Неравный брак
Вы, о развалины, навеки остались в сердце моем...
Об этом никто не догадывался, но, с течением времени, Герман, постепенно превращался в патологического и убежденного лентяя. Дело в том, что его лень не имела ничего общего со сплином и хандрой Илюши Обломова. Как бы парадоксально не звучало, он был лентяем жизнелюбивым, деятельным, обаятельным и коммуникабельным.
Последнее время он усиленно чем-то занимался, что-то предпринимал, куда-то стремился и спешил. И все без особой, для себя, пользы-выгоды. Беда была в том, что все его трудовые поползновения не имели ничего общего ни с производством материальных ценностей, ни, тем более, с оказанием услуг в сфере обслуживания. И, еще, ко всему прочему, его деятельность часто шла вразрез с действующим законодательством и, время от времени, имела не совсем положительную оценку. Вдобавок, он становился неисправимым эгоистом. Как большинство эгоистов, Герман думал только о собственном благополучии.
На первом месте у него стояла забота о собственном здоровье и самочувствии, что и понукало его к занятиями спортом и всевозможными оздоровительными и изотерическими системами, порой граничившими со здравым смыслом.
Эти качества, и спартанский образ жизни, плюс располагающая внешность, давали ему некоторые преимущества. Но, по большому счету, он превращался в матерого неудачника. Со временем, Герман начал это осознавать все явственнее, но продолжал действовать в том же ключе. Такое положение вещей его вполне устраивало.
Но, к сорока годам, когда прыти у него поубавилось, роль веселого нищего начала понемногу приедаться. Герман, как большинство лентяев-неудачников, все чаще и чаще стал мечтать о какой-то счастливой случайности, которая, в одночасье, вновь раскрасит его теперешнюю тусклую и монотонную жизнь всеми цветами радуги. Сладкая мысль, или даже мечта, о невероятно удачной встрече, удачливой сделке или счастливой находке, ежедневно посещала его сознание и стала почти навязчивой идеей. Важна была не столько материальная сторона предполагаемого неожиданного события, а сам его факт и процесс. И осознание того, что удача, все-таки, как и прежде, на его стороне. Как в то далекое, и навсегда ушедшее время его молодости, которое, к сожалению, никогда не вернуть.
Но, вертихвостка-удача, казалось, забыла о его существовании. Никаких крупных счастливых перемен в его жизни не происходило и он занялся собиранием потерянных кем-то мелких монет разнообразного достоинства и года выпуска. К своим находкам Герман относился бережно, почти трепетно, как к живым существам и своим друзьям, которых он вернул к нормальной жизни. Длинными, тоскливыми вечерами он, не торопясь, доставал фаянсовый потрескавшийся кофейник, в котором хранил свои сокровища, расстилал на столе чистую скатерть и, с наслаждением, высыпал на неё горку монет. Выпустив на волю своих любимцев, Герман любовно перебирал металлические кружочки, согревая их теплом своих рук. Даже при самой крайней нужде он не согласился бы потратить отсюда и одной копейки. Это было бы равносильно предательству. Герман не понимал Скупого рыцаря, отдававшего свое золото в "рост”. Нельзя расставаться со своими друзьями, хотя бы и на время, ради материальной выгоды.
Со временем, дошло до того, что с некоторыми особо любимыми экземплярами он стал разговаривать, искренне интересуясь их прошлой жизнью. Герман клал монету на раскрытую ладонь, осматривал герб и год выпуска, тихим вкрадчивым голосом задавал ей вопросы и, немного подумав, слегка меняя тембр голоса и интонацию, сам же на них и отвечал. Это напоминало шахматную партию, когда один игрок играет и белыми, и черными фигурами. Со стороны монодиалог выглядел немного странным, но его это не волновало. Бывало, что ближе к полуночи, сам того не подозревая, он, беседуя с монетами, входил в состояние полугипнотического транса. Герман закрывал глаза, и, в подсознании обрывками мелькали события давно минувшего времени, о которых повествовала очередная рассказчица Самой любимой собеседницей, и невольным медиумом, была затертая, позеленевшая от времени, довоенная трехкопеечная медная монета из прошлого века, тридцать второго года выпуска. Герман нашел ее на недостроенном стадионе после проливного дождя. Эта монета пережила войну, развал Союза и ей было о чем рассказать. Может быть, он ошибался, но после продолжительных бесед с немыми собеседниками, у него настолько обострялись воображение и интуиция, что он начал замечать в себе паранормальные способности. Герман мог, глянув на фотоснимок или картину, предположить, с большей или меньшей долей вероятности, о чем думал тот или иной человек, позируя фотографу или художнику. И, как сложится его дальнейшая судьба. Такое положение вещей давало необъятный простор для полета безудержной фантазии. Но, проверить реальность чтения мыслей далеких персонажей не представлялось возможным. В равной мере, как нельзя было узнать, правду ли рассказывала о тех лихих годах трехкопеечная монета. Может быть, это была, всего лишь, игра воображения?
Осеннее утро не отличалось ни чем необычным. Герман в одиночестве пробежал десяток кругов на заброшенном стадионе и, перейдя на шаг, направился к, спрятавшейся в кустах дикого орешника, спортивной площадке. Он любил этот спортивный комплекс, стоявший далеко от жилых домов и проезжих дорог, за чистый воздух, отсутствие собачатников и редкое внимание со стороны спортсменов-аматоров. На этот раз ему не повезло. На единственной перекладине, широким хватом за голову, подтягивался высокий, поджарый человек неопределенного возраста, которому можно было дать и тридцать, и шестьдесят. На тридцать претендовала его широкоплечая, подтянутая, спортивная фигура, а совершенно лысая голова, цвета перезрелой антоновки, склоняла его предполагаемый возраст к печальной отметке за шестьдесят. Глянув на лицо этого человека повнимательней, можно было догадаться, что он много пожил и, нехотя, начал, все-таки, поддаваться неумолимому противнику по имени "Время”. Но он старел, как стареет давно не покидавший ножны дамасский клинок, сохраняя свои основные достоинства и потенциальную опасность. На таких людях женщины заостряют свое внимание, а мужчины не задерживают взгляд на их лицах.
У Германа вконец испортилось настроение когда он увидел, сидящего у турника, пятнистого охотничьего пса. Пес сделал стойку и внимательно посмотрел на пришельца. Герман обратил внимание на редкий окрас вытянутой собачей морды, левый глаз которой, украшало черное пятно, доходившее до ошейника. Создавалось впечатление, что пес носил на ремешке светозащитный монокль. Эта особенность делала собаку похожей на подслеповатого немецкого аристократа, а аристократов Герман почему-то недолюбливал. Вдобавок ко всему, в конце запущенной аллеи раздражающе блистало алюминиевыми дисками черное авто, похожее на огромный, опрокинутый на бок, платяной шкаф.
- Каким ветром занесло сюда этого важного господина? Играл бы себе потихоньку в большой теннис или гольф, - недовольно подумал Герман, ожидая, когда незваный гость освободит перекладину. Но тот и не думал делать перерыв, неутомимо делая сложные упражнения, которые были под силу только молодым.
- Уважаемый, - недовольно обратился к нему Герман, - передохните, пожалуйста. Вы здесь не один.
«Уважаемый» с высоты перекладины, окинул Германа недовольным взглядом.
- Я считаю, что я смык, а все люди скрипки, - пренебрежительно ответил незнакомец.
Он, видимо, тоже не сильно обрадовался появлению Германа. Наспех сделав несколько подъемов-переворотов, с недовольным видом поманил пса и, со словами «Рядом, Тиц», спортивным шагом поспешил к автомобилю. Собака охотно засеменила за хозяином, изредка оглядываясь на возмутителя спокойствия, как будто хотела его получше запомнить и опознать при следующей встрече. Герман облегченно вздохнул и повис на перекладине.
Заканчивая тренировку, по привычке, осмотрел траву у турника. Он частенько находил здесь оброненные монеты. На этот раз монет не нашлось и Герман уже собирался уходить, как вдруг, его внимание привлек незнакомый предмет, благодаря своему зеленому цвету, почти невидимый на фоне травы. Он наклонился, присмотрелся повнимательней и поднял с земли замшевый чехол, величиной с куриное яйцо. Сжав находку в руке, через кожу кисета ощутил манящую круглую поверхность металлического диска. Сердце забилось учащенно и приятно заныло.
«Наконец-то», - предчувствуя удачу, подумал Герман. Он развязал чехол и извлек из кожаного плена золотую Николаевскую монету, необычайно редкого достоинства. На аверсе гордо красовался император Николай, а обратную сторону украшала надпись - «Тридцать семь рублей и пятьдесят копеекъ».
Счастливчик поспешно спрятал находку в носок и осмотрелся по сторонам. За ним никто не наблюдал. Он обогнул полуразвалившуюся водонапорную башню, у которой отдыхал после тренировок, мечтая о несбыточном и быстро зашагал в сторону, противоположную уехавшему автомобилю.
Дома он долго любовался благородной и элегантной златочервонной красавицей, отчеканенной еще в 1899-ом году. На вид и вес она была раза в три-четыре больше и тяжелее обычного царского червонца, и, несмотря на свой почтенный возраст, отличалась почти идеальным состоянием. С трудом разыскав старый, пыльный каталог, Герман долго, с замиранием сердца, листал слипающиеся листы и, остановившись на нужной странице, не веря до конца своему счастью, обомлел от радостного удивления. На международном Лондонском аукционе "Кристи” такая монета стоила до ста сорока тысяч фунтов стерлингов.
- А высокомерный господин, оказывается, не зря так пыжился. Но, наша повторная встреча нежелательна. Надо было ему меньше подъемов-переворотов крутить. На стадион я больше ни ногой. Пускай болтается на турнике сколько угодно. Я ему больше не помеха, - пробормотал себе под нос любимец фортуны, завороженно любуясь долгожданной находкой.
Около недели Герман просидел дома, наедине со своей добычей. А, в воскресенье, все таки, выбрался из своей берлоги и отправился в церковь. В храме было многолюдно. Он остановился на входе, и прислонившись к колоне, старался не привлекать к себе внимание. В это утро ему показалось, что с образов на него, с немым укором, пристально смотрели грустные глаза святых. Почувствовал духоту, не достояв службу, вышел на крыльцо и по ступенькам спустился к тротуару. То, что увидел Герман в следующее мгновение, почти парализовало его сознание. Из заднего приоткрытого окна припаркованного на обочине Фольксваген-жука на него, через черный монокль, внимательно смотрел пятнистый охотничий пес. Увидев Германа, "пятнистый” сделал стойку и пронзительно залаял.
«Очевидное-Невероятное» - была такая телепередача, а вел ее академик Капица, - подумал Герман и с трудом подавил в себе желание дать деру.
- Фу, Тициан, вы не на охоте, - вежливо, но укоризненно, одернула пса, одетая в черное кружевное платье и, словно сошедшая с полотна неизвестного художника, сидевшая за рулем молодая женщина. И, обращаясь уже к Герману, мягко и немного виновато, добавила, - прошу извинить моего охранника. Но, у него есть уважительная причина.
От этого заявления у Германа заболело в животе, но он не подал виду и бодро поинтересовался:
- Какая же это причина? Наверное, он не разглядел меня через свой черный окуляр и принял за дикого селезня.
- К сожалению, все гораздо печальнее. Два дня назад у Тициана погиб хозяин. А я потеряла мужа и друга. Вот, приехала заказать отпевание. Все одно к одному. Столько дел. Голова кругом. А, тут, еще и машина не заводится.
В подтверждение она несколько раз безрезультатно покрутила стартер.
У Германа отлегло от сердца.
- Искренне сочувствую вашему горю, леди, - скупо выдавил он через силу, и, уже бодрее, добавил, - откройте, пожалуйста, крышку капота.
Вопреки ожиданиям, моторный отсек был почти в идеальном состоянии. Не было и признака привычной для водителей-женщин пыли и потеков масла. Герман подергал провода высокого напряжения, плотнее одевая их на свечи и перешел к осмотру трамблера. Ничего удивительного. что двигатель не запускался. Головной провод выскочил из гнезда и болтался в воздухе. Герман поставил беглеца на место, захлопнул капот и жестом показал вдове запускать двигатель. Машина завелась с первого оборота. Мотор работал тихо, почти бесшумно.
- Я у вас в долгу, - незнакомка приоткрыла пассажирскую переднюю дверь, - может, вас подвезти?
- Спасибо, - ответил Герман, - я не стою вашего внимания. Вдобавок, люблю ходить пешком. Последнее время, к счастью, у меня только два помощника и доктора. Они не стоят мне ни гроша. Это правая нога и левая нога. Услуги других пока мне не по карману.
Он наклонился, прощально и дружелюбно помахал рукой Тициану. Через открытую дверь, впервые за время их разговора, смог внимательно рассмотреть, словно выточенное из белого мрамора, бледное, но, несмотря ни на что, невероятно привлекательное, лицо собеседницы.
«А, у покойника был неплохой вкус», - констатировал Герман удовлетворенно. Но подсознание отметило какое-то несоответствие деталей ситуации, поселяя в душу маленькую льдинку недоверия. На вид ей было не больше двадцати, а хозяину Тициана около шести десятков. Разница слишком уж большая. Хотя, чего не бывает в этом безумном мире?
- Простите мне праздное любопытство, - поинтересовался Герман, - если это не секрет. Как погиб ваш супруг? Может быть, на охоте? - И, указал на охотничьего пса.
- Нет, не на охоте. Казимир при жизни был владельцем антикварной лавки на Софиевском въезде, которая и называется по его фамилии "Умилорадовича".
Там нашли его застреленным, когда утром пришли открывать магазин. Он часто засиживался до полуночи.
- Печальная история. Я далеко не Нострадамус, но смею предположить, что с этой роковой фамилией такая кончина была почти неизбежна. Это обусловлено тайным ходом планет. Если ваш брак был зарегистрирован, вам нужно срочно повторно выйти замуж и сменить фамилию. В глубине души, он не прочь был предложить свою. Но, посчитал, что нельзя торопить события. Все должно идти своим чередом. Советую вам, как специалист- парапсихолог. Еще раз прошу прощенья за излишний интерес и за отнятое время. И, хочу обратить ваше внимание, что моя профессиональная консультация была совершенно бесплатна, - с достоинством произнес Герман и сделал прощальный поклон, порываясь уйти.
Новая знакомая остановила его движением руки, окинула холодным, оценивающим взглядом и, голосом, в котором отдаленно прозвучала металлическая нотка, сделала совершенно неожиданную пропозицию.
- Вы невероятно щедрый и непритязательный человек, - усмехнулась собеседница. - Судя по мистическому предположению о существовании роковой связи между фамилией и смертью мужа, нестандартно оцениваете происходящее. И, если не ошибаюсь, вы без комплексов. Вдобавок, человек вы деятельный, общительный и побывавший, извините за сленг, в передрягах. И, еще можно предположить, что вы на мели. Я не верю в официальное следствие. Пока что, оно топчется на месте. Попробуем зайти с другой стороны. Предлагаю вам провести собственное приватное расследование смерти Казимира. Используя ваши экстрасенсорные способности. Если согласитесь и докопаетесь до сути, не пожалеете. Детали, форма и размер оплаты после вашего согласия. А сама оплата по результату.
Собеседница посмотрела в зеркало кругового обзора, поправила прическу и продолжила:
- Может показаться странным, что я говорю об этом с незнакомым человеком. Но, это именно то, что и необходимо. У знакомого, наверняка, возникнет стереотип мышления и он пойдет накатанной дорожкой. А, этот случай необычный. У меня в этом городе не к кому обратится с подобным предложением. Но, судя по месту нашей встречи, в ней есть какая-то закономерность. На мой взгляд, вы подходите, как никто другой.
Такой поворот событий был для Германа полной неожиданностью. Чувство самосохранения подсказывало, что нужно вежливо извиниться и отказаться. Слишком невероятным было совпадение. Вполне допустимо, что его хотят использовать пешкой в какой-то замысловатой, многоходовой комбинации и обвинить в убийстве антиквара Казимира Милорадовича. Который, самоуверенно и, как оказалось, ошибочно считал, что он один смычок на свете, а все остальные люди всего лишь скрипки, на которых ему суждено играть. Но, оказалось, что это не так.
«Если у меня найдут монету, будет туго и мне не отвертеться. Свалят все на меня. Монета, тем более такая дорогая, улика неопровержимая. Надо потянуть время и срочно от нее избавиться. Или спрятать подальше,» - мелькнуло у него в голове и он, интуитивно, сделал шаг назад.
А, с другой стороны, такого двойного шанса может больше и не представиться. Слишком долго удача обходила его стороной.
- Вы сделали предложение от которого почти невозможно отказаться, - ответил Герман. - Не скажу ни да, ни нет. И, если позволите, еще один вопрос на прощанье.
- Я слушаю вас внимательно. Спрашивайте.
- Кто первым обнаружил тело погибшего? Вы или кто-то другой? - поинтересовался Герман.
- Магазин по утрам открывает художник-арендатор. Он снимает холл под небольшую выставку своих работ. В основном, это копии классиков. Но есть и авторские работы. На мой взгляд, ничего особенного. Покупают мало, так он еще багетными рамами для картин приторговывает. Заказы принимает. Муж сам, в молодые годы, занимался живописью и скульптурой. Но, последнее время всецело посвятил бизнесу. А, молодых и перспективных, на его взгляд, художников поддерживал, как мог. Поэтому и сдавал Оресту переднюю часть магазина под его картины. И, скорее всего, потому, что они были из одного города. Орест первым обнаружил тело Казика и вместе со сторожем вызвали милицию, - закончила вдова, поглаживая холеной ладонью по загривку Тициана. Тот довольно прогнулся и, в подтверждении слов хозяйки, утвердительно залаял. На прощание новая знакомая протянула золоченный прямоугольник дорогого картона.