Ужин оказался хоть и не первой свежести, но вполне на высоте — просто бефстроганов с картошкой, изумительно просто и вкусно.
— А вы все холостяк, Юра? — поинтересовалась Турецкая.
Последовал утвердительный кивок.
— Не надоело?
Последовал неопределенный жест.
— Хотите, познакомлю с очаровательной женщиной?
— Э… гм… — удивился адвокат. — Я ведь к вам, собственно, по другому делу.
— Помню, — хладнокровно сообщила жена арестанта. — Добавки?
— Нет уж, спасибо. Ужин, говорят, надо врагу отдавать…
— В смысле? Какому еще врагу?!
— Ну по пословице: завтрак съешь сам, обед раздели с другом, а ужин…
— Понятно, это вы о правильном образе жизни. Но, знаете, с таким чревоугодником, как мой муж, очень сложно правильно питаться.
— Надо отдать должное Александру Борисовичу, — дипломатично высказался Гордеев, — на нем это никак не сказывается… И на вас тоже, конечно, — спохватился он.
— Мерси. Так зачем пожаловали? Можете чем-то обрадовать соломенную вдову?
— Кое-какие подвижки есть, — подтвердил Гордеев. — Я сегодня немало времени провел с другим святым семейством — с Грязновыми, старшим и младшим, и должен сказать, это уже дало определенные результаты.
— Результаты? Неужели? — недоверчиво прищурилась Турецкая. — Наверное, Славка Грязнов научил вас, как Турецкому незаметно в камеру бутылку коньяка передать.
— Ну зачем вы так? — делано возмутился Гордеев. — Это мы, положим, и сами умеем… Фу-ты, я же не то совсем хотел сказать!
— Ладно уж. Хотите кофе?
Они перешли в гостиную, и Гордееву было позволено расположиться на любимом диванчике Турецкого. Он приступил к расспросам. Гордеева интересовало все, что с Турецким происходило в последние дни. Все неординарное.
— Да ничего неординарного не было. Все как обычно. Задерживался на работе. Выпивал с Грязновым.
— Были какие-нибудь странные телефонные звонки, что-нибудь другое, что вызвало повышенные эмоции Александра Борисовича?
После некоторых раздумий Турецкая покачала головой. И добавила:
— По крайней мере, я не помню. А почему бы вам у него самого об этом не спросить?
Гордеев отставил кофейную чашечку в сторону.
— Видите ли. Сложилась немного странная ситуация. Александр Борисович по каким-то своим служебным соображениям не может мне сказать всего, что меня интересует.
— Обратитесь к Меркулову. Не мне же вас учить?! — возмутилась Турецкая.
— Безусловно, вы правы. Я уже говорил с Константином Дмитриевичем и еще буду это делать по мере необходимости. Однако Турецкий — не единственный его подчиненный, и Меркулов не может быть в курсе всех нюансов. А в работе, которую я провожу сейчас, важны именно они. Мне надо за что-то зацепиться.
— Боюсь, я не совсем вас понимаю.
— Ирина Генриховна, я же не сыщик и не следователь. Передо мной не стоит задача распутать конкретное уголовное преступление, в котором так или иначе оказалось замешано имя вашего мужа. Я — адвокат, крючкотвор. Мне нужна причина, по которой его можно будет, как минимум, вытащить из Лефортова.
— Спрашивайте, Юра, все, что вам нужно знать. Сейчас, в частности, и в любое время вообще.
По тону женщины Гордеев понял, что его слова попали в цель и она наконец прониклась важностью его миссии. Мысленно он «распустил галстук», его сковывали некоторые непонятные официальные отношения, которые в этом странном деле почему-то и так имели место между ним и Турецким, а тут, если еще и жена его будет отбрыкиваться… Впрочем, нет, к такой элегантной женщине это слово неприменимо. Хотя Гордеев настойчиво гасил в себе все чувственные рецепторы, он все же не мог в сто первый раз не отметить, насколько хороша жена у Турецкого. Стоит ли вообще в его положении смотреть «налево»? Впрочем, у женатых свои причуды, нам их не понять…
— Ирина Генриховна, вспомните, с кем общался Александр Борисович в течение последней недели перед известными событиями.
— Перестаньте называть меня по отчеству!
— Слушаюсь, Ирина Генриховна, — шутливо отрапортовал адвокат и друг семьи.
— Это все-таки непосильная задача, — потерла лоб Ирина. — У него же в производстве одновременно куча дела, он постоянно кого-то допрашивает, с кем-то встречается… Если бы я была его секретаршей… и то это было бы затруднительно.
— Попытайтесь вычленить лишь то, что выбивалось из привычного фона. Я понимаю, что вы давно привыкли к суете, которая происходит вокруг работы мужа, но мне сейчас как раз и нужно найти моменты, которые не вписываются в эту суету. Вполне возможно, происходило нечто такое, чему и вы, и ваш муж не придавали значения, но что повлияло на ход событий. Скажем, не происходило ли чего-то экстраординарного у вас дома, может быть, с вами или с дочерью?
— Вы называете это суетой? — усмехнулась Турецкая. — По-моему, когда звонят в три часа ночи, это не суета, а хамство.
— Но вы же сами говорите, что мужу свойственно задерживаться на работе в Генпрокуратуре, — возразил Гордеев.
— Он дома был, — возразила Турецкая. — Это не он звонил, а ему звонили! Наверняка какая-то женщина. Совсем стыд потерял.
— Ага. Когда это было?
Турецкая подумала и сказала:
— За сутки до того, как он… до всего этого кошмара.
— Значит, звонок был в ночь, когда Александр Борисович последний раз ночевал дома?
— Да…
— Звонили по городскому телефону или по мобильному?
— В том-то и дело, что по городскому. Меня это вообще взбесило. А зачем же тогда ему три мобильных?! Вы знаете, Юра, что у этого сумасшедшего — три мобильных телефона?!
— Знаю, — кивнул адвокат. — Один — для семьи, один — для Грязнова и Меркулова и еще один — для остального человечества, как он говорит.
— Вот именно — для остального человечества! Пижон несчастный.
— Так что там с этим ночным звонком?
— У нас есть правило: домашний телефон всегда на ночь отключается, просто чтобы никто ночью нас не дергал. На всякий случай один из мобильников он кладет в карман пижамы и включает вместо звонка режим вибрации. Извращенец, — не без нежности добавила Турецкая.
— Понятно. И что случилось в тот раз?
— Я же говорю, почему-то зазвонил домашний! Долго звонил. Я проснулась. Нинка проснулась. Наконец даже Александр пришел в себя и снял трубку.
— Но вы же сказали, что он был отключен, я не понимаю, как он мог звонить?
— Я сказала: обычно отключен. Но не в этот раз.
— Почему?
— Потому что его просто не выключили! — воскликнула Турецкая.
— Так, — умиротворяюще поднял руки адвокат. — Давайте успокоимся, сосредоточимся и все, не торопясь, вспомним. Хорошо?
— Ладно, ладно!
— Ирина, посмотрите на меня.
Она подняла голову, и тут только Гордеев увидел, что глаза женщины наполнены слезами. Надо отвлечь ее, заставить говорить и что-нибудь делать, подумал он.
— Ирина, сделайте еще кофе, пожалуйста.
Турецкая встала, и они снова перешли на кухню.
— Кто обычно отключает телефон?
— Я, конечно…
— Понятно.
— Но если Саша дома, то он, потому что он позже всех ложится.
— Ага! Но ведь он был дома?
— Вот именно, — подтвердила женщина. — А я о чем говорю?
— И он не выключил телефон?
— Выходит, так.
— Наверно, обычно он вообще забывал это сделать, верно? — сказал Гордеев, в глубине души надеясь на противоположный ответ.
— Я бы так не сказала.
— Хорошо. Можете припомнить подобные случаи?
Турецкая подумала.
— Ну хотя бы раз или два забывал?
— Пожалуй, нет…
— Значит ли это, что телефон им не был отключен намеренно?
— Вот уж не знаю. Вы юрист, сами делайте выводы.
— Хорошо. Тогда вернемся к звонку. Вы сказали, что проснулись все, прежде чем Александр Борисович подошел к телефону?
Турецкая покусала губы, задумалась.
— Ну так что же? — поторопил ее Гордеев.
— Не совсем так.
— Объясните.
— Я припоминаю, что мы лежали, телефон звонил, и я требовала, чтобы он взял трубку, а он все этого не делал.
— Почему? Что он говорил?
— Говорил… говорил, что, наверно, не туда попали и сейчас звонить перестанут и нечего вообще вставать.
— Но телефон звонил, верно?
— Нет, — вспомнила Турецкая. — Он действительно перестал. А потом опять начал. И опять перестал. И опять позвонил. И тогда Саша наконец подошел.
— Выходит, через два звонка на третий, — уточнил Гордеев.
— Вы думаете… это было так условлено? — сообразила Турецкая.
— Пока не знаю, но очень вероятно. Турецкий должен был телефон отключить, но этого не сделал. К первому звонку не подошел, хотя аппарат недалеко от постели, насколько я понимаю…
— Да.
— О чем был разговор, вы слышали? Или, может быть, он выходил в другую комнату?
— Выходит, через два звонка на третий, — уточнил Гордеев.
— Вы думаете… это было так условлено? — сообразила Турецкая.
— Пока не знаю, но очень вероятно. Турецкий должен был телефон отключить, но этого не сделал. К первому звонку не подошел, хотя аппарат недалеко от постели, насколько я понимаю…
— Да.
— О чем был разговор, вы слышали? Или, может быть, он выходил в другую комнату?
— Нет, не выходил. Он же видел, что я не сплю. Только Саша вообще ничего, по-моему, не говорил. Он сказал «алло», потом что-то уточнил и положил трубку.
— Что именно уточнил, попытайтесь вспомнить.
— Кажется, время…
Турецкий уточнил время за сутки до истории в «Распутине», подумал Гордеев. Это что-нибудь да значит.
— И какое же время он назвал?
— Он ничего не назвал. Он переспросил: «Во сколько?» И все. Понимаете?
Гордеев кивнул. Это могло значить многое, а могло и не значить ничего. Его кофе давно остыл, но Юрий Петрович все рассеянно водил в нем ложечкой.
— Юра, — с сожалением сказала Турецкая, — я боюсь, вы придаете много значения этому пустяку. Может, Грязнов ему звонил, договаривался о какой-нибудь пьянке. Слава часто себе позволяет поздние звонки.
— Я проверю, — кивнул Гордеев.
Это мог быть и Грязнов, но все же едва ли звонок был случайным, Турецкий его явно ждал. И при этом не воспользовался мобильным, оставил включенным городской телефон. Почему? Ответ прост. Мобильный телефон легко прослушивать. При наличии определенных навыков это не составит для специалиста особого труда. Допустим, Турецкий действительно договаривался о встрече со своим информатором и хотел оставить это в тайне. А значит, перестраховывался и не воспользовался своими многочисленными мобильниками. Между прочим, не так давно разразился скандал, выяснилось, что базы московских номеров сотовой связи находятся в свободной продаже на черном рынке. А вот городской телефон крупного работника Генпрокуратуры вообще защищен от посягательств, его, конечно, тоже можно поставить на прослушку, но об этом неминуемо стало бы известно начальству Турецкого. А кто начальство Турецкого? Меркулов.
Гордеев посмотрел на часы: начало двенадцатого. Он извинился, вышел в другую комнату и позвонил сперва Грязнову, потом Меркулову. Оба разговора уложились в пару минут. Что и требовалось доказать: начальник МУРа своему приятелю ночью не звонил, а заместитель Генерального прокурора с большой долей уверенности заявил, что до того, как Турецкий был арестован, его телефон не прослушивался. Почему он был в этом уверен? А потому, что после ареста Турецкого его, Меркулова, уведомили господа из ФСБ, что телефон на прослушку теперь будет поставлен, если, конечно, он, Константин Дмитриевич, не возражает. Константин Дмитриевич счел это сущим идиотизмом (Турецкий в камере, кого слушать-то, жену, что ли, или дочку?!) и поэтому не возражал. Вреда никакого. Меркулов справился, как идут дела, и предложил обращаться по малейшему поводу, касающемуся Турецкого. Ответив на вопрос Гордеева, Грязнов поинтересовался, «заехал ли он в репу Игнатьеву», и удовлетворенно хмыкнул в ответ на слова адвоката о том, что он не может сейчас об этом говорить. А Меркулов предложил завтра встретиться.
Гордеев вернулся на кухню и посмотрел прямо в синие глаза хозяйке.
— Ирина, пожалуйста, ответьте мне еще на один вопрос, только говорите правду, даже если Александр Борисович просил вас этого не делать. Понимаете, что касается вопросов его защиты, он сейчас не может быть полностью адекватен, он, конечно, блестящий следователь, но в том, как вытащить его из Лефортова, я разбираюсь лучше его.
— Мне плевать, какой он следователь, — не мигая, сказала Ирина. — Прежде всего, он мой муж. Говорите, я скажу все, что знаю.
— Вы знаете, с кем Турецкий встречался в клубе «Распутин» в ночь на двадцатое апреля?
— Нет.
— Жаль, — вздохнул Гордеев, — жаль. Ну что ж, мне пора.
Уже в передней Ирина спохватилась:
— Так что же, Юра, познакомить вас с красивой женщиной?
— Валяйте.
Когда он вышел из подъезда и направился к своему «форду», то снова прошел мимо «Нивы» Турецких. Остановился и с досадой хлопнул себя по лбу. Он же ничего не спросил про машину. Так она, оказывается, жива и здорова? А Турецкий сказал, что пересел на служебную «Волгу», потому что тачка сломалась.
Гордеев вытащил мобильник и позвонил Ирине, но телефон не отвечал. Он поднял голову и посмотрел на окна: свет не горел. Легли спать и телефон отключили. Ну не будить же их теперь. Вот ведь, в самом деле, дурацкая у них семейная привычка!
Но свой телефон Гордеев все же использовал, только в этот раз звонил не он сам — звонили ему, это был Федор Аксентьев, начальник смены секьюрити из «Распутина».
— Юрий Петрович, надеюсь, я не поздно…
— Если адвокат подходит к телефону, значит, не поздно, Федор.
— У меня для вас две новости, хорошая и плохая. Прямо как в анекдоте про индейцев, знаете, едут два…
— Тогда начинайте с хорошей.
— Мы вычислили этого типа, который…
— Я понял, — оборвал Гордеев, — ничего конкретного по мобильному. Вы меня порадовали, Федя, вот уж спасибо так спасибо! Да, а плохая новость какая? — спохватился Гордеев.
— Он исчез.
Глава 3 Сыщики частные, и не только
В офисе детективного агентства «Глория» было пустынно. Компьютерный монстр Макс сидел в своем углу, скрывшись за огромным монитором. С первого взгляда Денис не смог определить, дурака он валяет, режется в игрушки или оттачивает свое хакерское мастерство. Все остальные сотрудники «Глории» были на заданиях и в командировках. Последним отчалил Николай Щербак, ему досталось расследовать похождения дочери-подростка одной богатенькой дамочки. Тетка была самоуверенная и какая-то душная, а дело и выеденного яйца не стоило: девица нафантазировала, что попала в аварию рядом с Большим театром и провела пару ночей в больнице. Видимо, девчонке и в голову не могло прийти, что все ДТП, тем более в центре города, регистрируются, равно как и пострадавшие, которых по «скорой» привезли в больницу. Денег на такой семейной «драме» много не заработаешь, а выслушивать вопли расстроенной мамаши о том, какая у нее хорошая девочка и какие у нее подлые друзья, сбившие доченьку с пути истинного, Денису совершенно не улыбалось.
— Зачем вам детектив? Вот справочные телефоны — о госпитализации больных и о несчастных случаях. Позвоните сами, и все узнаете.
— Но… Никакого ДТП рядом с Большим театром в тот день не было… — растерянно пролепетала мамаша.
— Вот видите, — обрадовался Денис, — возвращайтесь домой и заставьте свою дочь рассказать правду. Наверняка завалилась куда-нибудь с компанией на пару суток, а теперь сказки придумывает.
— Но как она могла?!
— Это уж вам виднее, дело домашнее — разберетесь.
Тем не менее клиентка, от которой Денис всеми силами пытался избавиться, настояла на том, чтобы ей выдали опытного сыщика и они убедились во всем на месте — съездили в больницу, в которой якобы лежала девушка, и проверили все архивные записи. Пришлось отправить Щербака. Грязнов-младший про себя чертыхнулся и подумал, не уйти ли им совсем в подполье, чтобы всякие «левые» клиенты не беспокоили? Надо было заниматься настоящими делами. Но надо же и деньги зарабатывать.
— Макс, ты занят?
— Что нужно, шеф?
— Поищи, пожалуйста, что есть в открытых источниках про Локтева Анатолия Евгеньевича из нашей мэрии.
Через несколько минут Макс доложил:
— Вот, пожалуйста. Локтев Анатолий Евгеньевич, руководитель Департамента потребительского рынка и услуг правительства столицы, активно участвует в программе «Уничтожим оптовые рынки — построим гипермаркеты!»
— Чего?
— Что слышал, — не слишком вежливо ответил подчиненный.
— Там что, так и написано?!
— Нет, это я аналитический поиск делаю, — хмыкнул Макс.
— Ну и с чего такая аналитика взялась?
— А что ты думаешь, они в мэрии забесплатно ларьки супермаркетами заменяют? К тому же про этого Анатолия Евгеньевича неоднократно писали, что он способствует строительству тех торговых сетей, в которых у руля стоят его школьные или институтские друзья. Денис, ты не мог бы подробней обрисовать ситуацию? Мы что, дело о коррупции расследовать будем?
— Да нет, у нас другая задача, — уклонился директор «Глории». — Инвестиции в эти гипермаркеты какого происхождения — наши или иностранные?
Максим попросил еще время на поиск информации. «Выплыл» из Интернета через час с небольшим:
— Вроде бы наши.
— А есть у этого Локтева какая-нибудь связь с зарубежными странами, с Великобританией например?
— Что, теперь шпионов будем ловить? — засмеялся компьютерный монстр. — Думаешь, стоит мидовскую базу данных взломать, чтобы узнать, как у него загранпаспорт проштампован?