Луч фонарика двинулся дальше.
Платон прибыл на место.
Луч устремился вдоль длинного туннеля над лежащей фигурой Ричера. Однако рассеянный свет выхватил его из темноты. Платон застыл в ярде от Джека. Всего лишь на долю секунды. Ричер это почувствовал. И воспользовался дарованным мгновением, чтобы выбросить правую руку вперед — словно отчаянный бросок с дальней части поля, когда игрок противника уже совсем рядом с базой. Длина «Мэглайта» составляла полтора фута. Тяжелый сплав, четыре большие батарейки. Поперечная штриховка корпуса. Удобная хватка. Яростное ускорение, громадный рычаг. Мышцы, ярость и гнев. Геометрия и физика.
Фонарик Ричера угодил Платону прямо в лоб. Получился удар невероятной силы. В следующее мгновение Джек развернул бедро и сделал Платону подсечку; тот рухнул на пол. Ричер перевернулся на спину и через мгновение оказался на Платоне.
Мир снова повернулся. Горизонталь стала вертикалью, а вертикаль — горизонталью. Теперь высота Ричера перестала быть недостатком. На самом деле, они с Платоном полностью поменялись местами. На полу большой парень побеждает всегда.
Ричер начал наносить тяжелые удары по лицу Платона — один, два, три, жесткие и яростные. Затем его рука метнулась к «Хеклеру» и оказалась там одновременно с рукой Платона. Они начали отчаянную борьбу. Платон оказался феноменально сильным для человека таких размеров. И совершенно нечувствительным к боли. Левая рука Ричера удерживала автомат, правая наносила удары по голове. Четыре, пять, шесть. Платон отчаянно вырывался, дергаясь то вправо, то влево. Ричер находился наверху, используя свою массу в двести пятьдесят фунтов, но с трудом удерживал такое положение. Платон рычал и кусался, извивался и пытался вывернуться. Ричер ударил нижней частью ладони Платона в нос, затем три раза затылком о бетон. Четыре.
Никакого результата.
Платон пытался наносить удары ногой в пах Ричера, словно плыл на спине. Ричер зафиксировал «Хеклер и Кох» и с силой врезал правой по ребрам Платона. Тот закашлялся, на губах запузырилась кровь. Он согнулся в поясе и попытался достать Ричера головой, но тот перехватил лицо Платона гигантской ладонью и со страшной силой впечатал его головой в пол.
Глаза Платона остались открытыми.
И вдруг: плеск и шум хлынувшей жидкости. Громкий, интенсивный и неустанный. Словно заработал пожарный шланг. Десять пожарных шлангов. Сто пожарных шлангов. Как водопад. Рев. Запах керосина. Ричер, продолжая держать левую руку на автомате, правой нашарил фонарик Платона, нажал ему локтем на горло и посветил лучом в сторону звука.
Жидкость лилась из ближайшей вентиляционной шахты. Мощным, затопляющим потоком. Сотни галлонов. Настоящее наводнение. Керосин ударялся о бетон и растекался по полу во все стороны. Как озеро. Как водопад. Через несколько секунд весь пол уже был мокрым. Воздух наполнился парами керосина. Луч фонарика дрожал, освещая диковинную картину.
Топливо для реактивных двигателей.
И оно продолжало литься, словно кто-то открыл гигантский вентиль. Непреодолимый поток, как будто прорвало дамбу. Платон отчаянно заерзал и умудрился освободить горло от локтя Ричера.
— Проклятье, что происходит? Образовалась течь?
— Это не течь, — сказал Джек.
— А что тогда?
Ричер наблюдал за потоком. Сильным и непрерывным. И пульсирующим. На поверхности работал мощный насос. Два шланга в одной шахте. Один вверх, другой вниз. По одному керосин поднимался наверх, другой выливал его вниз.
— Что это? — спросил Платон.
— Это тройное предательство, — сказал Ричер.
У него уже заболела голова от паров керосина, глаза начали слезиться.
— Что? — спросил Платон.
— Русский купил часть твоих парней. С тобой кончено.
— Ты думаешь, они смогут меня утопить?
— Нет, — покачал головой Ричер. — Они не собираются тебя топить.
— Здесь слишком много свободного пространства. Пять тысяч галлонов заполнят не более чем два дюйма.
— Они собираются тебе сжечь.
— Ерунда.
Ричер не ответил.
— Как? — спросил Платон. — Бросят вниз горящую спичку? Она погаснет.
Джек не ответил. Платон вырвался и поднялся на колени. Из его сломанного носа и изо рта текла кровь. Один зуб был сломан. Один глаз закрылся. Обе брови рассечены.
Он положил руки на «Хеклер и Кох».
А потом убрал их.
Ричер кивнул.
— Даже не думай, — сказал он. — Вспышка из дула, когда воздух полон парами керосина? Ты хочешь им помочь?
— Как они это сделают? — спросил Платон.
Джек не ответил. Он думал. Представил, что происходит на поверхности, прикидывал различные варианты.
Увидел то, что видят они.
Стал ими.
Не спичка.
Платон был прав.
Спичка погаснет.
Парень с места 4Б завел двигатель грузовика, предназначавшегося для борьбы с обледенением, развернул руль и поехал на восток к верхнему крайнему углу посадочной полосы. Пятьдесят ярдов, сорок, тридцать, двадцать. Он снова повернул руль, описал полукруг, его напарник с места 4А спрыгнул с пассажирского сиденья, наклонился, схватил сигнальную шашку у основания и выдернул ее из бетона. Отодвинув подальше сияющий огонь от своего тела, он снова сел в грузовик, но дверь закрывать не стал, держа пылающий факел на расстоянии вытянутой руки. Тот продолжал ярко гореть, но начал мерцать. Грузовик помчался обратно. Пятьдесят ярдов, сорок, тридцать.
Керосин продолжал заполнять тоннели. Казалось, ему не будет конца. Жидкость лилась и лилась. Вентиляционная шахта напоминала кран в ванной, только увеличенный в сто раз. Ричер стоял на коленях, его брюки промокли. Топливо уже поднялось на полдюйма. Пары стали еще более плотными, и дышать было все труднее.
— И что мы будем делать? — спросил Платон.
— Как быстро ты сможешь бежать по ступенькам? — спросил Ричер.
Платон поднялся на ноги.
— Быстрее тебя, — сказал он.
Они стояли лицом к лицу, нос к носу, Ричер на коленях, Платон во весь рост.
— Я так не думаю, — сказал Джек.
«У меня будет полно времени для чтения, когда эта суматоха уляжется».
Ричер нанес апперкот, стоя на коленях. Колоссальный, примитивный, первобытный удар, берущий начало от центра земли, через влажный бетон, его колено, бедро, торс, плечо, кулак, через каждый мускул и жилу, в полном соответствии с гармонией движения.
Челюсть Платона была раздроблена, голова дернулась назад, как у тряпичной куклы. Долю секунды он держался на ногах, потом беззвучно рухнул вниз.
Ричер почти не сомневался, что он был мертв, когда коснулся пола.
Однако он сделал все, чтобы в этом убедиться.
Он схватил Платона за уши и дернул голову сначала в одну сторону, потом в другую, пока не почувствовал, что позвоночник начинает рассыпаться, и остановился только после того, как спинные позвонки превратились в кашу.
Топливо продолжало литься вниз с прежней яростью. Круглое помещение, прежде тихое и сухое, наполнилось химической вонью, пары становились невыносимыми, жидкость уже поднялась на целый дюйм, по ее поверхности шли мелкие волны от ревущего конца шланга.
«Все боятся смерти», — сказала Джанет Солтер.
«Нам всем когда-нибудь придется уйти. Наверное, дело в том, каким будет этот уход», — ответил Джек.
Ричер побежал.
Он прополз на коленях, хлюпая по керосину и опустив плечи, пока его голова не оказалась внутри шахты лестницы, где он наконец поднялся на ноги. Прижимаясь к центральному шесту, побежал, перепрыгивая через три ступеньки; левая рука скользила по стали, правая отчаянно цеплялась за стену, чтобы выиграть хотя бы доли секунды. Стук шагов по металлу заглушал рев льющегося топлива. Он мчался вверх, перепрыгивая через три или четыре ступеньки, перестав дышать, без кислорода, вверх, вверх и вверх, по кругу, по кругу, по кругу, Ричер уже не считал ступеньки, он просто бежал, мчался, стучал башмаками по ступенькам, стараясь вынести свое огромное тело на поверхность.
Грузовик затормозил, развернулся и остановился прямо перед каменным домом на взлетной полосе. Парень с места 4А выскочил на бетон и побежал к зданию, вытянув перед собой руку с пылающим факелом. Он на мгновение замер перед дверью, повернулся и отвел руку с факелом назад, помедлил секунду, а потом с размаху швырнул факел вниз. Тот перевернулся в воздухе, разбрасывая во все стороны огненные искры, ударился о вентиляционную шахту, снова перевернулся и полетел вниз, скрывшись из виду.
Было без пяти четыре утра.
Шестьдесят один час прошел.
Глава 46
Прошло четыре дня, прежде чем здание настолько остыло, что его можно было осматривать. К этому моменту здесь собралась целая очередь агентств, пожелавших принять участие в охоте. Первым на место прибыли министерство национальной безопасности, военно-воздушные силы, ФБР, дорожно-патрульная служба и группа специалистов по поджогам, присланная правительством. Случай вызвал интерес у очень многих людей. Командование воздушно-космической обороны Северной Америки заметило пожар первым. Их спутники отследили появление мощного выброса тепла, а компьютеры интерпретировали его как пуск или взрыв ракеты. Русские спутники отреагировали таким же образом. Уже через несколько секунд Белый дом давал заверения и получал встречные. Да, в Северной Дакоте имелись пусковые установки, но не в этом месте. В свою очередь, русские заявили, что не направляли ракет в сторону Америки.
На место пожара тут же отправили Национальную гвардию, чтобы оцепить весь периметр. Затем появились остальные агентства. Они разбили свои оперативные базы в пяти милях от пожарища и отправили на разведку патрули. Затем из близлежащего города Болтона пришло сообщение о необычном токсичном облаке, которое принес западный ветер. Патрули отвели обратно. Было прислано оборудование для определения класса опасности вредных веществ. В Болтон прибыли врачи. Их доклады вызвали удивление. Речь шла о легком психостимулирующем воздействии на население. Врачи рассказывали о временном чувстве эйфории и возбуждения, люди не могли заснуть, у них резко усилились сексуальные аппетиты. Тогда взяли пробы воздуха. Однако никаких выводов сделать не удалось. Все это время дул сильный ветер из Вайоминга. К востоку от штата никаких аналогичных симптомов замечено не было.
Патрули вновь попытались приблизиться к месту пожара.
Сначала в четырех милях от эпицентра обнаружили разбитый грузовик — точнее, машину для борьбы с обледенением, угнанную с коммерческого аэродрома, расположенного к востоку от Рэпид-сити. Грузовик направлялся на юг по старой двухполосной дороге, уходящей от места пожара. Дорога была засыпана снегом и находилась в плохом состоянии. Вероятно, водитель грузовика не справился с управлением, машина съехала на обочину и дважды перевернулась. Громоздкое и плохо приспособленное для езды по таким дорогам средство передвижения.
Рядом обнаружили два тела. Двое латиноамериканцев, чью личность установить не удалось, в темных комбинезонах, вероятно, купленных в Мексике, и совершенно новых парках. В результате катастрофы мужчины получили тяжелые увечья, но умерли от холода, когда пытались отползти в сторону от места аварии. У обоих нашли нелегальное автоматическое оружие. Из одного было сделано три выстрела, из другого — девять. После этого к очереди пристроилось Бюро по контролю за соблюдением законов об алкогольных напитках, табачных изделиях, огнестрельном оружии и взрывчатых веществах.
Патрули подбирались все ближе. К середине второго дня передовую оперативную базу перенесли к южному краю старой взлетной полосы. Здесь обнаружили поврежденный полицейский автомобиль, утративший способность передвигаться. Довольно быстро удалось выяснить, что автомобиль принадлежал полицейскому департаменту Болтона и шефу полиции Тому Холланду. Полицейский департамент Болтона находился в полнейшем замешательстве. Они работали над раскрытием трех убийств, причем одной из жертв являлся заместитель шефа полиции Болтона, Эндрю Петерсон.
Старший пожарный офицер обнаружил сгоревшие остовы двух осветительных факелов, находившихся в концах старой посадочной полосы, недавно там установленных. В связи с этим возникло предположение, что здесь совершил несанкционированную ночную посадку самолет. Федеральное авиационное агентство не зафиксировало соответствующего плана полета. Однако некоторые агенты утверждали, что видят в бинокли обломки крушения, расположенные к югу от эпицентра, которые могли быть частями сгоревшего самолета. После этого место в конце очереди заняли представители Национального совета по безопасности транспорта.
К середине третьего дня спутники министерства обороны показывали, что внешний периметр охладился до двадцати одного градуса. Патрули выдвинулись вперед. Внешний периметр составлял сотню ярдов в диаметре. Очевидно, здесь расцвел огромный огненный шар, который довольно быстро умер, — в то время как главный пожар продолжал бушевать. Теоретики поджогов тут же начали строить модели возможного пожара на своих ноутбуках. Более тщательное исследование периметра показало, что здесь произошли серьезные разрушения. В сотне футов от эпицентра обнаружили пепел, который мог быть останками человека. НСБТ пришел к выводу, что обгоревшие обломки алюминия могли принадлежать самолету, возможно, «Боингу 737».
Патрули вошли в мертвый мир изуродованных, дымящихся фрагментов железа, стали; некоторые принадлежали каким-то средствам передвижения, другие были кусками оружия. Повсюду валялись обломки самолета. Никто не пытался идентифицировать тела. Это было безнадежным делом. Пыль к пыли, прах к праху — в буквальном смысле слова.
Специалисты по поджогам устроили лабораторию в полицейском участке Болтона, откуда они смогли соединиться со своим центральным вычислительным центром. И принялись за работу. Они создали трехмерную модель подземного сооружения. Было выдвинуто несколько гипотез. Из полицейских отчетов стало известно, что, кроме грузовика для борьбы с обледенением, украден заправщик. Таким образом, если остатки алюминия когда-то являлись самолетом и если под землей находилось хранилище топлива, то продуктом горения могло стать топливо для реактивных двигателей. Что вполне соответствовало предположительной температуре горения — сохранившиеся бриллианты давали верхнюю границу, нижнюю определял тот факт, что снег на земле растаял на расстоянии в две мили по всем направлениям.
Майор Сьюзен Тернер каждый вечер смотрела новости по телевизору, утром читала все газеты, а днем следила за происходящим по радио. Она оставалась в своем кабинете в Рок-Крик и ждала звонка у телефона. Она спала на стульях для посетителей, положив ноги на один из них и опираясь на спинку другого. Телефон так и не зазвонил.
Через неделю теоретики поджогов представили свои лучшие гипотезы. Пожар начался из-за несчастного случая при заправке. Возможно, его вызвал разряд статического электричества между шлангом и самолетом, или еще более вероятной причиной могла стать искра от удара каблука о бетон, которая воспламенила пары топлива. Пожар происходил на расстоянии двухсот десяти футов от поверхности, и его термодинамические характеристики улучшились из-за странного аэродинамического процесса, в котором поток воздуха мчался вниз по шахте лестницы, а продукты горения поднимались по двум одинаковым вентиляционным шахтам в противоположных направлениях, но с идеально равными массами и скоростями. Нечто вроде контролируемого длящегося взрыва в узком вертикальном цилиндре, сделанном из жаропрочного материала. Словно стартующая ракета, но движущаяся сверху вниз, к центру Земли, а не к небесам. Повреждения крыши давали тому подтверждение. Две временные заглушки, поставленные на фальшивые дымовые трубы пятьдесят лет назад, выбило взрывом, и их обнаружили в шестистах ярдах от каменного здания. По оценкам экспертов, узкий конус пламени мог достигать тысячи футов над землей, имитируя уровень жара стартующей ракеты.
Эксперты считали, что начальная фаза пожара продолжалась четыре часа. Потом, когда топливо в хранилище уменьшилось до какой-то величины, критическая точка процесса сместилась, и огненный шар стал распространяться вверх и в стороны, при уже достаточно высокой температуре, и горел в течение часа или около того, пока пламя не погасло.
Токсичная туча над Болтоном не нашла объяснения. Военно-воздушные силы признали, что в бункере хранилось оборудование и снаряжение, оставшиеся после Второй мировой войны, кожаные вещи — шлемы, сапоги и куртки. Были выдвинуты предположения, что странное воздействие на население Болтона вызвано продуктами распада при горении кожи.
Присутствие бриллиантов также не смогли объяснить. Появилась гипотеза, что они были украдены в Европе в последние дни войны и их хранение доверили начальнику снабжения для отправки домой, но потом все перепутали, и по ошибке бриллианты попали совсем в другое место.
После серии конфиденциальных звонков из Пентагона ФБР и местные агентства в Южной Дакоте пришли к выводу, что отсутствие идентифицируемых останков не позволяет открыть уголовное дело.
Две недели спустя Ким Петерсон вместе с детьми перебралась в маленький домик, который она арендовала в Су-Фолс, поближе к отцу. Не самый крупный город, но теперь из ее кухонного окна можно было хоть что-нибудь увидеть.
Еще через четыре недели Сьюзен Тернер перевели в Афганистан. Там работали части 110-го подразделения, и требовалось ее присутствие. В последний день в Вирджинии она сложила досье Джека Ричера в конверт цвета хаки и написала на нем, что его следует вернуть в Бюро управления человеческими ресурсами армии. Она оставила его в центре поврежденного письменного стола. Потом Сьюзен Тернер вышла из старого кабинета в Рок-Крик, закрыла за собой дверь с матовым стеклом, прошла вдоль узкого коридора с линолеумом на полу, спустилась по каменной лестнице и села в машину, которая ее ждала.
Примечания
1
Национальный мемориал Гора Рашмор находится около города Кистон в Южной Дакоте. Гора известна тем, что в ее гранитной горной породе высечен гигантский барельеф высотой 18,6 метра, который является скульптурными портретами четырех президентов США: Джорджа Вашингтона, Томаса Джефферсона, Теодора Рузвельта и Авраама Линкольна.