Проснувшись ближе к обеду, он начал свой традиционный ритуал из умывания и зарядки. После чего, дежурный по канцелярии заносил ему на чтение свежую прессу, в которой, несколько чтецов, заранее подчеркивали наиболее интересные моменты. А в особых случаях, к газете прикладывался даже комментарии, чтобы уточнить ситуацию. К сожалению, тратить часы на чтение всей той ереси, что несут борзописцы, Саша не мог, поэтому, нанял несколько довольно толковых старичков из числа известных собирателей слухов. Конечно, время от времени он прочитывал газету полностью, делая пометки, и возвращал ее секретарю, дабы тот уточнил детали чтецам. Но в целом, с каждым днем, необходимости в этом становилось все меньше, так как эти, умудренные сединами люди, все лучше и лучше начинали понимать то, что может заинтересовать Его императорское высочество.
После чтения прессы и наиболее важной корреспонденции, Александр отправлялся на обед, за которым следовала посещение того или иного объекта на территории Великого княжества Московского. Само собой, все пролетало в очень серьезном темпе, так как основной задачей было не проверить досконально, что происходит, а засветиться, и своим присутствием да интересом, простимулировать интенсивную вибрацию 'седалищного нерва'. Да и так, посмотреть в целом, как дела, бывало полезно, дабы никаких серьезных 'косяков' не упускать из виду. В этом деле очень помогала практика, которую он завел с момента возвращения в Москву прошлой осенью. Дело было простым и очень забавным. Александр заимел привычку, посещая какой-нибудь объект, беседовать с самыми обычными рабочими. И подобный подход уже не раз помогал выявить воровство и свинское поведение зарвавшихся чиновников. Причем, важным моментом было то, что Саша никогда не предупреждал о своем визите. И даже более того, никто из числа его секретариата даже не предполагал, куда тот поедет до самого начала этой процедуры. Собственно подобные вопросы обсуждались с вечера только с начальником контрразведки и личным адъютантом, предоставлявших отчеты о текущем положении дел.
Часа в четыре, вернувшись, Александр направлялся в атлетический зал, развернутый для него в стенах Николаевского дворца, где уделял до часа времени тренировкам. Штанга, гантели, брусья и несколько тренажеров, изготовленных по его эскизам, очень помогали держать тело в форме. Чего стоил только гребной тренажер! Потом шел душ. Получасовой расслабляющий тайский массаж, чай и верховая прогулка, которую Саша совмещал с осмотром положения дел на улицах Москвы.
Ближе к шести часам цесаревич ужинал, после чего выдвигался в свой кабинет 'возиться с бумагами'. Где и засиживался, бывало до раннего утра. В те же дни, когда он ложился рано и, как следствие, вставал тоже поутру, Александр просто увеличивал количество объектов, которые посещал. Правда, с самого утра он никогда не приезжал ни к кому, давая всегда 'разложиться' или чем они там планировали заниматься.
Само собой, такой график каждый день поддерживать не получалось, поэтому, в некоторые дни, выделенные для приема населения, цесаревич практически весь день проводил во дворце, куда к нему шли 'на поклон' самые различные люди. Любой желающий мог записаться и попасть на прием к Александру. Само собой, пройдя через проверяющих, досматривающих всех, даже дворян. Ради чего в состав личной охраны был введен женский взвод. К слову сказать, после многочисленных покушений и гибели Никсы общество с пониманием встретило подобные меры безопасности и совершенно никак не возмущалось. Ну, за исключением единиц, которые совершенно не делали погоды.
Впрочем, и других нештатных дней хватало самого разного фасона. Однако лейтмотив выдерживался, из-за чего, получилось неплохо упорядочить делопроизводство по губернии, которое выстраивалось вокруг главного действующего лица великого княжества. Так сказать - задавать общий ритм. Мало этого, особое внимание к разнообразной атлетике, верховой езде и целевой стрельбе, которую проявлял Александр, стало распространяться на прочих подчиненных чиновников, да и вообще, в Москве подобные увлечения потихоньку начинали считаться модными среди наиболее состоятельных людей. Что-то вроде тенниса, который вслед за Ельциным стал очень популярен в среде отечественной элиты. Но в нашем случае ситуация усугублялась тем, что при Саше состоял корпус рыцарей Красной звезды, которые также серьезно работали над укреплением тела. Этот факт усиливал резонанс. Особенно в среде армейских офицеров, которые стали следить за новой модой далеко за границами Великого княжества Московского. Подобный рост популярности физической культуры потребовал непосредственного вмешательства цесаревича с последующим выходом небольшой брошюрки, в которой излагались основы силовых тренировок и ключевые противопоказания. Например, очень серьезно ограничивающие участие в подобном действе детей и подростков, дабы не испортить им здоровье.
Однако дел хватало и без таких общественно-полезных факультативов. Отложенное на год строительство Ярославской железной дороги позволило направить свободные финансы на другие нужды.
Первым и ключевым направлением стало то, что получилось серьезно расширить программу строительства промышленных объектов. Первоначально планировалось расширить оружейный завод и построить четыре новых: механический, металлургический, станкостроительный и рельсопрокатный. Однако свободные средства позволили развернуть еще шесть объектов - завод по производству ножей, бумажную фабрику, химическую фабрику, пороховой завод, завод стрелковых патронов и завод взрывчатых веществ. А также опытное производственное предприятие артиллерийских орудий 'Незабудка'.
Маленький ножевой заводик к марту 1865 года был уже запущен в оборот и выпускал в среднем по пятьсот ножей в сутки. А работало на нем меньше ста человек. Впрочем, этого хватило, чтобы довольно быстро оказаться на слуху. Дело в том, что Александр запустил на нем производство самых простых ножей Opinel, с которыми Саша был хорошо знаком в прошлой жизни. 'Конструкция ниппель' - это как раз о них. Александр помнил, что с момента начала серийного производства в 1890 году до начала первой мировой войны эти простые и полезные в быту аксессуары были выпущены гигантским тиражом в двадцать миллионов штук. Мало того, и в двадцать первом веке они продолжали быть желанным приобретением для многих. Упускать такой шанс - создать заведомо успешное коммерческое предприятие Саша не желал, да и рынок складных ножей был откровенно слаб, не говоря уже о том, что моделей с замком вообще не существовало. Конечно, в будущем, планировалось серьезно расширить ассортимент, запустив на продажу все, что цесаревич сможет вспомнить, но 'опинели' были просто шикарным стартом.
С бумажной фабрикой все оказалось проще - Александр решил облегчить себе жизнь и начать выпускать туалетную бумагу. Собственно ради себя любимого он производство и развернул. Оно было маленьким, сопоставимым с ножевым заводом по объему и предназначалось исключительно для обслуживания Николаевского дворца. С одной стороны Саша делал себе приятно, с другой - популяризировал новые способы гигиены. Ведь все посетители и сотрудники, посещающие туалеты обжитого цесаревичем дворца, волей или неволей сталкивались с подобным новшеством. Никакого явного запрета на продажу 'на сторону' столь необычного для эпохи товара не было, однако, объемы производства не позволяли удовлетворять чьи-то еще интересы, кроме придворных цесаревича. Из-за чего Александр вполне резонно предполагал, что промышленники и дворяне довольно скоро заинтересуются подобной новинкой. Конечно, пользовать для санитарно-гигиенических нужд бумагой было не ново, однако, переводить это на штатный уровень еще никто не решался. Параллельно, там же планировалось выпускать бумажные салфетки. Само собой, для нужд 'кремлевского сидельца' с тем же самым расчетом, что и туалетная бумага. Как и на заводе ножей, к марту 1865 года уже вышла первая продукция.
Химическая фабрика 'Гендель', в отличие от двух предыдущих заводов, только разворачивалась. Сама по себе процедура ее открытия оказалась не такой уж и простой, так как сырья для нее на территории Российской империи не было. Дело в том, что на 1865 год существовал только один способ промышленного получения азотной кислоты - путем выделения ее из селитры посредством реакции с серной кислотой. Так вот - ключевой проблемой было то, что никаких разведанных и разрабатываемых месторождений селитры в Российской империи не было, в отличие от Чили. Поэтому возникла довольно сложная ситуация - потребовалось организовать серьезные поставки этого ценного сырья из столь удаленной страны. При этом проблемы создавали не только англичане с их могущественным торговым флотом, но и французы. Но этот вопрос удалось уладить через учреждение англо-американской транспортной компании 'Гермес-М', за счет чего любая открытая диверсия могла превратиться в международный скандал. Подобную организацию, пользуясь уже отработанной практикой, получилось зарегистрировать через цепочки компаний-однодневок и ряда подставных лиц в разных государствах Европы и Америки, за счет чего максимально затруднить выяснение истинных владельцев. И вот эта замечательная организация, учрежденная в лучших традициях российского бизнеса начала двадцать первого века, и занялась организацией поставок селитры из Чили в Москву.
Схема самой поставки, кстати, тоже была непрозрачной. В частности, первичные закупки производила турецкая компания для нужд османской армии. И корабли, действительно, шли в Средиземное море и далее к берегам Великой Порты. Далее, по бумагам, происходила перепродажа фирмам-посредникам. На этом чистая и красивая схема заканчивалась, а корабли, взятые в аренду у предпринимателей Конфедерации, шли обратно в Чили за новой порцией товара. Само собой, поставки в турецкую армию осуществлялись, только на порядки меньшие - по документам почти весь товар портился во время морского перехода. В итоге, с каждой тонны селитры, до турецкой армии доходило около пятидесяти килограмм. Остальная же масса товара, там же в порту, перегружалась на малые корабли с греческими портами приписки, которые уходили в Ростов-на-Дону. А там уже, товар оформлялся по документам как 'селитра из Алжира' и продавался отечественной посреднической фирме, которая и доставляла ее в Москву, поднимаясь на лодках по Дону и далее фургонами до железной дороги. Учитывая запутанную схему и график поставок, а также виртуозно фальсифицированную документацию, перекрыть канал поступления чилийской селитры для химической фабрики 'Гендель' было довольно сложно. Так как для этого нужно было понять саму схему. Само собой, цена из-за подобных манипуляций возрастала, но на это пришлось пойти из-за необходимости защитить сырьевой канал на случай обострения с Англией и Францией.
Пороховой завод 'Искра', как и химическая фабрика, относился к разворачиваемым производствам. На нем планировалось изготовление пироколлоидного пороха и баллистита, технология которых в лабораторных условиях была уже хорошо отработана. Единственная проблема заключалась в том, что весь производственный цикл был завязан на выработку азотной кислоты, поэтому, Александр так и запутывал каналы поставки чилийской селитры. Слишком сильно от нее зависело работа целых трех предприятий, ибо завод взрывчатых веществ был сориентирован на изготовление тротила, аммонита и пикрата аммония. И если пикрат можно было производить без азотной кислоты, то первые две взрывчатки изготовить без нее было просто невозможно. Впрочем, помимо чисто сырьевых трудностей имелись и технологические - производственные объекты приходилось оборудовать 'с нуля', так как тупо закупить оборудование, смонтировать и запустить технологический цикл, было нельзя. Как-никак - передовые для своего времени технологии.
Однако в вопросах производства бездымного пороха был один нюанс, который стоит уточнить особенно. На март 1865 год нигде в мире, кроме как на производствах Александра, не существовало отлаженной технологии производства стабильного пороха на основе нитроцеллюлозы. В связи с чем, цесаревич желал максимально затруднить жизнь потенциальным конкурентам и предельно запутать их агентуру в деле промышленного шпионажа. Основным сырьем для указанного продукта, как известно, является хлопок, поэтому, как и в вопросе с чилийской селитрой, поставки хлопка необходимо было замаскировать. Поэтому в Москве на базе одной небольшой ткацкой фабрики было развернуто производство стерильных хлопчатобумажных бинтов для персональных аптечек солдат. 'Непыльное' и простое производство расфасованных по вощеным бумажным упаковкам кусочков прокипяченной ткани позволяло обеспечивать вполне прозрачные поставки из КША. А так как хлопка привозили сильно больше, чем нужно было для бинтов, то хватало не только ткацкой фабрике, но и пороховому заводу. То есть, получилось совместить полезное с очень полезным, чему Александр был безмерно рад, ибо запас перевязочных материалов для армии был крайне важен, но руки до него никак не доходили.
Патронный завод 'Калибр' сориентированный на производство боеприпасов для новой винтовки и револьвера к началу марта 1865 года был запущен на треть своей мощности, выпуская по восемь тысяч винтовочных патронов образца 1857 года и две тысячи револьверных патронов образца 1859 года в сутки. По современным для читателя меркам - весьма скромное производство, однако для тех лет завод стал практически откровением. Правда и головной боли он доставил весьма прилично, так как пришлось целый ряд станков придумывать практически с нуля. В принципе, Александр мог бы к указанному сроку развернуть производство боеприпасов куда обширнее, однако имелась определенная проблема, упиравшаяся в качество сырья. Конечно, завод потреблял примерно сорок пять тонн латуни и восемьдесят тонн свинца в год, что в принципе, немного. Однако имеющиеся способы очистки материала были очень примитивны, из-за чего, приходилось 'придерживать коня'. В конце концов, валового брака из-за неудачной штамповки гильз цесаревич не желал, а без латуни нужного качества не получилось. В остальном же, завод работал очень неплохо, ожидая расширения поставок достаточно добротных материалов.
Механический завод больше напоминал огромную, механизированную мастерскую, так как его первоначальное назначение оказалось серьезно пересмотрено. Изначально, Александр задумывал перенести на него производство отдельных деталей оружейного производства. Но обстоятельства внесли сильные коррективы. Пришлось оставлять изготовление деталей для винтовок, револьверов и пулеметов на заводе 'МГ', а практически все предприятие 'Гудок' передавать под изготовление запчастей огромного по тем временам парка паровой техники. Дело в том, что помимо собственного, подконтрольного производства, цесаревич участвовал в целом ряде других проектов, в частности - строительстве Ярославской железной дороги. Это обстоятельство привело к тому, что в прошлом 1864 году в САСШ, КША и Великобритании было закуплено двадцать семь паровых экскаваторов и восемьдесят четыре локомобиля, само собой - практически все различных конструкций. Вместе с ним, конечно, приехали специалисты, подписавшие долгосрочные и весьма жесткие контракты с цесаревичем, но ключевую проблему это не решило. Дело в том, что уровень производственных мощностей заводов-изготовителей и их удаленность не позволяли хоть сколь либо вменяемо обеспечивать запчастями приобретенную технику.
Указанное обстоятельство привело к тому, что уже к марту 1865 большая часть развертываемого завода переориентирована на производство различных запчастей для 'паровиков'. Заодно и дорабатывая имевшиеся. Это позволило немного доработать ходовую часть, а также сделать часть навесного оборудования. В итоге, на начало весны текущего года в распоряжение строительной организации 'Российские железные дороги' имелось восемь бульдозеров и семь грейдеров, переоборудованных из обычных локомобилей, что существенно расширяло технологические возможности. Побочным продуктом завода стали грузовые колесные тележки для паровых тракторов, призванные обеспечить нормальный уровень объема земельных работ, то есть, загрузить в полном объеме экскаваторы. В итоге весь завод больше напоминал одно большое опытное производство паровой техники. Что, по большому счету, давало куда более интересный и полезный эффект, чем вынос изготовления различных болтиков-винтиков с 'МГ'. Причем как в ближайшей перспективе, так и в долгосрочной. Например, в стенах завода 'Гудок' начались первые в мире опыты по созданию экскаватора на гусеничном приводе. Конечно, исключительно в рамках эксперимента, но все же. А так же, создана небольшая рабочая группа для проектирования парового подъемного крана и много чего другого. Работа кипела. В сущности, 'Гудок' оказался самым оживленным промышленным проектом, созданным цесаревичем.
Не сильно ему уступал и станкостроительный завод 'Ант', который, хоть и был развернут на четверть своих запланированных мощностей, но уже работал в три восьмичасовые смены - то есть, круглосуточно, семь дней в неделю. На нем, примерно также как и на 'Гудке', не было стандартной продукции, так как новые, вновь развертываемые производства нуждались не только в профильном оснащении, но и в необходимом объеме запчастей. Новое оборудование или не новое, но запчасти все равно нужны, как не крути. Курировавший вопросы промышленных объектов цесаревича Путилов, большую часть своего времени проводил именно на этом производстве, дабы укладываться в весьма жесткие сроки и не допускать валового брака.
Металлургический и рельсопрокатный заводы были практически совмещены и стояли одним блоком, разделяясь лишь административно. У них была даже одна проходная. Несколько мартеновских печей и целый ряд прокатного и технологического оборудования при полутысяче рабочих позволяло не только обеспечивать все производства Александра нужной сталью, но и выдавать вполне сносный объем рельсов. Последние шли двух типов, которые по классификации двадцатого века можно было определить как Р20 и Р50. Само собой - правильного профиля, из стали с закаленной головкой. Первый тип рельсов шел на активно строящуюся в Москве сеть конок, развертываемую для реализации проекта общественного транспорта. Второй тип - уходил на склад и предназначался для строительства Ярославской железной дороги, которую должны были начать возводить сразу же, как сойдет снег и немного просохнет земля. Причем работы пойдут от северного тупика Троицкой дороги, а сразу от Москвы, дабы по всей протяженности новой дороги сразу была установлена правильная колея. Впрочем, чуть-чуть расширить насыпь и доработать ряд деревянных мостов должны были по проекту уже к маю, а дальше проект переходил к стадии прокладки полотна 'с нуля'. Впрочем, завод производственных мощностей металлургического и рельсопрокатного завода по расчетам должно было хватить.