И в самом деле, переведя взгляд на Артема, я увидел его остекленевшие, безжизненные глаза. Почувствовал и теплую, липкую кровь на своих руках. Только теперь я заметил рукоятку ножа, торчащую из-под правой лопатки нашего актера. Человек, пустивший этот нож, был большим спецом в этом деле… Несмотря ни на что, Артема предпочли убрать. Что теперь ждет меня?
– Этот человек предал меня, – произнес обладатель властного голоса. – Рассказал тебе много лишнего. Так?
С ответом я не торопился. Для начала как следует разглядел моих собеседников. Одним из них был подполковник Горлач, обладателем властного голоса был габаритный мужчина средних лет, а третьим был пожилой, седенький дедушка… вертящий в пальцах еще один боевой кинжал. Вертел он его точно веретено, иногда слегка подбрасывал и неизменно ловил за рукоятку. Первый нож был явно пущен его тренированной, совсем не дедовской рукой.
– Что вам рассказал этот парень? – повторил вопрос властный.
– Что он актер… а никакой не Абу Салих. – Я решил играть с этой публикой в открытую.
– Он что же… сам вам об этом сообщил?
– Нет, конечно же. У нас возникли некоторые сомнения, и…
– Какие сомнения? – задал вопрос дедушка, переставший при этом вертеть кинжал.
– Молод он… для Черного Генерала. Ну, мы надавили на него, он и сознался, что был двойником Абу Салиха.
– Это все, что он сказал? – спросил властный.
Как и Горлач, этот господин мне уже где-то попадался. Да чуть ли не в верхних коридорах Министерства обороны. Судя по всему, это и есть Стекольщик…
Далее я внятно объяснил, что, как только мы поняли, что вытянули дырявый сапог, решили рассредоточиться, а Артема я хотел самолично «этапировать» в столицу. Лететь из Изгорска не решился, поэтому отправились в Солнцедарский край.
– Работал на Булышева? – задал вопрос молчавший доселе Горлач.
– Да. – Мне ничего не оставалось, как сказать правду.
– Теперь будешь работать на меня, – произнес властный. – И людей своих соберешь и убедишь. Как сам понял, мне известен каждый ваш шаг. Даже пароль про яхту и собаку-водолаза.
Это был неожиданный удар. Мы, гвардейцы-десантники, и в самом деле все это время были под колпаком у этих упырей. Как и Булышев со своим грозным ведомством.
– Откажусь – живым не выпустите? – позволил я себе усмехнуться.
– Смотри сюда, подполковник, – тяжело вздохнул Горлач, нажав кнопку на пульте, который появился в его руках.
Прямо передо мною зажегся большой монитор-экран. И на нем появилась… милая девушка Тоня. Она сидела на диванчике, поджав под себя крепенькие ножки, и читала книжку про безлюдные пространства.
– Позвони девушке, Валентин, – произнес властный. – Узнай, как здоровье вашего раненого командира.
Отказываясь верить в происходящее, я взялся за мобильник. Девушка Тоня, находящаяся на экране, вздрогнула, отложила книгу и протянула руку к тумбочке, на которой располагался телефон. Сомнений не оставалось – изображение транслировалось в реальном времени.
– Тоня! – произнес я, стараясь не выдать своего волнения. – Как у вас дела?
– Все нормально, – ответила девушка с экрана. – А вы где?
– Далеко… Но скоро приеду, не скучайте.
Изображение исчезло вместе с телефонной связью.
– Как видите, у меня имеется и хорошая техника, и грамотные люди, – подвел итог властный.
Это был удар. Я старался сохранять спокойствие. Девушку-то за что?! Добрую, тихую, скромную Тонечку… Да и Чабану, раненому, никуда от этих сволочей не деться. И виноват в этом я как командир и старший по званию.
– Как мне вас называть? – спросил я властного.
– Виталий Андреевич.
Да, точно. Именно так его звали. Это был высокий чин из министерства, до этого служивший в Генштабе. Некоторое время назад он куда-то пропал, а теперь всплыл в качестве любителя авиаспорта. Да, вероятнее всего, передо мной именно Стекольщик.
– Будем работать, – произнес я.
– А меня Филипп Филиппычем зовут, – напомнил о себе дедок.
Его крепкие пальцы по-прежнему вертели и подбрасывали боевой кинжал.
Вид с чердака соседнего дома
– Вот это задница! А ляжки! Шикарная девка!
– Слишком толста… И бледно-розовая, как поросенок.
– Тебе подавай смуглых и изящных… Она не толстая, она в теле…
Такой диалог шел между двумя боевиками хашимо-артуровской группировки, которые, находясь на чердаке соседнего дома, наблюдали с помощью специального оптического устройства за переодевающейся Антониной. Девушка приоткрыла-таки задернутые Валентином шторы. Теперь она была как на ладони у боевиков, и если бы ее изящные розовые ушки услышали хоть половину сказанных «комплиментов», то Тонечка провалилась бы от смущения сквозь пол. Между тем труба с мощными окулярами останавливалась на ее округлых розовых ягодицах, увеличивая их, насколько позволяла оптика. Затем медленно съезжала вниз по крепким сильным ногам до самых пяток. Потом вновь поднималась до ягодиц. Соглядатаи задерживали свой взгляд, потом двигались вверх к грудям и подмышкам. Выше шеи труба не поднималась. Девичье лицо интересовало соглядатаев меньше всего.
– Как ты думаешь, Артур отдаст нам ее… потом? – спросил тот, которого так восхищала Тонина фигура.
– Не знаю, – вяло отозвался второй. – Мне все равно. Не люблю русских, и вообще славянок.
– Напрасно, – усмехнулся «ценитель».
– Они слишком жирные и наглые, – подвел итог второй.
Первый ничего не ответил, вновь навел окуляр на гладкие девичьи ягодицы, на сей раз полуприкрытые кокетливыми кружевными трусиками.
Подполковник Вечер
Присутствие этого Виталия Андреевича, высокого чина из министерства, а также спецпропагандиста-журналиста Горлача говорило о том, что мы столкнулись не просто с наркомафией. Мы столкнулись с военной мафией. Да, да, есть и такая. Идеология девяностых была ясной и простой – все на продажу! Обеспечь себя и свою семью по максимуму, а потом хоть трава не расти. И многие генералы и полковники весьма успешно нашли себя в рыночной экономике, не снимая при этом погон. Продавать ведь можно все: оружие, горючее, складские помещения, медикаменты… Все, даже людей. Да, да – солдатиков-срочников для строительства дач и коттеджей нынешним хозяевам жизни. Солдатики работают за жратву (состоящую из двухразовой лапши «доширак»), но живут при этом не в казарме, строем не ходят, «колыбахи» от «стариков» не получают. Всем хорошо… И каждый сам за себя. Таковой является идеология нынешней жизни. И другой идеологии не жди. Все продается, все имеет свою цену. Но самый выгодный товар для продажи – это не срочники, даже не оружие (разве что ядерное или реактивные истребители последней разработки). Самый прибыльный бизнес сегодня – наркотики. Разве могла золотопогонная мафия остаться в стороне? Теперь схема была предельно проста: Хашим делал «крышу» изгорским торговцам, Хашиму, в свою очередь, делал «крышу» (то есть охрану, боевиков, а также контроль над каналами доставки) Эль-Абу Салих. Ну а самого Черного Генерала крышевали не кто иной, как золотопогонные мафиози. И в нужный момент решили вывести его из игры как фигуру весьма одиозную. Ко всему прочему, кто-то должен был за нашу «акцию» получить ордена и продвижение по службе. Посередине всего этого оказались мы. И, кажется, разорвали пару звеньев этой цепи…
Человека ничего не интересует, кроме собственного благополучия и своей семьи. Вот только останется ли он при этом Человеком? А кем он тогда становится? Зверем?! Да нет, его и зверем-то назвать нельзя. Звери, клыкастые да рогатые, сами от таких «человеков» страдают. При министерстве существовал заповедник. Собственный, ведомственный, якобы для защиты редких животных. Зубров, туров и прочих. На самом же деле он был превращен в «зону охоты» для генералитета. Деньжат на обустройство министерские финансисты не жалели. Охотнички с большими звездами прилетают на вертолетах и бьют зубра, тура… Бьют почем зря. Не только из ружей и винтовок, но и из автоматов. Как в песне поется: «для развлечения и веселья». Егеря все на корню куплены. Бывает, еще девок привозят из близлежащих областей и играют с ними в бильярд на раздевание. Громкие пьянки, аж за километр слыхать, гулянки, в результате которых сгорела мемориальная дача одного из заслуженных советских маршалов. Вместе с правительственной спецсвязью сгорела. А снег зимой после таких гулянок красный. От крови зверей, которых с воздуха бьют…
Могут ли считаться людьми те, кто сдал чеченцам оружие и бронетехнику в начале девяностых?! Западные издания любят изображать «чехов» эдакими гордыми, воинственными и при этом полунищими повстанцами, сражающимися за свободу и независимость. Дескать, с кинжалами бросаются на танки, из двустволок подбивают вертолеты. А у чеченцев на момент начала войны имелись хорошо отлаженная разведка, спецназ, бронемашины и танковые подразделения, установки «Град». Имелась и авиация. Целых четыре аэродрома. И вся эта техника обслуживалась грамотными людьми. В нашей же Советской тире Российской армии подготовленными. Были, конечно, наемники (преимущественно с Украины), были инструктора-«афганцы», но они погоды не делали… Помните парад дудаевской армии? Его по всем телеканалам транслировали: мощные колонны по четыре человека, подтянутые рослые ребята, одетые в офицерскую форму советского образца. За ними милицейская колонна, все милиционеры как на подбор, опять же в советской форме и при советских же медалях-орденах. В руках «калашниковы», шаг печатается четко, точно рота почетного караула шагает. Никаких бородачей-хоттабов-арабов, никакой уголовщины и обкуренных моджахедов. Советская армия шагает. Так у Дудаева в войске больше половины офицеров и прапорщиков из различных родов войск служило. Остальные проходили срочную службу тоже не где-нибудь, а в непобедимой и легендарной. Так что сшиблись мы не с иностранной интервенцией, а с теми же самыми бойцами и командирами, с которыми недавно в одних парадных колоннах шагали, вместе на боевые операции ходили… Еще до начала боевых действий, до ельцинского указа наши разведгруппы сумели проникнуть на территорию мятежной республики и собрать немало интересных сведений. У генералитета волосы дыбом вставали, челюсти отвисали… «Откуда, спрашивается, у чеченцев наша бронетехника, установки "Град"? Не путаете ли чего, капитан Вечер?» По счастью, разведку ВДВ выручили данные космической разведки ГРУ и ФСБ (тогда ФСК). Выходило, что чеченцы отлично вооружены и за пару недель сломить их не удастся. А мне в ответ: «Да что вы такое несете, капитан? Да к Новому году будет в Грозном порядок и чистота! Ну, три недели самое большее… И не вздумайте вести такие разговоры в присутствии подчиненных!» Что такому генералу возразишь? Возражать нечего. Главное – мы смогли составить подробные карты местности, знали почти все крупные базы, места дислокации вооруженных формирований. «Точки» выявлены. Разведданные на стол командования положены. Осталось лишь нанести молниеносные точные авиа– или артиллерийские удары. И что же? Господа командующие такого приказа отдать не соизволили. Ко всему прочему разведка чеченцев каким-то образом узнала о точной дате начала боевых действий, и дудаевский генштаб исхитрился рассредоточить технику. Вот и пришлось нам и спецназу ГРУ гоняться за каждой персональной волыной, за каждым танком, за каждым «Градом». Много ребят тогда полегло. Единственное, что не успели перебазировать, так это авиацию. Все четыре аэродрома (Ханкала, Калиновский, Грозный-Северный и Катаяма) были уничтожены бомбово-штурмовыми ударами наших ВВС. Все 130 самолетов и 4 вертолета. Будь у чеченцев авиация, нам бы совсем туго пришлось. В первые дни кампании наши ВВС работали отлично. Пользуясь нашими разведданными, они уничтожили танкоремонтный завод, более двадцати оружейных складов, телерадиовещательный центр. Ну а потом… Если газеты читали и телевизор смотрели, то сами знаете. Увязли мы серьезно. Схлестнулась Советская армия с Российской. Взять тот же спецназ «духовский». Лихие там ребята оказались. А экипировка у них была такая, что позавидуешь. Легкие одноместные палатки, невесомые спальные мешки, неопреновые водонепроницаемые костюмы, тепловые химсоставы для обуви. У наших разведчиков такие вещи появились лишь после «Норд-Оста», а до этого отбивались у «духов». У них вообще много чего интересного можно было отбить. Например, спутниковую портативную систему глобального позиционирования GPS, мощные инфракрасные бинокли ночного видения, переносные ЗРК «Игла-2». Из оружия не только «АКСы» и «АКС-74У», но и пистолеты-пулеметы «карл густав», автоматы «хеклер и кох» со светошоковым фонарем в подствольнике, ручные английские пулеметы «брен». Видать, серьезные «фирмы» были у «духов» оружейниками. Неплохие деньжата срубили… Только в результате войн этих и нам горе, и чеченцам.
Но сегодня у меня враг конкретный и неоспоримый – наркомафия. Мы почти у них в руках, но капитуляцию подписывать рано. Десантник не спрашивает: «Сколько врагов?» Десантник спрашивает: «Где они?» Сейчас они находились прямо передо мною, всего в нескольких сантиметрах.
– Будем решать, как нам вместе выйти из создавшегося положения? – спросил меня Виталий Андреевич. И тут же добавил ничуть не изменившимся голосом: – Ты понимаешь, что я могу раздавить вас всех как козявок?
– Что же не давите? – без усмешки, как ни в чем не бывало отозвался я.
– Ну, во-первых… Не поверишь, жалею вас. А во-вторых, исхожу из во-первых. Мне кажется, мы должны сотрудничать. У тебя есть квартира, Вечер?
– А то вы не знаете…
– Я знаю, что у подполковника ВДВ, орденоносца и участника боевых действий нет ничего. Так тебя оценила Родина.
– Вы, стало быть, оцените дороже? – в той же спокойной манере интересовался я.
– Ну уж не в пример.
– Вам нужно, чтобы мы доставили в Москву фальшивого Абу Салиха? – спросил я.
– К сожалению, Артема больше нет, – покачал головой Виталий Андреевич.
– Предавший раз будет предавать и дальше, – заметил Филипп Филиппыч.
– Стало быть, жалеть нечего, – согласился я и тут же внес собственное предложение: – Может, тогда доставим в Москву настоящего Эль-Абу Салиха?
– Так шутят в ящике на «смехопилораме», – жестко отозвался Виталий Андреевич.
Он хотел добавить что-то еще, но в помещение вошел отлучавшийся на некоторое время Горлач. Он положил перед Виталием Андреевичем бумагу, на которой было написано всего несколько слов. Виталий Андреевич тут же изменился в лице. Переглянулся с Филиппычем, который сохранял спокойствие.
– Вот так вот… получилось, – развел руками смущенный Горлач.
– Сейчас поговорим, – несколько упавшим голосом произнес Виталий Андреевич и тут же вернулся ко мне: – Твоя шутка мне не понравилась. Филиппыч проводит тебя к… Одним словом, тебе объяснят, чего стоят шутки.
Филиппыч, а также двое казачков препроводили меня в помещение, похожее на спортивный зал для занятий игровыми видами. За мной наглухо закрылась дверь, и я сделал пару шагов вперед. Никого не было. Таким образом прошло минут восемь-десять. Я заскучал, подошел к зарешеченному, наглухо закрытому окну. Присел рядом с ним на узенькую деревянную скамью. И тут в нескольких сантиметрах от моего берца в деревянный пол вонзился армейский нож. Филиппыч упражняется?! Я быстро повернулся в ту сторону, откуда был пущен кинжал. Нет, передо мною оказался не Филиппыч. Передо мною стоял Эль-Абу Салих. В одной руке он сжимал еще один кинжал, в другой пистолет Стечкина. И руки те были сильные, гладкие, с ухоженными ногтями.
– Здравствуй, уважаемый, – только и оставалось произнести мне.
Горлач Николай Петрович. Подполковник армейской прессы (Приятная дружеская беседа и пара штрихов к портрету)
– Десантники довершили бы дело, начатое Булышевым! Далее пошли бы репортажи (в том числе твои, кретин!), а также поздравления, награждения. А потом на место Булышева должен был встать наш верный человек, майор-подполковник-полковник Игорь Середа. Через короткое время он неминуемо занял бы место Сладкова. Обязательно занял!
Впервые Горлач видел человека, именуемого Стекольщиком, в такой ярости. Впрочем, и немудрено. С гибелью Середы рушились его дальние стратегические планы.
– Он пытался бежать, – повторил Горлач слова, сказанные чеченцем, убившим Игоря. – Схватился за автомат, хотел убить охранника!
– Нить к Сладкову оборвана, – чуть сдержаннее произнес Стекольщик. – А я ведь так ценил тебя, Николай!
Горлач почувствовал, что пол уходит у него из-под ног. «Ценил»! Никакие былые заслуги не спасут теперь подполковника-журналиста. Стекольщик действительно ЦЕНИЛ Горлача без всяких кавычек. Ценил до недавнего часа, ценил почти десять лет.
Аккурат за год до распада Советского Союза Горлач успел закончить факультет журналистики Львовского военно-политического училища. Помимо журналистской профессии лейтенант имел дополнительную (сугубо армейскую) специальность – спецпропагандиста, владеющего методами информационной войны. Пару лет он отработал в гарнизонном еженедельнике, пописывал пустые статейки о боевых буднях артиллерийской батареи, но потом Николаю Петровичу сказочно повезло. Он оказался в пресс-службе одного из заместителей министра обороны. Поначалу Горлач считал это случайным везением, но вскоре догадался, что все эти годы (начиная с выпуска из училища) за его спиной незримо присутствовала сильная влиятельная фигура. Это само по себе немало льстило самолюбивому характеру Николая. Влиятельной фигурой оказался, разумеется, Стекольщик.
– Я давно наблюдаю за тобой, и мне нужен именно такой человек, – прямо сообщил Стекольщик во время их первой встречи.
– Чем же я удостоился такой чести? – с легкой иронией поинтересовался Горлач.
Он вообще был ироничным человеком и всегда старался соблюсти дистанцию.
– Во-первых, ты умеешь писать. А также анализировать и обобщать. Но главное – ты умеешь добыть материал и интересно подать его. Это видно даже по твоим откровенно конъюнктурным артиллерийским заметкам.
Горлач был польщен. С тех пор он был всегда на подхвате у Стекольщика. При этом входил в ближний круг высшего генералитета, также освещая в различных изданиях проблемы авиационного спорта. Самый же главный успех Горлача был в том, что он сумел выкачивать информацию из суперзасекреченного управления генерала Сладкова. Николай самостоятельно вышел на Середу, изучил его характер и привычки, а затем (не без помощи Стекольщика) сумел сделать так, что оба они оказались в одном купе. Поначалу Игорь был сдержан и молчалив. Но, узнав, что перед ним военный журналист, стал потихоньку развязывать язык. Потом на столике купе появилась бутылка, и к двенадцати ночи Николай и Игорь были приятелями неразлейвода. Николай доверительно сообщил Середе, что давно собирается написать цикл статей о борьбе с международной наркомафией. Тут Середа не выдержал и предложил свои услуги. С тех пор они стали встречаться, и Николай ненавязчиво выведывал у Середы самые различные сведения. Середа был неглуп, но тщеславен и болтлив. Пару раз Николай встречался лично с генералом Сладковым, прямо в его кабинете. И даже напечатал интервью с ним в одном из армейских журналов. Разумеется, изменив фамилию и должность. На этом генерал прекратил контакты с пишущим подполковником и рекомендовал Середе сделать то же самое. Но рекомендация не приказ, тем более что для Середы Горлач был своим служивым парнем, искренне желающим совместно решать проблемы борьбы с наркомафией. Втайне Середа надеялся, что в своих будущих публикациях подполковник Горлач отразит как-нибудь и роль его, Середы. Пусть под измененной фамилией. Такая публикация может дойти до высшего руководства ФСБ! Здоровый карьеризм был присущ молодому оперативнику, и он не видел в этом ничего плохого. Не видел в этом ничего плохого и его начальник. Тем более что Игорь Середа был исполнителен, дисциплинирован и имел хорошую оперативную хватку. Стекольщик дал «добро» на открытую вербовку Середы. Пусть даже с применением некоторых «деликатных приемов». Свой человек в ведомстве Сладкова был необходим как воздух. И сделал этого человека не кто иной, как скромный военный журналист Николай Горлач. Теперь же все пошло прахом. Гибель Середы никак и никем не планировалась.
Между тем Стекольщик достал пистолет и направил его прямо в голову Горлача.
– Даю тебе пять часов, Николай, – услышал Горлач спокойный, ровный голос Стекольщика. – За это время ты должен будешь придумать, как мы сможем использовать гибель Середы, нашего актера и имеющихся в наших руках бойцов ВДВ для дальнейших действий по нейтрализации Сладкова и создания нашего картеля.
Стекольщик опустил оружие, и Горлач почувствовал некоторое облегчение. Да, он умен, он отличный аналитик и психолог. Не случайно Стекольщик дарует ему временное прощение. Он непременно придумает, как… О, он, кажется, почти придумал!
– Можно мне немного коньяка? – собравшись с духом, спросил на самом пороге Горлач.
– Немного можно. Это улучшит твой мыслительный процесс… Я даже разрешаю тебе снять на час-другой проститутку.
«О-о! – отлегло от сердца у Горлача. – Стекольщик суров, но справедлив. И мудр! Он понимает, что по-настоящему улучшает процесс составления стратегического плана!»
– Я пойду посмотрю беседу Вечера с Абу Салихом, – широко улыбнувшись, произнес Стекольщик и также направился к выходу.
Хорошего коньяка в запасах Горлача не оказалось. Водку же хлестать не было настроения. Тем более что мини-маркет располагался по соседству с самолетной ассоциацией и коньяк в нем всегда имелся. Горлач бросил взгляд на телефон, соображая, что сделать сначала. Вызвать девицу из местной фирмы интимных услуг или сходить за коньяком. Горлач выбрал второе. Коньяка хотелось больше, чем девиц.