– Тебе очень хорошо! – сказала мама.
– Но они на каблуках!
– Каблучки совсем маленькие. Представляешь, как другие девчонки будут завидовать!
Я задумалась.
– Ну ладно… А как в них ходят?
Я сделала шажок и чуть не грохнулась.
– Ответ: с трудом! – крикнула я, цепляясь за маму.
– Ничего, ничего, просто надо потренироваться, – сказала она.
Я походила по маминой комнате, потом проковыляла в свою, обошла мамину с папой ванную, мамину гардеробную и комнату для гостей. По дороге один раз упала и два раза подвернула ногу.
– Пожалуй, каблуки все-таки не лучший вариант, – сказала мама.
Но я взмолилась, чтобы она мне разрешила в них пойти. У нас в классе больше никому не разрешают носить туфли на каблуках, даже Скай.
Каким-то чудом, когда пришло время ехать к Роне, папа еще не вернулся с гольфа. Меня отвезла мама в своей маленькой фиолетовой машинке «Форд Ка». Машину папа подарил маме на десятилетие свадьбы. Сиденья в ней были обтянуты фиолетовым бархатом, а сзади сидели два лохматых фиолетовых медвежонка. Они обнимали друг друга лапками, и на мордочках были вышиты глупые улыбки, чтобы все поняли, что это влюбленные. Я точно знала, что мама терпеть не может фиолетовый цвет, но она все равно добросовестно ахнула, когда увидела машину около дома, перевязанную широкой атласной фиолетовой лентой, как огромное пасхальное яйцо.
Мама села за руль, а я устроилась на заднем сиденье рядом с обнимающимися медведями. Мы выехали заранее и все равно опоздали на десять минут, потому что мама водит очень медленно и осторожно. Ни за что не свернет, пока не убедится, что вокруг ни одной другой машины. Она еще и заблудилась пару раз.
– Прости, маленькая! До чего же я бестолковая, – сказала мама, когда мы наконец подъехали к дому Роны.
У калитки была привязана большущая гроздь голубых и розовых шариков, чтобы издали было видно: здесь праздник. В окне гостиной мерцали розовые фонарики. Толпы девочек бегали, махали руками и танцевали. Музыку из машины было слышно. В окне мелькнула Скай – она отплясывала чечетку, откинув за спину длинные шелковистые волосы.
У меня все свело внутри.
– Что-то мне не хочется на этот праздник, – сказала я.
– Ну что ты, Красавица! – Мама сжала мою руку. – Увидишь, будет очень весело.
Я дошла до крыльца, покачиваясь на каблуках, и нажала кнопку звонка. Рона мгновенно открыла дверь, улыбаясь, как будто именно меня ждала. На ней были топик в красную полоску и короткая черная юбочка. И губы накрашены ярко-красной помадой! Правда, она немножко размазалась в уголках.
Я сказала:
– Рона, с днем рождения! Ты такая красивая!
Рона хлопала глазами, глядя на мои локоны-пружинки.
– Ой, Красавица, ты сегодня совсем другая! – Тут она поперхнулась. – Ты тоже чудесно выглядишь!
Рона окинула взглядом голубые оборочки и белые складки, а потом раскрыла рот в неподдельном восторге – это она увидела мои туфли.
– Ой, какие ту-уфли! Мне мама запрещает носить каблуки, даже самые низенькие, пока мне не исполнится тринадцать. Везет тебе!
Я гордо перешагнула порог, стараясь не споткнуться.
– Вот, это тебе! – Смущаясь, я протянула подарок.
Я его сто лет заворачивала. Рона не схватила его и не сунула куда-нибудь в угол. Она осторожно взяла сверток, погладила серебряную бумагу и розовую атласную ленточку.
– Рона! – крикнула Скай из комнаты. – Иди сюда скорей, тут песня начинается «Я не хочу танцевать»!
– Иду, сейчас, – ответила Рона.
Она развязала ленту и аккуратно ее смотала. Бережно развернула обертку. Сначала взяла три серебряных браслета, надела их и взмахнула рукой, чтобы они зазвенели. Потом приложила к себе розовую футболку с серебряной надписью «Принцесса» – в самый раз, мол. Раскрыла книгу и вежливо заглянула внутрь.
– Спасибо тебе, Красавица! – Рона улыбнулась накрашенными губами. – Чудесные подарки!
– Я так рада, что они тебе нравятся!
Мы стояли и улыбались друг другу. Мне хотелось остановить это волшебное мгновение, чтобы не надо было идти в комнату, к остальным. Но Скай снова стала вопить. Рона скорчила рожицу.
– Пошли! Ух, что будет, когда все увидят твои невероятные туфли!
Каблуки сначала никто не заметил. Все таращились на мои волосы. Скай, подбоченившись, сделала вид, будто остолбенела от удивления. Юбка у нее была еще короче, чем у Роны, а черный топик открывал плоский живот. Она нарисовала чернилами звездочку вокруг пупка – выглядело почти как настоящая татуировка.
– Караул, кто это? Пугало огородное, Уродина в кудряшках!
Потом она принялась насмехаться над моей блузкой: подергала бант у ворота и сказала, что ее бабушка себе точно такую же блузку купила за десять пенсов на дешевой распродаже. Эмили с Арабеллой так и закатились.
– Помолчи, Скай, – сказала Рона.
Но Скай заткнуть никому не под силу.
Я повернулась к ней спиной и подошла к дивану. На нем сидел целый эскадрон плюшевых медведей, тесно прижавшихся друг к другу мохнатыми боками.
– Смотрите, какие у Красавицы потрясающие туфли! – сказала Рона.
– Только она ходить в них не умеет, – фыркнула Скай. – Качается и попой дрыгает! Дрыг-дрыг!
Я плюхнулась на диван, прямо в кучу медведей, отчаянно моргая. Девчонки начали танцевать – Рона и Скай, Эмили и Арабелла, Лулушечка и Какашечка. Несколько девочек танцевали вместе, целой компанией. Я могла бы пристроиться к ним, но не стала. Я взяла двух медведей и заставила их танцевать на подлокотнике дивана.
Потом устроили конкурс пения. Скай подарила Роне караоке и выступала первой, чтобы показать всем, как это делается. У нее здорово получалось – она держала микрофон, как настоящая эстрадная певица, и пританцовывала под музыку. Рона очень старалась, но все время начинала хихикать и сбивалась с ритма. Арабелла и Эмили выступили дуэтом, и совсем неплохо. Они синхронно подпрыгивали и покачивали бедрами.
– Кто теперь? – спросила Скай.
Все хором завопили: «Я! Я! Я!»
Скай смотрела прямо на меня:
– Пугало, давай ты!
Я сказала:
– Нет, спасибо.
– Ты же в гости пришла, вот и давай, не откалывайся от коллектива! – сказала Скай. – Выбирай песню!
Я этих песен и не слышала никогда. Папа ненавидит поп-музыку, называет ее «нелепый вой». Он слушает какие-то древние рок-группы. Те песни я бы запросто могла спеть, но в наборе караоке их не было.
Я растерялась, а Скай насмешливо изогнула бровь.
– Ну, давай живей, Уродина, не тормози! Живей, живей, живей!
Она это декламировала нараспев, а другие девчонки подхватили.
– Красавица, давай с тобой дуэтом споем, – сказала Рона.
Скай нахмурилась:
– Пусть одна поет! Рона, ты пела уже!
– Сегодня мой праздник – значит, я могу петь, сколько захочу. – Рона мило улыбнулась и заглянула в список песен. – О, давай споем «Бэби-бу»!
Она потянула меня к микрофону. Я вцепилась в ее руку и зашептала:
– Я эту песню не знаю!
– И не надо. Я буду петь, а ты только повторяй после каждого куплета: «Бэби-бу, бу, бу, бу-бупи-ду». Ничего сложного!
Она включила музыку и запела. Я кое-как промямлила дурацкий припев «Бэби-бу, бу, бу». Рона спела следующий куплет, а я опять: «Бэби-бу, бу, бу». И правда, ничего сложного. В последнем куплете Рона опять захихикала, потому что там были дурацкие слова: мол, я заставлю тебя стонать, – явный намек на кое-что. Пока Рона давилась от смеха, я сама спела куплет. Мелодию я уже запомнила. Последнюю строчку мы пропели вместе и вдвоем прокричали припев: «Бэби-бу, бу, бу, бу-бупи-ду»! Еще и покружились в конце.
Я качнулась на маминых каблуках и ухватилась за Рону. В общем, мы обе повалились на пол, задыхаясь от хохота. Другие девчонки тоже смеялись, но не над нами, а с нами заодно. Только Скай не смеялась.
– Ты хоть понимаешь, Уродина, как глупо выглядишь? – прошипела она. – И не воображай, будто Рона хочет с тобой дружить. Она просто тебя жалеет!
Я старалась не обращать внимания, но все равно невольно думала: а вдруг правда?
За столом Рона усадила меня рядом с собой. С другой стороны, конечно, сидела Скай. Угощение было чудесное: громадные многослойные сэндвичи с индейкой, беконом и салатом, скрепленные зубочистками, чтобы не развалились; маленькие сосиски с томатным соусом; картофельные дольки, которые можно было макать в сметанный или острый мексиканский соус; пицца с четырьмя сортами сыра и ананасами; крохотные гамбургеры с маринованными огурчиками; огромный шоколадный торт с вишнями и взбитыми сливками; кексики с розовой, сиреневой и нежно-голубой глазурью и громадный торт в виде буквы «Р», украшенный серебряными сердечками и сахарными розочками.
– Красиво как! – прошептала я в восхищении.
– А, мама любит готовить, – ответила Рона. – Налетай!
Я набрала себе на тарелку всего понемножку и сразу набила полный рот. Мама Роны всем наливала сок – апельсиновый, клюквенный или малиновый.
Я набрала себе на тарелку всего понемножку и сразу набила полный рот. Мама Роны всем наливала сок – апельсиновый, клюквенный или малиновый.
Она спросила меня:
– Тебе какой?
– Клюквенный, пожалуйста! – ответила я с полным ртом и поскорее проглотила. – Ой, миссис Маршалл, какая вкуснятина!
– Спасибо, моя дорогая! Мне очень приятно, что тебе нравится! – Она улыбнулась и двинулась дальше.
– Смотрите, сколько Уродина себе набрала! – процедила Скай. – Вот обжора – неудивительно, что она такая толстая! Гляньте, как живот выпирает, все складки на юбке разошлись!
Рона сделала вид, что не слышит, зато Эмили с Арабеллой радостно захихикали. Мне хотелось схватить Скай за шиворот и макнуть головой во взбитые сливки. Я тоже притворилась, будто ничего не слышу, и упрямо доела все, что было на тарелке, – только вкуса уже не чувствовала, словно опилки жую.
После еды стало чуть легче, потому что в гостиную пришли родители Роны. При них Скай не решалась очень уж надо мной издеваться. Мистер Маршалл нацепил фальшивые усы, нахлобучил на голову цилиндр и объявил, что он – великий фокусник Раззява. Он стал показывать фокусы, но ничего у него не получалось – то не ту карту вытащит из колоды, то не ту коробку откроет. Я не решалась громко смеяться, потому что не знала, нарочно он это делает или нет. А Рона хохотала до упаду и все время кричала:
– Ой, пап, какой ты бестолковый!
Когда она в первый раз это сказала, у меня даже дыхание перехватило, а мистер Маршалл только скорчил смешную гримасу и огорченно прикусил палец. Рона еще громче расхохоталась.
А я подумала: что бы сделал мой папа, если бы я назвала его бестолковым?
Фокусы затянулись надолго, и некоторые девчонки начали перешептываться.
– А когда можно будет поплавать? – спросила Скай.
– Сначала надо, чтобы еда как следует улеглась в животе, – сказала миссис Маршалл. – Давайте похлопаем мистеру Раззяве, а потом немножко поиграем в тихие игры.
Она принесла большой поднос – на нем лежали штук двадцать разных мелких предметов. Миссис Маршалл велела хорошенько на них посмотреть. Я смотрела очень внимательно и старалась все запомнить. Там были часы, лак для ногтей, губная помада, колечко, резиновый паук, пластырь, точилка для карандашей, цветок, коробок спичек, открывалка для бутылок, сантиметровая лента, соломинка, ключ, гвоздик, открытка, почтовая марка, ножнички, градусник, флакончик духов и крошечный медвежонок в полосатой пижамке. Увидев медвежонка, все девчонки хором заахали, такой он был хорошенький.
Миссис Маршалл накрыла поднос большим платком и раздала нам бумагу и ручки.
– Напишите, что лежит на подносе, – сколько сможете вспомнить!
Раздался общий стон.
– Так нечестно! Я смотрела только на медвежонка! – крикнула Скай. – Дайте еще раз посмотрю!
И она хотела сдернуть платок.
– Нельзя, нельзя! – сказала миссис Маршалл.
– А я больше ничего не помню, что там было на этом несчастном подносе!
– Что делать… Значит, не повезло, – сказала миссис Маршалл.
Она говорила добродушно и весело, но я вдруг подумала: может, ей тоже не нравится Скай?
Я закрыла глаза и мысленно увидела поднос и все, что на нем лежит. Потом открыла глаза и начала строчить. Вокруг девчонки вздыхали, ныли и советовались друг с другом. А мне не нужны были подсказки. Я записала: часы, лак для ногтей, губная помада, кольцо, паук, пластырь, точилка, цветок, спички, открывашка, сантиметр, соломинка, ключ, гвоздь, открытка, марка, ножницы, градусник, духи… и крошечный медвежонок.
– Ой, смотрите, какой длинный список у Красавицы! – сказала Рона.
– Конечно, Уродина только такие глупости и умеет, – фыркнула Скай. – Скучно! Давайте в какую-нибудь другую игру поиграем!
– Нет, давайте доиграем! По-моему, интересная игра! – сказала Эмили.
Она тоже быстро-быстро записывала на листочке.
У нее получилось двадцать ответов, и она была уверена, что выиграла, – но, когда миссис Маршалл проверила список, оказалось, что четыре предмета она выдумала.
– Все-таки шестнадцать правильных ответов – это здорово! – сказала Арабелла. – Я всего пять смогла вспомнить. Ну, хотя бы я не самая последняя.
И она покосилась на Скай – та написала всего одно слово: «мишка».
– Я не играла, – быстро сказала Скай. – Молодец, Эмили, ты выиграла!
– Нет-нет! – сказала миссис Маршалл, просматривая мой список. – Выиграла Красавица! Она правильно назвала все предметы. Замечательно, умничка!
Скай скорчила рожу:
– С этой Уродиной всегда так…
Она говорила довольно громко. Миссис Маршалл услышала и строго посмотрела на нее, а потом обернулась ко мне.
– Отлично, Красавица! Ты получаешь главный приз – медвежонка.
– Ой, везет Красавице! – завопили все.
Рона взяла медвежонка с подноса и положила мне на ладонь.
– Красавица, я очень рада, что он тебе достался!
Потом была викторина. Я знала все ответы по истории, литературе и географии. Даже забеспокоилась немножко – было бы невежливо и в эту игру тоже выиграть. Зато в разделе «Телевидение» я смогла ответить только на один вопрос, а про поп-музыку и знаменитостей – вообще ничего не угадала. На этот раз выиграла Эмили. Правда, ей дали не медвежонка, а всего лишь блокнот и ручку.
– Можно теперь поплавать? – заныла Скай.
– Да, дорогая, – сказала миссис Маршалл. – Все идите в комнату Роны, переодевайтесь – и в бассейн!
Многие девчонки надели купальники прямо под одежду. Они могли переодеться быстро и не стесняясь. Я кое-как расстегнула пряжки на маминых туфлях, стащила с себя колготки и трусы, спеша успеть, пока никто не смотрит. Если бы я была поменьше, а моя белая юбка – попышнее…
– Смотрите, Уродина попой трясет! – крикнула Скай. – Трюх-трюх!
Сама она вмиг сбросила коротенькую юбочку и топик. Под ними оказался изумрудно-зеленый купальник-бикини. Трусики были высоко вырезаны, так что стройные ноги казались еще длиннее. Скай свернула белокурые волосы в узел на макушке и закрепила его зеленой заколкой.
Почти у всех девчонок тоже были шикарные купальники. У Арабеллы – красное бикини с завязками на шее; она в нем выглядела очень взрослой, хотя верхнюю часть все время приходилось одергивать. А у меня был дурацкий детский купальник, голубенький, с рисунком в виде рожков мороженого. Мне еще в прошлом году его купили. Я его почти и не надевала – плавала я редко. Купальник обтянул мой живот. Мне казалось, что все на меня смотрят. Умирая от стыда, я прошлепала в прихожую, стискивая в руке медвежонка для храбрости.
Миссис Маршалл мне улыбнулась:
– Вряд ли медвежонок захочет плавать.
– Я тоже вряд ли, – ответила я.
Вообще-то я умела плавать брассом – даже на занятия ходила. Просто нельзя было нарушить новую прическу. Девчонки попрыгали в бассейн и стали там плескаться, а я села на краю, свесив ноги в воду и стараясь подобрать живот.
Рона присела рядом со мной. На ней был купальник-танкини: длинный топ и трусики. Животик у нее тоже чуточку выпирал, но Рону это, кажется, нисколько не огорчало.
– Красавица, я так рада, что ты выиграла медвежонка! – сказала она. – У меня есть второй такой же, только у моего на пижамке полоски не синие, а красные.
– Как ты его назвала?
– Мишка!
– Ой, что ты, ему надо придумать настоящее имя!
– Да я не знаю… А ты своего как назовешь?
Я посмотрела на медвежонка у себя в руке. У него была длинная мордочка и очень серьезный взгляд. Может, он и крошечный, но явно не ребенок.
– По-моему, он уже в летах, по медвежьему счету. И пижамки такие обычно дедушки носят. Назову его… Маврикий Мореход.
Рона захихикала:
– Отличное имя! А моего тогда как?
– Говоришь, у него пижамка в красную полоску? Пусть будет Алджернон Алоцвет!
– Блеск! – восхитилась Рона.
– Рона! Давай к нам! – крикнула Скай из бассейна.
Рона заболтала ногами в воде, засмеялась и крикнула:
– Иду! Сейчас!
Мне бы так уметь, чтобы дружить со всеми сразу.
– Красавица, а остальным моим медведям ты придумаешь имена? – спросила Рона.
– Рона, Рона, Рона! Иди к нам! Мы тебя будем за уши дергать! – завопила Скай.
– Одну минуту! Я разговариваю с Красавицей, – сказала Рона.
– Кому это надо, с Уродиной разговаривать? – отозвалась Эмили.
– Не называй ее так, – сказала Рона.
– Прыгай в бассейн! – позвала Арабелла.
– Рона! Иди сюда сейчас же! – командным тоном крикнула Скай.
Рона мне шепнула:
– Смотри, что будет!
Она встала, разбежалась и прыгнула, приземлившись рядом со Скай. Ту накрыло волной. Я не могла удержаться от смеха. Скай вынырнула, отплевываясь и мотая головой, проморгалась – и увидела, что я смеюсь.
– Ах, тебе смешно, да, Уродина? Так иди к нам, повеселимся вместе!
Она в три гребка подплыла к бортику и резко дернула меня за ноги. Я вскрикнула и ушла под воду с головой. А когда вынырнула, едва не захлебнувшись, то Скай просто зашлась от хохота: