Ответ мой прозвучал настолько правдиво, что тетя Глаша тихо охнула:
– Бедненький!..
А Игорь задумчиво протянул:
– Да-а-а…
С минуту мы стояли молча, а затем Игорь вздохнул:
– Я, конечно, понимаю… но пойми и ты меня. Сейчас твоя… э-э-э… девушка находится под моей ответственностью. Если с ней что-то случиться, с меня голову снимут. Тетя Глаша не просто так в палате дежурит. Так что…
Он выразительно пожал плечами, а я согласно кивнул:
– Да… я понимаю…
Мы еще с минуту помолчали, а затем я совершенно несвойственным мне жалобным голосом попросил:
– Пустите меня к ней еще на минуту!.. Я ни слова не скажу… Я даже дышать не буду!..
Игорь и тете Глаша переглянулись, и Игорь снова вздохнул:
– Ладно, заходи… Только смотри – ты обещал!
Тетя Глаша отлепилась от двери палаты и, развернувшись, открыла ее. Медработники тихо, стараясь даже не шуршать подошвами по линолеуму двинулись внутрь палаты, а вот я слегка задержался. Мне пришло в голову, что я увижу гораздо больше, если воспользуюсь Истинным Зрением, а для его активизации, нужно было прочитать заклинание.
Когда я следом за своими провожатыми снова появился в боксе, меня снова встретил взгляд синих глаз, но теперь в нем читалась мысль… тревожная мысль. Мне показалось, что Людмила пришла в себя, узнала меня и… испугалась! Только вот, чего она испугалась!
Я уже собирался снова шагнуть ближе к кровати, но меня властно ухватили за плечо, удерживая на месте. Я оторвал взгляд от синих глаз и оглядел укутанную в легкое одеяло фигуру…
И тут, словно разряд тока проскочил по моему позвоночнику – тело лежащей на кровати девушки было лишено привычного, хорошо видимого в Истинном Зрении ореола, ауры!! Впрочем, нет. Спустя секунду я уловил едва заметное красноватое мерцание, едва просачивавшееся сквозь накрывавшее тело одеяло. Судя по этому мерцанию, Людмила… умерла… или умирала. Во всяком случае назвать ее живой – все равно, спящей или бодрствующей, было уже нельзя!
Но ее глаза продолжали смотреть странным, осмысленным взглядом!.. И она минуту назад мне отвечала!! Значит!..
Что это могло значить я никак не мог понять, а меня уже снова «повлекли» прочь из палаты.
Я не помню, как оказался в коридоре. Игорь, встряхивая меня за плечи, приговаривал:
– Да очнись ты, что с тобой!..
Увидев, что я пришел в себя, он отпустил мои плечи и выдохнул:
– Ну ты меня и напугал!.. Я уж думал, ты прямо возле ее кровати грохнешься!
Я тряхнул головой, отгоняя остатки беспамятства, и улыбнулся через силу:
– Ничего со мной не будет… Ты лучше скажи, как вы Людмилу лечите?
Игорек пожал плечами и отвел глаза:
– Мы ее… кормим, сама она есть, похоже, разучилась… Ну и… успокаивающее иногда колем. Степан Тимофеевич почему-то считает, что ее состояние – явно депрессивное, может вдруг перейти в буйство. Хотя…
По его чуть скривившейся физиономии было видно, что он не согласен с мнением своего шефа, но вынужден молчать.
Делать в этой больнице мне больше было нечего, поэтому я, вздохнув, медленно проговорил:
– Знаешь, я, пожалуй пойду… Мне надо подумать… Завтра я постараюсь прийти с утра, и тогда, может быть, смогу сказать тебе что надо делать.
– С каких это пор ты заделался врачом? – С насмешливым высокомерием поинтересовался Игорь, но я, очень серьезно взглянув ему в глаза, ответил:
– Никаким врачом я не заделывался. Просто в данном случае, мне кажется, мы имеем дело совсем не с врачебной проблемой.
– Да?! А с какой же?!
В голосе Игоря все еще сквозила насмешка, хотя он явно насторожился.
– С… колдовством!
И тут я увидел, как его только что возникшая настороженность мгновенно растаяла, а губы раздвинулись в усмешке.
– Вот как?! С колдовством?! Значит ты думаешь, что сумеешь снять эту… э-э-э… наведенную порчу?!!
И он поводил перед своей грудью ладонями, изображая пассы.
– Я попробую, – с самым серьезным видом кивнул я, – завтра… Если ты сумеешь провести меня к ней в палату. Заодно, сможешь понаблюдать, как работает «потомственный маг»!
И не дожидаясь новых его шуточек, я развернулся и потопал по коридору к выходу из больницы.
Остаток этого дня я пробыл дома, пытаясь осмыслить то, что увидел в больнице, но ничего дельного мне в голову не приходило. Наконец, чуть ли не в полночь, я вдруг подумал, что было бы хорошо узнать, куда это Людмила ездила – где именно живет ее бабушка. Возможно свою «болезнь» она привезла оттуда!
Отыскав в своей записной книжке давно забытый номер домашнего телефона Галочки, я подвинул к себе аппарат. Мне повезло, Галина сняла трубку после второго гудка и совсем не сонным голосом проворковала:
– Ну разве можно заставлять девушку так долго ждать?..
– А ты ждала моего звонка?.. – С наигранным удивлением поинтересовался я, после чего она совершенно другим тоном спросила:
– Володька?.. Тебе чего надо в такую пору, я уже легла!..
– Да неужели?! – не удержался я, но тут же взял себя в руки, – Я и не собираюсь тебя… э-э-э… доставать из постели. Скажи только, ты знаешь куда именно ездила Людмила?
– Когда?.. – переспросила наша разумница-секретарша, явно не понимая вопроса.
– Да недели две назад, – подсказал я ей.
– А-а-а… – протянула она, – К бабушке к своей!..
– А где именно эта бабушка обретается?! – Нетерпеливо воскликнул я.
– Ты что, теперь и бабушкой ее заинтересовался?.. – Съехидничала Галина.
Но я не принял ее игры.
– Если ты хочешь спокойно спать этой ночью, ты скажешь мне бабушкин адрес! – Рявкнул я в трубку. – Иначе твой телефон будет занят всю ночь!!
Тут она видимо вспомнила, что ей должны звонить, а потому быстро и делово доложила:
– Люська ездила во Всесвятский район, в деревню Лосиха. А бабушка у нее – ведьма!!
После чего сразу же положила трубку.
Я посидел за столом еще минут двадцать, а потом решил, что утро вечера мудренее и, может быть поутру мне в голову забредет какая-нибудь дельная мысль. Быстро раздевшись, я нырнул под одеяло и…
Заснуть я не успел, раздался звонок телефона. Едва я снял трубку, как на том конце провода раздался злой голос Игоря:
– Ну что, колдун потомственный, добился своего?!
– Чего я добился?.. – Несколько оторопело поинтересовался я.
– Чего… чего!! – Передразнил меня Игорь. – Сбежала твоя девочка!!
– Как – сбежала?!! – Воскликнул я.
– Тебе лучше должно быть известно, ты ж у нас маг!! – В тон мне рявкнул Игорь и вдруг совершенно безнадежным голосом добавил. – Тетя Глаша… ну, санитарка, ты ее видел… Она все время в боксе у Людмилы была. В двенадцать часов я пошел обход делать и заглянул к ней. Так вот, тетя Глаша сидит на своем стульчике с открытыми глазами, но явно без сознания, знаешь, словно ее… загипнотизировали, а Людмилы в кровати нет! И нигде ее нет!! И никто не видел, чтобы она выходила из больницы!!!
К концу своей тирады он снова дошел почти до крика, но я его уже не слушал. Мне в голову наконец-то пришла дельная мысль… Вот только не опоздала ли она!
Все было предельно просто. Людмилу лишили ее «я», ее сути, если хотите, ее души. Разделили тело и душу. Тело оставили там, где это случилось, а душу сманили… или украли! И вот теперь ее душа позвала к себе ее тело. А зов души, сами знаете, превозмочь невозможно!
Если человека просто похитить – это будет уголовно наказуемым делом. А вот если похитить его суть, то все что происходит потом будет выглядеть, как добровольные действия этого человека. И никто не докажет, что он, вернее его тело, действует по принуждению… По непреодолимому принуждению! Вот так!!
В первый момент я растерялся, но тут же словно что-то толкнуло меня изнутри:
«Всесвятский район, деревня Лосиха!»
Вот где все началось! Вот где надо было перехватывать Людмилу и искать черного мага, искалечившего ее!!
Спустя полчаса я был на вокзале.
Глава вторая
Во Всесвятск электричка прибыла около трех часов ночи. Выйдя на абсолютно пустую и удивительно холодную для этого времени года привокзальную площадь районного городка, я самым тщательным образом проштудировал расписание всех отходивших с нее автобусов. Направлялись они в самые разные населенные пункты небольшого Всесвятского района, однако деревни Лосихи среди этих населенных пунктов не было!
Закончив восьмой круг по площади, я направился в здание вокзала и после долгих поисков обнаружил-таки дверь, несущую на себе небольшую табличку с надписью «милиция». За дверью располагалась крошечная комната, разделенная зачем-то узкой деревянной стойкой, за которой кимарил, сидя на мягком, чуть продавленном стуле, старший лейтенант. Когда я постучал по стойке ногтем, он поднял голову с взъерошенными волосами, открыл один глаз, сурово посмотрел этим глазом на меня и глухо проворчал:
– Чего надо?..
– Надо мне добраться до деревни Лосиха… – самым дружелюбным тоном ответствовал я.
– Ну и добирайся!.. – Проворчал доблестный страж порядка, закрывая глаз и снова откидываясь на скрипнувшую спинку стула.
– А вы не сможете мне подсказать, каким образом можно это сделать?.. – Еще дружелюбнее спросил я.
Старлей снова распахнул свой глаз и взглянул на меня гораздо суровее, словно бы моя непонятная настойчивость рассердила его.
– А зачем тебе в Лосиху?.. – спросил он после секундной паузы, – что ты там оставил?..
– В этой самой Лосихе живет бабушка моей… э-э-э… невесты. – Самым дружелюбным тоном пояснил я, – вот, хочу пригласить ее на свадьбу.
– Бабка из Лосихи – бабушка твоей невесты?! – Удивился почему-то страж порядка, и его глаза неожиданно широко распахнулись, – И как ее зовут?!
– Как зовут бабушку, не знаю, а невесту зовут Людмила… – проговорил я, и старший лейтенант тут же подхватил мои слова:
– Людмила?! Значит, тебе бабка Варвара нужна?.. Ну, парень, повезло тебе!
По его, ставшему вдруг дружеским тону, я понял, что слово «повезло» надо понимать в кавычках! Однако, требовать объяснений по поводу своей «будущей родственницы» я не стал. Вместо этого я снова спросил:
– Ну, так как мне до Лосихи-то добраться?!
Старлей покачал головой и ухмыльнулся:
– Да не езди ты ни в какую Лосиху!..
– Почему?.. – удивился я.
– Все равно бабка Варвара никуда не поедет… А то, глядишь, и ты из этой Лосихи не выберешься… – Он снова ухмыльнулся, на этот раз… загадочно, – место там такое – погостишь, погостишь, и сам уезжать не захочешь!
– А я все-таки попробую!.. – Усмехнулся я в ответ. – Неужто, с родной бабулей не договорюсь?!
– Ну, смотри, – милиционер вдруг стал совершенно серьезным, – потом не говори, что тебя не предупредили!
Он посмотрел в окно на пробуждающуюся площадь и надел фуражку, став совсем уж официальным.
– Значится так, гражданин… э-э-э… жених! Сядете на автобус до села Степанчикова. Выйдете у Гнилого разъезда, а дальше до самой Лосихи пешком… Там, правда, недалеко – всего-то километров восемь… Надеюсь, не заблудитесь, ну а в случае чего – звоните. Телефон-то имеется?..
– Имеется… – в тон ему ответил я.
– Ну, вот и звоните! – Повторил старлей и снова отвернулся к окну, давая понять, что разговор закончен.
Я опять оказался на привокзальной площади, и снова принялся обходить автобусные остановки. Третья из них имела маленькую желтую вывеску с надписью «Автобус № 12-а. Вокзал – село Степанчиково». Только вот расписания эта вывеска не содержала, так что сколько мне предстояло дожидаться этого самого «№ 12-а» было непонятно.
Впрочем уже минут через пятнадцать рядом со мной остановилась тетенька средних лет. Посмотрев на меня странным, настороженным взглядом, она спросила чуть хрипловатым голосом:
– На «двенадцать-а» вы последний?..
– На «двенадцать-а» я первый… – с улыбкой ответил я, – а вот вы – последняя!
Женщина кивнула и отвернулась с таким видом, словно ей было противно на меня смотреть. Несколько минут мы молчали, а затем она снова повернулась в мою сторону и неожиданно спросила?
– А вам точно нужен «двенадцать-а»?!
Не показав своего удивления, я ответил:
– В местной милиции мне сказали, что именно на этом автобусе я смогу добраться до… э-э-э… Гнилого разъезда!
Тетенька вдруг вскинула руку к лицу и прижала дрогнувшие пальцы к губам, как будто прихватывая ненужный вскрик. С минуту она смотрела на меня округлившимися глазами, а затем прошептала сквозь прижатые пальцы:
– Милок, и зачем же это тебя к Гнилому разъезду-то несет?!!
– Вообще-то… тетенька, я добираюсь до деревни, называемой Лосиха, – пояснил я, не обращая внимания на ее испуг и удивление. – А Гнилой разъезд, как мне сказали, самая близкая к этой деревне остановка автобуса.
– А дорогу от переезда до Лосихи ты хорошо знаешь?.. – гораздо спокойнее, но с каким-то, я бы сказал, нездоровым интересом спросила тетенька.
– Да совсем не знаю! – Беспечно ответил я и, чуть отвернувшись, быстро нашептал заклинание «Сказанной вслух мысли».
– Ага… – пробормотала тетенька в ответ на мое признание и в свою очередь отвернулась, сделав вид, что высматривает автобус. А в моей голове быстро побежали чужие мысли…
«Интересный паренек!.. В Лосиху, говорит, едет, а дорогу-то выбрал окольную… Или в самом деле не знает, куда голову сует?! А может он и впрямь издалека?.. Только вот откуда он взялся здесь в четыре-то часа утра?.. Первым автобусом у нас только местные ездят…»
Тут звонкая ниточка ее мысль на мгновение прервалась, и тетенька быстро взглянула на меня.
– Сам-то, чай, не местный?.. – ее тон стал не только совершенно спокойным, но даже, пожалуй, ласковым, – Чай, из города… по одеже судя?!
– А Всесвятск, что ж, по-вашему, уже и не город?.. – С усмешкой переспросил я. – Да и мало ли где я мог «одежу» себе купить!
– Купить-то и впрямь, где угодно можно, – в свою очередь усмехнулась тетенька, – а вот носить!.. Одень нашего мужичка в такую узкую одежу, он извертится весь. А ты, вон, как будто родился в ней!..
– Ну что ж, тетенька, – посерьезнел я, – ты точно угадала – я не местный… Так подсказала бы неместному-то, как лучше до Лосихи добраться?!
Последовал еще один быстрый взгляд, а затем она начала задумчиво рассуждать:
– Ну-у-у… Вообще-то, если ты ехал сюда на электричке, то тебе надо было выйти на платформе «Окалиха», это за две остановки до Всесвятска, а оттуда на шестом автобусе доехать до Шестопалово. Из Шестопалово тебя могли довезти на молоковозе до развилки, а от развилки до Лосихи всего-то километров двенадцать…
– А от Гнилого разъезда – восемь! – Перебил я ее.
– Верно, восемь, – неожиданно легко согласилась тетенька, – зато каких!..
Она снова пристально посмотрела на меня и добавила:
– Тут-то каждый километр за три считать можно! Особенно, если дороги не знаешь…
– Ну, тетенька, – вздохнул я, – теперь поздно рассуждать, как да что. Теперь я поеду, как мне милиция подсказала…
«Тетенька» пожала плечами и отвернулась, а произнесенное мной заклинание снова подхватило чужую невысказанную мысль:
«Чужой паренек… И, похоже, здесь его никто не знает!.. Хотя в Лосиху-то он не просто так едет, а к кому-то… по делу… Интересно, к кому?.. И зачем?.. И… если он, допустим, не доберется до Лосихи, будет ли кто его разыскивать?.. И кто именно?..»
Опять последовал быстрый взгляд в мою сторону, но я сделал вид, что не заметил его, и чужая мысль снова быстро потекла через мое сознание:
«Спросить нешто?.. Нет, вопрос его может насторожить. Надо в разговоре, окольно на это навести!.. А там, глядишь, и самой заняться им можно будет!..»
Однако завести «окольный» разговор тетеньке не дали, к остановке подошли еще два парня, один из которых, мазнув безразличным взглядом по моей фигуре, с усмешкой буркнул в сторону моей попутчицы:
– Хм… Что, тетя Клава, снова в Волчий лес за грибами собралась?.. Чужая слава покоя не дает?!
– Да нет, милок, – оскалилась в ответной улыбке тете Клава, – Я в Рогозино еду, подружку свою проведать.
– Подружку проведать?.. – заинтересованно переспросил парень, – я что ж без гостинца? Или по дороге собираешься кого-нибудь… ха-ха… прихватить?..
Я вышел на пару шагов из-под навеса, показывая всем своим видом, что чужие разговоры меня не интересуют, однако, на самом деле и разговоры местного населения и его мысли меня крайне заинтересовали.
Было около пяти утра, когда к нашей остановке подкатил небольшой старенький автобус. Народу на остановке прибавилось, но внутри автобуса все разместились достаточно комфортно. Сам водитель собрал с пассажиров деньги за проезд, и минут через пятнадцать автобус тронулся.
Тетенька Клава, то ли случайно, то ли нарочно, оказалась рядом со мной, но первые пятнадцать-двадцать минут, пока автобус катил по улочкам просыпающегося города, она помалкивала. А вот когда последние домики районного городка остались позади, тетя Клава, чуть подтолкнула меня в бок и негромко проговорила:
– Слушай, приезжий, хочешь, поедем со мной до Рогозина, а там я тебе подскажу, как до Лосихи дойти. Оттуда, конечно, подальше топать, чем от Гнилого разъезда, зато дорога по лугам да полям идет, в лес заходить не надо будет!
– Хм… – раздумчиво протянул я, а про себя подумал:
«Точно парень сказал… „Тетенька“ по дороге „кого-нибудь“ собирается прихватить… в качестве „гостинца“!
В другое время я может быть согласился бы «прогуляться» с тетенькой-ведьмой, посмотреть, что она будет делать, когда окажется, что ее «гостинец» с зубами, но сейчас… Мне было катастрофически некогда, а потому я со вздохом ответил:
– Нет, тетя Клава, нет у меня свободного времени по полям и лугам гулять… тороплюсь я.
– И куда ж это ты, молодец, торопишься? – Чуть ли не пропела она, – или тебя кто в Лосихе ждет?..