Пистолет-пулеметы. Лучшие друзья производителей патронов.
Ричер вылез из кабины грузовика. Парни из Рэпид-сити выглядели нормально, но все семеро мексиканцев дрожали от холода, на лицах застыло выражение полного удивления. Они улетели вечером, зная, что им предстоит попасть в холодное место, но понимать смысл этого слова и ощущать его — оказалось совершенно разными вещами. Оружие Платона слегка подрагивало на груди, потому что все его тело сотрясала дрожь. Он описывал маленькие круги и стучал ногами. Возможно, был чем-то раздражен. Ричеру показалось, что Платон сильно встревожен. На смуглом лице застыла гримаса.
Очевидно, парни из Рэпид-сити неправильно ее поняли.
Тот, кто вел грузовик с насосом, шагнул вперед, широко развел руки и улыбнулся. Вероятно, он считал, что улыбка у него получилась хитрой.
— Вот мы и здесь, — сказал он.
Очевидное утверждение. Платон холодно посмотрел на него.
— И? — сказал он.
— Мы хотим больше денег.
Очевидно, они все продумали заранее. Обсудили друг с другом. В баре, после третьего пива. Или после четвертого. Покажи парню приз, а потом забери и потребуй больше.
Безошибочная стратегия.
— Насколько больше? — спросил Платон.
Хороший английский с легким акцентом, чуть замедленно и невнятно из-за замерзшего лица и шума двигателей самолета.
Водитель грузовика привык говорить на фоне такого шума — он работал в аэропорту.
— Еще столько же, — сказал он.
— Удвоить?
— Именно.
Взгляд Платона скользнул по трем его парням и остановился на четвертом, потом он что-то сказал по-испански. Очень медленно из-за холода, поэтому Ричер сумел его понять.
— Ты умеешь работать с таким оборудованием?
— Думаю, да, — ответил четвертый.
— Думаешь или знаешь?
— Я уже это делал. С горючим, я хотел сказать. Много раз. Борьба с обледенением — не так часто. Но все довольно просто. Это спрей для крыльев.
— Скажи мне — да или нет.
— Да.
Платон повернулся к парням из Рэпид-сити, положил руки в перчатках на автомат, поднял его и одной очередью прошил обоим грудь. Сначала прикончил одного, потом другого. Две короткие очереди, с очень маленькой паузой. Каждая по девять или десять пуль. Невероятно быстрая стрельба. Оглушительный шум. Ослепительно-яркая вспышка из дула длиной в фут. Поток выбрасываемых гильз. Оба парня рухнули на землю, в воздух поднялась куча перьев из пробитых курток, в груди у каждого появились неровные дыры размером с кулак. Оба умерли еще до того, как упали, их сердца были разорваны. Оба застыли на снегу — два холмика рядом друг с другом.
Ветер унес пороховой дым, звуки выстрелов смолкли, снова стал слышен ровный шум двигателей.
Сверху выглянул пилот «Боинга».
На Ричера это произвело впечатление. Платон положил почти все пули в цель, он отлично контролировал спусковой крючок, дуло не ушло вверх. И он не снимал перчаток. Платон делал такие вещи и раньше. Тут не могло быть никаких сомнений.
Все молчали.
Платон переместил большой палец, и частично использованная обойма с тихим звоном упала на бетон. Затем он протянул руку ладонью вверх и стал ждать. Ближайший к нему парень поспешно подошел, вытащил из рюкзака Платона запасную обойму и вложил ее в ладонь. Тот поставил ее на место, проверил, все ли в порядке, а потом повернулся к Ричеру.
— Ты, должно быть, шеф Холланд.
— Да, — сказал Ричер.
— Наконец-то мы встретились.
— Да.
— Почему дверь еще не открыта, а оборудование не установлено?
Ричер не ответил. Он размышлял: какое оборудование.
— Твоя дочь все еще находится под моим прямым контролем, ты же знаешь.
— Где она? — спросил Ричер.
— Уехала вместе с остальными. Осуществила свою мечту.
— С ней все в порядке?
— Пока да. Но моя угроза остается в силе.
— У меня сломалась машина. Оборудование осталось в багажнике.
— А где машина?
— На другом конце взлетной полосы.
Платон не стал ничего говорить сразу. Верный признак хорошего командира. Нет смысла суетиться из-за того, что нельзя изменить. Он повернулся к одному из своих людей и сказал ему по-испански:
— Возьми второй грузовик и привези нужное нам оборудование из багажника машины шефа Холланда.
Парень направился к кабине грузовика, а Платон снова повернулся к Ричеру.
— Где ключ от здания? — спросил он.
Ричер вытащил из кармана ключ и протянул Платону. Тот шагнул вперед через человеческий кордон. Джек репетировал два возможных шага. Воткнуть ключ в глаз Платону, уронить его на землю или нанести мощный апперкот в челюсть и сломать щуплую шею.
Однако ничего такого он не сделал. Через долю секунды в воздухе будут пули калибра 9 мм. Большая их часть пройдет мимо. Но не все.
Второй грузовик уехал.
Платон подошел вплотную к Ричеру. Его макушка находилась на одном уровне с грудью Ричера, подбородок — напротив пояса. Крошечный мужчина. Миниатюрный крутой парень. Ричер отказался от апперкота. Плохая идея. Почти невозможно нанести сильный удар снизу. Лучше ударить локтем в верхнюю часть черепа.
Или пристрелить.
Платон взял ключ.
— А теперь сними куртку, — сказал он.
— Что? — спросил Ричер.
— Сними куртку.
— Зачем?
— Ты со мной споришь?
Шесть рук на рукоятях пистолет-пулеметов.
— Я задаю вопрос, — сказал Ричер.
— Мы с тобой спустимся вниз, — ответил Платон.
— Почему я?
— Потому что ты уже там бывал. А мы — нет. Ты наш проводник.
— Но я могу спуститься вниз в куртке.
— Верно. Но ты в гражданской одежде. Значит, у тебя нет пояса с кобурой. Погода холодная, и твоя куртка застегнута спереди. Следовательно, пистолеты во внешних карманах. Я умный парень. Поэтому не хочу оказаться в незнакомом месте с вооруженным противником.
— Разве я твой противник?
— Я умный парень, — повторил Платон. — Поэтому считаю, что все люди являются моими противниками.
— Но сейчас очень холодно, — сказал Ричер.
— Могила твоей дочери будет еще холоднее, — ответил Платон.
Шесть рук на рукоятях пистолет-пулеметов.
Ричер расстегнул молнию на куртке и сбросил ее на землю. Она упала с глухим стуком. «Глоки», «Смит-энд-Вессоны», коробка с патронами, сотовый телефон. Пластик, металл и картон. Тридцать четыре градуса ниже нуля. Ветрено. Свитер из хлопка. Через несколько секунд Джек начал дрожать еще сильнее, чем остальные.
Платон стоял неподвижно. Очень скоро вернется его человек и расскажет про разбитый «Форд», потом кто-то посмотрит вдоль ряда домиков и увидит дыру в одной из них. И они начнут задавать неприятные вопросы.
Пора уходить.
— Ну, так пошли, — сказал Ричер.
Было без двадцати семи минут четыре утра.
Осталось двадцать две минуты.
Глава 44
Они зашагали к каменному зданию, семь человек, все вместе, диковинная небольшая процессия. Первым шел Платон, четыре фута одиннадцать дюймов, потом Ричер, шесть футов и пять дюймов, за ними пятеро парней Платона, все ниже Ричера, но выше Платона. Шестой человек Платона все еще доставал оборудование из мертвой машины Холланда. Каменное здание дожидалось их, тихое и равнодушное в тусклом лунном свете, не изменившееся за прошедшие пятьдесят лет. Камень, шиферная плитка, слепые окна, трубы, карнизы, узоры и прочие архитектурные детали.
Открытая галерея и стальная дверь.
Платон вставил ключ в замок. Повернул его. Раздался щелчок. Он стоял и ждал. Ричер понял намек. Он повернул ручку вниз ровно на шестьдесят градусов, как в банковском сейфе, и потянул дверь на себя. Петли заскрипели. Он шагнул вперед, надавил плечом и полностью распахнул дверь; казалось, будто он толкает грузовик.
Стоявший рядом Платон поднял руку ладонью вверх. Человек за его спиной шагнул к нему, засунул руку в его рюкзак, вытащил фонарик и вложил в ладонь Платона — так медсестра вкладывает скальпель в руку хирурга. Платон включил фонарик, переложил его в другую руку, щелкнул пальцами и указал на Ричера. Стоявший за его спиной парень снял свой рюкзак, вытащил из него фонарик и протянул Джеку.
Это был «Мэглайт» с четырьмя батарейками. Из Онтарио, Калифорния. Лучший из всех фонарей такого класса. Прочный алюминиевый корпус. Надежный и практически не ломающийся. Ричер включил фонарик, провел лучом по бетонному помещению внутри.
Ничего не изменилось. Все здесь оставалось таким же, как во время его визита четыре с половиной часа назад вместе с Петерсоном и Холландом — теперь оба мертвы. Верхушка винтовой лестницы, две незаконченных вентиляционных трубы, выходящих из пола. Сухой застоявшийся воздух, запах старых, давно забытых страхов.
— После вас, мистер Холланд, — сказал Платон.
Ничего не изменилось. Все здесь оставалось таким же, как во время его визита четыре с половиной часа назад вместе с Петерсоном и Холландом — теперь оба мертвы. Верхушка винтовой лестницы, две незаконченных вентиляционных трубы, выходящих из пола. Сухой застоявшийся воздух, запах старых, давно забытых страхов.
— После вас, мистер Холланд, — сказал Платон.
Это немного разочаровало Ричера. Он лишился своей куртки, но башмаки все еще оставались при нем. Он размышлял о том, чтобы пропустить Платона вперед, а потом лягнуть его, чтобы тот пролетел вниз на сотню футов.
Очевидно, такая же мысль пришла в голову Платону. Умный парень.
Поэтому Ричер стал спускаться первым, и ему было так же неудобно, как и в прошлый раз. Большие каблуки, слишком узкие ступеньки, маленькие шаги, лязг металла. Шум двигателей самолета стих, как только они оказались на лестнице, и Ричер услышал серию указаний на испанском:
— Подождите, когда вернется грузовик, установите оборудование и начинайте заправку. Откройте оставшиеся три двери в самолете и поставьте на места другие три лестницы. Разберитесь, как работает система очистки льда, и выясните, за какое время до взлета следует ее включить. Одного человека оставьте на посту в сотне футах к югу. Это единственное направление, которое может быть опасным. Меняйтесь каждые двадцать минут. Или чаще, это ваше дело. Я хочу, чтобы часовой оставался внимательным, а не замерз до смерти.
Потом Платон замолчал, и Ричер услышал, как он начал спускаться вслед за ним. Более мелкие шаги, но уверенные. Металл лязгал, но не так громко. Два луча фонариков рисовали спирали по часовой стрелке, разделенные двадцатью футами, но не синхронизированные. Ричер не спешил. Теперь он стал Холландом — и не только по имени. Он импровизировал и надеялся, что у него появится шанс.
Между тем грузовик вернулся с нужным оборудованием, сваленным на пассажирское сиденье. Двигатель лебедки, веревка, мешки для мусора. Лебедка была надежным металлическим приспособлением с тремя ногами и выносной стрелой, как у маленького подъемного крана. Ее ставили перед машиной так, чтобы стрела оказывалась над двигателем. Блоки позволяли усиливать тягу в соответствии с древними законами механики, в результате один человек мог поднимать тяжелый металлический блок.
Трое парней Платона внесли лебедку в бункер и поставили ее так, что стрела опиралась на одну из вентиляционных шахт. Словно собирались удить рыбу из бочки. Потом они пропустили веревку через блоки и туго натянули. Больший вес означал уменьшение скорости. Протяни веревку на один ярд, и с одним блоком легкий предмет переместится на тот же ярд, но если задействовать сразу два блока, более тяжелый передвинется на восемнадцать дюймов, а с тремя блоками пройдет всего двенадцать дюймов. И так далее. Компромисс.
Они выбрали вариант с двумя блоками. Баланс между скоростью и нагрузкой.
Парень, который привез оборудование, ничего не сказал про «Форд».
Двести восемьдесят неуклюжих шагов. Ричер сделал семьдесят из них, прошел четверть пути и стал двигаться быстрее. Он увидел свой шанс.
«Установите оборудование и начинайте заправку», — сказал Платон.
Из чего следовало, что им придется немало потрудиться наверху, прежде чем один из парней спустится вниз, чтобы соединить шланг насоса с цистерной. Может быть, пять минут. Или даже десять. А пять или десять минут наедине с Платоном глубоко под землей могут оказаться весьма продуктивными. Поэтому Ричер собирался добраться до дна как можно скорее, чтобы приготовиться, и он пошел быстрее — как только мог. Но не слишком.
Впрочем, этого оказалось недостаточно.
Платон не отставал ни на шаг. Более того, он начал сокращать расстояние между ними. Для человека с фигурой Платона такая винтовая лестница не представляла никаких проблем. Он мог двигаться по ней, как звезда Голливуда. У него были миниатюрные ноги. К тому же, по сравнению с Ричером, он отличался ловкостью и быстротой.
Джек снова замедлил шаг, решив, что лучше сэкономить силы и не сломать лодыжку.
Парень, который сидел на месте 4А, стоял рядом с парнем, сидевшем на месте 4Б, с подветренной стороны от грузовика с насосом. Здесь они не были видны от каменного здания и из иллюминаторов самолета. Не мог их заметить и часовой, находившийся в ста футах на взлетной полосе. Парень с места 4А отправил текстовое сообщение русскому: «Машина полицейского повреждена. Сбежать отсюда невозможно».
Русский ответил:
«Я удвою ваши деньги».
Парень с места 4Б посмотрел на грузовик, предназначенный для борьбы с обледенением. Парень с места 4А проследил за его взглядом. Дизельный двигатель, немного неуклюжий, не слишком быстрый, привлекающий внимание, к тому же угнанный. Но это средство передвижения.
Он ничего не ответил.
Телефон снова завибрировал в его ладони.
«Я утрою ваши деньги, сделайте это», — предлагал русский.
Утроенная сумма была огромной. Но даже мысль о деньгах бледнела по сравнению с перспективой жизни, в которой не будет Платона.
Парень с места 4Б кивнул. Он только что ездил на грузовике. Он знал, что машина исправна.
Парень с места 4А написал: «Хорошо».
Ричер прошел второе место, где все звуки резонировали, как в гобое. Две трети пути вниз. Топот четырех ног, наступающих на металл, слился в призрачную песню, пульсирующую вдоль шахты, зависающую в мертвом воздухе, словно элегия перед трагедией, которая вот-вот случится. Ричер содрогнулся и продолжал спуск в темноту, держа фонарик между большим и указательным пальцем руки в перчатке; тремя остальными он касался стены. Над его головой метался луч фонарика Платона. Каблук Ричера стукнул по двухсотой ступеньке. Осталось еще восемьдесят.
Грузовик с насосом, в принципе, был простым устройством и сравнительно новым изобретением. Прежде самолеты заправляли непосредственно из автоцистерны. В современном мире аэропорты размещают хранилища с топливом под землей, специальные грузовики выезжают на бетонированную площадку и соединяют патрубки под люками с патрубками под крыльями самолета. Шланг на катушке на грузовике разматывается и соединяется с самолетом. Внутри находится насос, который доставляет топливо из-под земли в баки самолета. Простая и эффективная система.
Парни с мест 4А и 4Б поставили грузовик как можно ближе к двери каменного здания, примерно посередине между цистерной, расположенной глубоко под землей, и томимым жаждой «Боингом». Один из них закинул патрубок на плечо, другой включил электрический двигатель барабана. Парень с патрубком на плече внес шланг в здание и стал опускать его во вторую вентиляционную шахту, которую не использовали парни с веревкой.
Ричер добрался до дна, где ничего не изменилось. После последнего шага он немного отдохнул — в девяти дюймах от пола круглого помещения, потолок которого находился на одном уровне с его поясом, так что верхняя часть туловища все еще оставалась в шахте, а лицо — в дюйме от изогнутой бетонной стены. Платон остался у него за спиной, как в предыдущий раз Холланд. Ричер ощутил дуло «Хеклера» на своей спине.
— Двигайся, — сказал Платон.
Джек наклонился и с трудом протиснулся вперед, согнув шею под углом в девяносто градусов. Ноги тут же отозвались болью на это движение. Он опустился на колени, потом повернулся и сел. Дальше Ричер пополз задом вперед, медленно и неуклюже. Постыдная поза, каблуки, костяшки пальцев и задница. Один раз, потом еще и еще.
Платон просто сошел с лестницы и шагнул в помещение с низким потолком. Он сделал три уверенных шага, остановился и огляделся по сторонам. Платон стоял, расправив плечи; от его макушки до бетонного потолка оставалось четыре дюйма.
— Ну, и где моя собственность? — спросил он.
Ричер не ответил. Он дрейфовал по течению. Мир вокруг перевернулся. Всю жизнь рост давал ему преимущество. Доминирующее положение более сильного человека, которого замечают и берут в расчет. Ты получаешь авторитет, к тебе относятся с уважением, ты быстрее продвигаешься по службе, больше зарабатываешь, тебя охотно выбирают. Статистика это подтверждает.
Ты побеждаешь в драках, тебе никто не докучает, ты главенствуешь во дворе.
Родиться высоким — значит выиграть в лотерею.
Родиться маленьким — сразу оказаться среди последних.
Но только не здесь.
Здесь быть высоким значило проиграть.
Здесь маленький человек мог легко победить.
— Где моя собственность? — повторил Платон, держа руку на рукояти «Хеклера».
Ричер поднял руку от пола, чтобы показать нужное направление, но в этот момент у него за спиной послышался двойной стук. Он с трудом повернулся и увидел, что из вентиляционной шахты выпали два мешка для мусора и конец тяжелой жирной веревки. Эти предметы он видел в багажнике машины Холланда.