Под мерцающими звездами Марк говорил с непонятной для меня тоской. С такими-то способностями к компьютерному делу, как у него, можно было бы найти местечко поближе к программам НАС А, чем «Букинистический магазин Сета». До Хантсвилла с его Центром космических полетов всего-то день езды. Но мои вопросы он парировал самоуничижительными отговорками, пока я не догадался, что тема ему не по нутру.
И вот Марк ударился в бега. Это многое объясняло.
* * *Я пытался вообразить, каким образом мой приятель мог стать причиной всего этого безумия. И зачем ему понадобилось искать неприятности на свою голову? В списке самых востребованных злодеев фото Марка сопровождалось именем-фамилией: Захарий Бойер. Прокачка этих двух слов через «Гугл» смутила меня еще больше.
Где это видано, чтобы крупнейший террорист вел сетевой журнал?
Прихлебывая чудовищно дорогой кофе, я все глубже зарывался в сайт. Мысленно снова и снова проговаривал аббревиатуру RFID, которая уже давно пишется в обиходе строчными – рфид.
Радиочастотная идентификация. Я знал о ней немногим больше, чем позволяла расшифровка аббревиатуры, но Марк-Захарий по этой части явно был докой. Склонял рфиды на все корки, жонглировал ими как хотел. Чужие комменты к постам и обратные ссылки на них говорили о его популярности.
В общем, блог открыто призывал ФБР поохотиться на Бойера.
Я ничего плохого не сделал, но почувствовал себя виноватым. Ведь мог сказать агенту Джонсу, что знаком с Марком Кимболлом. Да черт возьми, я же знал, где живет Марк Кимболл! Почему же промолчал? Отчасти потому, что пошел на поводу у Сета. А отчасти, может, потому что в «Беглеце» Ричард Кимболл был невиновным.
Кое-что мне стало понятно.
Разрушительный вирус за несколько месяцев «спал», потом эпицентром его атаки стали Каролины. Здесь, в Хэдли, штат Южная Каролина, Марк появился несколько месяцев назад. Он разбирался в компьютерах, и его подпольное альтер-эго находилось в розыске за кибертерроризм.
И все же я колебался.
Наверное, просто в голове не укладывалось, что Марк – преступник. Ни разу при мне он этим не занимался, в смысле, кибертерро-ром. Да и любым другим террором.
В кафе на меня никто не обращал ни малейшего внимания. Мой бесшумный поиск не мог состязаться с бушевавшим у стойки спором. Не в моей власти было выключить у него звук, приходилось слушать и злиться.
Национальная гвардия останавливала на границе штата всех подряд. Даже важная шишка не могла это пересечь без выданного «на самом верху» удостоверения личности и тщательного сканирования этой личности и ее автомобиля.
Итак, рфиды… В журнале Захария рассказывалось о том, что закладки прячутся в ярлыках на одежде, в дорожных транспондерах, в колесах автомобилей… Каждая рфид-метка по совместительству является элементом мозаики, из которых складывается общая картина.
Из моей кабинки открывался вид на улицу. На той стороне ее стоял Джонс, разговаривая с двумя пожилыми прохожими. Явно нервничая, они рассматривали его бумаги – опять, наверное, фотографии Марка. Всего лишь вопрос времени, когда найдется тот, кто укажет федеральному агенту дорожку к Марку-Захарию.
Я должен узнать, почему Марк в это впутался.
Прежде чем улизнуть из кафе через черный ход, я вычистил файл истории браузера, кукиз и кэш.
Гостиница «Южное гостеприимство» была стара и ветха, от нее веяло бэйтсовским духом. note 2
Местные чаще ее называли «Южным сортиром», это из-за неряшливости владельца. Если она была полупуста, это означало пик деловой активности.
В тот день перед ней стояло на удивление много машин, преимущественно с номерами других штатов. Кругом сновали люди, и крошечный офис гостиницы был переполнен.
Я пробирался среди них, ловя обрывки разговоров. Национальная гвардия всю эту публику завернула с автострады за городом. Часто упоминалось сканирование – как жесткое условие пересечения кордона.
Некоторые чужаки были вне себя от злости. Многие напуганы. Нц один не утверждал, будто своими глазами что-то видел, но кое-кто якобы говорил кое с кем, знавшим кое-кого, слышавшего кое-что от еще кого-то…
Вправе ли гвардейцы стрелять в тех, кто пытается тайком миновать блокпост? Дикость, конечно, но почему-то верится. Слишком растяжимо понятие «вражеский комбатант». Любого назови агентом противника, и можно выбросить на свалку юридические процедуры. В тот день упорно бродили слухи, хоть и не подтвердившиеся, о стрельбе на границе штата… Правду я в конце концов узнал, и она оказалась кошмарной.
Я изучил карту, приклеенную к бигборду «Добро пожаловать» на трассе штата рядом с мотелем. На ней были четко отмечены посты национальной гвардии. Напрашивалась идея оставить машину в городе и наметить маршрут в обход блокпостов. Что я и сделал.
* * *Через час я опустился на колени у знакомого ручья, зашарил в холодной воде в поисках пива.
– Тайник теперь не здесь, – сообщил Марк. Он сидел на валуне у неглубокой пещеры и со своего насеста мог видеть половину заповедника днем и половину звездного неба ночью. Интересно, будем ли мы еще когда-нибудь рассматривать небо вдвоем, подумалось мне.
Мы чокнулись банками; и пили в дружеском молчании, пока у меня не вырвалось:
— Так ты – это он? Все это ты сделал? Он протянул руку:
— Захарий Бойер. Для друзей – Зах.
– Так то для друзей. – Я был зол на него за обман, зол на себя за упорный уход от навязчивых вопросов.
Конечно же, он мне друг. Практически брат, которого у меня не было. Я делился с ним надеждами и мечтами. По молодости был слишком высокого мнения о себе, как будто мои банальные амбиции стоили того, чтобы ради них человек рисковал свободой.
Он не заметил – или сделал вид, будто не заметил – бури в моей душе.
– Да, это я написал вирус. И разослал. Видел торговые терминалы для бесконтактных кредитных карт? Через них и распространяется программа, беспроводным путем. – Он сделал паузу для долгого глотка. – Не могу не отметить, что ты не спрашиваешь, с какой целью… Но я должен был выяснить, с какой целью. Иначе зачем пришел?
– Между кибертеррором и роботами-исследователями на Европе – огромная дистанция.
Зах поморщился:
— Но есть приоритеты.
— Ты мог бы найти себе применение получше.
— Не пора ли тебе домой?
Я остался на месте, и Зах вздохнул:
– Ладно, если так хочешь знать, расскажу. Но одновременно собираться буду, уж не обессудь.
– Рфиды? – предположил я.
— Рфиды. – Зах встал, и я вслед за ним сделал несколько шагов к пещере. Крякнув, он отвалил тяжеленную каменюку. Там лежал запас еды, все обезвоженное или вымороженное. Среди вакуумных упаковок угнездилась пачка старых купюр.
— Вообще-то я в поход не собирался. Никак не ожидал, что так быстро введут карантин. – Говоря, он тщательно перебирал и укладывал вещи в старенький рюкзак. – Так вот, что до рфидов. Крошечные кремниевые чипы помещаются в кредитные карты, обувь, автопокрышки, транспондеры для оплаты дорожных пошлин и тому подобное. Даже наличка – новые банкноты – снабжены метками.
– Для упрощения платежей? Подсчет денег в кассовом аппарате?
– Инвентаризация товаров на складах одним коротеньким радиосигналом. Контроль доступа. Да уйма всего. – И мой приятель добавил, запихивая продукты в рюкзак: – Куда бы чип ни отправился, федералы будут в курсе.
Но сам Зах месяцами оставался незамеченным.
– Похоже, у правила есть исключения, – сказал я.
– Тим, волею судьбы я инженер-электрик. Очень хорошо научился находить и портить эту гадость. – Он подмигнул и стал похож на… Марка. Но это длилось лишь миг.
– Как же им удалось разыскать тебя в Хэдли? Он Пожал плечами:
– Должно быть, я не самый гениальный преступник… Не знаю, как-то им это удалось. Даже странно, что так долго искали.
Вдали басовито и жалобно прогудел доезд. Я по-прежнему не понимал.
– Вернемся к рфидам. Как они устроены?
– С инженерной точки зрения, очень изящно. Маленький кремниевый чип, антенна – только и всего. У большинства рфидов даже нет источника питания. Метка с батарейкой была бы слишком толста и дорога для широкого применения. Чип содержит номер партии товара и серийный номер. Более сложные могут еще и вычислять – по-минимому.
– Постой, – перебил я. – Как же без батарейки?
– Считыватель испускает радиосигнал малой мощности. Типичная рфид-метка забирает достаточную для активации порцию энергии, решает, отвечать или нет, и модулирует слабый отраженный сигнал. Пассивные метки стоят гроши, а вот ридеры дорогие.
И впрямь изящно.
– Так в чем фишка?
– Торговые цепи и франшизы. У них есть корпоративные штабы, там с жадностью ловят каждый бит информации и запихивают в большие жирные базы данных. И эти базы… очень нравятся ФБР.
И впрямь изящно.
– Так в чем фишка?
– Торговые цепи и франшизы. У них есть корпоративные штабы, там с жадностью ловят каждый бит информации и запихивают в большие жирные базы данных. И эти базы… очень нравятся ФБР.
Вряд ли где-нибудь найдется бизнес мельче, чем в Хэдли. Сетевых розничных магазинов у нас кот наплакал. Может, потому-то и удавалось Заху так долго прятаться здесь. Хотя… он же утверждает, что может находить и обезвреживать метки.
Очень похоже на правду, что федералы имеют доступ к рфид-ба-зам. С санкции прокурора или при помощи хакера, с добровольного согласия владельцев или не без давления – разве это важно? И все же…
– Ты слышал? – замер над рюкзаком Зах. Я отрицательно покачал головой.
Он повел вокруг подзорной трубой:
– Все в порядке. Это Сет.
Сет тоже пришел? Еще один удар по юношескому самомнению.
Вскоре мы услышали шарканье и пыхтение – приближался Сет. Короткий, но крутой подъем к пещере стоил ему одышки. В два раза пуще он засопел, увидев внутри меня.
– Здравствуй, Тим. – Сет вынул цз кармана китайских слаксов пачку мятых купюр. – Из малой кассы. Старые бумажки, без чипов. Больше взять не мог – заметили бы.
Выходит, Сет соучастник! Внезапно обрели смысл его давешние намеки на рфиды. Я вконец растерялся.
— Но почему, Марк… то есть Зах. Зачем тебе это понадобилось? Зах прислонился к стене пещеры.
— Из-за НЦКР.
* * *В одиннадцатом классе мы по истории мировых цивилизаций проходили антиутопии: «Ферма животных», «О дивный новый мир», «1984». Чтиво жутковатое, но интересное, как след ушедшей эпохи. Ведь 1984-й был еще до моего рождения.
И вот теперь, в пещере, я понял, каким раньше был наивным. Большой Брат жив и прекрасно себя чувствует, только его настоящее имя НЦКР.
Национальный центр консолидации рфид.
Скажу в свое оправдание: а кто тогда был в курсе происходящего? Может быть, Конгресс? Нет, кроме комиссий по надзору за разведывательной деятельностью, в конгрессе никто ничего не знал. Пресса тоже. И организации по защите гражданских свобод. И компании, вынужденные платить информационную дань федеральным агентам.
Чем шире распространена программа, тем ближе к телу держит ее Внутренняя безопасность, такой вот парадокс. Секретный информационный склад, где хранятся сделанные по всей стране рфид-записи – это, если хотите, дом с окнами в жизнь практически всех нас. Й эту программу федералы ни на миг не выпустят из рук.
До Заха дошли слухи о НЦКР, когда он работал на ФБР консультантом по компьютерам. Это открытие и побудило его уйти в подполье. Стоит ли удивляться, что они так стремились его заполучить? Стоит ли удивляться, что федералы так рьяно боролись с его присутствием в Сети? Разумеется, ничего они не добились. Блог, куда я заглядывал, размещен на зарубежном сайте. Однако на этом блоге, при всем его антирфидном пафосе, ни слова о НЦКР. Зах не хотел привлекать внимания к своей истинной цели?
Голова шла кругом. У меня на одежде и обуви есть рфид-этикетки, даже на деньгах в бумажнике. В любом магазине они вопиют о моем присутствии. В покрышках машины тоже есть чипы, возможно, данные с них считываются и записываются на каждой автозаправке, на каждом пункте сбора дорожной пошлины, даже если плачу наличными. Может, в Хэдли и не так, но в любом крупном городе – наверняка.
И ведь не ко мне одному это относится, но и к тремстам миллионам сограждан. Что уж говорить о необоснованных обыске и выемке – эта проблема теперь выглядит пустяковой. Я не технарь, а будущий историк, и я не представляю себе, как можно управляться с таким массивом данных.
Но когда я произнес этот вслух, Зах ответил просто: разделяй и властвуй. Даже в моем стареньком «Айподе» восьмидесятигиговый жесткий диск, а ведь «Эппл» продает «Айподы» миллионами. Те же детали, что доступны «Эпплу», закупают и федералы. И хранение огромных запасов информации от рфидов – проблема вполне решаемая.
А как насчет поиска в этих запасах того, что может понадобиться?
– Для параллельного суперкомпьютера это не слишком трудное дело, – ответил Зах. Потоки данных стартуют во временной последовательности, организованной в месте прочитывания этикеток. Компаниям пришлось бы очень постараться, чтобы не пользоваться этой предварительной сортировкой. Корреляция данных йз различных источников тоже задача решаемая. В кредитных рейтинговых агентствах постоянно так обрабатываются потребительские данные.
Я был почти в шоке, а вот Сет ничуть не выглядел удивленным. Они с Захом родственные души, и Сетова технофобия здесь не помеха. А может, дело как раз в ней.
День выдался прохладный, но Сет потел. Он вытер тыльной стороной кисти лоб.
— НЦКР где-то неподалеку? предположил я.
— НЦКР – распределенная система. – Сет допил пиво и пояснил: – Основной региональный центр Каролинского участка в Чарлстоне. Запасной штаб в Шарлоте.
Оба города оказались в карантинной зоне. И это не совпадение. Но почему именно наш район? Сет опять вытер лоб.
— Ребята, еще пивка?
— Идет. – Я повернулся к выходу из пещеры. В кустах ярдах в пятидесяти за ручьем, где охлаждалось пиво, что-то шевельнулось. Зах, может, мне померещилось, но…
Зах глянул, куда я показывал.
– Сет, за тобой никто не увязался? Сет нахмурился:
— Вообще-то я не обращал внимания. Видел, правда, седан последней модели возле твоего дома. Среди здешних пикапов – белая ворона. Решил, что Джонс и его команда поджидают тебя, ну и пошел спокойно дальше.
— Парни, мы влипли, – сказал Зах. – Если ты, Сет, заметил федералов, то и они могли заметить тебя.
«И двинуть следом», – закончила логика.
Я ничего противозаконного не сделал, но все равно было страшно. Ясно же, что тайна НЦКР покрыта мраком. А ну как они заподозрят, будто мне известно то же, что и Марку?
Я вытянул из рюкзака Марка подзорную трубу.
– Точно, кто-то есть в кустах.
Раньше я думал, что Марка сюда привлекают красивые виды. Но потом он показал продуктовый тайник, и все стало понятно. Был еще один выход из пещеры, на сильно изрезанную местность, простиравшуюся далеко, аж за границу Теннеси. Экстремист Эрик Роберт Рудольф, взорвавший бомбу в олимпийской Атланте и устроивший еще несколько терактов, «лег на дно» в Аппалачской долине, и его не могли поймать пять лет.
Я поднял рюкзак:
– Пора.
Зах, даже не глянув на котомку, ринулся мимо меня. Я повернулся посмотреть, в чем дело.
На полу пещеры лежал без сознания Сет.
* * *Холодная и липкая кожа, учащенное прерывистое дыхание.
— Похоже на сердечный приступ. – Зах перевернул Сета на спину и приступил к СЛР note 3.
— Уходи, – предложил я, хотя у самого колотилось сердце. – Я позабочусь о нем.
— Умеешь делать СЛР? Я не умел.
— Покажи.
– Нет, Тим, не время для обучения. Я остаюсь. – Говоря, Зах не прекращал массаж грудной клетки. – Твой мобильник здесь ловит?
Я проверил: -Нет.
– Если федералы увязались за Сетом, они могут не знать, что ты здесь. – Он замолк, чтобы проделать дыхание рот-в-рот. – Тим, тут везде на пивных банках твои пальцы. Сотри и проваливай. Через тридцать секунд я позову на помощь. Может, они вызовут по радио медицинский вертолет.
Я подчинился.
* * *Я едва успел выбраться из пещеры, как услышал чоп-чоп-чоп приближающегося вертолета. Укрылся, как мог, под листвейным покровом и решил пересечь окраину города подальше от главного входа в заповедник.
И в мозгах, и в животе творилось что-то невообразимое. Получается, что я водил дружбу с преступником. И ведь даже лгать не пришлось, Джонс не удостоил меня допросом. Почему же я себя чувствую виноватым?
А почему нет? Я же бросил друга. Был слишком эгоистичен, чтобы сказать: «Мы с тобой по-прежнему друзья». И этот позор будет со мной до конца моих дней. Умел бы я делать СЛР, Зах избежал бы ареста.
Но больше, чем стыд, чем страх за Сета, меня доставали мысли. То ли оправдательную, то ли разъяснительную речь Заха прервало появление Сета. Зах признался в распространении компьютерного вируса. Однозначно это преступление.
И оно как-то связано с НЦКР. А конкретно с региональным центром в Чарлстоне.
Я пробирался по лесу, огибая город. Сгущающийся мрак – вот удачная метафора для моего сознания.
* * *Уже двигаясь по Мэйн-стрит, я безошибочно уловил мрачное настроение города. Кто-то из жителей был встревожен, кто-то испуган. И все – злы. Не на компьютерный вцрус, не на хакера, а на федералов.
У нас в Пальметто note 4 все еще серьезно относится к правам штата. Вашингтон поднял и переподчинил себе нашу национальную гвардию, чтобы мы не могли передвигаться…note 5
Как-то все это не слишком здорово.