Совещание затянулось, и Джефф предложил окончить обсуждение бесчисленных вопросов за обедом.
— Идите пока без меня, — сказал я. — Мне нужно сделать один звонок, а потом я присоединюсь к вам.
Но я не сразу позвонил Рут. Сидя в кресле и выкуривая сигарету за сигаретой, я размышлял. Услышав об Уилбуре, Рут, разумеется, тут же исчезнет, и мне, по всей вероятности, уже никогда не удастся напасть на ее след. И она, в этом я был уверен, не прекратит меня шантажировать, так что угроза тюремного заключения по-прежнему будет висеть надо мной. Но тут я снова вспомнил бар Расти и все, что произошло там в дождливый вечер, снял телефонную трубку и назвал номер телефона бунгало Рут. В трубке долго звучали протяжные монотонные гудки.
— Номер не отвечает, — наконец послышался в трубке голос телефонистки. — Возможно, никого нет дома.
— Перезвоните еще раз, пожалуйста.
Снова потянулись томительные минуты, затем телефонистка повторила уже сказанные слова.
— Извините, но абонент не отвечает.
Я поблагодарил девушку и положил трубку.
Итак, случилось то, что и должно было случиться. Вассари ударился в бега, а вместе с ним уехала и Рут.
И все же еще трижды, пользуясь отлучками Джеффа, я звонил в бунгало Рут, но все с тем же отрицательным результатом. Теперь у меня практически не осталось сомнения в том, что мой чудовищный план устранить Рут руками Уилбура с треском провалился. С одной стороны, я испытывал облегчение, с другой — готовился к новым неприятностям.
Через шесть дней я должен перевести Рут очередную сумму, но не переведу ни цента. Разумеется, Рут тут же обратится в полицию. Следовательно, нужно заранее подумать, как обеспечить будущее Сары. Я позвонил Мэттисону и договорился о встрече. Он любезно пригласил отужинать с ним, но я под благовидным предлогом отказался: для этого у меня было не то настроение.
Чета Мэттисон встретила меня радушно. Я тут же сообщил им, что Саре предстоит еще одна операция.
— Но как у тебя с финансами, Джек? — тут же задал вопрос мэр. — Ведь операция стоит немалых денег.
— Не это главное. Нужная сумма имеется. Более важно то, что Сара будет нуждаться в постоянном уходе. Ей не на кого рассчитывать, кроме как на меня. Если со мной что-нибудь случится, она останется совершенно одна.
— Ну это не совсем так, — возразил Мэттисон. — Она для нас как дочь. Если с тобой что-либо произойдет, она перейдет жить к нам… Но к чему ты затеял весь этот разговор?
— А я прекрасно понимаю Джека, — вмешалась Элен Мэттисон. — Всякое может произойти, и мне понятна озабоченность мистера Холлидея. — Она улыбнулась. — Не надо беспокоиться, Джек, мы позаботимся о ней.
Возвращаясь домой, я впервые с того дня, как меня начала шантажировать Рут, почувствовал на душе какую-то легкость.
На следующее утро я уже был у доктора Циммермана в клинике. Он сообщил, что здоровье Сары значительно улучшилось.
— И вот что, мистер Холлидей, — подвел он итог нашего разговора. — Не будем строить иллюзий, но все же появился шанс — повторяю, шанс, — что мы сможем вернуть пострадавшей способность передвигаться самостоятельно.
Он проводил меня в палату Сары. Как и в прошлый раз, она показалась мне очень бледной и маленькой. Она была в сознании и узнала меня, но говорить не смогла и лишь слабо улыбнулась.
Мне разрешили несколько минут постоять возле постели. Я смотрел на жену и с болью в сердце сознавал, что нет в мире более дорогого для меня человека, чем она.
Все воскресенье и понедельник мы с Джеффом провели на строительной площадке. Рабочие наткнулись на зыбучие пески, и нам с большим трудом удалось справиться с этой проблемой только во вторник к вечеру. В среду и четверг мы безвылазно сидели в кабинете: накопилась масса канцелярской работы. Каждый день в конце рабочего для я навещал Сару в клинике. Пока она не могла разговаривать, но всякий раз узнавала меня.
В пятницу, часов в десять утра (именно в этот день я должен был перевести Рут очередную сумму), мне позвонил доктор Циммерман. В клинику приехал Гудиер, и они только что освидетельствовали Сару.
— Тянуть нет смысла, мистер Холлидей, — подвел итог Циммерман. — Уже завтра нужно делать операцию.
Мне ничего не оставалось, как согласиться.
Вечером я как обычно приехал навестить Сару. К моей несказанной радости, она впервые смогла произнести несколько слов.
— Завтра тебя полностью отремонтируют, дорогая. — Я не смог удержаться от шутки. — Как сказал доктор, ты будешь практически здорова.
— Я рада, Джек… и так хочу вернуться домой.
На обратном пути я почему-то подумал, что Рут уже знает, что я не перевел ей деньги. Скорее всего, она подождет день-другой, а уж потом начнет действовать. Впрочем, в тот момент у меня были совсем иные заботы, так что мне было не до Рут и ее действий.
Операция началась на следующее утро и продолжалась почти четыре часа. Все это время мы с Элен Мэттисон молча просидели в приемной. Время от времени она ободряюще улыбалась мне и тихонько гладила по руке.
Где-то около двух часов в приемную вошла медсестра и сказала, что мне звонят из офиса. После этого она сообщила, что операция закончится примерно через полчаса.
Телефон находился в конце коридора. Звонила Клара.
— Извините, мистер Холлидей, но сюда пришел инспектор уголовной полиции сержант Кэйри, Он хотел бы поговорить с вами.
Вряд ли нужно говорить, что я почувствовал при этих словах.
— Пусть немного подождет. — Мне понадобилась вся моя воля, чтобы мой голос не дрожал. — Операция закончится примерно через полчаса. Я смогу приехать в офис примерно к четырем часам. Что ему нужно?
Уж кто-кто, а я прекрасно понимал, что нужно инспектору. Итак, Рут уже побывала в полиции!
— Не можете ли вы немного подождать, мистер Холлидей. — В голосе Клары сквозила растерянность. — Сейчас я спрошу у него.
Прошла пара томительных минут, и резкий мужской голос буквально пролаял в трубку:
— Это инспектор Кэйри, полиция Санта-Барбары. Мне необходимо срочно поговорить с вами.
— По какому, собственно, делу?
— Это не телефонный разговор.
— Тогда вам придется подождать до четырех часов. Моей жене делают сложную операцию, — отрезал я и положил трубку.
Через десять минут в приемную вошел Циммерман, довольно потирая руки.
— Доктор Гудиер сейчас выйдет. Хорошие новости, мистер Холлидей! По всем данным операция прошла успешно. Если не случится чего-то из ряда вон выходящего, то уже через несколько месяцев ваша жена вновь обретет способность передвигаться самостоятельно. Я более чем уверен в этом.
Еще примерно с полчаса оба врача обсуждали разные медицинские аспекты, а я, не очень разбирающийся в медицинской терминологии, раз за разом просил уточнить, что конкретно они имеют в виду. И все это время меня не покидали мысли о сержанте Кэйри. По словам Гудиера, я смогу увидеть Сару не раньше чем через два дня. Два дня… К этому времени, скорее всего, я уже буду сидеть за тюремной решеткой.
Из клиники мы уехали вместе с Элен Мэттисон.
— Вчера вы с мужем обещали, что, если со мной произойдет какая-либо неприятность, вы позаботитесь о Саре, — негромко сказал я. — Надеюсь, это не просто слова?
— Джек, как ты можешь так говорить! Мы…
— У меня серьезные проблемы. Я плотно увяз в одну историю, — перебил я ее, глядя в сторону. — Не стану вдаваться в детали, но не исключено, что на некоторое время меня могут, так сказать, изъять, из обращения. Так что на это время позаботьтесь о Саре.
— А почему ты не хочешь вдаваться в детали, Джек? — с тревогой спросила Элен. — Ты же знаешь, как мы с мужем относимся к вам обоим. Если мы сможем чем-нибудь помочь…
— Только тем, что не оставите Сару одну.
— Бога ради! О Саре можешь не беспокоиться.
Я высадил ее у муниципалитета. Она как можно скорее хотела сообщить мужу новости о проведенной операции. Уже на ступеньках она оглянулась и ободряюще улыбнулась.
— Не волнуйся. Мы сделаем все, что в наших силах.
Через десять минут я уже входил в приемную, где Клара усердно стучала на пишущей машинке. Она перестала работать и вопросительно глянула на меня.
— Новости обнадеживающие, — сказал я, сбрасывая плащ. — Как я понял из разговора врачей, через несколько месяцев Сара сможет ходить. Стопроцентной гарантии, разумеется, нет, но врачи уверены в этом.
— Я очень рада за вас, мистер Холлидей!
— Где этот коп?
— В вашем кабинете. Мистеру Уэстону пришлось срочно выехать на строительную площадку.
Я повернул ручку двери и вошел в кабинет. В одном из кожаных кресел, предназначенных для особо важных клиентов, заложив нога за ногу, сидел высокий, крепко сбитый мужчина. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять — перед тобой типичный коп: красное, обветренное лицо, колючие глазки, буквально буравящие тебя, узкий рот с бледными губами. Солидное брюшко, мощные плечи и редкие, начинающие седеть волосы, завершали портрет.
— Мистер Холлидей? — Он рывком поднялся на ноги.
— Он самый. — Я плотно прикрыл за собой дверь, стараясь выглядеть как можно более естественным.
— Сержант Кэйри, уголовная полиция Санта-Барбары, — представился он.
Я обошел письменный стол и уселся в рабочее кресло.
— Извините, что заставил вас ждать. Моей жене только что сделали сложную операцию. Прошу садиться. Чем моя скромная персона могла заинтересовать полицию Санта-Барбары?
Полицейский снова грузно уселся в кресло. Маленькие зеленоватые глазки в упор смотрели на меня.
— Как мы надеемся, вы здорово сможете помочь нам в расследовании одного дела.
Начало разговора было настолько неожиданным, что я даже на некоторое время растерялся. А я-то думал, что он немедленно предъявит мне ордер на арест.
— Надо же! И чем конкретно я смогу помочь вам?
— Мы разыскиваем человека по имени Джек Мендон. Вам что-нибудь говорит это имя?
Я испытывал все большее облегчение.
— Джек Мендон? Абсолютно ничего.
Взгляд маленьких глазок по-прежнему буравил меня.
— Вы никогда не слышали о таком человеке?
— Никогда.
Кэйри вытащил пачку жевательной резинки, сорвал обертку, сунул пластинку в рот и энергично задвигал челюстями. Его движения были медленными и расчетливыми. Бумажку он скатал в шарик и бросил в пепельницу. И все это время он не спускал с меня пристального взгляда.
— Назовите ваш домашний адрес, мистер Холлидей.
Я назвал улицу и номер дома, все больше и больше удивляясь столь странным вопросам.
— Но в чем все-таки дело? — Я не смог удержаться от вопроса.
— Мендон разыскивается по подозрению в вооруженном ограблении. — Все это время челюсти Кэйри трудились над жвачкой. — Вчера на вокзале Санта-Барбары мы обнаружили припаркованный в неположенном месте автомобиль. Водитель, скорее всего, покинул его в спешке. Как выяснилось, машина была похищена в Лос-Анджелесе, а на рулевом колесе обнаружены отпечатки пальцев Мендона. В отделении для перчаток был обнаружен обрывок конверта с вашим именем и адресом.
Мое сердце тревожно забилось. Неужели Джек Мендон и Эд Вассари — одно лицо?
Пытаясь скрыть замешательство, я открыл коробку с сигарами и закурил.
— С моим именем и адресом? — недоверчиво переспросил я. — Странно.
— Действительно, странно, — не без сарказма заметил Кэйри. — В машине находящегося в розыске преступника, в отделении для перчаток вдруг оказался конверт, на котором записаны ваше имя и адрес. Как вы это можете объяснить?
— Никак. Я никогда не слышал о таком человеке.
— Но, возможно, видели его?
Вытащив из кармана конверт, Кэйри вытряхнул из него средних размеров фотографию и перебросил ко мне через стол. Сомнений не было, я сразу же узнал Вассари.
— Ничем не могу помочь. Этот человек мне незнаком.
Кэйри наклонился, взял фотографию и сунул обратно в конверт.
— Тогда как мог оказаться ваш адрес в его машине?
— Понятия не имею. Может быть, меня знает настоящий владелец автомобиля?
— Нет. Мы уже наводили соответствующие справки.
— В таком случае ничем не могу помочь вам, инспектор.
Коп продолжал внимательно рассматривать меня.
— Как я слышал, вы строите большой мост? — неожиданно спросил он. — Не так давно ваша фотография была опубликована в журнале «Лайф».
— Действительно. Но какое это имеет отношение к вашим вопросам?
— Не мог ли Мендон взять ваше имя и адрес из журнала. Вдруг там был указан ваш адрес.
— Нет.
Кэйри заерзал в кресле и нахмурился.
— Странно. Не люблю загадок. Они только портят рапорт. Итак, вы не имеете ни малейшего понятия, как мог этот злополучный конверт оказаться в машине Мендона?
— Ни малейшего.
Некоторое время коп задумчиво смотрел на меня, равномерно двигая челюстями, затем пожал плечами и поднялся.
— И все же какое-то объяснение должно существовать, мистер Холлидей. Подумайте над этим. Вдруг что-нибудь вспомните. Позвоните мне тогда. Нам нужно как можно быстрее арестовать этого типа, и мы его арестуем. Между ним и вами должна быть какая-то точка соприкосновения, только вы забыли о ней.
— Исключено, — твердо заявил я и тоже поднялся.
— Что же, спасибо хотя бы за то, что вы не пожалели для меня своего времени. — Он направился к двери, но внезапно остановился и повернулся ко мне лицом. — Как я понимаю, вы строите достаточно большой мост?
— Не маленький.
— И он обойдется в шесть миллионов долларов?
— Примерно.
Он вновь уставился на меня своими колючими глазками.
— Серьезный проект. Если только вам удастся довести его до конца.
Он кивнул и ушел.
Лишь когда за ним со стуком закрылась дверь, я без сил опустился в кресло, чувствуя, что нервы напряжены до предела.
Глава 8
Следующие два дня для меня были очень напряженными, так что я возвращался домой где-то около полуночи. И все это врет я со страхом ожидал либо звонка Рут, либо появления полицейских из Лос-Анджелеса. Единственным утешением для меня в эти мучительные дни служило постепенно улучшавшееся состояние Сары.
Утром в четверг, когда мы с Уэстоном собрались уже на строительную площадку, Клара сообщила, что меня хочет видеть инспектор Кэйри. Я сказал, чтобы Уэстон ехал один, пообещав приехать туда попозже, и попросил Клару пригласить копа в кабинет. Он еще не успел закрыть за собой дверь, как я напрямую заявил:
— На сей раз не могу уделить вам много времени. Работы по горло. Меня уже ждут на строительной площадке. Какие у вас ко мне вопросы?
Но Кэйри, по всей видимости, был не из тех, кто ценит чужое время. Он комфортабельно устроился в кресле, сдвинул шляпу на затылок, вытащил пачку жевательной резинки, сорвал обертку и забросил пластинку в рот.
— Я все о том же гангстере, о Мендоне. Как нам удалось выяснить, он скрывался еще и под другим именем — Эд Вассари. А это имя вам что-нибудь говорит, мистер Холлидей?
Я покачал головой.
— Увы. Ровным счетом ничего.
— И все же, как нам кажется, он все же знал вас. Нам удалось установить, где он скрывался в последнее время. В маленьком бунгало на побережье. Недалеко от Санта-Барбары. Кстати, там был обнаружен журнал «Лайф» с вашей фотографией. Она обведена карандашом. Это обстоятельство и тот факт, что ваш адрес оказался в машине, дают основания предполагать, что либо он знал вас, либо кто-то интересуется вами. И тогда напрашивается вопрос: чего ради? — Кэйри перестал жевать и уставился на меня немигающим взглядом. — Что вы можете сказать по этому поводу?
— Удивлен не меньше вас.
— И продолжаете утверждать, что никогда не видели этого человека? Может быть, взглянете на фото еще раз?
— К чему? Я же ведь сказал, что никогда не видел этого человека.
Кэйри почесал затылок.
— И все же что-то здесь не так, мистер Холлидей. Не люблю загадок. Ну, а о женщине, называющей себя Рут Маршалл, вы когда-нибудь слышали?
«Вот и все!» — мелькнуло у меня в мозгу. И хотя я ждал этого вопроса, он прозвучал как приговор судьбы. Но раз я отрицаю, что знаком с Мендоном, нужно отрицать и факт знакомства с Рут.
— Не слышал. А кто она такая?
— Сожительница Мендона. Они вместе жили в бунгало. Мда-а… — Кэйри надолго замолчал, уставясь в потолок.
— Как я уже говорил, инспектор, у меня совершенно нет свободного времени, — раздраженно сказал я. — Чем еще могу быть вам полезен?
Кэйри наклонил голову и почесал кончик носа.
— Я не говорил вам это, но Рут Маршалл мертва.
В этот момент я едва не потерял сознание от ужаса.
— Как? Мертва? — Язык почти не повиновался мне.
Кэйри сверлил меня немигающим взглядом.
— Убита. Вчера мы разыскали женщину, которая производила уборку в бунгало. Надо же! Гангстер Мендон мог позволить себе нанять уборщицу… Она опознала его по фото, рассказала о Рут Маршалл и дала адрес бунгало, где до недавнего времени скрывался Мендон. Мы тут же помчались туда. Разумеется, Мендона и след простыл, а вот Рут Маршалл мы там нашли. Мертвую. — Кэйри передвинул жвачку слева направо. — Ее зарезали. На столе лежал номер журнала «Лайф» с вашей фотографией, обведенной карандашом.
Я сидел неподвижно, до боли в суставах сжав руки, спрятанные под столом. Итак, Уилбуру все же удалось настичь Рут! Я все-таки стал соучастником убийства.
— Очень нетривиальное убийство, — продолжал Кэйри. — Нас интересует, не она ли оставила конверт с вашим адресом в машине. Возможно, она когда-то вас знала?
— Нет.
Он извлек из кармана конверт, вытряхнул фотографию и передал мне.
— Посмотрите внимательно.
Я взглянул на снимок и тут же отвернулся. Это действительно была Рут. Мертвая Рут!