Перкинс бросил рассеянный взгляд в иллюминатор. Со всех сторон их обжимали стенки туннеля, окрашенные светом неоновых ламп в причудливые мягкие тона бледно-сиреневого цвета. Как-то в детстве он отважился однажды проникнуть в этот пустынный и впечатляющий лабиринт, осмелился побродить по этим причудливым и пустынным галереям - царству металла, стекловолокна, пластика и бетона. Но ему никогда ещё не приходилось подниматься выше седьмого уровня.
А дальше была полная неизвестность. Та самая, на штурм которой он сейчас шел, понимая, что хорошего впереди ожидать не приходится. Они всплывали к миру, окруженному тайной и туманными легендами, прорывались в неизведанное, хотя, в сущности, от него их отделяло всего несколько сот метров земли.
Но Перкинс чувствовал в себе в этот момент необыкновенную уверенность, свойственную людям, более ни с кем и ни с чем не связанным.
Приближаясь ко второму уровню, Гарольд Смит включил внешнее антимагнитное устройство, готовясь покинуть платформу подъемника. На первом уровне, как бы отступая перед аэроджетом, над ними начала сдвигаться в сторону гигантская стальная плита, закрывавшая вход в подземелье.
То был волнующий момент, и никто не смог справиться со своими чувствами.
Появился большой участок неба необыкновенно яркой голубизны, и волны живительного света разом затопили корабль.
Все киборги инстинктивно опустили на глаза поляризующие очки, составлявшие часть их оснащения. Смит, действуя четко и уверенно, принялся колдовать над приборами управления.
Сорвавшись с платформы, аэроджет неспешно вынырнул из гигантского жерла шахты, поднявшись над поверхностью ровно настолько, чтобы позволить защитной плите вновь встать на свое место.
Вокруг расстилался удручающе голый, абсолютно бесплодный, каменистый пейзаж. Холмы простирались насколько хватало глаз. Лишь где-то на горизонте их чуть подсвечивало какое-то фиолетовое сияние.
В небе плыли беловато-серые пятна, напоминавшие пачки хлопка и непрерывно меняющие свои очертания.
Облака...
Те самые странные образования, которые неизменно поражали воображение детей Новой Эры, когда им случалось увидеть их на старинных гравюрах и рисунках.
Но больше всего легионеров, несомненно, поразил ослепительный блеск солнца. Его огненный диск сверкал над их головами. Вынести столь яростный поток света им было очень трудно.
Согласно полученным в ходе подготовки сведениям, они вынырнули на поверхность американского континента, точнее, там, где когда-то давным-давно находился один из штатов Америки - Юта.
Северино Диас немедленно принялся уточнять местонахождение, а Ролан тем временем произвел несколько замеров уровня радиоактивности. Он действительно, как они и предвидели, достигал опасной черты.
Это обстоятельство ничуть не помешало им выйти из аппарата и ступить на землю, не ведавшую вот уже два столетия, что такое нога человека.
Всех легионеров охватило какое-то странное, но приятное ощущение при этом контакте с внешним миром. Они обменялись взглядами, полными невысказанных мыслей.
Но Перкинс отдал приказ вернуться в аэроджет, что и было мгновенно исполнено. Через несколько секунд, опираясь на всю мощь двигателей, корабль взмыл ввысь, быстро с пронзительным свистом войдя в верхние слои атмосферы.
Теперь они летели высоко над освещенной частью Земли, а Перкинс и Крупп сосредоточили свое внимание на контроле за непрерывно дергавшимися стрелками приборов и следили за экранами, на которых отображались крупным планом районы облета.
Они уже давно покинули безрадостное место, где вышли на поверхность, и теперь под ними простиралась череда переливчатых зеленых пятен, отражавшихся на цветных мониторах.
Судя по всему, жизнь не полностью ушла из этого иссеченного и омертвленного войной мира.
Она упорствовала в своем стремлении заявить о себе хотя бы в самых элементарных формах.
Они пересекли американский континент, затем Атлантику и вскоре очутились в другом полушарии, где стояла ночь. Смельчаков глубоко потряс удивительный спектакль далеких звезд, блиставших бриллиантами на темном бархате неба.
Но это любование длилось недолго, поскольку аэроджет довольно скоро вновь вошел в освещенную зону. Перкинс принял решение совершить посадку на азиатском континенте, чтобы взять первые образцы для изучения.
В этой части Восточной Азии растительность встречалась реже, зато уровень радиации был ниже того, который они зафиксировали при первом контакте с этим миром.
Когда они покидали корабль, нагруженные измерительной аппаратурой, Майкл бросил вдогонку удалявшемуся уже со Смитом Враскову:
- Врасков, не забывайте про очки! Всем советую не снимать их. Так что прошу вас: наденьте свои.
Специалист по расоведению чуть поморщился, но затем его губы тронула смущенная улыбка, и он прошептал:
- Глаза начинают привыкать к яркому свету, и я подумал...
Его прервал голос Перкинса, обращавшийся на сей раз уже к Смиту:
- Приказываю, чтобы при каждой посадке аэроджета проводился полный контроль состояния основных узлов аппарата. Посему договоритесь с Круппом о посменном дежурстве. При посадках один из вас ни в коем случае не должен покидать корабль.
Смит кивнул и вернулся на борт.
Перкинс почувствовал, как остро пронзили его пять взглядов, и внезапно его охватило неясное чувство тревоги.
Он вдруг осознал, что коллеги ненавидели его и повиновались лишь вынужденно.
Это открытие поразило его, но он не подал виду. Впрочем, в течение этого первого дня он не раз имел возможность убедиться, что все пятеро его товарищей, видимо, испытывают по отношению к нему презрение.
Перкинс тщательно рассортировал все собранные при первой остановке образцы. Его особенно заинтересовали насекомые. Да, казалось очевидным, что некоторые виды животных сумели выжить после той страшной войны. Наверняка, всюду кишели различные микробы. Но ещё более любопытным представлялось наличие каких-то птиц и мелких млекопитающих, обнаруженных ближе к ночи Круппом в непосредственной близости от аэроджета.
В ночном небе белесоватый диск луны выглядел чьим-то гигантским круглым оком.
При виде этого необъятного, раскинувшегося над ним небесного шатра Майкл почувствовал себя неуютно. Закружилась голова, гулко забилось сердце, в голову хлынул поток путаных мыслей. И тогда он понял, почему эти сверкавшие и мерцавшие в бесконечной пустоте далекие миры входили неотъемлемой частью в прежнюю земную культуру.
Да и как можно было укорять этих людей в желании завоевать и подчинить себе Вселенную?
Перкинс прошелся до края пляжа и ощутил, как его ласково коснулся морской ветерок. Полной грудью вдохнул он влажный аромат, исходивший от пены, оставляемой разбивавшимися об острые скалы волнами.
Неожиданно завывание ветра и гул волн перекрыл хрипловатый голос Круппа:
- Здорово, не правда ли?
Майкл, все ещё во власти охватившего его эмоционального порыва, резко обернулся.
- Да... восхитительно и одновременно тревожно.
Крупп неторопливо приближался, мелкий песок пляжа поскрипывал под тяжелыми подошвами скафандра.
- Почему у вас создалось такое впечатление?
Прежде чем ответить, Майкл долго вглядывался в него.
- Во всем, с чем мы сталкиваемся, есть что-то вызывающее беспокойство, разве не так, Крупп? У меня такое чувство, что этот мир нам больше не принадлежит. Могущество человека - дело прошлое. И отныне мы навсегда будем здесь нежелательным и чуждым элементом. И это естественно. Цивилизация породила человечество, но она же его и уничтожила.
- Поэтому-то мы и здесь, чтобы попытаться его поднять из руин.
- Я не верю в воскресение.
- Вы говорите это как медик или как зачинатель будущей эпохи?
- Скажем проще: как человек, реально оценивающий вещи. Не беспокойтесь, я полностью осознаю свой нынешний долг и выполню свои обязанности до конца во что бы то ни стало. Если у нас имеется хотя бы малейший шанс справиться с заданием, я его не упущу.
- Вы альтруист по натуре, но не желаете признаться в этом. Лучше уж согласитесь с тем, что прогресс одной культуры провоцирует деградацию другой. Не стоит, однако, питать в глубине души каких-либо надежд, если вы будете считать, что у вас нет никаких шансов на успех.
Перкинс взглянул на Круппа повнимательней и вдруг спросил:
- Вы меня ненавидите так же сильно, как и остальные?
Механик был ошеломлен этим вопросом. Поколебавшись, он, однако, ответил:
- Бросьте, никто вас не ненавидит. Просто они вас не любят, и все.
От Перкинса, естественно, не ускользнуло это подчеркнутое они.
- Вы должны знать причину этого, Крупп. Мне крайне важно понять её, и я прошу вас сказать мне, в чем тут дело.
- Ну откуда мне знать?.. Я...
- Прошу вас, ответьте на мой вопрос.
- Ну откуда мне знать?.. Я...
- Прошу вас, ответьте на мой вопрос.
- Это что, приказ, командир?
Внезапно лицо Перкинса посуровело. Он вновь почувствовал себя главой экспедиции, полностью осознающим свои права и обязанности.
- Напоминаю: статья двести сорок восемь пятого параграфа Устава. Вы обязаны ответить.
Крупп, тяжело вздохнув, покачал головой. Конечно, он знал требования Устава и наконец решился.
- О... они болтают, что вы недостойны возглавлять Легион и что завербовались в Центр с целью избежать уголовного наказания.
Крупп выпалил это одним духом, избегая смотреть Перкинсу в глаза.
- Ах вот, значит, о чем речь... Да, наверное, мне следовало этого ожидать. А вы разделяете это мнение?
- По совести говоря, нет. Меня совершенно не интересует ваша личная жизнь. Напротив, я полностью вам доверяю, считая, что вы - на высоте возложенных на вас задач.
На какое-то мгновение у Перкинса мелькнуло сомнение: что это искренние слова или же верх лицемерия? К несчастью, ни одно положение Устава не давало ему возможности ответить на этот вопрос. Тем не менее он протянул руку Круппу, который порывисто пожал её.
Не говоря больше ни слова, они вернулись к аэроджету. Их коллеги как раз заканчивали загрузку в корабль измерительной аппаратуры.
Всю ночь члены экспедиции работали над докладами.
С первыми лучами зари Перкинс почувствовал, что страшно устал. Пришлось проглотить ещё одну энергетическую капсулу.
То же самое сделал и Маршал. При этом он, задержавшись на какое-то мгновение у иллюминатора, вдруг возбужденно воскликнул:
- Черт побери, неужели... ведь я же не сплю... Взгляните-ка, командир!
Перкинс подошел к иллюминатору и посмотрел в указанном направлении.
Он увидел величественное растение, покачивавшееся под ласковым ветерком. От длинного, тонкого стебля отходили широкие, с глубокими разрезами, остроконечные листья. И все это завершалось пурпурным шелковистым цветком с более темными прожилками, похожим на чашечку.
- Я абсолютно уверен, что вчера вечером этого цветка здесь не было, продолжал Маршал.
- Он совершенно прав, - поддержал коллегу приблизившийся к ним Северино.
У Перкинса слегка свело скулы.
- Спонтанное образование, беспорядочное распространение, чрезмерно быстрый рост... Нам пока неизвестны секреты растительного царства. В любом случае это растение, как мне кажется, ничем не отличается от других. Чуть подальше они образуют целые заросли...
- Ну вот появилась отличная возможность изучить представителя этого вида, - произнес Северино, уже приготовившийся было открыть входной люк.
Но его удержала твердая рука Перкинса.
- Нет. Никакой самодеятельности и неосторожности.
- Но это же обычное растение - с листьями, стеблем и цветком. Вы сами только что говорили об этом.
Перкинс не удостоил его ответом, ограничившись тем, что бросил Смиту:
- Взлет через две минуты. Приготовьтесь!
Глава 6
Выполняя задание, члены экспедиции с каждым днем накапливали все больше и больше сведений о более или менее пораженных радиацией зонах, тщательно замеряли температуру в различных широтах, фиксировали атмосферное давление в зависимости от высоты, делали записи о скорости ветров и снимали гидрометрические данные.
Они попадали в снежные и песчаные бури, узнали, что такое циклоны и проливные дожди, прорезали грозовые тучи, - одним словом, вполне познали буйство стихий, давно уже чуждых им.
Земля оказалась негостеприимной.
То было царство безмерного одиночества, монотонная смена однотипных пустынных районов областями с пышной растительностью, где господствовали агрессивно яркие гигантские цветы с одурманивающим запахом.
Однажды при облете на малой высоте европейского континента они увидели внизу руины древнего города, заросшего дикой растительностью.
Эти опустевшие здания, башни с искромсанными вершинами, наполовину осевшие небоскребы являли собой красноречивую картину погибшей цивилизации.
Природе понадобилось всего двести лет, чтобы почти все вернуть в первозданное состояние, мало-помалу стерев с лица Земли то, что создала тысячелетняя цивилизация.
В этой связи Диас не удержался от едкого замечания о трогательной заботе мстительной природы, обильно украсившей цветами то, что он назвал "могильником утерянных иллюзий".
Подобного рода ирония пришлась Перкинсу не по вкусу, но он сдержался, ограничившись приказом предпринять ещё раз облет американского континента.
В ходе многочисленных посадок они открыли новые, уцелевшие от тотального уничтожения виды животных.
Они, разумеется, выродились или странным образом мутировали. Никто так и не смог точно определить, что же произошло на самом деле, поскольку в зоологии они почти совсем не разбирались. Но встреченные ими экзотические мелкие зверьки вызывали у них отвращение, хотя одновременно и интриговали.
Как-то раз, когда аэроджет пролетал над неосвещенным полушарием, в интерфоне, установленном в личной кабине Перкинса, раздался голос Маршала.
- Командир, прошу вас быстро прийти в рубку, происходит что-то явно ненормальное.
Перкинс опрометью бросился к центральному пульту управления. Смит включил автопилот, и машина стала описывать широкие круги вокруг какой-то заданной точки, в то время как Крупп пытался что-то вывести на экраны.
- Что случилось?
Маршал насупился:
- Не знаю. Но мы пролетаем над ярко освещенным городом. Обнаружили его с помощью радарскопов.
- Этого не может быть. Тут вкралась какая-то ошибка.
В этот момент хлестко, как удар бича, раздался голос Враскова:
- Ага, вот мы его и поймали!
Крупп подрегулировал синхронизированные искатели, и на экранах возникла четкая картинка.
Сквозь инфракрасные фильтры довольно резко проступал архитектурный ансамбль городского центра, улицы которого были ярко освещены, отчетливо выделяясь на общем фоне. Виднелись даже крупные здания с паутиной огненных точек по их поверхности.
Все участники экспедиции переглянулись, не в силах как-то объяснить этот феномен. Чувствовалось, что всех охватила тревога. Повисло - и надолго - тяжкое молчание.
Они не могли решиться на какой-либо шаг, не поняв, что бы это могло значить. Естественно, сразу же возникал вопрос, не был ли этот заброшенный мир все ещё населен живыми существами?
А если так, то следовало ли им вступить с ними в контакт?
Естественно, это надо было выяснить, но прежде всего надо было принять определенные меры предосторожности. Все взоры обратились к шефу.
Перкинс отбросил наконец всякие колебания.
- Смит, - распорядился он, - посадите аэроджет в северной части города, но в пустынном месте. До рассвета каких-либо действий мы предпринять не сможем: это был бы неоправданный риск.
Смит повиновался, но Диас воскликнул:
- А чего, собственно говоря, нам бояться наших же братьев по крови?
- Нет уж, у нас теперь с ними нет ничего общего, - возразил Майкл. - У них вполне могут найтись резоны воспротивиться нашему возвращению.
- И с какой же это стати? - угрожающе процедил Врасков.
Перкинс вздохнул.
- Давайте-ка лучше разберемся с двумя аспектом этой проблемы. Откуда известно, что город заселен именно землянами?
- Как прикажете вас понимать?
- Гм... Кто знает, что могло произойти на Земле за эти две сотни лет! Признайтесь: довольно тревожно выглядит тот факт, что разумные существа заселили только этот район, оставив в полном запустении всю остальную часть шарика.
Крупп согласно кивнул:
- Верно, командир, мне представляется, что вы правы. Следует действовать очень осторожно.
Описав широкий круг над таинственным городом, пилотируемый Смитом корабль направился к его северной части.
Стояла глухая ночь, когда аэроджет приземлился на небольшом скалистом плато, окруженным со всех сторон густой растительностью. Было темно и тихо, а вдали мерцали огоньки города-загадки.
До рассвета оставалось ещё пять часов. Была задействована вся компьютерная сеть, но они не зафиксировали никаких шумов со стороны города.
Стояла абсолютная, свинцовая, тревожная тишина.
Однако на борту корабля царило полное спокойствие. Члены экипажа сумели совладать со своими нервами.
Перкинс, поставленный в силу своего положения руководителя перед необходимостью принять решение, напряженно раздумывал над сложившейся ситуацией. Спустя некоторое время он поднялся с места и подошел к коллегам.
- Смит, - обратился он к пилоту, - вы останетесь на месте, в аэроджете. Остальные вместе со мной отправятся на разведку. Попробуем добраться до городских окраин.
Условились, что разведгруппа будет поддерживать постоянную радиосвязь со Смитом, которому надлежало вмешаться при малейшем сигнале о помощи.
Отрегулировав температурный режим скафандров в соответствии с довольно холодным воздухом снаружи и проверив оружие, прикрепленное к поясу, пятеро киборгов покинули корабль.