Журнал ТЕХНИКА-МОЛОДЕЖИ. Сборник фантастики 1973 - разные 7 стр.

Количество поклонников научно-фантастической литературы неуклонно растет. Наряду с футбольными болельщиками они представляют собой интеллектуальный цвет населения нашей планеты.

Поэтому фантастику не зря называют «литературой века».

К сожалению, отсутствие теории фантастики значительно снижает продуктивность авторов, работающих в этом жанре, и лишает критиков возможности пользоваться объективными методами оценок.

Прежде чем будет создана всеобъемлющая теория, необходимо систематизировать основные тенденции развития фантастики и хотя бы вчерне наметить научные критерии для определения качества готовых произведений.

Имена героев должны соответствовать их характерам. Если действие происходит в далеком будущем или в иной галактике, то положительным героям дают хорошие имена: Ум, Смел, Дар, Добр, Нега и т. п. (для выбора женских имен могут быть также с успехом использованы названия стиральных порошков).

Отрицательным героям присваиваются имена вроде Смрад, Мрак, Худ, Боль, Вонь. Однако не следует даже самым мерзким типам давать имена, использующиеся в бранном смысле, так как эти слова могут встречаться в лексиконе ученых, особенно молодых, что создает при чтении известную семантическую неопределенность.

Представителям переходных цивилизаций, могущих еще стать на правильный путь, имена даются методом гильотирования. Например, в словаре отыскиваются два самых обычных слова, скажем «стул» и «гравий». Отсекая первые буквы, можно назвать героя Тул Равий. Просто и элегантно!

Космос — основное пастбище фантастов. Однако использовать его можно только в гуманных целях. Дабы при этом не был потерян элемент занимательности, на отлично вооруженных землян возлагаются высокие функции носителей человеческой морали, утверждаемой при помощи лучевого оружия, аннигиляционных бомб и разрушения пространства. По отношению к особо зловредным существам, жующим звездную плазму, как студень, допускаются и более крутые меры убеждения.

Фантаст вправе рисовать самые мрачные картины, лишь бы герой сокрушенно покачивал головой и произносил длинные тирады о том, что на его родной Земле подобные безобразия уже невозможны. Это называется внесение позитивного элемента в негативную тематику. Часто герой такого рода плохо вооружен и потихоньку смывается с мерзкой планеты, не испытывая при этом никаких угрызений совести. Он выполнил свою задачу, показав читателю, как плохо было бы, если… и так далее.

Во избежание упреков в шаткости позиций автору рекомендуется варьировать обе темы в разных произведениях. Так, например, если в предыдущем он ратовал за полное невмешательство в чужие дела, то в последующем нужно как следует разгромить инопланетчиков всеми подручными средствами, включая шпионаж, диверсию и оружие массового уничтожения.

Ни в одном из этих вариантов не следует приводить сюжет к счастливой развязке, так как это лишает автора возможности написать продолжение. Лучше всего намекнуть, что все придет к счастливому концу, когда рак свистнет. Такая формула устраивает всех. Оптимистов потому, что основной акцент делается на неизбежность хорошего конца, пессимистов же оттого, что они знают цену ракам, знакомы с особенностями их передвижения и даже догадываются, где эти раки зимуют.

Фантасты обычно избегают забираться в прошлое, так как это требует знания истории, хотя бы в объеме средней школы. Поэтому помыслы писателя чаще заняты будущим.

Здесь, как правило, земные проблемы ограничены только внешним антуражем, основное же действие происходит где-нибудь в иных галактиках.

Однако и в отношении этого антуража нет единства мнений.

Как и кем будет управляться наша планета? Некоторые считают, что знание высшей математики само по себе служит залогом высокой государственной мудрости. Вряд ли можно целиком принять эту точку зрения. Спросите, что думает жена любого ученого о практической смекалке своего мужа, и вам станет понятным, чего стоит всемирное правительство, состоящее из одних профессоров и академиков. Поэтому фантасты больше склонны сваливать все государственные заботы на электронные машины!. Тогда человечество освобождается от бремени принятия каких-либо решений и может посвятить себя целиком космическим полетам, играм и пляскам.

Огромное значение придается облагораживающему влиянию искусства, в частности музыке.

Правда, проведенное нами обследование знакомых пока не выявило существенных различий в моральном облике обладателей абонементов филармонии и ненавистников симфонических концертов.

Перечисленными проблемами в основном исчерпываются футурологические поиски фантастов, если не считать, что на смену автомобилю придет «мобиль», театр заменится «хеатром», на всех видах транспорта внедрится антигравитационная тяга, а домашнюю работу будут поручать киберам.

Научно-фантастическая литература отличается от научно-популярной узаконенным правом опровергать основные законы естествознания.

Совершенно обязательным является опровержение Первого и Второго начал термодинамики. (О существовании Третьего начала автор может и не знать.)

Фантасту дается право доказывать или просто декларировать возможность передвигаться со скоростью, превышающей скорость света, добывать энергию из материи в количествах, превышающих соотношение Эйнштейна, свертывать пространство при помощи мысленных усилий и создавать поля, наименования которых невозможно расшифровать даже при помощи словаря иностранных слов.

То обстоятельство, что предпосылкой к этому служит полный крах всей современной науки, никого не смущает, поскольку мы имеем дело с научной фантаста кой, детищем научного прогресса

Делались попытки сгладить явный триумф победы воображения над законами природы, вводя в текст рассказа дифференциальные уравнения в частных производных — прием явно некорректный и по отношению к собратьям по перу, и к читателям. С подобными тенденциями показывать свою образованность в фантастике следует бороться самым решительным образом.

Противники научной фантастики часто заявляют, что она уже исчерпала тематику и существует за счет многократного пережевывания одного и того же. То, что эта точка зрения лишена всякого основания, видно хотя бы из примера вторжения дельфинов в фантастические произведения.

На протяжении всей своей истории человечество сосуществовало с дельфинами, но только недавно, когда они были уже почти истреблены, ученые обнаружили, что отношение веса мозга к весу тела у этих животных выше, чем у человека. Это породило множество догадок о духовном мире зубатых китов и, в частности, афалин.

К сожалению, это почти все, что можно сказать в пользу дельфинов. Конечно, по сравнению с прирученными медведями, разъезжающими в модных брюках на мотоциклах, достижения дельфинов кажутся более чем скромными, но фантастам нужно развивать дельфинью тематику, иначе к чему же такой мощный мозг, каким их наградила природа? (Опять-таки здесь имеются в виду дельфины.)

Читатель любит все необычное. Чем больше чудищ встречается в тексте, тем лучше.

В настоящее время уже использованы все мифологические персонажи: кентавры, драконы, пегасы, циклопы и даже ангелы, простые и шестикрылые.

Изготовление чудовищ для фантастических произведений может быть осуществлено методом массового производства. Существуют два способа:

Гибридизация. В этом случае создается гибрид самых отдаленных представителей фауны и флоры. Розовый куст с тигриными головами вместо бутонов, девушка с телом змеи, летающие медузы, помесь паука с коршуном. Чем неожиданнее совмещение свойств в таком гибриде, тем выше, эмоциональное воздействие на читателя.

Если систематизировать все, что появляется в печати о дельфинах, то можно с достаточной степенью достоверности утверждать, что:

во-первых, дельфины любят людей. Хотя любовь трудно оценивать по какой-либо абсолютной или относительной шкале, все же есть основания считать, что нежные чувства дельфина к человеку несколько слабее, чем у собаки, и несколько сильнее, чем у свиньи.

Во-вторых, дельфины легко дрессируются. Кажется, ненамного хуже морских львов (так как последние обладают меньшим объемом мозга, чем дельфины, то их способности не представляют интереса ни для науки, ни для фантастики).

В-третьих, они разговаривают друг с другом при помощи свиста. Видимо, язык дельфинов по богатству понятий и красочности образов не уступает языку певчих птиц. Однако этот вопрос подлежит уточнению, так как еще никем не составлены ни дельфиньи, ни птичьи словари.

В-третьих, они разговаривают друг с другом при помощи свиста. Видимо, язык дельфинов по богатству понятий и красочности образов не уступает языку певчих птиц. Однако этот вопрос подлежит уточнению, так как еще никем не составлены ни дельфиньи, ни птичьи словари.

Изменение масштабов. Один из самых простых и действенных способов, не требующий особых пояснений. Клоп величиною с лошадь или динозавр, умещающийся в спичечной коробке, открывают неисчерпаемые возможности для создания динамичного, захватывающего сюжета.

Вот, по существу, все основные правила композиции фантастических произведений. Следует лишь добавить, что огромная работа, уже проделанная по систематизации фантастических идей, значительно облегчает писателям выбор темы. Вы всегда можете взять наугад несколько идей и совместить их. Количество возможных сочетаний при этом настолько велико, что хватит еще на несколько поколений фантастов.

Традиционными стали международные конкурсы на лучшие научно-фантастические рассказы, очерки, картины и фотографии. Конкурсы проводят научно-популярные молодежные журналы социалистических стран. На конкурсы картин «Мир завтрашнего дня» и «Мир 2000 года» было представлено в общей сложности около 2400 работ.

ТМ»- 40 пет

II

ХРОНИКА «ТМ»

Редакция принимала известного датского художника-карика-туриста Хер л у фа Бидструпа. Состоялась беседа об отражении проблем научно-технической революции средствами социальной карикатуры. Херлуф Бидструп передал редакции несколько своих рисунков.

Встреча членов редколлегии и авторов журнала с писателями столицы состоялась в Центральном доме литераторов имени А. А. Фадеева. На вечере, посвященном 40-летию журнала, с рассказом о достижениях науки и техники выступили академик Н. П. Дубинин, доктор физико-математических наук С. П. Капица, доктор технических наук П. К. Ощепков, старший научный сотрудник В. Г. Адаменко, член редколлегии журнала В. Д. Пеке-лис.

Редакция принимала гостей из ГДР — руководителей металлургического комбината в городе Мансфельде: директора комбината профессора Карла Енча, секретаря комитета СЕПГ Эрнста Вида, председателя профкома Отто Пар-талодфа. Немецкие друзья рассказали о комбинате, о традиционной дружбе их коллектива с рабочими Криворожского металлургического комбината. Были обсуждены вопросы публикации статьи на эту тему.

Передача, посвященная жур налу, состоялась по молодежной программе «Горизонт» Ленинградского телевидения. О достижениях науки и техники телезрителям рассказали сотрудники редакции и авторы журнала — профессор Н. А. Толстой, кандидат технических наук И. Б. Литинецкий, инженер И. И. Безносиков и другие. Молодому ленинградскому худож-нику-фантасту Аркадию Дразнину в ознаменование творческих успехов был вручен почетный диплом «Техники — молодежи».

Стихи и фантастические полотна Геннадия ГОЛ О БОКОВА, опубликованные в прошлом номере «ТМ», несомненно, привлекли внимание широкой читательской аудитории. Молодой живописец и поэт, многие годы прикованный к постели тяжким недугом, сумел в своем творчестве воплотить лучшие черты людей будущего, тех, кому предстоит многотрудное освоение межпланетных далей.

Мы рады сообщить нашим читателям решение жюри конкурса на лучший материал, популяризирующий идеи космонавтики и авиации. Учитывая высокие художественные достоинства цикла стихов и фантастических полотен под общим заголовком «Братья по разуму», жюри присудило Геннадию Голобокову Главную премию (в размере 200 руб.) и ' почетный диплом журнала «Техника — молодежи».

Поздравляем поэта и художника из приволжского города Балаково с заслуженной наградой!

Георгий Островский ТРИ ТЕНИ ОТ ОДНОГО КАМНЯ

Утро, как всегда, вспыхнуло внезапно и мгновенно. Еще секунду назад линия горизонта угадывалась в границе между черной тьмой и тьмой, усеянной далекими неподвижными звездами. Но вот мрак, еще не успев посветлеть, неуловимо заклубился, словно предчувствие света пронзило его. Мне даже показалось, что сейчас потянет легким шелестящим ветром, который приносит из каких-то близких, но еще не видимых мест запахи прохладных деревьев и не успевшего остыть за ночь пустынного пляжа, и что ночь незаметно превратится в бледные, неподвижные сумерки, а потом — в тихо тающую теплую дымку…

Линия горизонта возникла сразу — над ней в черном небе вдруг взошел рыже-фиолетовый горячий шар. Будто кто-то внес в глухой темный дом тревожно-ослепительный фонарь.

Тьма вздрогнула и раскололась на глубокие длинные тени. В низких скользящих лучах камни казались гигантскими. Но мы уже хорошо знали, что едва на черное небо выкатятся еще два солнца — маленьких и голубых, как возникнут три бледные тени, и бесформенные глыбы окажутся небольшими ноздреватыми обломками, а черные устрашающие бездны — неглубокими лощинами.

Уже долгие месяцы перед моими глазами проплывало одно и то же — унылые всхолмленные равнины, мелкие ямы с осыпавшимися краями, пологие широкие террасы. Пейзаж, ровно присыпанный не то крупной пылью, не то мелким песком, не оживляли даже россыпи камней — их было слишком много.

Горизонт внезапно накренился. Мне показалось, что я ощутил легкую качку. Колея, которая отпечатывалась подо мной, сползала в углубление, похожее на огромную суповую тарелку. Крупные камни отскакивали от колес и, ныряя в пыли, катились на дно. А мелкие вдавливались в колею или, отодвигаясь, оставались лежать рядом с ней.

Все эти камни, холмы, низины были на одно лицо, но я колесил по ним уже столько, что, пожалуй, начал их различать. Например, в этой тарелке я определенно на днях побывал: на западном ее склоне виднелся обломок, похожий на верблюжью голову.

Я сверился по карте, на которой автоштурман отмечал малейшее движение планетохода: мгновенно застывший, отливающий металлической синевой след самописца вот-вот должен был пересечь сам себя.

Колеса по-прежнему неторопливо давили сыпучий грунт и в полном соответствии со штурманской картой действительно приближались к своей старой колее.

Мы проползли мимо того места, где уже один раз бралась проба грунта. Тогда анализы ничего не показали. И на этот раз все повторилось снова: пиропатрон, как гарпунная пушка, выстрелил снарядом с липкой лентой, металлические руки манипуляторов втянули прилипшие частицы грунта в брюхо планетохода и произвели посев в стерильных камерах; но как ни меняли дозаторы температурный, радиационный и всякие другие режимы, результат формулировался по-прежнему: «Нарастание биомассы не наблюдается. Редубликация биополимеров не наблюдается. Признаков обмена веществ, роста, движения не наблюдается». Химический состав камней тоже был не нов: обломки скальных пород и какие-то плотные кристаллические структуры.

Одно и то же из месяца в месяц, изо дня в день Пустыня неподвижная, рыже-фиолетовая, иногда с голубыми бликами, облитая мертвым, без оттенков, светом.

Я снова посмотрел на штурманскую карту. Синеватый след на ней петлял по косогорам и ложбинам. Планетоход возвращался назад, проходил несколько раз по одному и тому же месту, снова возвращался. И всюду брал пробы. Со стороны это, вероятно, напоминало рысканье охотничьей собаки в поисках лисьей норы. Но тем, кто знал жесткие правила исследования планет, было понятно: нужно тщательное и настойчивое дублирование анализов — когда еще раз мы сможем попасть на эту планету; может, через триста лет, может, и никогда. И поэтому нужно уверенно вычеркнуть планету из числа тех, где была, есть или могла бы быть жизнь…

Здесь было в точности все так же, как и на двух предыдущих планетах. Они тоже вращались вокруг этих солнц. И на них мы тоже задерживались подолгу. И тоже ничего не находили. Я и сейчас видел их в небе: очень яркие среди других, обычных звезд, они казались маленькими лунными серпиками…

Ну что ж, мы вычеркнули их, вычеркнем и эту. Пора давать «Микрону», электронному мозгу планетохода, команду на взлет.

Я знал, что через секунду после получения команды планетоход помчится к взлетно-посадочной платформе, вкатится на нее, подготовится к полету, проверит все системы и включит стартовый двигатель.

Он все сделает сам, мне нужно только скомандовать.

Я набрал код команды и передал ее «Микрону».

Планетоход, переваливаясь с борта на борт, продолжал взбираться по откосу, вылезая из котловины. Он чуть задержался на гребне, выбирая дорогу, прополз несколько метров и снова выстрелил липкой лентой в грунт, и манипуляторы снова занялись анализами. Исполнительно отстукав банальности по поводу отсутствия нарастания биомассы и признаков движения, планетоход неторопливо заковылял дальше.