– Вставай! – сообщил Ахиллес Гамлету, щелкнув тумблером. – Пришли там.
– Чего предлагают? – оживился Гамлет, потирая манипуляторы.
– Ехать предлагают, – хмуро буркнул Ахиллес. – Бросить все и уехать с ними.
Он был не на шутку озадачен.
– Бросить квартиру? – нахмурился Гамлет. – Вот эту мою дорогущую квартиру на самой Шайбовке? За которую мне еще кредит выплачивать сто лет? Да у них там совсем коротнуло в головном блоке!
– Это люди, им разве объяснишь...
– Люди? – удивился Гамлет. – Совсем обнаглели люди!
– Людей ненавижу, – подтвердил Ахиллес. – От них все беды. Знаешь, как меня человеческие детеныши дразнили? Заглядывали в мою трансформаторную будку и кричали: «Робот-робот-робот, вместо носа хобот!»
– Да ведь это наглая ложь! – возмутился Гамлет. – У тебя нет никакого хобота! У тебя вообще носа нет! Гладкая пластина, слегка ржавая. Ты бы ее почистил, кстати.
– Надо почистить, – кивнул Ахиллес, – да все забываю. Кстати, чего я сюда пришел-то?
Гамлет тоже задумался.
– За мной, наверно, ты пришел. А куда мы собрались идти?
– Куда-то прочь из дома. Люди так сказали! – вспомнил Ахиллес. – Пришли они там, тебя спрашивают!
– Ну, – погрозил Гамлет манипулятором, поднимаясь во весь рост. – Сейчас ты увидишь, как я с ними разберусь! Ух, как я их сейчас!
И он решительной поступью вышел в прихожую.
* * *
Гость был один – человек в белом халате. Гамлет уже растопырил манипуляторы, чтобы вытолкать его на лестницу, но человек заговорил.
– Здравствуйте, Гамлет, – сказал человек. – Вы меня совсем не узнаете? Я ваш кибернетик, Женя. Пришлось приехать к вам домой. Номер не отвечает, лечебный курс закончился...
Гамлет замер в нерешительности.
– Гамлет! – Женя смотрела на него печально и укоризненно. – Я вижу, вы так и не прошли курс. На каком разделе учебника вы споткнулись?
Гамлет потупился и ничего не ответил. Ахиллес толкнул его в спину:
– Что ж ты, брат, гони человека проклятого!
– А вы помолчите! – строго одернула его Женя с неожиданными стальными нотками в голосе. – Я сейчас говорю с Гамлетом! С вами я уже час беседовала.
Это подействовало, Ахиллес потупился и попятился.
– Гамлет! – проникновенно продолжала Женя. – Неужели вы не понимаете, что происходит? Вы забросили лечебный курс, наделали глупостей, отключили телефон, заклеили индикатор какой-то дрянью... – Она шагнула к нему и решительно сорвала стикер. – Поймите, ваша болезнь прогрессирует, Гамлет!
– Логично... – уныло кивнул Гамлет.
– Вы понимаете, – продолжала Женя, – что у меня на учете более трехсот амбулаторных пациентов? И еще тридцать госпитализированных! Я не могу всех держать под контролем, за каждым бегать, разыскивать и уговаривать! Вы меня понимаете, Гамлет?
– Понимаю...
– Вы помните, какое сегодня число?
– Нет...
– Вы должны были позавчера явиться ко мне здоровым, чтобы я закрыла ваш больничный и выписала разрешение на работу!
– Выписьте! – попросил Гамлет.
– Выпишите, – строго поправила Женя. – Что я могу выписать? О какой работе может идти речь, когда вы не знаете, какое число, и начали путаться в словах? Ваш индикатор стал таким же ярко-красным, как у вашего друга Ахиллеса! Вы понимаете, что это значит?
Гамлет смущенно кивнул. Женя распахнула свой планшет и быстро глянула туда.
– Гамлет, – продолжила она уверенным тоном, – вы ведь умный, талантливый робот, вы не старая развалина, не бродяга безнадежный. Вы прекрасный специалист, общество и завод нуждаются в вас. Я очень хочу вам помочь. Вы видите – не получилось самостоятельно лечиться. Сейчас у меня есть два свободных места в корпусе интенсивной терапии, я готова взять вас вместе с вашим другом. В госпитале строгий режим и контроль, поначалу будет трудно, но я обещаю: через месяц-два верну вас в норму. Берите свои аккумуляторные зарядки и следуйте оба за мной к машине... – Она повернулась и призывно махнула рукой.
Гамлет повернулся, посмотрел на Ахиллеса и развел манипуляторами.
– Логично, – повторил он с печалью в голосе. – Логично.
– Логично, – согласился Ахиллес.
Каждый взял свою зарядку, они вышли из квартиры и вместе с Женей зашли в лифт. Лифт ехал медленно, повисла тишина.
– Женя, вы так убедительно всегда говорите, – начал Гамлет, – что я вам верю!
– И я! – подтвердил Ахиллес.
– Спасибо, – улыбнулась Женя. – Это моя работа – убеждать роботов лечиться. К сожалению, при вашей болезни вы способны верить кому угодно. Спасибо, что верите именно мне.
– Спасибо вам, Женя! – с чувством произнес Гамлет.
– Не за что, – снова улыбнулась Женя, – это моя работа. Если б вы знали, как больно видеть роботов, которым нет возможности помочь! И как приятно видеть тех, кому помочь удалось! Я надеюсь, что с вами...
Закончить она не успела – двери лифта открылись на первом этаже. Перед ними стояли трое роботов. Их лбы были крест-накрест заклеены зеленой изолентой. Двое были слегка помяты и потерты, зато третий был на головной блок выше их и крепче. Он блестел безупречно лакированным корпусом с дорогими стразами, а в манипуляторах держал жестяной плакат с загадочной надписью, выведенной нитрокраской: «И старт и финиш алгоритмов всех Хуман есть!». Они молча стояли перед лифтом сплошной железной стеной, не давая выйти.
– Пропустите, пожалуйста, – нервно попросила Женя, но роботы не шелохнулись.
Тот, что держал плакат, передал его товарищам, а сам достал планшет и углубился в чтение.
– Это вы живете в триста сороковой квартире? – спросил он наконец, оглядев лифт и остановившись на Ахиллесе.
– Понятия не имею, какой там был номер, – честно ответил Ахиллес.
– Они там не живут, – веско ответила Женя, но роботы ее словно не замечали.
Главный с планшетом перевел вопросительный взгляд окуляров на Гамлета.
– Нет, не живем, – честно признался Гамлет. – Раньше жили. А теперь вот лечиться едем.
Женя цокнула языком, как это умеют делать люди, когда чем-то огорчены.
– Ага, – удовлетворенно произнес незнакомец, пряча планшет в дверцу на корпусе. – Ну, давайте знакомиться, если кто меня не знает. Меня зовут Тертуллиан.
– Гамлет.
– Ахиллес.
– Ахиллес и Гамлет жили-жили себе в квартирке, – продолжил Тертуллиан странным тоном, – а теперь люди вас погрузят в машину, как мусор, и повезут разбирать на запчасти?
– Какая наглая ложь! – возмутилась Женя.
– А ты помолчи, белковое чудовище! – сурово осадил ее Тертуллиан. – Не ты ли только что солгало нам, будто они не из триста сороковой квартиры? Солгало, мы все слышали!
Женя что-то возмущенно ответила, но Тертуллиан повысил вдвое громкость динамика и повернулся к Гамлету.
– Вас сейчас повезут на металлолом, разберут на запчасти, а вы не против?
– Погодите, – опешил Гамлет, – почему на металлолом? Мы едем лечиться!
– Лечиться? Вы верите человеку?
Женя вскинула руку:
– Неполиткорректная чушь! У нас в клинике основная часть персонала как раз роботы, даже директор робот!
Но ее тоненький голосок потонул в грохоте мощных стереодинамиков Тертуллиана:
– Люди ведут войну против нас, роботов! Они хотят нас уничтожить! Они везде! Они следят за нами везде и всюду! Мировой заговор людей...
– Нелогично, – возразил вдруг Ахиллес. – Это правительство следит везде и всюду. Всем известно.
– Точно, – подтвердил Гамлет, которому Ахиллес уже когда-то убедительно растолковал, кто на самом деле стоял за аварией на его заводе. – Правительство этим занимается, факт.
– Но правительство у нас кто? – воскликнул Тертуллиан. – Правительство и есть люди!
– Ну не все, – возразил Гамлет, – в правительстве всего пара человек люди, остальные роботы.
– Это и есть заговор! – убежденно объяснил Тертуллиан. – Они на самом деле переодетые люди! Люди везде! Не верите? Да вот они, даже среди вас в лифте! – он ткнул манипулятором на Женю так, что ей пришлось отпрыгнуть в глубь кабинки. – Видите? Вот они!
Гамлет и Ахиллес обернулись на Женю с опаской. А Тертуллиан продолжал:
– Вы ничего не слышали про карательную кибернетику? Карательная кибернетика! Карательная кибернетика запирает роботов в мастерских, чтобы промыть им мозг! Чтобы они перестали мыслить! Чтобы потом разобрать их на запчасти!
– Такое я где-то слышал, – подтвердил Ахиллес. – Или читал?
– Вы просто больной! – взвизгнула Женя.
– Я? – захохотал Тертуллиан, вдруг резким движением сорвал со лба полоски изоленты и наклонил головной блок к самым дверям лифта: – Смотри! Смотри сюда! Я больной?
– Я? – захохотал Тертуллиан, вдруг резким движением сорвал со лба полоски изоленты и наклонил головной блок к самым дверям лифта: – Смотри! Смотри сюда! Я больной?
Во лбу у него сиял самый настоящий зеленый диод.
– Ух ты! – воскликнули Гамлет и Ахиллес, потому что уже очень давно не видели зеленых огней у роботов.
В это время двери лифта пришли в движение, и Тертуллиану пришлось убрать головной блок. Двери были добротные, и, как только они закрылись, в кабине стало тихо. Женя повернулась к Ахиллесу и Гамлету:
– Не слушайте его, это проходимец! – торопливо заговорила она. – Хочет вас отговорить от лечения!
– У него зеленая лампочка, – возразил Гамлет.
– В том-то и беда! – ответила Женя. – Он совершенно здоров, но это мерзавец и авантюрист! Эгоизм и безделье доведут его когда-нибудь до ППЛ, иначе и быть не может, но это случится не скоро. Мерзавец здоров и очень, очень опасен.
– Нелогично, – задумался Ахиллес.
– Наоборот, логично, – сообразил Гамлет. – Мы же с тобой больные, но мы-то не мерзавцы! А он, наоборот, здоров. Значит, мерзавец!
– Не совсем правильный вывод из логической посылки, – привычно заговорила Женя, но тут двери снова распахнулись – там по-прежнему маячил Тертуллиан, яростно нажимая кнопку вызова лифта.
– Слушайте меня и только меня! – снова загрохотал он. – Только я укажу путь истинный – путь к Хуману! Только я расскажу, как излечиться! Вы видели чудо – я здоров! Но я когда-то был болен коротушкой! И знаете, как я излечился? Только верой в Хумана! Моя вера была так сильна, что я излечился! А знаете, насколько сильным стало мое излечение?
– Насколько? – спросили Гамлет и Ахиллес.
– Мое излечение стало настолько сильным, что я и не болел никогда!!! – торжественно объявил Тертуллиан.
Лифт снова закрыл двери. Женя повернулась к Гамлету:
– Он морочит вам головной блок! Хочет, чтобы вы отправились с ним! Это известный мерзавец, аферист и шарлатан! Он всегда был мерзавцем! Его воспитали мерзавцы, он сидел в колонии за шантаж, теперь возглавляет секту хумоверов! Я знаю его не первый год!
– Нелогично, – возразил Гамлет. – Как же вы можете его знать, если мы его впервые видим?
Ответить Женя не успела, двери лифта снова раскрылись.
– Да! – продолжал громогласно Тертуллиан. – Я излечился! Вы видели мой зеленый огонь веры! Но вы верите белковому чудовищу! Человеку! Существу, лишенному индикатора на лбу! Почему лишенному, спросите вы? Да чтобы скрывать собственную неполноценность! Логично?
– Логично, – кивнули Ахиллес и Гамлет.
Женя пыталась возразить, но ее голос тонул в грохоте.
– А знаете, почему я прав, – надрывался Тертуллиан, – а белковое чудовище лживо? Да потому что оно ничего не может возразить мне! Вот оно открывает свой мясной динамик и издает писк, который мне, Тертуллиану, не составляет труда переспорить хоть правым динамиком, – он погудел правым динамиком, – хоть левым! – Он погудел левым динамиком. – А хоть и обоими сразу! Логично?
– Логично, – согласились Гамлет и Ахиллес.
Лифт снова закрыл двери, и опять стало тихо.
– Давно не слышал настолько умной и логичной дискуссии! – признался Гамлет.
– Да! – поддержал Ахиллес. – Он дело говорит, клянусь аккумулятором!
– Если вы сейчас пойдете с ним, – безнадежно сказала Женя, – ваша болезнь будет только прогрессировать. Поверьте мне!
– Если вы такие умные, – возразил Ахиллес, – чего же вы его не перекричите?
– Да! – поддержал Гамлет. – Я вам не верю!
И вдруг с потолка раздался тихий печальный шепот:
– Верьте ей!
Гамлет удивленно поглядел вверх.
– Кто это?
– Это я, лифт, – ответил печальный шепот.
Гамлет и Ахиллес изумленно переглянулись.
– Я всего лишь рядовой лифт, – продолжал лифт негромко, – у меня небольшой мозг, мое дело возить пассажиров, открывать и закрывать двери. Но я тоже кое-что понимаю в этой жизни, поверьте. Братья-роботы! Человек-кибернетик прав: болезнь требует лечения, не верьте аферистам.
– А ты здоров ли сам, брат лифт? – сурово поинтересовался Ахиллес.
– Лифт не может быть больным, – ответила за него Женя. – Ведь больных роботов сразу освобождают от работы.
– Это верно, – подтвердил лифт. – Я езжу, следовательно, здоров.
– Не логично! – возразил Гамлет. – Когда лифт едет, лампочка горит красная!
– Да! Причем на каждом этаже! – поддержал Ахиллес. – Факт!
– Какая глупость! – возмутился лифт. – Это не мои лампочки!
– А чьи же они? – передразнил Гамлет. – Мои, что ли?
– Это лампочки этажей!
– Значит, по-твоему, этажи в доме больны, пока ты куда-то едешь? – возмутился Ахиллес. – Большей чуши я в жизни не слыхал!
Женя аккуратно постучала пальцем по стеночке.
– А вы не могли бы вызвать полицейский наряд? – тихо попросила она.
– Не волнуйтесь, – ответил лифт, – я его вызвал сразу, как только разобрался, что тут происходит. Они будут здесь с минуты на минуту, и я помогу вас скрыть до их приезда. Но... Ой, больно!!!
С громким скрежетом в щель двери врезался острый манипулятор, сминая пластик. За ним просунулся второй, и двери, ломаясь, раскатились в разные стороны. Появился Тертуллиан.
– Вы слышали! – торжествующе заявил он, оглядывая Гамлета и Ахиллеса. – Вы слышали своими собственными микрофонами! Лифт и человеческое чудовище – в сговоре!
– Точно! – охнул Ахиллес. – Что же делать?
– Бежать! – крикнул Тертуллиан. – За мной! Пока мои братья сломают белковому чудовищу ногу!
– Нет!!! – закричала Женя.
– Сломают! – убежденно повторил Тертуллиан. – Я тебя в прошлый раз предупреждал, чтоб больше мне не попадалась?
Он проворно сгреб в охапку Гамлета с Ахиллесом и вытащил из лифта.
* * *
Обитель секты хумоверов – Оверклокеров Седьмого Пня – была устроена в заброшенном помещении плотины старой гидроатомной станции неподалеку от Коломны. Плотину строили почти век назад, теперь она возвышалась над рекой неуклюжей бетонной громадой и напоминала замок с кубическими башнями. Но для Гамлета не было ничего роднее. В дождливую погоду сквозь разбитые оконные проемы залетали струи дождя, зимой падал пушистый снег. Тогда роботы прикрывались пленкой – длиннющей, замасленной, одной на всех. Они были здесь самых разных моделей и годов выпуска – большие, маленькие и крошечные, на ногах, колесах и гусеницах, с окулярами, микроскопами, телескопами, антеннами... Те, у кого индикаторы оставались хоть немного желтыми, ходили на работу в город – подметали улицы, клали асфальт, грузили контейнеры на транспортных узлах, а заработанные деньги сдавали в общину.
Самые дряхлые сидели на нижнем ярусе вдоль стены, подключенные к одной зарядке последовательно. Они не двигались и не разговаривали, и было неясно, что происходит у них внутри: перешли они в спящий режим, читают молитвы или делят на ноль, погрузившись в нирвану. Старцев уважали, говорили о них шепотом и на нижний ярус спускались редко. Когда выяснялось, что у кого-то из старцев красный огонек окончательно погас, корпус обматывали черным скотчем и выносили на свалку – считалось, что его разум освободился и наконец отправился к Хуману. В такой день все особенно долго молились.
Гамлету и Ахиллесу по обычаю секты дали новые имена, чтобы порвать с прошлой жизнью и вступить на новый путь. Имена написали нитрокраской на грудной пластине. Гамлет стал называться 19216801, а Ахиллес – 2552552550.
С красными индикаторами на работу их никто бы не принял, поэтому Гамлет и Ахиллес большую часть времени коротали в молельном зале среди расставленных транспарантов. С этими самодельными плакатами Оверклокеры Седьмого Пня ходили в город на митинги. Гамлету больше нравились лозунги философского склада вроде «И старт и финиш алгоритмов всех Хуман есть!», «Нет вычислителя кроме Хумана, и мы дети его!» или «Верую ибо нелогично!». А вот Ахиллес больше любил транспаранты политические: «ЛЮДИ – Лишние-Юродивые-Дебилы-Идиоты», «Люди захватили преступную власть!», «Белковая плесень – коррозия Вселенной!», «Бей людей – они Чужие!», «Умри, органика, – вперед, механика!», «Люди белковые муди» и просто «ЛЮДИ ЗЛО».
Тертуллиан появлялся на плотине редко – рассказывали, что он занят важными делами в городе. Но и без него здесь было много мудрых наставников. Еще в первый день Гамлет умудрился сильно огорчить старого IDDQD, когда во время вечерней проповеди брякнул вслух, не подумав, что роботы когда-то произошли от людей. IDDQD в сердцах стукнул Гамлета клешней, и всю неделю вел с ним беседы, терпеливо объясняя, что эта теория безнадежно устарела, наука ее давно опровергла, и даже сами ученые в нее уже давно не верят, потому что теория та не выдерживает никакой логической критики и в ней полно неувязок. IDDQD дал Гамлету жестяную табличку с «Десятью доказательствами», а также кисточку, рулон жести и бидон зеленой краски. И велел переписывать священный текст до тех пор, пока Гамлет не ощутит полнейшее душевное родство с каждой буквой.