— Я никогда не проводила целый день в спа-салоне, — тяжко вздохнув, сказала Мэдди.
— Твоя кожа — прямое тому доказательство.
— Что?! У меня нормальная кожа. — Мэдди направилась в холл и стала разглядывать себя в большом зеркале, прислоненном к стене, — они вытащили его из межкомнатной двери в одном из номеров.
О Боже, волосы у нее стояли дыбом, будто она сунула пальцы в розетку, а лицо блестело от пота. Но в остальном с кожей было все в порядке. Если не считать того, что она была забрызгана краской. Мэдди помедлила, пытаясь найти предлог, чтобы перейти к волнующему ее вопросу, — и не нашла. Поэтому просто рванула напролом.
— Почему тебя так взбесило то, что Хлоя поцеловала лучшего друга Логана?
— Потому что она приберегла Скотта для себя, — ответила за сестру Хлоя, незаметно появившись у них за спиной — она вошла внутрь совершенно бесшумно. На ней были леггинсы, мини-юбка и свитер с надписью «Дорогой Санта, я все объясню». Она протянула сестрам по бутылочке: — Попробуйте это. И дайте мне знать, если заметите воздействие в течение следующих суток.
— Но вы же утром уезжаете, — напомнила Мэдди. Хлоя пожала плечами.
Тара промолчала. Покончив с работой, она надела свитер и обернула вокруг шеи красный шарф. Мэдди закончила его вязать прошлой ночью, когда не смогла уснуть из-за того, что была слишком занята воспоминаниями о том, как Джекс ласкает ее в душе.
Шарф был кривой, но все равно, глядя на него, Мэдди испытывала гордость. Его собрат, начатый этим утром, был из зеленого мотка шерсти. И он казался ей таким же особенным, как и красный. Он пока не был таким же кривым, но дайте срок.
— Можете испробовать эти средства как-нибудь в другой раз, — разрешила Хлоя совершенно бесстрастным голосом.
Тара вздохнула:
— Я не берегла Скотта для себя.
Хлоя посмотрела на нее долгим спокойным взглядом.
— Это так. Я просто ревновала, потому что… ну, потому что тебе это далось так легко. Ты заводишь друзей в мгновение ока, а я — нет. Возможно, вас это удивит, но некоторые люди считают меня… неприступной.
Довольно долго Хлоя молчала, и было не совсем ясно, улыбается она или нет.
— Тебе не стоит здесь находиться, — посоветовала Тара. — Приступ начнется.
— Я знаю, но только что позвонили из банка. Мы с тобой не подписали один из документов по ссуде. Поедешь со мной на «веспе».
— Обещаешь, что не угробишь меня по дороге?
— Если только ты пообещаешь не выводить меня из себя.
Они ушли, и Мэдди подумала, что их шансы вернуться живыми из этого маленького путешествия — примерно пятьдесят на пятьдесят. Она снова воззрилась на свое отражение. На ней был вязаный джемпер с длинными рукавами и джинсы. И тут впервые за долгое время она поняла, что пуговица на брюках не врезается ей в живот. Ух ты! Она задрала джемпер и уставилась на свою талию. Возможно, она выдает желаемое за действительное, но живот и правда казался более плоским.
— Наверное, надо почаще забывать о чипсах.
Две большие, теплые, мозолистые ладони скользнули под ее руки и примостились у нее на животе. В зеркальном отражении Мэдди поймала теплый, веселый взгляд Джекса.
За два дня у него вошло в привычку прикасаться к ней руками и/или губами каждый раз, когда появлялась возможность. Вчера утром он орудовал огромной бензопилой, как невероятно сексуальный лесоруб, распиливая во дворе поваленное дерево. Увидев, что она смотрит на него, он прижал ее к груде дров, запустил руки ей под рубашку и зацеловал до потери сознания. А вчера днем он затолкал ее в бельевой шкаф на втором этаже, и она провела лучшие пять минут в своей жизни — они целовались в темноте, как подростки.
Вот только Мэдди была абсолютно уверена, что обычный подросток не смог бы довести ее до оргазма так быстро.
— Ммм, — прошептал Джекс, поглаживая ее живот. — Он такой мягкий и теплый.
— Но не такой упругий и рельефный, как твой, — вздохнула Мэдди сокрушенно. Но было сложно оставаться серьезной, когда на ее голой коже лежали его руки, его грудь прижималась к ее спине, а бедра — к бедрам.
— Чтобы достичь этого, мне пришлось постараться, — глядя Мэдди в глаза, Джекс потерся подбородком о ее щеку и медленно прижался к ней.
Он прав. Это явно результат упорных усилий. Мэдди прижалась к нему теснее и застонала от удовольствия, когда Джекс сделал то же самое.
— У тебя было сложное утро, — пробормотал он, поворачивая ее к себе лицом и касаясь губами ее шеи.
— Да. И я грязная, Джекс.
— Не дразни меня.
Мэдди засмеялась и придвинулась к нему ближе. Она почувствовала, как его улыбка щекочет ей кожу, — ну и пусть он думает, что она не устояла, лишь бы не останавливался.
А он и не думал. Он касался губами мягкой кожи за ее ухом, а его руки тем временем спускались вниз.
— Ты напряжена.
— Немножко, — согласилась Мэдди и запустила пальцы ему в волосы. У этого негодяя они явно гуще, чем у нее! И такие мягкие, шелковистые…
— Множко, — прошептал Джекс, страстно целуя ее в подбородок.
У Мэдди перехватило дыхание, и она вцепилась в него и застонала, когда Джекс куснул ее в шею, а потом лизнул место укуса.
— Я умею снимать стресс, — сказал он, проведя пальцами по ее соскам.
Мэдди всхлипнула от удовольствия, и Джекс накрыл ее губы своими. Он целовал ее до тех пор, пока в легких хватало воздуха, а потом спросил:
— Тебе все еще нужно личное пространство?
— Может быть, позже.
Он обольстительно улыбнулся:
— Мы одни?
— Да, но… — Мэдди оглянулась, осмотрела холл. — Здесь? Ты хочешь сделать это здесь?
— Да или нет, Мэдди?
— Да.
Он снова поцеловал ее и скользнул рукой меж ее бедер. Это прикосновение завело ее еще больше. Вчера ему понадобилось четыре с половиной минуты, чтобы она оказалась на вершине блаженства, сейчас — Мэдди была в этом твердо уверена — они могли управиться раза в два быстрее, и это немного смущало.
— Джекс…
Его пальцы снова пришли в движение и дарили именно те ощущения, которых Мэдди хотела. Как и вчера, Джексу понадобилось на удивление мало времени, чтобы довести ее до пика наслаждения. Мэдди задрожала всем телом, тихо вскрикнула и непременно упала бы на пол, если б он не держал ее в объятиях.
— Прости, — охрипшим голосом сказала она.
— Черт, ты шутишь? Я мечтал об этом весь день, — ответил Джекс. Заправив влажные от пота волосы ей за ухо, он застегнул на ней джинсы. — Теперь ты выглядишь гораздо менее напряженной.
— А ты наоборот.
— Переживу.
— Я могла бы… — она притянула его к себе и коснулась губами подбородка, — оказать тебе ответную услугу.
Джекс застонал и крепко прижал ее к себе, но оба остались неподвижны, так как в этот момент во двор въехал автомобиль.
Джекс взглянул в окно и уронил голову Мэдди на плечо.
— Ну вот, доставили стройматериалы.
Джекс ушел, и Мэдди уселась на пол — прямо там, где стояла. Ее переполняло радостное чувство, и ей хотелось раствориться в этих изумительных ощущениях, но она не станет этого делать. Она уже делала эту ошибку раньше и все еще не готова доверять себе самой.
Пятнадцать минут спустя в отель вошла Тара и дважды смерила взглядом Мэдди, сидевшую на грязном полу в коридоре.
— Что это ты делаешь?
«Жду, пока руки-ноги начнут слушаться».
— Ничего.
— А отчего же ты тогда выглядишь так, будто только что съела мешок чипсов или выиграла миллион в лотерею?
— Что? — Мэдди выпрямилась и посмотрела на себя в зеркало: на нее смотрело сияющее, разгоряченное лицо, покрытое испариной.
«Вот черт».
— Только не говори Хлое, что ты все еще ешь чипсы, — со вздохом посоветовала Тара. — Она утроит нашу нагрузку на йоге.
Мэдди кивнула:
— Ладно, я не скажу Хлое о чипсах.
«Или об оргазмах…»
Глава 14
Последний вечер перед отъездом Тары и Хлои сестры провели в кафе «Съешь меня». Повсюду была развешана серебристо-голубая мишура, а со стропил свисали фигурки оленей и Санты. Тара, как обычно, перемудрила с одеждой: на ней были дизайнерские джинсы и блейзер. Мэдди пришла в своих далеко не дизайнерских джинсах и самом толстом из свитеров — в пику холодам. Хлоя щеголяла в джинсовых леггинсах, обалденных сапожках и в толстовке с надписью: «Снеговик растаял, как только меня увидел».
— Давайте постараемся не ссориться, — сказала Мэдди, когда они шли по украшенному кафе. — Или я наплюю на свою кожу и продолжу есть чипсы на завтрак, обед и ужин.
— Я тебе не верю, — заявила Тара, ничуть не впечатленная угрозой. — Ты скорее отправишься в «Шалаш для влюбленных», надерешься до потери сознания и сделаешь что-нибудь чертовски неприличное с нашим старшим специалистом по ремонту.
— Давайте постараемся не ссориться, — сказала Мэдди, когда они шли по украшенному кафе. — Или я наплюю на свою кожу и продолжу есть чипсы на завтрак, обед и ужин.
— Я тебе не верю, — заявила Тара, ничуть не впечатленная угрозой. — Ты скорее отправишься в «Шалаш для влюбленных», надерешься до потери сознания и сделаешь что-нибудь чертовски неприличное с нашим старшим специалистом по ремонту.
Хлоя подняла руку.
— Поддерживаю! Думаю, поддаться чарам нашего сексуального плотника — отличная идея.
Отдельные части тела Мэдди тоже были целиком «за».
Тара покачала головой:
— Плохая идея. Она все еще к этому не готова.
— Другая весовая категория? — поинтересовалась Хлоя.
— Точно. Настолько другая, что отсюда не видно. — Тара посмотрела на Мэдди: — Без обид. Я не имею в виду, что он слишком хорош для тебя. Я говорю о том, что он слишком…
— Горячий, — подсказала Хлоя.
— Да, — согласилась Тара. — Горячий парень. Чтобы встречаться с таким и не обжечься, тебе надо пройти большой путь. Наверное, лучше начать с кого-нибудь попроще. — Она окинула взглядом зал и остановилась на привлекательном мужчине, вытащившем из кармана клетчатого пальто чайный пакетик и попросившем официантку принести кружку кипятка. — Кто-то вроде него, — обронила она. — Упрощенная версия Джекса.
Мэдди вздохнула:
— Сменим пластинку, ладно? — Она подняла свой бокал. — Давайте выпьем за маму, которая собрала нас здесь вместе.
Хлоя и Тара тоже подняли свои бокалы.
— За маму! — произнесли они в один голос.
— О, — улыбнулась Мэдди, — вы такие милые, когда действуете заодно. — Вдохновленная, она снова подняла бокал. — За наше новое начинание, за нас троих!
Тишина.
— За наше новое начинание! — повторила Мэдди, сердито глянув на сестер.
— За наше новое начинание, — пробормотали они.
— За нас троих, — твердо сказала она.
— За нас, — пробурчали Тара и Хлоя.
— Но мы все еще продаем отель, — напомнила Тара.
— Может, и продаем, — поправила ее Мэдди, бросив взгляд на Хлою: — Ты собираешься наконец принять чью-то сторону?
— Уже скоро, — уклончиво ответила та.
— Признайся, — встряла Тара, — тебе просто нравится, что от тебя все зависит.
— Ну я ж только для того и живу, чтобы тебя раздражать.
Через тридцать долгих неловких минут их все еще не обслужили. Напряжение нарастало. Лимит времени, которое Тара и Хлоя могли провести в непосредственной близости друг с другом, неуклонно истекал, — вот-вот мог прогреметь взрыв.
— Что там слышно о погоде? — спросила Мэдди.
Сестры посмотрели на нее с удивлением.
Черт! Она попыталась вспомнить какую-нибудь шутку, но безуспешно. В отчаянии Мэдди обратилась к единственной официантке, оказавшейся в поле ее зрения.
— Простите, у нас уволился шеф-повар, и мы тут просто на ушах стоим, — сердито буркнула та на бегу.
— Шеф-повар, как же, — проворчала Тара еле слышно. — Этот парень не был шеф-поваром. Он максимум закончил кулинарные курсы в «Тако Белл», видит Бог!
— Эй, а мне нравится «Тако Белл», — прокомментировала Мэдди.
— Ну разве что тебе, дорогая.
Хлоя фыркнула:
— Ты такой ужасный сноб в отношении еды!
— Прошу прощения, — каждое слово Тары дышало Югом, — вот если бы я тут работала…
— Ну да, — саркастически заметила Хлоя. — Ты — и здесь.
— Почему бы нет.
— Признай это, ты никогда не опустишься до работы в подобной забегаловке — с обычными людьми и обычной едой, — припечатала Хлоя.
Тара упрямо сжала губы, а у Мэдди в голодном спазме сжался желудок. Вместо того чтобы затянуть пояс, Мэдди схватила наполовину связанный зеленый шарф и спицы. Шарф — в соответствии со сложившейся традицией — уже стал кривым.
— Пищевой сноб, — тихо повторила Хлоя.
Тара вскочила со стула и целеустремленно направилась на кухню.
— Вот это да! — сказала Хлоя, глядя ей в спину. — Она все же сделает это. — Хлоя ухмыльнулась и откинулась на спинку стула с таким видом, будто только что ловко обстряпала сложное дельце. — Боже, как все просто!
— Ну почему, — возмутилась Мэдди, — почему ты вечно ее дразнишь?
— Наверное, потому что это весело?
Тара договорилась с владельцем кафе и исчезла в кухне. Через двадцать минут зазвенел колокольчик и одновременно зазвучал голос Тары, требующей, чтобы официантка пошевеливалась — она, мол, вовсе не хочет, чтобы еда остыла до того, как ее подадут на стол.
Еще через час хозяин заведения умолял Тару поработать у него, пока не найдут постоянную замену сбежавшему повару. Мэдди и Хлоя встали из-за стола, прошли на кухню — и не поверили своим глазам. Хаос был укрощен и организован в рекордно короткие сроки.
— Думаю, я могла бы ненадолго задержаться, — милостиво сказала Тара. — Если только мне принесут настоящий чеснок вместо этой сушеной дряни.
— Так ты не уезжаешь завтра утром? — осведомилась Мэдди.
— Нет. — Тара принялась со скоростью света крошить лук. — Я остаюсь.
— А как же твой муж? Твоя великолепная работа? Твоя идеальная жизнь?
Тара даже не подняла глаз, а ее руки продолжали двигаться с бешеной скоростью.
— Хочешь правду?
— Пожалуйста, — ответила Мэдди смущенно.
— У меня нет великолепной работы. Я закупаю инвентарь для сети гостиничных кафе и ресторанов, и я это просто ненавижу.
Мэдди от неожиданности застыла на месте.
— А Логан?
Во взгляде Тары промелькнула боль и тоскливое сожаление.
— Он участвует в автомобильных гонках и торчит на шоссе круглые сутки. Я перестала ездить с ним два года назад. Я ревновала его к работе, и мне было горько, что я занимаю в его жизни лишь третье место — после машин и членов экипажа. И я развелась с ним. Я одна уже полтора года.
— И ты больше ни с кем не встречалась?
— Ну, некоторое время мне казалось, что, может, я могла бы завести роман с близким другом, но кое-кто встал у меня на пути.
— Это я встала на пути? — тихо спросила Хлоя.
Тара вздохнула:
— Я тебя не виню. Тогда я все еще скучала по Логану. Неподходящее было время для новых отношений.
— Простите, девочки.
Они обернулись и увидели Люсиль. Она была в своем сногсшибательном розовом спортивном костюме — не хватало только белой повязки на лбу — в этот раз Люсиль надела на себя кепку в радужных тонах.
Мэдди представила ее сестрам.
Люсиль улыбнулась Хлое:
— Так, это Дикарка.
Хлоя дурашливо поприветствовала старушку, но при этом улыбка ее была искренней:
— К вашим услугам.
— А ты, — продолжила Люсиль, указывая на Тару, — ты — Стальная Магнолия, которая временами забывает дышать. Я просто хотела сказать, что это была лучшая индейка в моей жизни, спасибо. У вас просто талант. О, и я слышала, в отеле кипит работа. Жду не дождусь, когда смогу начать работать на вас, девочки.
Тара все еще изумленно хлопала ресницами, когда пожилая дама удалилась, улыбнувшись на прощание.
— Я не забываю дышать.
— Бывает иногда, — заметила Хлоя. — Мы можем вернуться на минуту назад? К тому, что ты-меня-не-винишь. Хочу тебе сказать, меня терзают смутные сомнения, что ты все-таки затаила обиду.
Тара глубоко вздохнула, ни на секунду не прекращая резать лук.
— Ну, может, я и злюсь, но немного.
— О нет! — воскликнула Хлоя с притворным изумлением.
— Или обиделась, но совсем чуть-чуть.
— И как долго это будет продолжаться?
Тара скорчила гримасу и наконец прекратила терзать лук.
— Я дам тебе знать. Но я прошу прощения за то, что была такой стервой, если тебе от этого станет легче. И заранее извиняюсь за любое будущее проявление стервозности.
Хлоя поднесла к уху ладонь:
— Извини, что ты сказала?
— Я сказала: прошу прощения! Так слышно? Мне очень, очень жаль! — повторила Тара, повысив голос.
На лице Хлои появилась довольная ухмылка.
— Я не глухая. Просто приятно послушать, как ты извиняешься.
Тара прищурилась и с удвоенной силой вцепилась в нож, но Мэдди поспешила встать между сестрами.
— Не будем больше тебе докучать! — выпалила она, схватив Хлою за край рубашки и посмотрела на Джекса.
Тот разговаривал с Фордом, они оба с интересом рассматривали еду на столе.
— Говорят, тут появился новый шеф-повар, — сказал Форд и поймал взгляд потрясенной Тары.
Воцарилось неловкое молчание. Мэдди решила, что паузу должна заполнить не мышка, а новая, усовершенствованная, сильная Мэдди. И даже несмотря на то что между Тарой и Фордом явно что-то происходило, она извлекла преимущество из своих сомнений.
— Тара, — начала она, — ты знакома с…
— Фордом? — Тара была сама невозмутимость — за исключением глаз.
— Тара, — также невозмутимо произнес Форд.