– И вся база без связи? – спросил я.
– Есть один специальный спутниковый аппарат, – кивнул казачий генерал. – Но теперь он под контролем Филиппа Филиппыча.
Кажется, Стекольщик и его верные псы опять сделали выигрышный ход. Мы отрезаны от всего внешнего мира, а ситуация теперь под контролем опытного старого негодяя Филиппыча… И, ко всему прочему, Чабан и Тоня под их контролем. Если, конечно, Кентавр не сумел выполнить поставленной боевой задачи.
Антонина, Кентавр и Чабан
– Артур, а ведь ты следующий! – произнес Чабан.
Бородач занес было кулак, чтобы второй раз ударить скрученного по рукам и ногам Кентавра, но, услышав эти слова, обернулся и ощерился в бороду.
– Что ты болтаешь, полутруп?
– Может, и полутруп, – серьезно отозвался Чабан. – А вот скажи мне, где сейчас Хашим?
– Что ты хочешь этим сказать? – взвился Артур.
– Нету Хашима, – не зная наверняка, тем не менее в самую точку попал Чабан. – Он, в отличие от меня, труп самый что ни на есть настоящий. Так, Артур?
– Ну а если и так? – Гигант перестал щериться.
– Ну а Абу Салих где?
– Не твое дело! Но вот он куда живее тебя!
«Не врет!» – мысленно сообразил Яков Максимович и продолжил «разведку» тем же спокойным уверенным голосом:
– А на чьей сейчас стороне твой Абу Салих?
– Да на чьей бы ни был, – зло произнес Артур.
Яков Максимович почувствовал, что ведет точную прицельную бомбардировку. В мозгах этого головореза давно посеяны сомнения. Теперь его надо лишь укрепить в них.
– Меня не касаются всякие распри! Я и мои люди работаем за деньги! – произнес Артур и вновь ощерился.
«Вот! Самое точное попадание!»
– Значит, если я заплачу тебе больше – станешь работать на меня? – поинтересовался Чабан.
– Ты?! Заплатишь больше?! Мне и моим людям?! – Артур аж клыки обнажил, казалось, готов был расхохотаться.
– Для начала я заплачу тебе хорошим советом… Ну а потом и хорошей наличной суммой. В «зеленых» или в евро, по твоему желанию.
– Совет свой засунь себе…
– Не надо так, Артур, – перебил бородача Чабан. – Участи Хашима тебе не избежать.
– Ну давай свой совет, – «смилостивился» гигант.
– Ты отпускаешь нас, а сам со своими людьми уходишь подальше от Изгории. В Чечню, Дагестан, Карачаево-Черкесию. Тебе лучше знать куда. Мы, в свою очередь, готовы выкупить у тебя свободу… Сдав нас своим хозяевам, ты будешь обречен.
Артур переглянулся со своими боевиками. Кажется, сомнения начали одолевать и их.
– За сколько ты выкупишь свободу? – спросил Артур.
– Пятьсот тысяч в у.е. лично тебе. Остальное раздашь своим людям, – не моргнув глазом проговорил Чабан.
– А сколько всего?
– Миллион.
Артур вновь переглянулся со своими боевиками. Теперь на их небритых физиономиях играли усмешки.
– И когда мы получим деньги? После… дождичка во вторник?
– Прямо сейчас, – твердо произнес Чабан.
– Давай!
Чуть помолчав, Чабан кивнул в сторону шкафа с антресолями:
– Верхняя полка, с правого края нащупаешь кнопку.
Артур неторопливым, как бы небрежным движением выполнил порядок действий. В тот же момент что-то щелкнуло, бородач заглянул на антресоль и увидел открывшийся там потайной шкафчик. Чабан выдал Артуру тайник с одной из «заначек» погибшего полковника. Боевик сунул руку в потайной шкафчик и извлек оттуда несколько пачек с зелеными купюрами.
– О, да здесь, кажется, наберется тысячи три! – Артур вновь обнажил клыки, но теперь его голос звучал зло, без малейшей насмешки.
– Совершенно верно, – кивнул Чабан. – Остальное ты получишь, как только мы будем иметь возможность беспрепятственно покинуть это место.
– Нет, дорогой! – Артур убрал клыки и при этом, кажется, немного смилостивился. – Если деньги в самом деле здесь, в этой квартире, то они будут моими в любом случае. Я просто перетряхну всю эту хату от потолка до пола, и мы получим свое лавэ! Спасибо тебе, дорогой. Но если ты обманул…
– Нет, я не обманул, – спокойным голосом произнес Чабан. – Ты и в самом деле можешь перетряхнуть всю квартиру – снять ванну, сантехнику, разобрать потолки, простучать все шкафы и тумбочки. Но… Лавэ ты найдешь в лучшем случае через двое-трое суток.
– Кто ищет, тот всегда найдет! – вставил свое слово Кентавр.
– У тебя мало времени, Артур, – произнес Чабан. – Ты ведь не дурак, прекрасно понимаешь, что всеми действиями манипулирует умный и могущественный человек. И ты ему нужен лишь для разовых акций. Твои дни сочтены… Бери деньги, и мы расходимся!
– Ты уже стал моим командиром? – без раздражения проговорил Артур.
– Пока здесь ты и твои люди, мы можем договориться. Но потом и ты, и мы окажемся в руках того, кто всем этим манипулирует… Уж у него точно будет время поработать в этой квартире и забрать все!
Последний довод оказался решающим.
– Как ты предполагаешь все это провести? – спросил Артур.
– Ты убираешь своих людей от входа. Мы берем машину, садимся в нее. Ты имеешь возможность созерцать нас из окна. Мы сообщаем тебе по мобильному телефону, где тайник. Ты обнаруживаешь его, и мы уезжаем… Если тайника нет или в нем мало денег, вы успеете нас догнать.
– Я и так сумею вас догнать.
– Артур, когда в твоих руках окажется такая сумма, ее логично быстро разделить между собой и свалить из Изгорска.
– Верно, – не сдержав эмоций, подал голос один из боевиков.
Артур даже не посмотрел в сторону своего подчиненного. В том, что говорил его пленник, была несомненная логика. И в одном он был прав на все сто – Артур нужен лишь для разовых акций. Потом его постигнет участь Хашима и многих других. В самом деле – над всеми ними, в том числе и над Артуром, возвышался безжалостный хитроумный манипулятор…
– Как говорят у вас, у русских… добро! – произнес наконец Артур.
Чабан передвигался с помощью палки, он был еще слаб. Перед тем как выйти из квартиры, Артур позволил Тоне вколоть Якову Максимовичу лекарство и обезболивающее. Бородатый гигант пребывал в уверенности, что обмануть его и молниеносно скрыться этой честной компании не удастся. Но неужели они и в самом деле готовы отдать ему миллион?! Хотя, с другой стороны, жизнь куда дороже. Бородач сдержал слово – на подступах к двору его людей не наблюдалось. Яков Максимович остановил такси, за рулем которого сидел русский водитель средних лет.
– До Солнцедарского края довезешь? – спросил Чабан.
– Далековато, – замялся водитель.
– Оплатим в оба конца, – добавил Кентавр.
Водитель недоверчиво оглядел Михаила, но седой человек с палкой и добрыми глазами, а также молоденькая, скромного вида девушка внушили ему доверие.
– Садитесь, – сказал водитель.
– Тронешь с места, как только я коснусь твоего плеча, – произнес Чабан, садясь на заднее сиденье.
Водитель ничего не ответил, лишь кивнул.
– Хорошо устроился? – послышался в мобильнике голос Артура.
– Так бы доехать! – ответил Чабан. – Пройди в прихожую.
– Я там и стою.
– Видишь календарик на правой стене? На нем изображен этот…
Чабан замялся. Он не знал, как звали известного попсового певца, чье изображение было запечатлено на календаре. Всего же календарей в прихожей висело целых три. На одном был изображен Владимир Высоцкий, на другом Жан-Клод Ван Дамм, а на третьем неизвестный Якову Максимовичу попсушник. Однако Артуру он тоже не был известен.
– Календарь с пидором? – первым нашел точное обозначение Артур.
– Да, календарь с пидором, – произнес Чабан. – Сорви его со стены, и в верхнем углу увидишь две кнопки.
Через пару секунд Артур вновь подал голос:
– Нашел. Какую нажимать? В каком порядке?
– Твои люди рядом? – спросил Чабан.
– Рядом, не беспокойся.
– Они должны знать, что я не обманул тебя и их.
– Мои люди рядом со мной. Но оружие у них наготове, и в случае чего далеко вам не уйти.
– Только не упади в обморок, Артур, – усмехнувшись, сказал Чабан.
– Не упаду. А вы это здорово сообразили – под пидором тайник устроить. Я к пидору за просто так ни за что бы не прикоснулся… Говори, что нажимать?
– Обе кнопки одновременно.
– Я почему-то так и думал! Сейчас уви…
Чабан отстранил телефон подальше от уха, и вовремя, потому что не успел Артур договорить, что «сейчас уви…», как в трубке сильно громыхнуло. Чабан тут же положил руку водителю на плечо, и такси быстро тронулось с места.
«Сюрприз», на который попались Артур и его головорезы, был оставлен не Булышевым, а Чабаном и Женей Малышевым. На подобный случай захвата квартиры Женя придумал, как подорвать ее в самой крайней ситуации. Для этого вмонтировал в стены и пол специальные осколочные мины. При нажатии обеих кнопок взрывались одновременно все три… Входная дверь вылетела на площадку, по квартире быстро расползались языки пламени. Тела четверых боевиков, в том числе и Артура, были в клочья посечены осколками. Пятый боевик, несмотря на сильную кровопотерю, сумел добраться до телефона и набрать номер местной службы спасения. Однако сообщить, что произошло, уже сил не хватило.
– Интересные вы ребята, – почти через час молчаливой езды произнес водитель такси. – А в Сонцедарском крае вам куда, если не секрет?
– Не секрет, – отозвался Кентавр как наиболее осведомленный. – Ассоциацию самолетного спорта знаешь?
– Знаю, – немного помолчав, ответил водитель. – Казаки на аэропланах.
– Вот-вот, – кивнул Кентавр.
– А зачем они вам? – спросил водитель.
– Надо, – ответил Чабан тоном, дающим понять, что остальные вопросы на эту тему исключены.
– Понятно. А что у вас девушка все время молчит? – задал следующий, не слишком скромный вопрос таксист.
Антонина и в самом деле не проронила ни слова с того момента, как сделала последний укол Якову Максимовичу. Сейчас она, вопреки обыкновению, не засмущалась, а произнесла следующее:
– Слово – серебро, молчание – золото. Что попусту языком молоть?
– Извиняюсь, – только и сказал разговорчивый таксист и примолк.
– Тоня, может, тебе и в самом деле, – обратился к девушке Кентавр, – лучше будет в госпиталь вернуться? В военный городок, в общежитие?
– Мне было приказано находиться при Якове Максимовиче, – ответила девушка.
– В самом деле, дочка… – вставил свое робкое слово Чабан.
– Приказ может отменить только тот, кто его отдал, – произнесла негромким, но твердым голосом Тоня.
Отдал «приказ» подполковник Вечер, который сейчас находился довольно-таки далеко.
– К тому же мне была обещана официальная справка, иначе за медикаменты и прогулы с меня голову снимут, – напомнила Антонина.
– Куда это мы свернули? – спросил следивший за дорогой Чабан, заметив, что водитель свернул с шоссейной дороги на проселочную.
– Так быстрее! – отозвался тот.
И в самом деле, не прошло и десяти минут, как машина проехала табличку, сообщающую, что дорога проходит уже по Солнцедарскому краю.
– Мужики, не возражаете, я по дороге в поселок один загляну? Он как раз по левой стороне будет, – обернувшись, спросил водитель.
– Возражаем, – ответил Кентавр, – у нас мало времени.
– Так я всего на секунду! – Водитель казался упрямым и назойливым. – Заправлюсь заодно. Все равно заправляться придется! Да вон он, поселок, уже виднеется!
Вдалеке по левой стороне виднелись какие-то домишки.
– Ладно, – согласился Чабан. – Только не более пяти минут вместе с заправкой. Иначе вычту из оплаты.
– Будьте покойны!
Он так и сказал «будьте покойны», что крайне не понравилось ни Чабану, ни Кентавру, ни Антонине. Быть «покойными» они не собирались. Машина остановилась возле одного из поселковых домов, и шофер быстро скрылся в его дверях. Поселок скорее походил на заброшенную деревню. Всего несколько домишек довольно запущенного вида. Водитель отсутствовал долго, почти пять минут.
– Яков Максимович, – произнес Кентавр, – давайте я сяду за руль и…
– Возвращается господин хороший, – кивнул за окошко Чабан.
Водитель и в самом деле возвращался, но без канистры и воронки. Зато в сопровождении еще трех мужчин. Кентавр и Чабан молча наблюдали за их приближением. Оружия у Артура прихватить не удалось. Тоня хотела было что-то сказать, но с противоположной стороны неожиданно выросли еще четверо.
– Не двигаться, и руки в гору! – скомандовал один из них, уперев в боковое стекло ствол карабина. – Вылазьте по одному.
Окружившие со всех сторон машину были вооружены и настроены решительно.
– Яков Максимович, вам укол надо сделать, – сказала Тоня, увидев, как побелело лицо Чабана.
Валентин Вечер
Сейчас я крайне не нравился самому себе. Я был просто полным… Даже мысленно не хочется произносить, кем я оказался в данной ситуации. Старикан оказался ловчее меня и теперь был на свободе.
– Распорядитесь, чтобы наладили связь! – сказал я Виталию Андреевичу.
– Будем договариваться? – спросил он.
– Я вам уже сказал, меня интересуют склады, наркофабрика и Абу Салих. Сведения об этом я из вас вытащу любой ценой.
– У вас один выход, господин Вечер, – как ни в чем не бывало проговорил Виталий Андреевич. – Вы выполняете наши указания, иначе… Вы даже не знаете, что вас ждет. И моя смерть ничего не изменит. НИ-ЧЕ-ГО, поймите!
– Что же нас ждет? – спросил я.
– Вы погибнете от своих, – ответил Виталий Андреевич.
Тут я еле сдержал себя. Дернул плечами Малышев. Лицо Риты не осталось безучастным и спокойным. Мы все трое вспомнили слова нашего командира Чабана, майора Сергеева: «Самое страшное – от своих погибнуть!» Слишком многое сейчас вспомнилось. Во время первой чеченской я понял, что трудно осуждать родителей, которые своих чад от армии откупают. Вот такая история, например. Штурмуем населенный пункт. Точнее, населенный пункт, превращенный боевиками в укрепрайон. Радист обращается ко мне как к старшему:
– Командование на связи!
Беру телефон, слышу:
– Вам приказано отойти!
– Да мы в трехстах метрах от объекта! – взрываюсь я. – Потерь нет, раненых четыре. Час-полтора боевых действий и…
– Это приказ, Вечер! – обрывает меня невидимый властный собеседник.
– Чей? – интересуюсь. Потому как совсем нельзя нам отходить.
– Первого!
– Тогда прошу повторить!
– Первый приказал отходить!
Чуть ли не швыряю трубку, подзываю своего заместителя, капитана Аряпова.
– Ринат, готовь людей к отходу!
Ринат заморгал, точно на сумасшедшего смотрит.
– Приказ Первого! – разъясняю ему я, добавляя пару-другую крепких выражений.
Грузимся, готовимся отходить. На радость почти сломленным боевикам. И тут, в самый разгар посадки, над нами появляется штурмовик «Су-25». Серьезная вещь, кто незнаком. А нам авиаторы перед боем не дали корректировщика авиаогня: дескать, обойдетесь без штурмовой авиации. Теперь кто-то решил, что не обойдемся. А у летчика свои соображения. Он видит скопление людей в камуфляже и лупит по ним (точнее, по нам!) так, что выпускает весь боезапас. Ему, оказывается, сказали, что батальон ВДВ уже отошел на добрые пять километров от чеченского укрепрайона. Выпустил боезапас летчик и полетел себе назад. Я с земли поднялся – картина жуткая. Сгоревшие, покореженные машины, а уж про бойцов, в горелое мясо превращенных, и говорить невозможно. Рината Аряпова я опознал лишь по татуировке на правой руке, она у него заковыристая, редкая была… Кто уцелел, выполнили приказ Первого – вернулись к месту постоянной дислокации.
А с летчиком тем было следующее. Он приземлился на аэродроме в Моздоке и тут же направился в диспетчерскую доложить об успешном выполнении боевой задачи. Радостный такой прибыл, возбужденный:
– Товарищ полковник, задание выполнено! Скопление боевиков ликвидировано!
Товарищ полковник молча поставил перед юным капитаном железную кружку, так же молча налил в нее неразбавленного спирта, потом произнес следующее:
– Промахнулись мы, капитан… И ты, и я.
– Никак нет! – дернул плечами летчик. – Своими глазами видел: цели поражены.
– Пей, – кивнул на кружку полковник.
– Не понимаю вас. – Капитан взял в руки кружку, но отпивать из нее не собирался.
– Ты сработал четко, – произнес полковник, собравшись с силами, – только обстреляли мы с тобой не боевиков…
– А кого же? – Летчик застыл, не выпуская из рук кружки.
– Наших. Десантников.
– Всех? – одеревеневшими губами, полушепотом спросил капитан.
– Многих… Но не всех, по счастью. Эй, ты что это делаешь?
Кружка выпала из рук капитана, спирт расплескался по полу, освободившаяся рука рванулась к кобуре. Полковник бросился на капитана, но тот оказался тренированным парнем, отбросил немолодого офицера сильным ударом ноги. По счастью, рядом находились двое прапорщиков из техперсонала и их начальник, старший лейтенант. Втроем они сумели скрутить и обезоружить летчика.
– Мертвых уже не вернуть. Не дури, капитан. – Пришедший в себя полковник забрал оружие летчика.
– Как я жить теперь буду? – спросил летчик, сидя на полу со скрученными за спиной руками.
– Будешь! – произнес, точно приказал, полковник.
Дальнейшей судьбой летчика я не интересовался. Мне даже фамилия его неизвестна… Закрытый гроб с изуродованным телом Рината Аряпова отправили в Казань. Сопровождать его я отказался, хотя Ринат был моим другом. Спросили бы меня его брат, отец, жена, сестра: как погиб их близкий и любимый человек? Красиво врать о героической гибели? Правду сказать? Что получилось все, как в той самой песенке:
Наши пули в нас и повернули,
Дуры наши пули.
Кто сегодня промахнется? Чьи пули в нас повернут? А то, что повернут, для Виталия Андреевича, этого треклятого Стекольщика, вопрос решенный. Додумать я не успел, так как послышались шаги, а затем вежливый стук в дверь.
– Заходи с поднятыми руками! – отозвался я.
В дверном проеме показался казак в камуфляже и сапогах. В вытянутой вверх руке он держал спутниковый телефон.