— Если вы воспитываете Террина своим наследником, уверен, мой младший брат с этим справится.
— Террин — ученый, а не воин. Он таким родился. Если Эйлуэ восстанет, это развяжет руки дикарям с Белоклычьих гор. Аньель окажется первым городом, который они попытаются захватить. Они давно мечтают отомстить за все свои поражения.
Отказ Шаола от прав наследования отец и сейчас воспринимал как удар по гордости и чести рода Эстфолов. Возможно, в другое время и при других обстоятельствах Шаол и позлил бы отца. Но в его жизни и так хватало злости и ненависти. Селена недвусмысленно заявила, что скорее согласится есть горячие угли, чем снова посмотрит на него с любовью и нежностью. И отец ничуть не виноват в случившемся. Зачем его злить?
— Мое место — здесь. Моя жизнь — тоже.
— Жители твоего родного края нуждаются в тебе. Если не сейчас, то в ближайшем будущем. Неужели ты окажешься столь эгоистичным, что повернешься к ним спиной?
— Когда-то мой отец повернулся ко мне спиной.
Сказано было так, словно Шаол сейчас сидел за столом не с отцом, а с кем-то другим.
Отец снова улыбнулся. Холодно. Жестоко.
— Отказавшись от титула, ты опозорил нашу семью. Опозорил меня. Конечно, поступление на королевскую службу бесчестьем не назовешь. Ты сумел стать правой рукой наследного принца. Это похвально. Когда Дорин станет королем, он, вне всякого сомнения, отблагодарит тебя за верность. Он бы смог сделать Аньель герцогством и даровать тебе столько земель, что мы бы соперничали с владениями Перангтона вокруг Мората.
— Отец, чего вы хотите на самом деле? Защищать горожан или обратить себе на пользу мою дружбу с Дорином?
— А если то и другое? Надеюсь, это признание не будет стоить мне заточения в тюрьму? У тебя ведь есть такое право, и ты — я слышал — довольно охотно им пользуешься.
Блеск отцовских глаз подсказывал Шаолу, что отец успел узнать все последние новости.
— Будь ты посговорчивее, я бы тоже мог договориться с твоей женщиной об условиях, на которых…
— Если вы стремитесь вернуть меня в Аньель, ваши рассуждения и доводы очень неубедительны.
— А ты считаешь, мне необходимо тебя убеждать? Ты не уберег принцессу, и это поставило королевство на грань войны. Ассасин женского рода, еще недавно согревавшая твою постель, теперь мечтает выпустить тебе кишки. Что ждет тебя в замке, кроме стыда? Или ты хочешь превратиться в посмешище?
— Довольно! — Шаол ударил кулаками по столу. Посуда жалобно зазвенела.
Он не хотел, чтобы отец вообще знал о Селене и об оставшихся у него чувствах к ней. Точнее, об осколках чувств. Шаол не позволял слугам менять белье на его постели, поскольку простыни и сейчас пахли Селеной. Когда он ложился спать, ему снилось, что она лежит рядом.
— Я десять лет шел к тому, чтобы стать капитаном королевской гвардии. Ваши колкости и насмешки не заставят меня вернуться в Аньель. А если вы считаете Террина слабым, пришлите его ко мне на выучку. Возможно, здесь он станет настоящим мужчиной.
Шаол шумно встал из-за стола, шумно задвинул стул и протопал к двери. Пять минут. Его выдержки хватило ровно на пять минут.
Возле двери Шаол повернулся и еще раз посмотрел на отца. Эстфол-старший слегка улыбался. По всему было видно, что отец не отказался от своих замыслов и сейчас обдумывал новые ходы.
— И не вздумайте говорить с ней, — предупредил отца Шаол. — Если вы только посмотрите в ее сторону, я забуду, что вы мой отец, и сделаю так, что у вас отпадет всякое желание когда-либо появляться в замке.
Шаол не стал дожидаться отцовского ответа. Уходил он в подавленном состоянии, сознавая, что опять попался в отцовскую ловушку. Словно и не было этих десяти лет.
Глава 37
Кроме нее, этого не сделает никто. Эйлуэйские посланники и солдаты еще находились в пути. На королевском кладбище Нехемию похоронили временно, до прибытия траурного кортежа. Тогда ее тело извлекут из земли и передадут соотечественникам. Все эти дни у Селены не хватало духу зайти в покои принцессы. Туда, где пахло болью и кровью. Когда же она решилась и пошла, то обнаружила, что полы, стены и мебель в спальне принцессы тщательно отмыты от крови. Роскошную перину (в ту ночь она была почти черной) унесли. Некоторое время Селена стояла у двери, глядя на остов кровати. Возможно, ей вообще не следовало сюда заходить. Пусть с имуществом принцессы разбираются те, кто заберет ее останки.
Но разве сюда приедут друзья Нехемии? Естественно, нет. Селена вообще не представляла, что это будут за люди. Ей почему-то не хотелось, чтобы они дотрагивались до вещей принцессы. Мысли об этом снова подняли в ней волну гнева и скорби.
Почти такая же волна поднялась в ней утром, когда она зашла в свою гардеробную и посрывала с вешалок все платья, вышвырнула все туфли и сапоги, ленты и подвязки.
Платья, напоминавшие ей о Нехемии, она безжалостно сожгла. В огонь полетели наряды, которые Селена надевала для совместных завтраков с принцессой, для прогулок и уроков. Только появление Фалипы и сетования служанки насчет едкого дыма заставили Селену остановиться. Она разрешила служанке забрать и раздать все, что валялось в прихожей. Напрасно Фалипа пыталась разыскать в груде нарядов бледно-голубое платье, которое Селена надевала в день рождения Шаола. Его она сожгла первым.
Опустошив гардеробную, Селена вручила Фалипе мешочек с золотом и попросила купить ей новую одежду. Служанка не спорила. Она лишь печально взглянула и ушла. От этого взгляда Селене стало совсем тошно.
Жечь одежду Нехемии она не имела права. Селена принялась осторожно и тщательно собирать и увязывать наряды и драгоценности принцессы, стараясь не вдаваться в воспоминания. Она и сейчас чувствовала тонкий аромат цветков лотоса, исходящий от одежды Нехемии.
Когда все это улеглось в сундуки и Селена захлопнула их крышки, она прошла к письменному столу. Там по-прежнему громоздились бумаги и книги, словно принцесса ненадолго вышла прогуляться. Потянувшись за первым листом, Селена почему-то взглянула на шрамы вокруг большого пальца правой руки — след зубов риддерака.
Листы были покрыты записями на эйлуэйском и… «знаками Вэрда».
«Знаков Вэрда» было намного больше. Длинные строчки. Символы вроде тех, что несколько месяцев назад Нехемия чертила мелом под кроватью Селены. И как только королевские шпионы их не обнаружили? А может, им не было приказано проверять ее покои? Селена принялась аккуратно складывать листы, решив забрать их себе. Возможно, она сумеет извлечь что-то полезное из этих записей, даже если Нехемия…
«Мертва, — мысленно произнесла Селена, заставляя себя привыкать к страшной реальности. — Нехемия мертва».
Селена закончила разборку первой груды бумаг и уже собиралась приняться за вторую, как вдруг заметила выглядывавший из-под листов переплет книги. Переплет показался ей очень знакомым. Такую же книгу она видела… в кабинете Дависа.
Книга Нехемии была более потрепанной и, вероятно, изданной раньше. Но во всем остальном она в точности совпадала с экземпляром Дависа. На титульном листе Селена увидела надпись. Принцесса сделала ее «знаками Вэрда». Эти символы были знакомы даже Селене с ее скромными познаниями, и она поняла смысл написанного.
«Не доверяй…»
Последний символ она раньше не видела. Чем-то он напоминал дракона с королевской печати. Не доверять королю? Это и так ясно; она ни в коем случае не должна доверять правителю Адарлана.
Селена перелистала книгу, пытаясь выудить хоть что-то понятное. Ничего. Тогда она заглянула на внутреннюю страницу задней обложки… и увидела знакомую фразу, написанную рукой Нехемии: «Только имея глаз, можно видеть правильно».
Фраза была написана по-адарлански, затем по-эйлуэйски и еще на нескольких незнакомых Селене языках. Разные переводы. Возможно, Нехемия хотела проверить, есть ли у этой фразы смысл, если ее перевести на другой язык.
Одинаковые книги с одной и той же загадкой, написанной в одном и том же месте. Слишком много совпадений.
«Богатые бездельники любят подобные фразы» — так ей ответила Нехемия, когда Селена спросила ее про смысл загадочных слов.
Но Нехемия… Нехемия и Аркер возглавляли кружок заговорщиков, куда входил и Давис. Принцесса знала Дависа. Знала… и лгала ей. О нем, о смысле загадки и…
А ведь Нехемия обещала, что между ними больше не будет никаких тайн.
Обещала и лгала. Обещала и обманывала.
Селена перерыла все на поверхности стола и в его ящиках. Ничего существенного.
О чем еще Нехемия могла ей лгать?
«Только имея глаз…»
Селена инстинктивно дотронулась до амулета. Нехемия, конечно же, знала о гробнице. Если принцесса снабжала сведениями заговорщиков и… Они с принцессой обе заглядывали в странное отверстие, вырезанное в середине глаза. Нехемия и тогда отговорила ее от дальнейших поисков, объяснив глухую стену «шуткой» строителей. После финального поединка Селены с Кэйном принцесса подобрала и потом вернула ей Глаз Элианы. Если бы Нехемии понадобился амулет, она бы оставила его себе… Аркер тоже прикидывался ничего не знающим.
Если только… если только ее амулет и есть глаз, упоминаемый в загадке.
Потому что…
— Вэрд меня побери, — прошептала Селена и выбежала из бывших покоев Нехемии.
— Опять собралась осквернять священные предметы? — прошипел Морт.
Селена пришла в гробницу с мешком книг и рукописей, взятых из бывших покоев принцессы. Услышав вопрос бронзового черепа, она лишь погладила его, как гладила голову Быстроногой, и прошла дальше. Морт щелкнул зубами. Наверное, он умел кусаться.
Ночь была лунной, и потому света в гробнице хватало. Он заливал глаз на стене. А в другом конце блестел золотом еще один глаз.
Эфес Дамариса, «меча Истины». Держа его в руке, Гавин видел только правду.
«Только имея глаз, можно видеть правильно».
— Неужели я настолько слепа?
Селена бросила мешок, не обращая внимания на выпавшие книги и листы.
— Получается, что так! — ехидно ответил ей Морт.
Эфес в виде глаза был того же размера, что и…
Селена подбежала к стойке, сняла меч и вынула его из ножен. «Знаки Вэрда» подернулись рябью, словно были нарисованы на поверхности воды. Селена поспешила к стене.
— Подсказываю для тупиц, — продолжал ехидничать Морт. — Глаз нужно приложить к отверстию в стене и смотреть сквозь него.
— Сама знаю! — огрызнулась Селена.
Затаив дыхание, она подняла меч, пока эфес не оказался вровень с вырезанным глазом. Селена встала на цыпочки, вгляделась и… даже застонала.
Она увидела стихотворение. Достаточно длинное.
Достав из кармана кусок пергамента и угольный карандаш, она стала записывать строчки. Вглядывалась, запоминала, перепроверяла, боясь пропустить или перепутать слова. Дописав последнее слово в последней строчке, Селена решилась прочесть стихотворение вслух:
Селена покачала головой. Все это было похоже на чьи-то неуклюжие упражнения в стихосложении. Кто-то рифмовал слова, не особо думая о смысле стиха. И с чего это боги так боялись обсидиана, что наложили на него запрет? Сочинитель даже не позаботился об одинаковом ритме четверостиший.
— Морт, ты ведь знал, что загадка разгадывается при помощи меча. Почему сразу не сказал? Я столько времени ухлопала зря!
— А ты считаешь, что уже разгадала загадку? — с прежним ехидством спросил бронзовый череп. — Мне почему-то так не кажется. Там говорится о местоположении трех весьма могущественных предметов.
Селена вновь прочла стихотворение:
— Что это за предметы? Огненная гора — это, наверное, вулкан. Как можно что-то спрятать под вулканом? А первый и третий…
Она скрипнула зубами от досады.
— Что это за «врата Вэрда»?.. Вообще, о чем эта загадка? И почему она здесь?
— Достойный вопрос! Его задавали в течение тысячелетий! — радостно сообщил Морт.
Селена вернулась туда, где лежали упавшие книги и листы.
— Ты бы лучше убрала свой мусор обратно в торбу, а то я попрошу богов наслать на тебя какое-нибудь чудовище.
— Кэйн это сделал… несколько месяцев назад. — Селена вернула Дамарис на прежнее место. — Жаль, что риддерак по пути не содрал тебя с двери.
Селена стояла возле той самой стены, где едва не стала жертвой риддерака. К трупу чудовища она даже не притронулась. Потом он исчез. Куда? Странно, что она только сейчас обратила на это внимание.
— Ты, случайно, не знаешь, кто убрал труп риддерака?
— Знаю. Принцесса Нехемия.
Селена подпрыгнула на месте:
— Нехемия?
Морт хихикнул и отругал себя за болтливость.
— Нехемия… бывала здесь? Я думала, что привела ее впервые. Я помню, с каким любопытством она глядела по сторонам.
Бронзовый череп сверкал, отражая свет свечи, которую Селена оставила у входа.
— Значит, Нехемия приходила сюда после моего сражения с риддераком? Получается… она давно знала о существовании гробницы? А ты только сейчас удосужился мне об этом рассказать?
Морт закрыл глаза:
— Это было не мое дело.
Еще один обман. Еще одна тайна.
— Если Кэйн смог сюда пробраться, значит, в гробницу можно пройти и из других мест. Есть другие проходы, — рассуждала Селена.
— Только не спрашивай меня, где они, — заявил Морт. — Я никогда не покидал этой двери.
И это тоже вранье. Морт прекрасно знал расположение гробницы и всегда встревал, если она трогала то, чего не должна была касаться.
— В таком случае, какая от тебя польза? Неужели Брэннон тебя создал, чтобы ты злил всех подряд?
— У него было особое чувство юмора.
Морт знал древнего фэйского короля. От этой мысли все внутри Селены содрогнулось.
— Я думаю, ты все-таки обладаешь силой. Неужели ты не можешь хотя бы раз не нести бессмыслицу, а раскрыть мне суть загадки?
— Никак не могу. Разве путешествие менее важно, чем его цель?
Наградив Морта смесью крепких ругательств, от которой мгновенно бы свернулось молоко, Селена убрала в карман пергамент со стихами, подхватила мешок и приготовилась уйти. Она разгадает эту загадку. Побьется и разгадает.
Может, Нехемия искала эти таинственные предметы, а ей врала, чтобы скрыть свои поиски?.. Селена еще согласилась бы поверить, что Аркер и его друзья стремятся к благу Эрилеи. Но давать им в руки предмет, наделенный колоссальной силой… нет. Если они тоже занимаются поисками, она обязательно должна их опередить. Нехемия не сообразила, что фраза о глазе и правильном ви́дении связана с Дамарисом. Но знала ли принцесса о том, что собой представляют три таинственных предмета? Возможно, знала, а потому стремилась разгадать загадку и найти их раньше короля.
Замыслы короля. Может, они как раз и связаны с этими предметами?
Селена взяла подсвечник и вышла из гробницы.
— Тебя захватил дух поисков? — полюбопытствовал Морт.
— Еще нет, — ответила Селена, проходя мимо.
Сначала надо узнать, что это за предметы, а потом уже думать о них. Единственные известные ей вулканы находились на Пустынном перешейке. Но король ни за что не отпустит ее в такую даль, какие бы причины она ни придумала.
— Как жаль, что мне не сойти с этой двери, — вздохнул Морт. — Представляю, во сколько бед ты вляпаешься, пытаясь разгадать загадку стиха!
Он был прав. Поднимаясь по винтовой лестнице к себе, Селена сожалела о невозможности засунуть Морта в мешок и унести. У нее был бы хотя бы один собеседник. Разыскивать таинственные предметы (если, конечно, до этого дойдет) ей тоже придется в одиночку. И правды не знал никто.
Правда.
Она усмехнулась. Что считать правдой? То, что ей теперь не с кем поговорить? Что Нехемия сознательно врала ей о многом? Что король ищет источник силы, способной вздыбить континент? Или что он уже добрался до этого источника? Аркер говорил об источнике силы, не связанном с магией. Может, три таинственных предмета тоже находятся вне магии? Нехемия должна была это знать.
Селена пошла медленнее. Пламя свечи дрожало от ветра, дующего вдоль лестницы. Селена присела на ступеньку, обхватив колени.
— Что еще ты скрывала от меня, Нехемия? — прошептала она в темноту.
Ей не понадобилось оборачиваться, чтобы узнать, кто у нее за спиной. Селена это поняла по серебристому отблеску.
— Я думала, ты еще слишком слаба, чтобы сюда приходить, — сказала она первой адарланской королеве.
— Да, я еще слишком слаба и пришла совсем ненадолго, — ответила Элиана.
Прошелестев платьем, она села несколькими ступеньками выше.
Они вместе смотрели в темноту лестничных спиралей. Единственным звуком было дыхание Селены. Наверное, Элиана могла обходиться без дыхания и вообще не издавать звуков, если этого ей не требовалось.
— Как это было? — тихо спросила Селена, плотнее охватив колени.
— Безболезненно, — так же тихо ответила Элиана. — Безболезненно и легко.
— Ты боялась?
— Я была совсем старухой. Меня окружали дети, внуки, правнуки. Когда настало мое время, мне было нечего бояться.
— И куда ты ушла?
— Ты же знаешь, что этого я тебе сказать не могу, — с тихим смехом ответила Элиана.
У Селены дрогнули губы.
— Но ведь она не умерла в глубокой старости, в своей постели.
— Увы, нет. Но когда душа покинула ее тело, уже не было ни боли, ни страха. Сейчас она в безопасности.