Я это часто наблюдал. Я видел так много общественных деятелей, и я не встречал среди них ни одного человека, у которого был бы внутренний свет, необходимый, чтобы помогать другим. Но они очень стараются оказывать помощь. Они одержимы идеей преобразить и общество, и людей, и их умы – но они напрочь забывают о том, что еще не сделали этого для самих себя. Они постоянно чем-то заняты.
Однажды у меня гостил один старый революционер и общественный деятель. Я сказал ему:
– Ты так поглощен своей работой. А ты когда-нибудь задумывался над тем, что ты будешь делать, если то, чего ты добиваешься, действительно произойдет? Если каким-то чудом, за одну ночь все, чего ты добиваешься, вдруг осуществится, чем ты займешься на следующее утро? Ты когда-нибудь об этом думал?
Он рассмеялся – и это был совершенно пустой смех. Но потом немного погрустнел и сказал:
– Если такое случится, я просто не буду знать, что делать. Если мир станет таким, как я хочу, мне будет уже больше нечего делать. Возможно, я даже покончу с собой.
Такие люди всегда очень заняты, они одержимые. И они предпочитают одержимость тому, что никогда не осуществится – чтобы можно было без конца продолжать менять людей, жизнь за жизнью.
Это тоже своего рода проявление эго – думать о том, что другие люди жестоки по отношению друг к другу, что они вытирают ноги друг о друга. Эта мысль – о том, что другие ведут себя слишком жестко – позволяет тебе думать, что ты ведешь себя очень мягко. Но ты отнюдь не мягок. Возможно, это своего рода амбиции – стремление помогать людям, помогать им стать мягче, помогать им стать добрее, сострадательнее.
У Халиля Джибрана есть небольшой рассказ.
* * *Жил один пес, и, можно сказать, он был великим революционером – он всегда поучал остальных собак, охранявших дворы и огороды:
– Из-за вашего бессмысленного лая мы совсем не растем. Вы впустую растрачиваете свою энергию, постоянно гавкая.
Проходит почтальон – все собаки начинают лаять… Проходит полицейский, охранник… Собаки не любят людей в форме, они против любой формы – они революционеры. Они тут же начинают лаять. Их вожак говорил им: «Прекратите! Не тратьте свою энергию – эту энергию можно использовать на что-то полезное, созидательное. Собаки могли бы править всем миром, но вы растрачиваете свою энергию без всякой пользы. Нужно избавиться от этой привычки. Это главный грех, первородный грех».
Все собаки понимали, что он совершенно прав. По логике, он был прав:
– Зачем вы все время лаете? Вы тратите столько энергии – вы устаете. А на следующее утро вы снова начинаете лаять, и к ночи опять устаете. Какой в этом смысл?
Они понимали, о чем говорит вожак, но они также знали, что они – всего лишь собаки, бедные собаки. Идеал был замечательным, и вожак действительно служил для них великим примером – все, что он проповедовал, он исполнял. Он сам никогда не лаял. У него была такая сила духа, что все, что он проповедовал, он всегда применял на практике.
Но постепенно собаки устали от его ежедневных проповедей. И однажды они решили – как раз в день рождения вожака – они решили, что сделают ему подарок: хотя бы в эту ночь они воздержатся от лая, хотя бы в течение одной ночи они проявят уважение к своему вожаку и сделают ему подарок. Что могло бы порадовать его больше, чем это?
И вот настала ночь, и все собаки перестали лаять. Это было совсем нелегко, совсем нелегко – так же, как вам, когда вы пытаетесь остановить мысли во время медитации. Они перестали лаять, хотя до этого всегда лаяли. А они не были великими святыми – они были обычными собаками, но они очень старались. Им это было очень, очень тяжело. Они попрятались в свои будки, закрыли глаза, стиснули зубы, чтобы ничего не видеть и ничего не слышать. Это была великая дисциплина. Вожак ходил по всему городу и был весьма озадачен. Кому проповедовать? Кого теперь учить? Что случилось? Повсюду стояла тишина. В конце концов, когда время перевалило за полночь, он вышел из себя. На самом деле он никогда не думал, что собаки его послушают. Он прекрасно знал, что собаки никогда его не послушают, потому что для собак естественно лаять. Его требование было неестественным. Но собаки перестали лаять! Весь его авторитет был поставлен на карту. Что он теперь будет делать? Ведь все, что он мог, – это поучать. И впервые он осознал, что именно из-за того, что он непрестанно поучал, с утра до ночи, у него никогда не возникало желания лаять. Вся энергия уходила на проповеди – и это было своего рода лаем.
Но в ту ночь невозможно было найти ни одного провинившегося. И пес-проповедник почувствовал неодолимое желание залаять. В конце концов, собака есть собака. Он забрел в темный переулок и принялся лаять. Когда другие псы услышали, что кто-то нарушил соглашение, каждый подумал: «А почему я должен страдать?» И город наполнился оглушительным лаем. Тогда опять появился вожак и сказал:
– Глупцы! Когда вы, наконец, прекратите лаять? Из-за вашего лая мы остаемся обычными собаками. А ведь могли бы править всем миром.
* * *Помните, что общественные деятели, революционеры всегда требуют невозможного – это позволяет им постоянно быть при деле. Но когда вы озабочены проблемами других людей, вы забываете о собственных. Сначала решите свои проблемы – потому что это ваша основная, главная обязанность.
* * *Один известный психолог купил ферму, просто так, шутки ради. И каждый раз, когда он бросал в свою вспаханную землю зерна, стая черных ворон устремлялась вниз и склевывала их все до одного. В конце концов, подавив в себе гордость, психолог обратился к своему старому соседу Мулле Насреддину.
Мулла вышел в поле и прошел по всем бороздам, не сея никаких семян. Вороны устремились вниз, повозмущались немного и улетели. То же самое Мулла повторил на следующий день, и на следующий, и каждый раз птицы улетали ни с чем, сбитые с толку и голодные. Наконец на четвертый день он засеял поле семенами. И ни одна ворона даже не подумала прилететь на поле.
Когда психолог пытался поблагодарить Муллу, тот лишь усмехнулся:
– Элементарная психология. Слыхали о такой?
* * *Запомните, это элементарная психология: не суйте свой нос в чужие дела. Если другой человек делает что-то неправильно, он сам должен это осознать. Никто другой не заставит его осознать. Если только он сам не решит осознать, никто другой ему не поможет, и вы только напрасно потратите свои драгоценные время и энергию. Ваша первостепенная обязанность – преобразить собственное существо. А когда ваше существо преобразится, все начнет происходить само собой. Вы станете светом, и люди начнут находить свой путь с помощью вашего света. Вам не придется ходить за ними и заставлять их смотреть – нет, сам ваш свет, ярко сияющий, будет достаточным побуждением: люди начнут приходить к вам. Каждый, кто нуждается в свете, придет к вам. Не нужно ни за кем ходить, потому что это глупо. Еще никто никого не изменил против воли – это было бы неестественно. Элементарная психология – когда-нибудь слыхали о такой?.. Усвойте и не забывайте.
* * *Можно ли попытаться изменить мир, ради его спасения, не проявляя при этом агрессии?
Это и есть агрессия. Даже попытка изменить одного-единственного человека – это агрессия. Кто ты такой, чтобы решать, что правильно для другого человека? Кто ты такой, чтобы сказать, что мир, если он изменится согласно твоим представлениям, станет лучше? Ты берешь на себя роль спасителя, а это бессознательный способ доминировать над людьми. Конечно, это «ради их блага» – поэтому они не смогут даже восстать против тебя.
Все родители проделывают это со своими детьми. «Ради их блага» их воспитывают, заставляют делать то, чего они не хотят, навязывают им определенную религию, не спросив их согласия. Всеми возможными способами их свобода ограничивается. Меньше свободы – меньше индивидуальности… И когда ребенок становится на сто процентов послушным, он уже мертв! В его непослушании заключалась его жизнь, в его бунтарстве проявлялось его существо.
И нельзя сказать, что у родителей плохие намерения. Я никогда не сомневаюсь в добрых намерениях людей, но вопрос вовсе не в этом. Вопрос в том, каков результат? Намерения принадлежат вам – они могут быть хорошими или плохими – но держите их при себе. Как только вы начинаете действовать согласно своим намерениям, добрые намерения становятся гораздо опаснее дурных. Дурным намерениям сразу дадут отпор, их осудят – и не только человек, на которого они направлены, но даже те, кто являются сторонними наблюдателями. Благие намерения более опасны.
И те и другие реализуются одинаково – они посягают на свободу человека, не дают ему быть самим собой; так что, по сути, они ничем не различаются. Но против дурных намерений человек может восстать, и все его поддержат. Но если намерения благие, как против них взбунтоваться? Многие поддержат того, кто из добрых побуждений разрушает индивидуальность другого человека, за которого никто не заступится.
И те и другие реализуются одинаково – они посягают на свободу человека, не дают ему быть самим собой; так что, по сути, они ничем не различаются. Но против дурных намерений человек может восстать, и все его поддержат. Но если намерения благие, как против них взбунтоваться? Многие поддержат того, кто из добрых побуждений разрушает индивидуальность другого человека, за которого никто не заступится.
Спасать мир – не наше дело. Прежде всего, мы его не создавали. И не мы ответственны за то, куда он катится и что с ним происходит. Наша единственная ответственность состоит в том, чтобы, пока мы здесь, проживать свою жизнь в радости, любви и блаженстве. Пока мы здесь, мы ответственны за то, чтобы узнать, кто мы и что значит вся эта жизнь.
И чудо состоит в том, что, действуя таким образом, вы уже меняете мир, и без всякой агрессии. У вас нет никаких мыслей, чтобы изменить мир, поэтому нет речи ни о какой агрессии. У вас не возникает даже малейшего помысла изменить мир и привести его в соответствие с вашими представлениями. Вы просто живете своей жизнью, и вы – хозяин своей жизни. Вы стараетесь жить настолько интенсивно и настолько тотально, насколько это возможно – потому что жизнь коротка, а у следующего момента нет никакой определенности, и каждый момент следует воспринимать как последний.
Сама эта мысль – что этот момент может быть последним – трансформирует вас. К чему тогда ревность, к чему тогда гнев? Кто захочет в последний момент своей жизни гневаться или ревновать, печалиться или страдать? В последний момент жизни все недовольства и жалобы естественным образом исчезают. И если вы будете каждый момент воспринимать как последний – а именно так его и следует воспринимать, потому что следующий момент всегда лежит в неопределенности, – вы начнете меняться, и ваше изменение будет передаваться другим. Так вы сможете изменить весь мир, хотя и не собирались этого делать.
Таков мой способ изменить мир, не проявляя агрессии.
До сих пор все реформаторы, революционеры, мессии действовали насильственно, агрессивно. Они были намерены вас «спасти». Они никогда не спрашивали вас, хотите вы такого спасения или нет – вы были для них просто вещью, судьбу которой они вправе решать. Но кто им дал такое право? Они даже не спрашивали вашего разрешения. А если вы не изменитесь так, как они велят, вам обещают жуткие муки во мраке преисподней – навечно!
Конечно, если вы этого захотите – захотите совершить духовное самоубийство и стать всего лишь тенью этих людей, – вам посулят все мыслимые и немыслимые райские блага. Индуисты пытались изменить мир, христиане пытались изменить мир – все религии это делали. Коммунизм, социализм, фашизм – все ради этого.
Мои люди должны быть совершенно другими – они должны стать новым для этого мира явлением. Никакого вмешательства в жизнь других людей, и тем не менее весь мир преобразуется. Вот подлинное чудо. У вас нет никаких намерений, вы ничего не навязываете, ни во что не вмешиваетесь, не нарушаете ничьих границ. Вы никого не судите, не говорите: «Ты живешь неправильно, я покажу тебе, как надо». Это вас не касается – это их дело, их жизнь. Если кто-то хочет разрушать свою жизнь, он имеет на это право. Если кто-то хочет жить неразумно, у него есть на это полное право. Это его жизнь. Как он ею распоряжается – живет или остается почти мертвым, спит от колыбели до могилы – это тоже его дело. Он хозяин своей жизни. Мои люди не должны вмешиваться в жизнь других людей.
У меня совсем другой подход к изменению мира: вы просто меняете себя. И когда вы будете наслаждаться и танцевать, вы обнаружите, что рядом с вами еще кто-то начал танцевать – потому что у нас у всех одно и то же человеческое сознание, один и тот же потенциал. Мы не разные. Мы можем говорить на разных диалектах, но мы понимаем один язык. Поэтому когда вы счастливы, улыбаетесь, другой человек, который не улыбался, вдруг тоже может улыбнуться. Вы незнакомы, но вы улыбнулись человеку, помахали ему рукой – и вы изменили его, даже не имея такого намерения, и пусть он сам об этом не знает.
Великие мастера, такие как Лао-цзы, Чжуан-цзы, Ли-цзы, называли это «действием без действия». Вы не предпринимаете никаких действий, и все же что-то происходит. И когда что-то происходит само собой, в этом есть красота – потому что за этим стоит свобода. Если человек помахал вам в ответ, улыбнулся… вы не просили его об этом, он был абсолютно свободен и мог не смотреть на вас. Но существует синхронность между сердцами.
Зная этот секрет синхронности, я предлагаю совершенно новый тип революции. Измените себя, и самим этим изменением вы уже измените часть мира. Вы – часть мира. А если это изменение сделает вас богаче, радостнее, счастливее, сделает вас песней, другим людям будет очень трудно удержаться от того, чтобы не начать петь вместе с вами, танцевать вместе с вами, цвести вместе с вами. Один человек может преобразить целый мир, даже не упоминая слова «преображение».
Я начал путешествие в одиночку. Я не стучал ни к кому в дверь, не звал за собой, но, как ни странно, люди начали приходить, и наш караван становился все больше и больше. Они приходили сами. Если кто-то хотел остаться со мной, это было его решением. Если кто-то хотел уйти – в этом не было никакой проблемы. Они были целиком и полностью свободны.
Мы уже запустили процесс вхождения мира в новую фазу истории человечества. Мы не агрессивны, мы не пытаемся изменить мир. Мы даже не интересуемся миром. Мы просто живем и наслаждаемся жизнью – мы полные эгоисты! И все же то, что не могло произойти на протяжении тысяч лет, стало возможным благодаря нам. Но это действие без действия, трансформация, которая не была запланирована, не была навязана. Трансформация, которая распространяется сама по себе. И люди понимают, что это такое, потому что, в сущности, все сердца говорят на одном языке.
* * *Что я могу сделать, чтобы помочь нищему? Дам я ему доллар или не дам, он все равно останется нищим.
Нищий – не проблема. Если бы нищие были проблемой, тогда каждый, кто проходит мимо них, чувствовал бы то же самое. Если бы нищие были проблемой, их бы давно уже не было. Проблема в тебе, в том, что чувствует твое сердце. Постарайся это понять.
Когда сердце чувствует любовь, ум немедленно вмешивается. Ум тут же вмешивается и говорит: «Дашь ты ему что-то или нет, он все равно останется нищим». Останется он нищим или нет – это не твоя забота. Если твое сердце хочет что-то сделать, сделай это! Не уклоняйся. Ум всегда пытается уклониться от ситуации. Он говорит: «К чему это приведет? Он в любом случае останется нищим, поэтому незачем что-то делать». И ты упускаешь возможность излить свою любовь. Если нищий решил быть нищим, ты ничего не можешь с этим поделать. Ты можешь дать ему деньги, а он может их просто выкинуть. Это его дело.
Ум очень хитер.
Дальше возникает вопрос: а почему вообще существуют нищие?
Потому что в человеческом сердце нет любви. Но твой ум опять вмешивается: разве богатые не забрали все у бедных? разве бедные не могут вернуть себе то, что украли у них богатые?
И ты уже забываешь о нищем и о том, что почувствовало твое сердце. Тебя выбрасывает в политическое, в экономическое русло. Теперь проблему решает не сердце, а ум. А именно ум и создал нищих! Нищих создала хитрость, расчетливость ума. Есть хитрые люди, очень расчетливые – они стали богатыми. И есть простодушные люди, не такие расчетливые, не такие хитрые – они стали бедными.
Можно изменить общество. В Советской России его изменили, но в результате нет никакой разницы. Прежние категории – «бедные» и «богатые» – исчезли, но вместо них появилась новая категория – правящие и подчиненные. Хитрые стали правящими, а простодушные стали подчиненными. Раньше простодушные были бедными, а хитрые – богатыми. Что изменилось?
До тех пор, пока будет сохраняться разделение между умом и сердцем, пока человечество не начнет жить сердцем, а не умом, классы будут существовать. Названия меняются, нищета остается.
Вопрос очень уместный, очень важный, существенный: «Что делать с нищими?» Но вопрос не в нищих. Вопрос в тебе и в твоем сердце. Делай то, что можешь, и не перекладывай ответственность на богатых. Не пытайся переложить ответственность на историю. Не пытайся переложить ответственность на экономическую структуру, потому что все это вторично. Если человечество будет оставаться хитрым и расчетливым, все это будет повторяться снова, снова и снова.
Что ты тут можешь поделать? Ты лишь малая часть целого. Что бы ты ни сделал, это не изменит ситуацию – но это изменит тебя. Возможно, ты не изменишь нищего, если дашь ему что-нибудь, но сам этот жест – то, что ты поделился чем мог – изменит тебя. А это важно. Если это получит дальнейшее развитие – эта революция сердца, в которую вольются люди чувствительные, видящие в другом человеке самого себя – если этот процесс пойдет по нарастающей, рано или поздно бедные исчезнут, нищета исчезнет, и на смену этому отжившему не придут никакие другие способы эксплуатации.