Дом на пятой линии Васильевского острова, где мне предстояло провести две недели в качестве собачьей няни, был старый, наверное, еще восемнадцатого века, но очень хорошо отремонтированный и смотрелся просто замечательно. Зеленовато-голубые стены, лепные карнизы, плоские белые пилястры по бокам подъезда. Охраны видно не было, но сбоку от двери незаметно вписалась панель домофона.
Я нажала на кнопку с номером квартиры.
Домофон басовито загудел, я только начала заранее заготовленную вежливую фразу, но замок уже щелкнул, и я, скомкав слова, проскользнула в подъезд.
Здесь тоже было очень красиво: широкая мраморная лестница, сбоку от нее – камин, с другой стороны – статуя с завязанными глазами…
Не отвлекаясь на архитектурные красоты, я взбежала на третий этаж и нажала на кнопку звонка.
Из-за двери донеслось ровное басовитое гудение, наверное, кто-то включил пылесос.
Я хотела позвонить еще раз – из-за этого шума хозяин наверняка не услышал моего звонка, – но не успела этого сделать: за дверью послышались шаги, и приятный мужской голос проговорил:
– Бонни, отойди от двери.
Замок щелкнул, и дверь распахнулась.
Передо мной стоял…
Вообще-то передо мной стоял высокий, худощавый мужчина лет сорока с небольшим, начинающий немного лысеть со лба, с усталыми, глубоко посаженными глазами того неопределенного цвета, который у нас в Питере называют цветом неба, а в любом другом городе назвали бы тускло-серым.
Так вот, передо мной стоял этот мужчина, но разглядела я его гораздо позднее, потому что в первый момент смотрела не на него, а на жуткое чудовище песочного цвета, которое хозяин держал за ошейник. Чудовище имело огромную голову с ужасной пастью, низкий морщинистый лоб, и рвалось ко мне, причем намерения его были совершенно очевидны – оно хотело немедленно меня сожрать. Сожрать без остатка. И именно оно, это чудовище, издавало тот звук, который я из-за двери приняла за шум пылесоса. В действительности это было низкое, басистое и очень страшное рычание.
– Мама! – сказала я негромко и попятилась.
– Вы кто? – строго спросил меня мужчина.
Я оторвала завороженный взгляд от собаки и боязливо взглянула на хозяина.
– Я от Алевтины Романовны… – сообщила дрожащим голосом.
Надо сказать, что первой моей мыслью было немедленно сбежать из этого дома. Бежать как можно быстрее, как будто я опаздываю на поезд или за мной гонится стая гиен. Хотя, кажется, гиены ни за кем не бегают, они доедают то, что осталось после львов…
В общем, бежать, чтобы не догнали. Работа, на которую я так рассчитывала, больше не казалась мне такой привлекательной. Я даже хотела сказать, что ошиблась дверью, и поскорее удалиться. Но слово, как известно, – не воробей, вылетит – не поймаешь!
– От Алевтины Романовны? – переспросил хозяин. – Ну, слава богу! Я уже перестал надеяться! Положение совершенно безвыходное – улетать нужно уже сегодня вечером, а Бонни оставить не с кем… хотел уже билет сдавать… Бонни, познакомься с девушкой! Вас как зовут?
– Василиса… – пробормотала я, не сводя испуганного взгляда с огромных клыков Бонни.
– Познакомься, Бонни – это Василиса! Ты должен с ней подружиться, вам придется вместе прожить некоторое время…
Бонни с железным лязгом захлопнул пасть. С таким звуком посреди ночи закрывался опустошенный холодильник после визита вечно голодного Петюни. Затем пес снова приоткрыл пасть, облизнулся, выпустил струйку слюны и искоса взглянул на хозяина. Мне показалось, что в этом взгляде читался вопрос: «Что, значит, ее нельзя съесть прямо сейчас? Правда, нельзя? Какая жалость! Может, хоть кусочек?»
Хозяин перехватил мой испуганный взгляд и проговорил:
– Он действительно немного крупноват для своей породы. У нас даже были проблемы с выставочной комиссией. Бонни в холке не укладывался в норматив!
– Что вы говорите? – пробормотала я просто, чтобы что-то сказать.
– Да, но все разрешилось! – с гордостью сообщил хозяин. – Так что вы не бойтесь, удержать его совсем нетрудно – он очень послушный…
– Только при встречах с суками теряет голову… – вставила я машинально.
– Как, вы это уже знаете? – удивился хозяин.
Я хотела ответить, что мне рассказала об этом его жена, но вовремя прикусила язык, вспомнив, что Нелли просила не рассказывать мужу о нашей встрече.
– Да, в общем, все кобели одинаковые! – ответил сам себе Борис Алексеевич.
– А что он так на меня смотрит? – проблеяла я испуганно.
– Он очень общительный и всякого нового человека хочет немедленно сердечно приветствовать. А это, знаете, не каждому нравится… потом, при таких размерах, он запросто может свалить с ног… но вы проходите, осматривайтесь! Бонни покажет вам квартиру, а я, с вашего позволения, буду собираться – самолет уже совсем скоро!
Он отпустил ошейник. Я невольно попятилась, но пес, очевидно, правильно воспринял сделанные хозяином внушения и не предпринял никаких агрессивных шагов. Вместо этого он развернулся и двинулся в глубину квартиры, цокая когтями по красивому дорогому паркету и косясь на меня через плечо – мол, иди за мной, не мешкай.
Квартира была просторная и очень хорошая, она удачно объединяла в себе благородное достоинство старины и удобство новых технологий.
Четырехметровые потолки украшала декоративная лепнина, сдержанный узор венецианской штукатурки терялся в глубине коридора, комнаты были обставлены мебелью красного дерева. Проходя мимо полуоткрытой двери ванной, я краем глаза заметила черную с серебром плитку, матовый блеск кранов, огромную ванну на львиных лапах.
Увидев это великолепие, я решила остаться. В конце концов, не съест же он меня, на самом деле! Может, и правда послушный… Конечно, мой поступок – чистой воды авантюра, серьезные люди так не поступают, однако чего я достигла в жизни своим здравомыслием и рассудительностью? Итог говорит сам за себя – брошенная мужем, без жилья, без денег и без работы. Стало быть, отбросим колебания и попробуем свои силы в дрессировке крупных собак!
Бонни, словно подслушав мои мысли, неодобрительно фыркнул – мол, это мы еще посмотрим, кто кого станет дрессировать, затем, не задерживаясь возле ванной, уверенно повел меня на кухню.
Здесь царили два холодильника – зеркальные двери из полированной стали были шириной с гаражные ворота. Мне показалось, что в такие двери запросто въедет если не грузовик, то, по крайней мере, средних размеров внедорожник.
– Ну конечно, – за моей спиной раздался насмешливый голос хозяина, – Бонни первым делом привел вас знакомиться с холодильником! Бонни, обжора, ты же прекрасно знаешь, что ужинать еще рано, у тебя режим! И не пытайся меня разжалобить!
Пес опустил огромную голову и виновато потупился.
– Кормить его надо два раза в день, утром поменьше, вечером побольше… впрочем, зачем я вам это говорю – вы это и сами прекрасно знаете!
Я энергично закивала – нельзя же разочаровывать человека!
– Продукты для Бонни – в правом холодильнике, для вас – в левом, – продолжал пояснения хозяин. – Вечером мы кормим его в девять, утром – в половине восьмого. И еще… – Борис Алексеевич смущенно понизил голос, и я догадалась, о чем пойдет речь: – Бонни обожает морепродукты! Ветеринар очень недоволен, но мы не можем отказать ему в таком удовольствии!
– Мякоть каракатицы или сепии, в самом крайнем случае – маленьких осьминогов… – проговорила я машинально. – Два раза в неделю, в самом крайнем случае – через день…
– Да, совершенно верно! – Борис Алексеевич взглянул на меня с удивленным интересом. – Мы покупаем их…
– В магазине «Радость гурмана», который в цокольном этаже торгового центра «Игла»! – закончила я фразу, на этот раз уверенно.
– Замечательно! – восхитился хозяин. – Алевтина Романовна как всегда на высоте! Я со спокойным сердцем могу доверить вам Бонни! А вот здесь – деньги на морепродукты и на непредвиденные расходы…
И он открыл верхнюю дверцу одного из шкафов.
– Да, и вот еще что… – Он немного замялся. – У Бонни есть такая странная привычка…
Я готова была услышать все, что угодно, но его слова меня все же удивили:
– После завтрака он любит смотреть телевизор.
Постаравшись не показать своего удивления, я, как ни в чем не бывало, переспросила:
– Мультфильмы или передачи для животных?
– Нет, что вы… Бонни смотрит новости. Он серьезный пес и хочет быть в курсе всего, что происходит в мире.
Я взглянула на дога.
«И что такого? – ответил он мне взглядом. – Сама-то небось сериалы смотришь…»
Мне показалось даже, что пес пожал плечами.
Я машинально кивнула, и хозяин перешел к заключительной части инструктажа:
– Думаю, вы во всем разберетесь самостоятельно, если что – Бонни подскажет, а я должен собираться в дорогу!
Напоследок он показал мне мою комнату и добавил нечто довольно странное:
– Еще, вы знаете… у Бонни какое-то странное отношение к правосудию…
– К чему? – переспросила я удивленно.
– Он каждый раз пытается пописать на Фемиду. Так вы ему не позволяйте! Все-таки старинная статуя… перед жильцами неудобно…
Я вспомнила статую с завязанными глазами в холле дома и расхохоталась, Бонни делал вид, что разговор не о нем.
Я продолжила осмотр квартиры, где мне предстояло провести ближайшие две недели. Бонни ходил передо мной с видом гостеприимного хозяина. Вдруг, когда мы находились в дальнем конце коридора, зазвонил телефон.
Телефонный аппарат был очень красивый, сделанный под старину, инкрустированный перламутром и бронзовыми вставками. Он стоял в уютном уголке коридора на круглой подставке из красного дерева. Я растерянно замерла, не зная, как поступить. Собственно, меня этот звонок никак не касался, но хозяин все не брал трубку…
И тут Бонни подошел к телефону и боднул его своей огромной головой. Трубка слетела с рычага. Еще секунда – и она упадет на пол и разобьется…
– Бонни, паршивец, что ты делаешь! Это наверняка не тебе звонят! – вскрикнула я и подхватила трубку. И машинально поднесла ее к уху.
– Алло! – донесся до меня озабоченный женский голос.
– Слушаю… – отозвалась я.
– Нелличка, добрый вечер! Это Алевтина, – понеслось из трубки. – Простите, что не позвонила раньше…
Я собралась сказать, что я – вовсе не Нелли, и позвать хозяина, но с той стороны не дали вставить ни слова.
– Я ее наконец нашла! – Дама сыпала словами, как горохом в решете. – Замечательная девушка! У нее огромный опыт работы с крупными собаками! В частности, с бордосскими догами! Диплом кинолога высшей квалификации, рекомендации лучших собаководов и заводчиков… и замечательно твердый характер! Это то, что вам нужно! Она прекрасно справится с Бонни!
Я закусила губу.
Надежда провести ближайшие две недели в просторной благоустроенной квартире трещала по всем швам. Перед моим внутренним взором предстала огромная ванна, наполненная горячей водой с ароматными солями… Тут я перехватила взгляд Бонни… не знаю, то ли он слышал, что говорила моя телефонная собеседница, то ли читал мои собственные мысли, но только явно все понял. И по его печальным глазам я поняла, что ему вовсе не хочется попасть в твердые руки дипломированного кинолога и собаковода…
Так вот, то ли на меня подействовал печальный собачий взгляд, то ли – видение горячей ванны, но я сделала то, что для меня совершенно не характерно.
Я зажала нос, чтобы голос стал гнусаво-простуженным, и проговорила, растягивая слова:
– Спасибо, Алевтина, мы уже нашли человека…
– Нашли?! – переспросила моя собеседница. – Ну ладно, что поделаешь… а я той девушке уже дала ваш адрес… Ну ладно, перезвоню ей, дам отбой… Нелличка, а вы никак простужены? Хотите, пришлю вам хорошего доктора? Очень опытный гомеопат! Просто чудеса творит! Мертвого поднять может…
– Я еще живая! – прогнусавила я. – И мне некогда лечиться, мы же сегодня улетаем…
– Ну и что, Нелличка? Моему зятю как раз нужно было лететь в Гонконг, на научную конференцию, а его, как назло, прихватил радикулит – буквально ни сесть, ни встать! Так этот врач его за двадцать минут поднял на ноги…
В дальнем конце коридора послышались шаги Бориса Алексеевича.
Я прикрыла трубку ладонью и поспешила закончить разговор:
– Спасибо, Алевтина, как-нибудь в следующий раз! – и торопливо повесила трубку.
И можете себе представить – Бонни послал мне самый настоящий заговорщический взгляд! Мол, у нас с тобой теперь появилась своя маленькая тайна! И вообще, держись за меня – не пропадешь!
Едва я успела осмотреться в квартире, как снизу позвонил водитель такси. Хозяин появился в коридоре, уже вполне одетый и с чемоданом, передал мне ключи и попрощался.
– Ну, вы с ним будьте построже! – проговорил он, закрывая дверь.
Надо понимать, что с женой он встретится прямо в аэропорту.
До этого момента Бонни держался вполне скромно и изображал из себя воспитанную собаку. Он дал Борису Алексеевичу обнять себя и поцеловать в морду. Мне показалось, что хозяин огорчен разлукой больше, чем его питомец. Но как только входная дверь закрылась и мы остались одни, дога словно подменили.
Первым делом он выкатил откуда-то из-под дивана потрепанный красно-синий детский мячик, схватил его в пасть и бросил мне. Я замешкалась, и пес выразил свое неодобрение уже знакомым мне низким рычанием. Видимо, он хотел с самого начала показать мне, кто в доме хозяин.
Подняв мячик с пола, я бросила его обратно Бонни. Но сделала это как-то лениво, вяло, без того радостного детского оживления, которым обычно сопровождаются подвижные игры. И пес это отметил строгим взглядом и прежним неодобрительным рычанием. Затем он снова схватил мячик и бросил мне, как бы давая еще один шанс.
Мне вовсе не улыбалось играть в мяч с этакой махиной. Мне вообще хотелось посидеть спокойно, выпить чашечку чаю. Или перехватить чего-то более существенного.
Как уже говорилось, после Петюни на кухне становится как-то нечего делать, так что позавтракала я сегодня кое-как, диетически, как говорила бабушка, «вроде бы и еда на столе, а есть нечего». Хозяйский холодильник был полон продуктов, так что я чудно проведу время.
Но не тут-то было. Едва я сделала шаг к двери, как Бонни с удивительной ловкостью протиснулся мимо и лег в проходе. При этом он поглядел на меня взглядом, каким завуч смотрит на проштрафившегося пятиклассника – вроде бы мягко и приветливо, но несчастный сразу же осознает, что сейчас ему будет очень и очень плохо. Однако я все же не запуганный ребенок. Я тоже сделала строгое лицо и отчеканила:
– Бонни, немедленно дай пройти! Сейчас не время играть!
Чудовище лениво повернуло голову и поглядело на меня фальшиво-грустно.
«Я очень расстроен, Вася, – говорил его взгляд, – совершенно не ожидал от тебя такого наплевательского отношения к своим обязанностям. Думал, мы подружимся… Но раз ты не хочешь жить в мире, то я вынужден принять меры…»
Он отвернулся и застыл, как мраморное изваяние. Мячик слонопотам подсунул под левую лапу, что еще усиливало его сходство с каменным львом.
Сгоряча я подошла слишком близко с намерением перепрыгнуть через дога. Я вообще довольно закаленная и развитая девушка – физический труд на свежем воздухе полезен. Однако куда подевалась внешняя лень и неуклюжесть? Этот негодяй крутанулся на месте и щелкнул в воздухе челюстями, как тираннозавр, я едва успела убрать ногу.
«Я же предупреждал, – прорычал он, – ты что, думаешь, я шучу?»
Я подумала, что зря согласилась на эту работу. Хотела же убежать – передумала. Захотелось хоть две недели пожить в человеческих условиях. Пожила. Сиди теперь взаперти – ни войти, ни выйти. Ни воды попить, ни еще чего. Может, у него проснулся охранный инстинкт – никого не выпускать?
– Бонни, – сказала я как можно спокойнее, – ты же видишь, я ничего не украла, выпусти меня, пожалуйста.
Никакого эффекта. Похоже, что бегемот настроился сидеть так до прихода хозяев. Вздор, ему же надо на прогулку! И есть захочет! Ой! Я представила, кем Бонни станет питаться, и похолодела.
– Я позвоню в МЧС, – в отчаянии пригрозила я нахальному догу, – они приедут и выстрелят в тебя сонными пулями. Я уйду, а ты будешь валяться здесь один. Или заберут в питомник, посадят в клетку.
Тут я сообразила, что телефона в этой комнате нет, а сумку с мобильным я оставила в прихожей.
«Что, съела?» – Бонни вдруг сморщил нос и зафыркал, я поняла, что он так смеется.
Он даже поднял лапу, как человек, всплескивающий руками. Мячик выкатился прямо мне под ноги. От злости я пнула его ногой, Бонни подпрыгнул и взял пас не хуже заправского вратаря.
«Давно бы так!» – он пустил мяч мне навстречу.
Следующий час я провела, носясь по комнате, прыгая в разные стороны, ловя мяч сверху, снизу, справа и слева. Скажу с гордостью, что пропустила только несколько ударов.
Бонни, видимо, и сам немного утомился, потому что прогулку мы сократили до минимума, он сам потянул меня домой, а дома – к холодильнику. Душ я приняла наспех, пока он расправлялся со своим ужином.
После подвижных игр и прогулки с Бонни я заснула, как убитая, едва голова коснулась подушки. Тем более что кровать была огромная и очень удобная.
Надо сказать, что бессонница – это не про меня. Спала я всегда прекрасно, если, конечно, никто не мешал.
И вот, когда я видела уже десятый сон… Впрочем, это так только говорится, на самом деле ничего мне не снилось. Так вот, когда я уже крепко спала, на кровать кто-то залез.
Кто-то очень большой, подвижный и беспокойный.
В первый момент я вообразила сквозь сон, что сплю у себя дома, и в кровати у меня возится муж.
– Володька, ну угомонись наконец… – пробормотала я сквозь сон, – спать же хочется… Землетрясение прямо устроил…