Она ступила на проезжую часть и услыхала за спиной резкий, пронзительный свист. Зная, что это всего лишь шутка, она полуобернулась, чуть растянула губы в улыбке и махнула рукой Джейку, одному из маляров. Джейк и рабочий рядом с ним помахали ей в ответ. Зато Райдер Монтгомери не удостоил ее жестом — разумеется, нет. Он просто стоял и смотрел на нее, засунув большие пальцы в карманы джинсов. Нелюдим, — вновь подумала Хоуп, — хоть бы кивнул, что ли.
Волну тепла, разлившуюся внутри, она восприняла как естественную реакцию здоровой женщины на долгий, полускрытый взгляд сексуального, хоть и диковатого мужчины. Особенно учитывая, что у этой женщины не было сколь-нибудь серьезных отношений с противоположным полом — о ужас! — целый год, даже больше. Впрочем, кому это интересно? Сама виновата, сама выбрала судьбу, так что нечего и терзать себя мыслями.
Хоуп перешла на другую сторону, повернула направо к книжной лавке, и в эту минуту на крыльце магазина под симпатичным навесом появилась Клэр. Хоуп приветственно взмахнула подруге; та на мгновение замерла, положив руку на живот, обтянутый легким летним платьем. Длинные золотистые волосы Клэр были собраны в конский хвост, темные очки в синей оправе приглушали яркий свет утреннего солнца.
—Я как раз иду к тебе! — воскликнула Хоуп.
—Да? А я тебе набираю эсэмэс. — Клэр опустила телефон в карман и, задержав в нем руку, спустилась по ступенькам на тротуар.
—Ну? — Хоуп вопросительно посмотрела на подругу. — Как ты?
—Все нормально. Мы только что вернулись. Бекетт... — Клэр оглянулась, — взял инструменты и поехал в пекарню.
—Ясно. — Слегка обеспокоенная, Хоуп накрыла ладонью руку Клэр. — Ты ведь сделала УЗИ, да?
—Да.
—И?..
—Ох... Пойдем-ка в «Весту», там и расскажу вам с Эйвери, чтобы дважды не повторять. Бекетт собирается позвонить матери и братьям, да и мне тоже надо сообщить родителям.
—С малышом все в порядке?
—В полном. — Клэр похлопала по сумочке. — Мне выдали фотографии.
—Немедленно дай посмотреть!
—Теперь я буду хвастать ими дни напролет, нет, даже недели. Настоящее чудо!
Из парадной двери пиццерии высунулась Эйвери в фартуке с нагрудником поверх футболки и брюк-капри. Ее ноги, обутые в лиловые тапочки «Крокс», приплясывали от нетерпения. Солнечные лучи пронзали шевелюру шотландской королевы-воительницы, отчего кончики коротких прядей словно светились изнутри.
—Ну что, розовая ленточка? — без обиняков спросила Эйвери.
—Ты сегодня одна открываешь заведение? — вопросом на вопрос ответила Клэр.
—Да, кроме меня, пока никого. Фрэн явится минут через двадцать, не раньше. Эй, что с тобой? Все в порядке?
—Все в полном, полнейшем порядке, только я бы хотела присесть.
Клэр вошла в ресторан и двинулась прямиком к стойке, где плюхнулась на высокий стул и вздохнула. Хоуп и Эйвери за ее спиной обменялись недоуменными взглядами.
—Трое детей беременной мамочки только что выпустились на летние каникулы. У меня такое впервые. Большая ответственность, знаете ли.
—Какая-то ты бледная, — заметила Эйвери.
—Просто устала.
—Хочешь чего-нибудь холодненького?
—Умираю хочу.
Эйвери направилась к холодильнику, а Хоуп села рядом с Клэр и, прищурившись, посмотрела ей в глаза.
—Что-то ты темнишь, дорогая. Если все действительно хорошо...
—Да, да, хорошо. Согласна, я немножко недоговариваю. У меня для вас сенсационная новость. — Клэр тихонько засмеялась и взяла бутылку охлажденного имбирного эля, которую ей протянула Эйвери. — Ну вот, я сижу с двумя самыми близкими подругами в чудесном ресторанчике, где уже вовсю пахнет соусом для пиццы.
—Ага, у меня ведь пиццерия. — Эйвери передала Хоуп бутылку с водой, скрестила на груди руки и в упор посмотрела на Клэр. — Итак, это девочка. Покупаем туфельки и бантики!
Клэр медленно покачала головой.
—Судя по всему, я специализируюсь на мальчиках. Так что покупаем бейсбольные перчатки и солдатиков.
—Мальчик? — Хоуп подалась вперед, коснулась руки Эйвери. — Ты разочарована?
—Нисколечко. — Клэр открыла сумочку. — Хотите взглянуть?
—Шутишь? — Эйвери потянулась к сумочке, но Клэр проворно выхватила конверт и отвела руку подальше. — На кого похож? На тебя? На Бека? На головастика? Не обижайся, конечно, но мне они всегда напоминают головастиков.
—Который из них?
—Что значит «который»?
—Там двое.
—Двое? — Хоуп едва не поперхнулась. — Двойняшки?! У тебя будут двойняшки?
—Двое? — эхом отозвалась Эйвери. — Два головастика?
—Два сыночка. Только посмотрите на моих чудесных мальчуганов! — Клэр вытащила распечатку и вдруг залилась слезами. — Это все гормоны, но плачу я от счастья, — всхлипывая, произнесла она. — Боже, поглядите, какие красавчики!
—Они великолепны!
Клэр вытерла слезы и хитро улыбнулась Эйвери.
—Ты же ничего не видишь.
—Не вижу, но они все равно великолепны. Близнецы. Стало быть, всего пятеро. Арифметику не забыла? У тебя будет пятеро сорванцов.
—До сих пор не привыкну. Мы не ожидали, даже не думали... хотя я, пожалуй, могла бы и догадаться. У меня ни разу не было такого большого живота на этом сроке. В общем, когда доктор сообщил нам известие, Бекетт побелел как полотно. — Клэр засмеялась сквозь слезы, катившиеся по щекам. — Я испугалась, что он в обморок упадет. Мы так и обомлели, а потом начали хохотать — ржали как сумасшедшие. По-моему, с нами случилась легкая истерика. Пятеро! Боже милостивый, пятеро сыновей!
—Вы справитесь. У вас будет замечательная семья, — серьезно произнесла Хоуп.
—Обязательно справимся. У меня от счастья просто голова кругом идет. Не знаю, как Бекетт довез нас до дома. Сейчас я не смогла бы сказать, откуда мы вернулись — из Хейгерстауна или с другого конца страны. Подумать только, близнецы! Я чуть с ума не сошла, когда узнала. — Клэр положила руки на живот. — Знаете, бывают такие мгновения, когда вдруг понимаешь: вот оно, оно самое — большего счастья уже не испытать; сейчас, сию минуту — самый яркий момент в жизни. Сегодня я пережила одно из таких мгновений.
Растроганная Хоуп прижала подругу к груди, Эйвери обняла их обеих.
—Я так рада, — тихонько проговорила Хоуп, — у меня голова от счастья кружится, прямо как у тебя.
—Вот мальчишкам-то сюрприз будет, — улыбнулась Эйвери, разомкнув объятья.
—И не говори. А поскольку Лиам совершенно ясно дал понять, что играть с девчонкой — ниже его достоинства, он обрадуется больше всех.
—Тебе уже поставили срок родов? — поинтересовалась Хоуп. — Двойняшки появятся на свет раньше?
—Да, немного. Врач сказал, в районе двадцать первого ноября. Так что будет у меня не рождественский подарок и не новогодний, а ко Дню благодарения.
—Кулды-кулды, — изобразила индейку Эйвери, и Клэр расхохоталась.
—Так, ты должна позволить нам обустроить детскую, — заявила Хоуп, которая дня не могла прожить без планов.
—Очень рассчитываю на вашу помощь. У меня совершенно ничего нет. Когда Мерфи подрос, я раздала все малышовые вещи. Даже представить не могла, что снова полюблю, выйду замуж и уж тем более обзаведусь еще детишками.
—Закатим предрожденчик![1] Тема — «Умножаем все на два», — решительно сказала Хоуп. — Подарки, оформление — все в двойном экземпляре. Я прикину, как это лучше организовать. На всякий случай праздник устроим где-нибудь в начале октября.
—Предрожденчик... — вздохнула Клэр. — Перспектива становится все более и более реальной. Надо позвонить родителям, да и девочкам сообщить, — прибавила она, имея в виду сотрудниц книжной лавки, и, опираясь на стойку, поднялась на ноги. — Ноябрьские детки, — задумчиво произнесла она. — К маю я обязана сбросить лишний вес!
—Ах да, я ведь выхожу замуж, — «вспомнила» Эйвери и вытянула руку, любуясь кольцом с бриллиантом, сменившим детское пластмассовое колечко из автомата. Это кольцо надел ей на палец Оуэн, причем дважды.
—Свадьба — раз, открытие второго ресторана — два, организация предрожденчика — три, переделка холостяцкой спальни в семейную — четыре! — Хоуп ткнула Эйвери в бок. — Видишь, сколько всего нужно устроить!
—Пожалуй, завтра выкрою немного времени.
—Отлично. — Хоуп на секунду замолчала, мысленно листая список дел и по ходу перестраивая расписание. — Встретимся в час дня. Сможешь? — обратилась она к Клэр. — Я организую легкий обед, перекусим и набросаем кое-какие планы. Как раз успеем до заезда гостей.
—Значит, в час дня, — подытожила Клэр и легонько похлопала себя по животику. — Мы придем.
—Я тоже, — пообещала Эйвери. — Возможно, немного опоздаю — у нас в обед жуткий наплыв клиентов, — но обязательно вырвусь.
Хоуп вышла вместе с Клэр, напоследок еще раз стиснув ее в объятьях. Представила, как та сообщает неожиданную новость родителям, а Эйвери строчит эсэмэску Оуэну, как Бекетт бросает все дела, чтобы проведать Клэр в магазине или просто побыть с ней минутку-другую в течение рабочего дня. Как жаль, что ей, Хоуп, некому позвонить, написать эсэмэс или прибежать, чтобы поделиться добрым известием...
—Значит, в час дня, — подытожила Клэр и легонько похлопала себя по животику. — Мы придем.
—Я тоже, — пообещала Эйвери. — Возможно, немного опоздаю — у нас в обед жуткий наплыв клиентов, — но обязательно вырвусь.
Хоуп вышла вместе с Клэр, напоследок еще раз стиснув ее в объятьях. Представила, как та сообщает неожиданную новость родителям, а Эйвери строчит эсэмэску Оуэну, как Бекетт бросает все дела, чтобы проведать Клэр в магазине или просто побыть с ней минутку-другую в течение рабочего дня. Как жаль, что ей, Хоуп, некому позвонить, написать эсэмэс или прибежать, чтобы поделиться добрым известием...
Она обошла гостиницу, поднялась по внешней лестнице на третий этаж и зашагала к себе, прислушиваясь к окружающим звукам. Да, это голос Ка-роли, в котором звенит радостное волнение. Несомненно, Жюстина Монтгомери уже позвонила сестре и сообщила о близнецах.
Хоуп вошла в квартиру и закрыла за собой дверь. Решила провести несколько часов в уединении, позаниматься историей Лиззи, гостиничного призрака, и мужчины по имени Билли, которого Элизабет Форд так ждала.
2
Нет, положительно, мать доведет его до белого каления! Если она явит еще один новый проект прежде, чем он разделается с полудюжиной текущих, он просто-напросто заберет Балбеса и переедет жить на Барбадос. А что, выстроит себе хижину на пляже, может быть, даже с верандой — уж на это его плотницкого умения хватит.
Райдер поставил свой грузовик на стоянку позади гостиницы — слава богу, хоть этот, самый масштабный проект завершили. Ну как завершили — все равно о полном окончании работ мечтать не приходится. Та же самая судьба уготована и будущему фитнес-центру; по замыслу неугомонной Жюстины Монтгомери, это будет модное, ультрасовременное здание, оснащенное всевозможными техническими новшествами.
Сейчас «фитнес-центр» представляет собой уродливую, полуразваленную постройку грязно-зеленого цвета с дырявой крышей. Внутри полно своих «прелестей»: лабиринт тесных комнатушек, затопленный подвал, лестницы из фильма ужасов и потолки, готовые рухнуть на голову, не говоря уже о чудовищном состоянии электропроводки и канализации. Да и не о чем там говорить, они просто выломают этот бардак ко всем чертям, и дело с концом.
В глубине души Райдеру хотелось как-нибудь ночью сесть в огромный бульдозер и сровнять унылую развалюху с землей, однако он был не настолько глуп, а кроме того, не привык пасовать перед трудностями. Ясно, трудности ему обеспечены. Оуэн — вот на кого всегда можно положиться! — уже сообщил ему эсэмэской, что разрешение на снос получено, так что можно приступать к разгрому.
Райдер не спешил выходить из кабины. Рядом с ним сидел Балбес — красотой псина не отличалась, зато обладала на редкость добродушным нравом. Из динамика радиолы Леди Гага вещала о пике оргазма.
Цыпочка явно «с приветом», подумал Райдер, но голос у нее, безусловно, есть.
Человек и пес задумчиво разглядывали уродливое зеленое здание. Райдеру нравилось сносить здания. Ломать убогие стены всегда приятно. Значит, сначала он разберется с этим страшилищем, а потом придет время капитальной переделки. Что ж, интересная работенка.
Фитнес-центр! Райдер не понимал тех, кто садится в машину и едет... в никуда. Если уж потеть, считает он, то с толком. Тренажерный зал? Да, отличная идея — с пневматическими грушами, боксерским рингом, серьезными снарядами. А фитнес-центр, йоги там всякие да пилатесы — это только для слабой половины человечества. Кстати, девушки в облегающих тренировочных костюмах — очень даже приятное зрелище, напомнил себе Райдер. Смотреть на девочек, как и крушить стены, нравится любому мужику. Впрочем, не стоит тратить время на бесполезные размышления; вопрос уже решен, и точка. Он спрыгнул с подножки кабины; Балбес, верный спутник, выскочил следом.
Райдер и сам не понимал, с чего злится. Пекарня почти готова, осталось только убрать строительный мусор и выкрасить помещение; строительство второго ресторана Эйвери тоже близится к концу. Райдер уже предвкушал, как усядется за барную стойку в новом пабе и закажет пива. Переделка кухни для заказчика практически завершена, плюс Оуэн ведет переговоры по изготовлению встроенной мебели для очередного клиента. Много работы — лучше, чем совсем никакой, а бунгало на Барбадосе Райдер выстроит, когда уйдет на пенсию.
И все же отчего-то он хмурился, чувствуя непонятное раздражение. Впрочем, причину его Райдер осознал, едва взглянул на гостиницу. Хоуп Бомонт. Ну да, видимо, это из-за нее.
Она молодчина, с этим не поспоришь. Аккуратность Хоуп, ее невероятная организованность и внимание к мелочам не слишком впечатляли Райдера: с похожим человеком — родным братом Оуэном — он провел бок о бок всю жизнь. Однако что-то в этой женщине не давало ему покоя; искорки этого странного чувства то и дело вспыхивали в душе Райдера после того поцелуя в канун Нового года. Случайность, твердил он себе. Мимолетный порыв, не более. Ничего подобного в будущем не повторится. И все равно, уж лучше бы Хоуп Бомонт была невыразительной толстушкой в годах, с вязаньем в руках и выводком внуков.
—Когда-нибудь она такой станет, — пробурчал Райдер Балбесу, который в ответ согласно стукнул хвостом по полу.
Дернув плечами, Райдер зашагал вперед, перешел дорогу и распахнул дверь будущего «Ресторана МакТи», или «пивнушки», как его называли строители.
Ему нравилось это место, особенно теперь, когда они объединили два здания, превратив смежную стену в широкий проем, так что и посетители, и персонал ресторана получили возможность свободно перемещаться из одного конца в другой.
Эйвери знает, чего хочет, знает, как воплотить свои планы в жизнь, поэтому Райдер уверен: «МакТи» будет отличным заведением, где можно поесть, выпить и пообщаться, если ты пришел за общением. Атмосфера «приятного ужина для взрослых людей», как говорит Эйвери, в отличие от более домашнего, семейного стиля «Весты».
Райдер всегда питал слабость к «Весте» и особенно к пицце «Мясной пир», которую там готовили, и поскольку Эйвери Мактавиш в последние месяцы испытывала на строительной бригаде свои новые рецепты, Райдер уже знал, что вполне сможет питаться и в новом заведении.
Он прошелся по залу, осмотрел барную зону. Впереди еще уйма работы, но Райдер уже видит, как все будет выглядеть в результате, включая длинную барную стойку, которую он с братьями мастерит прямо здесь, на месте. Темное дерево, насыщенные оттенки, островки каменной кладки на стенах. И разливное пиво всевозможных сортов, — мечтательно подумал Райдер. На самом деле его самолюбие ничуть не пострадает, если он как-нибудь заглянет сюда и поднимет бокал пива в честь успешно выполненного проекта.
Он услыхал голоса и двинулся назад; дав указания первой бригаде, пошел в пекарню, чтобы проверить, как идут дела там. Будь у него выбор, Райдер охотно надел бы плотницкий пояс и занялся физическим трудом, однако в сегодняшнем графике значится утренняя встреча на новой стройплощадке и он опаздывает.
Позади зеленой развалины уже стояли пикапы обоих братьев. Вместе с разрешением на снос Оуэн, конечно, привез кофе и пончики. На среднего Монтгомери можно рассчитывать и в повседневной жизни, и в случае ядерной катастрофы.
Райдер подумал о младшем брате, Бекетте, муже Прекрасной Клары. Сейчас у него трое детишек, а скоро на свет появятся еще двое. Надо же, близнецы! Может быть, радость от предстоящего рождения сразу двух внуков немного отвлечет Жюстину Монтгомери от очередного нового проекта. Хотя едва ли.
Он вошел в открытую дверь здания на улице Св. Павла, втянул носом аромат кофе. Да, Оуэн, как всегда, не подвел. Райдер ухватил со стола большой пластиковый стакан кофе «на вынос», стоявший слева, тот, на котором его педантичный братец вывел фломастером букву «Р». Начал пить большими глотками, поддев пальцем крышку на коробке с пончиками. Балбес немедленно заколотил хвостом по полу.
Откуда-то из глубины бесконечного лабиринта комнат доносились голоса братьев, но Райдер взял свой кофе и, бросив Балбесу щедрый кусок пончика с джемом, подошел к строительному плану, расстеленному прямо на козлах, накрытых фанерой.
Разумеется, он уже видел эскизы, однако сейчас чуть не присвистнул от восхищения. Проект, разработанный Бекеттом, воплощал все идеи, высказанные их матерью, и даже больше. Вне всяких сомнений, это лучше бульдозера. Гораздо лучше, если сломать и выгрести все лишнее, заключил Райдер, а потом построить то, что должно быть построено.
На плане он увидел вовсе не тренажерный зал — во всяком случае, в его понимании: с боксерскими грушами и пропахшей потом раздевалкой, — а нечто потрясающе красивое. И непочатый край работы с таким количеством закавык, что проклятий в адрес Бекетта хватит на много месяцев, если не лет. И все-таки...