте пролежал. Выцвел, наверное. – Тим оторвался от волшебной палки и ткнул пальцем в Хозяйственного:
– Р-раздевайся! Полетаем напоследок, не пешком же через весь город к нашей пещере шлепать.
– Ворча, а ты как? – Боня посмотрел на карлика. – Здесь останешься или с нами полетишь?
– С вами, – Ворча искательно посмотрел на Хозяйственного, – если возьмете. Хотел я было найти себе место для житья поуютнее да побезопаснее, но лучше моего садика ничего не встретил.
– Ворчик, а давай с нами, к Боне во дворец, – весело предложил Тим, – чего тебе одному среди своих яблочных елок сидеть! У нас, – Тимка кивнул в сторону Бони и поправился, – у них то есть, в Закрытом королевстве, тебе гораздо веселее будет.
– А колбасы у вас много? – с надеждой спросил карлик у Хозяйственного. – И всего-всего остального? В смысле еды.
– Завались, – коротко ответил Хозяйственный, все еще недоверчиво разглядывая посох, – чего-чего, а колбасы много. Назначу тебя главным начальником королевского колбасного склада с правом круглосуточной дегустации. Можешь лопать колбасу сколько влезет. Хоть ночью, хоть днем.
– Так чего же мы стоим! – засуетился Ворча. – Скорей превращайся, скорей! Может, как раз к обеду и успеем на склад. Эх, хорошо! – Карлик жизнерадостно потер ладошки и клещом вцепился в бонину куртку. – Снимай кафтан, наше колбасное величество, или я его сам сдеру!
Развалины под синим птичьим крылом уплывали назад. Разрушенные замки прощально сверкали в небо осколками разбитых окон; по улицам суетливо бегали костоходы, размахивая над собой костяными руками, словно тоже прощались с улетающей птицей. Над Саламандровым замком вился непривычно мощный столб черного дыма, а сам огненный дракон, как длинная такса над кроличьей норой, сидел над воронкой Червя и озадаченно глядел в нее: воронка потихоньку заполнялась жидким стеклом.
– Ишь чего творится, – Ворча с любопытством смотрел вниз, – совсем Червь от нашего чая очумел. Похоже, он сам себя от радости в стекле утопил! Дела-а. – Карлик насмешливо присвистнул.
Тим глядел на Ворчу и диву давался – куда подевалась его боязнь высоты! Карлик вертелся на птичьей спине как заведенный, разве что на голову к Боне не залезал. Можно было подумать, что Ворча всю жизнь только и делал, что летал на птицах-оборотнях, скоростных коврах-самолетах и ведьминых метлах.
– И не страшно тебе? – из интереса полюбопытствовал Тимка. – Высоко все-таки.
– Э, ерунда, – небрежно махнул рукой Ворча, – бывало и повыше летали. А вот страха у меня действительно нет. Видно, помер мой страх высоты, от ужаса и помер. Когда мы с тобой чуть в воронку не упали. – Карлик подмигнул Тимке, лег на живот и уставился на далекую землю.
Город закончился. Птица заложила посадочный вираж и плавно приземлилась возле мертвого леса, как раз у знакомой тропинки.
– Хорошая посадка, – похвалил Тимка птицу, соскальзывая по заботливо наклоненному крылу на тропинку, – твое мастерство, Боня, растет с каждым полетом! Скоро тебе можно будет вручить значок «Заслуженный оборотень-летун» и почетную грамоту от бабки Эйи.
Птица насмешливо покосилась на мальчика черным глазом и небольно ущипнула его клювом за ногу. Чтобы ерунды не болтал.
…Хозяйственный оделся, придирчиво оглядел себя:
– Не парадная форма, конечно. Вон и карман оторвался… А, сойдет! – Боня взял в руку посох, стукнул им в тропинку. – Вперед, удальцы-храбрецы! Нас ждет Олаф, а Ворчу – вкуснейшая колбаса. Горы колбасы и море сосисок!
– Ура! – крикнул Ворча и бодро ступил на тропинку. Но не успел он пройти и двух шагов, как из-за соседнего дерева ему на голову со свистом опустилась увесистая дубинка. Карлик непонимающе оглянулся на друзей, пошатнулся и упал под дерево.
– Что… – Хозяйственный схватился было за рукоять меча, но метко пущенный из-за того же дерева камень с треском ударил его в лоб. Боня осел на землю, тупо мотая головой: Хозяйственного сильно оглушило.
– А вот и я, – Средний неспешно выплыл на тропинку, помахивая зажатой в рукаве сучковатой дубиной, – небось не ждали, а? Думали – сгинул Средний в лабиринте? Ха-ха! Выбрался, смог… Ох и долго мне вас ждать пришлось! Одно меня успокаивало: коли вы посох все-таки найдете, то другой дороги у вас не будет. Все равно сюда придете! Извиняюсь за негостеприимное обхождение, но что поделать, – «палец» лицемерно вздохнул, – ведь по доброте душевной вы мне сами посох не отдадите, верно? А так – отдадите. – Средний подплыл к Хозяйственному и занес над ним дубинку. – Отдавай посох, королишко пришибленный!
Боня, еле двигаясь, отрицательно помотал головой, из последних сил прижал посох к груди.
– Так получай! – Дубинка резко опустилась на голову Хозяйственного, но Боня в последний момент успел закрыться от палки левой рукой – во все стороны брызнули осколки волшебного браслета. По запястью Хозяйственного потекла кровь.
– Еще? – наклонясь над Боней, участливо спросил Средний и коротко хохотнул. – Гони посох, ничтожество!
Тим словно очнулся от столбняка.
– Стой! – Тимка выхватил из нарукавного кармана кинжал, прозрачное лезвие сверкнуло опасными бликами. – Отойди от Бони, негодяй! Фиг тебе, а не посох. – Тим решительно встал между Хозяйственным и черной фигурой, направил ей в грудь волнистый кинжал.
– Ты? – удивился Средний. – Ты смеешь угрожать… мне?! Какой-то стеклянной игрушкой? Глупый мальчишка. Дурак. Пошел вон! – «Палец» лениво толкнул Тимку дубиной в плечо. – Убирайся, пока я и тебя не убил, как этого гнусного карлу.
– Мразь! – крикнул Тим и с силой воткнул кинжал «пальцу» в грудь.
Лезвие зашипело, из черных складок плаща Среднего в месте удара вырвался сноп черных искр. Средний отшатнулся, соскользнул с клинка, попятился и уперся спиной в дерево.
– Ты что, убил меня? – недоверчивым шелестом пронеслось в воздухе. – Уби-и-ил… – и черная фигура рассыпалась пеплом; дубинка сухо брякнула об утоптанную землю тропинки.
Но Тим не видел этого. Все его внимание было сосредоточено на змеином кинжале, на его прозрачном волнистом клинке – клинок таял… Он утончался, превращаясь из волшебного оружия в странную плоскую сосульку: по сосульке стекали фиолетовые капли, падали на тропинку и прожигали в земле глубокие дымящиеся дырочки. Как от едкой кислоты.
Тимка отбросил остатки кинжала в сторону – серебряная рукоять нагрелась до невозможности, металл обжег Тимке пальцы. Рукоять упала на траву… зеленую траву! И растеклась по ней блестящей кляксой.