Понимаете вы это или не понимаете, но должны осознавать, что в научных исследованиях во всем мире нет более важного вопроса, чем вопрос того, кем и чем является человек, как с помощью чего создается и функционирует его тело. Что еще более важно? Энергетика? Космонавтика? Астрофизика? Да что эти вопросы значат по сравнению с вопросом, умрем мы или нет?
И каково состояние этих исследований человека и жизни как таковых?
Знания практического значения
Обрисуем это состояние образным примером.
Сейчас компьютеры уже не в диковинку, и многие не только знают, но и понимают, что в компьютере хранят и перерабатывают информацию устройства, расположенные в системном блоке, а клавиатура и мышка — это устройства ввода и считывания информации пользователем, монитор — устройство отображения информации. Предположим, что у нас в комнате на рабочих местах находятся только клавиатуры с мышкой и мониторы, а системные блоки расположены в соседней, закрытой комнате. Работать с компьютером можно, мы работаем. Но вот ученые из этого примера, которых положение обязывает (как и биологов в жизни), хотят узнать, как компьютер записывает информацию и обрабатывает ее. Для этого эти предполагаемые ученые уже много десятков лет разбирают монитор и клавиатуру с мышкой буквально на атомы и эти атомы изучают. И узнали уже очень много о том, из чего состоит монитор с клавиатурой и мышкой, и даже узнали кое-что полезное, позволяющее отремонтировать эти устройства. Но до сих пор они не могут ни создать компьютер, ни отремонтировать его как таковой. И когда их спрашивают, а как же все-таки компьютер записывает информацию, чем ее считывает, как обрабатывает, то начинаются рассуждения о том, что информация записывается кристаллами экрана монитора, а обрабатывается в клавишах. А как? А вот так! «Клеточные насосы открывают ворота в мембранах, ионы натрия перескакивают с кристалла на кристалл со скоростью 120 м/с и т. д. и т. п.».
А на предложение идти в комнату, из которой подходят кабели к монитору и клавиатуре, и изучать устройство системных блоков «серьезные ученые» просто не реагируют, поскольку их учили, что никаких системных блоков в природе не существует, и все это поповские сказки, а они, «паньмаш», «серьезные ученые». Биология сегодня, по своей сути, является одним из видов теологии, посему очень трудно доказать что-то верующим в «био» биологам.
Теперь о практичности этих исследований.
Те, кто не уверен в том, что произойдет после его смерти, легко становится верующим какой-либо религии, благо этих религий полно на все вкусы, вернее, на все варианты недостатка умственного развития. Но ведь вера лично для человека не имеет никакого практического значения, вера, по сути, трата средств и жизни на бессмысленные умствования, вера — это превращение человека в дурака еще большего, чем он есть на самом деле. Бессмысленны эти умствования потому, что эти умствования никак не проверяются практикой.
Именно поэтому склоняющегося к вере прежде всего убеждают, что его ум прозелита так велик, так могуч, что сам по себе может быть критерием истины, — стоит только уверовать и откроется третий глаз, которым верующий будет видеть, что истина, а что нет. А на самом деле «познание истины» верующим это бессмысленное словоблудие с использованием слов, которые уже сами по себе являются бессмысленными, и чем больше их практическая бессмысленность, тем увереннее чувствует себя прозелит. Вот люди смотрят на природу и удивляются — как это можно было создать? А у прозревшего прозелита мудрость наготове — бог создал! А как? Элементарно — бог же всемогущ! А что на практике означает «всемогущ»?
А на практике всемогущество бога ничего не означает — это глупость. В данном случае мне нравится то, как практическая бессмысленность понятия всемогущества бога показана Д. Дидро. Задайте себе вопрос: может ли всемогущий бог создать камень такого веса, что он сам не сможет его поднять? И ответ «да», и ответ «нет» ставят крест на понятии «всемогущий», показывая изначальную бессмысленность этого понятия, краеугольного в любой религии. Вот оперирование подобными понятиями и делает из людей еще больших глупцов, чем они были до подобного «прозревания».
Я же хочу найти те знания о людях, которые имеют практическое значение для сегодняшней жизни, и, как видите, дальнейшие исследования ведут нас к полю, которое нас создает.
* * *Однако вопрос о том, какое поле нас создает и питает, относится уже не к общим (философским) вопросам, а к частным. И чтобы перейти к частным вопросам, давайте закончим с философией и сделаем по ней выводы:
1. Какова наша, мыслящих существ, природа, на сегодня нельзя сказать определенно.
2. Совершенно точно можно утверждать, что мы не являемся частью нашего тела, и хотя мы при жизни тела с телом прочно связаны, но наша судьба после смерти тела остается под пока неизученным вопросом.
3. Определенно можно сказать, что и в создании и функционировании нашего тела, и в создании и функционировании собственно нас определяющее значение имеет какое-то поле, явно не электрическое и не магнитное.
Глава 4. Поле нашей жизни
Гравитация как носитель информации
При обсуждении одной из тем этой книги нетерпеливый комментатор выразил неудовольствие, которое, думаю, могут выразить и другие читатели: «Читаю-читаю, жду-жду, когда же вы все-таки к результату-то придете, а вы все кругами да по спирали…»
Вообще-то хочется ответить, что если вам нужна истина сразу, то нужно обращаться к попам — от православных и прочих попов до попов Святой Равноапостольной церкви Серьезной науки. Они вам истину откроют всю сразу и очень точно. А я пытаюсь найти истину логикой, а логика — это правильность размышлений. И для этой правильности нужно иметь точные исходные данные для размышления. Вот я и рассматриваю по очереди точность тех данных, которые придется положить в основу размышлений о нашей истинной судьбе — умрем мы после смерти тела или нет? Вот и «хожу по спирали», без спешки подбираясь к этой истине.
Исключив электрические и магнитные поля из сил, являющихся источником жизни нас как людей (да и нашего тела тоже), мы пока что остались наедине с гравитационным полем — объектом очень не простым для нашего исследования даже по сравнению с остальными непростыми полями — магнитным и электрическим.
Вообще-то это кажется странным, поскольку люди знакомы с результатами действия гравитационного поля очень давно, да и закон всемирного тяготения — основной и единственный известный закон гравитации, — открыт Ньютоном в середине XVII века, а, скажем, закон Ома — в первой половине XIX. Тем не менее, несмотря на такую фору, о природе гравитационного поля на самом деле мало что известно. Со мною не согласятся «серьезные ученые», но с тех пор, с которых они перестали изучать природу и занялись натягиванием своих «теорий» на математический аппарат, я не вижу смысла ни знакомиться с их представлениями о гравитации, ни использовать эти «современные» представления в этих моих исследованиях.
Понимаете, когда я вижу профессора физики, который перед телекамерой изгибает лист писчей бумаги, соединяя его противоположные края, и этим нехитрым способом объясняет искривление пространства и наличие в нем «кротовых нор», через которые можно путешествовать во времени, то мне становится скучно, несмотря на заманчивые перспективы таких путешествий. На мой взгляд, тут прав Чебурашка, требуя кривой молоток для кривых гвоздей, — нужно иметь искривленные мозги, чтобы видеть перед собою искривленную плоскость, но вещать об искривленном пространстве. Как искривить пространство, если понимать, что это такое? В пространстве можно искривить линию или траекторию, можно искривить плоскость, но как искривить само пространство? Вот я и полагаю, что искривить пространство можно только способом натягивания этого пространства на кривые мозги. У меня явно не искривленные мозги, возможно, это большой недостаток, но приходится с этим мириться.
Хочу лишь обратить внимание на то, что известные нам поля имеют полюса — имеют плюс и минус, и силовые линии электрического и магнитного полей соединяют эти полюса, а у гравитационного поля полюсов нет. Их нет в самом деле или мы до сих пор не понимаем, как эти полюса выглядят и что такое «полюс» в случае гравитационного поля? Видимо, в раже нагородить как можно больше символов в алгебраические уравнения физики про эти полюса как-то забыли или алгебра им на полюса до сих пор не указала. Но это размышления вскользь.
Может ли быть использована для передачи информации сила гравитационного поля? То есть может ли гравитационная сила структурироваться по времени и этим использоваться для передачи информации — для конструирования в природе живого и интеллекта живого?
Может ли быть использована для передачи информации сила гравитационного поля? То есть может ли гравитационная сила структурироваться по времени и этим использоваться для передачи информации — для конструирования в природе живого и интеллекта живого?
Сначала о силе гравитации. Если есть две массы на расстоянии друг от друга, то между ними возникает сила гравитационного поля, притягивающая эти массы друг к другу. Эта сила пропорциональна произведению масс и обратно пропорциональна квадрату расстояния между ними — это закон Ньютона.
Как мне подсказывает опыт, при слове «гравитация» знающие это слово люди представляют себе только и исключительно силу притяжения масс к космическим объектам — звездам и планетам. Между тем, согласно закону всемирного тяготения, притягиваться друг к другу обязаны любые массы и в любом месте. Да, сила этого притяжения в случае таких масс, как масса живых существ, а тем более клеток живых существ и молекул, очень не велика, к примеру, сила притяжения двух масс весом по одному килограмму и находящихся на расстоянии 10 сантиметров друг от друга будет равна всего 6,67×10—9 ньютон или, по привычному мне, около 7 × 10—11 грамм-силы. Однако даже такая незначительная сила не дает оснований приходить к выводу, во-первых, что эта сила недостаточна во всех случаях, во-вторых, мы так мало знаем о свойствах гравитации, что говорить о достаточности или недостаточности гравитационной силы, думаю, рановато.
Вот аналогичное поле — магнитное. Недавно купил игрушку — три десятка магнитных шариков диаметром около 4 мм, общей массой 14 грамм. Сила их притяжения друг к другу и к железу огромна — сцепленные в цепочку, они захватывают и удерживают стальное изделие весом в 350 грамм! В то же время они не способны поднять советскую копейку из латуни весом в 1 грамм. Да что копейка — маленький клочок бумаги не способны поднять. Зачем исключать, что гравитационное поле может иметь такие же свойства — на что-то может действовать слабо, а на что-то сильно.
Почему бы нам не принять для последующих рассуждений эту аналогию и не предположить, что сила гравитационного поля будет меняться от неких гравитационных свойств масс или самого поля? Да, сегодня пока даже не понятно, о каких свойствах может идти речь, но аналогия говорит о том, что такие свойства могут быть.
Но пока не об этом. Напомню, что электрическое поле, используемое для передачи и обработки информации в компьютере, структурируется тем, что оно по времени меняется. То есть в какие-то отрезки времени напряжение его равно 5 вольтам, в какие-то менее 1 вольта, эти напряжения принимаются за ноль и единицу (за точку и тире), а сочетанием этих разных напряжений поля кодируется информация. А поскольку электрическое и магнитное поля распространяются с огромной скоростью — 300 000 м/с, то в секунду возможна передача огромного объема информации.
Но если менять силу гравитационного поля (применим термин — «напряжение гравитационного поля») двух масс, то этим изменением напряжения гравитационного поля может быть закодирована и передана любая информация. Причем в огромном объеме и с огромной скоростью, поскольку из ряда источников следует, что гравитационное поле распространяется даже не со скоростью 300 000 км/с, а вообще мгновенно.
Для приема и передачи информации нужны приемник и передатчик. Как было сказано выше, для приемника требуется особо высокая чувствительность, но ведь это проблема только для сегодняшнего уровня развития человеческого ума, а природа, вполне возможно, с этой проблемой справляется.
А что касается передатчика, то и для сегодняшнего развития человеческого ума с точки зрения механики передача информации гравитационным полем выглядит чрезвычайно просто.
Предположим, мы хотим передать с помощью гравитационного поля даже не точки и тире, а такую сложную информацию, как музыка или речь. Берем звуковоспроизводящий механизм граммофона, но на конец рычага, связанного с иглой звукоснимателя, крепим не мембрану, а некую массу — шарик. Этот шарик будет передатчиком. На определенном удалении монтируем еще одну массу — шарик-приемник информации. Прокручиваем пластинку с записью музыки, игла, скользящая по борозде пластинки, вызовет колебания рычага и шарика-передатчика, это будет изменять расстояние между шариком-передатчиком и шариком-приемником, сила гравитации между ними будет изменяться по времени пропорционально квадрату этого расстояния. Замеряя эту силу, мы будем принимать информацию.
Что это значит?
Это значит, к примеру, что вы и я имеем массу, соответственно, между вами и мною существует сила гравитации, и если бы мы умели ее менять и замерять, то могли бы с ее помощью передавать друг другу информацию. (Мысленно уменьшим массы до масс двух клеток живого организма и спросим себя: а если клетки живого организма, в отличие от нас, умеют передавать друг другу и принимать информацию изменением гравитационной силы их взаимного притяжения, то что тогда?)
Но не будем пока развивать эту мысль, а остановимся на промежуточном выводе: гравитационное поле может быть носителем информации в процессе ее передачи.
И этот вывод безусловен — это факт, поскольку вытекает непосредственно из закона всемирного тяготения, а этот закон Ньютона, так-сяк, но до сих пор работает.
И остается вопрос — а не используют ли живые организмы гравитацию для передачи информации?
Неуловимая сила
Итак, согласно закону гравитации, два тела притягиваются друг к другу с силой, которая обратно пропорциональна квадрату расстояния между ними и прямо пропорциональна произведению их масс. Или, записывая этот закон Ньютона математически, F =G (mm1/r2), где G — гравитационная постоянная — коэффициент, позволяющий подставлять значения m в килограммах, а r — в метрах, а по своему смыслу G — это сила, притягивающая две массы весом по одному килограмму и находящихся на расстоянии в один метр друг от друга (хотя по размерности это черт знает что).
В этом законе интересно то, что до сих пор постоянную G не могут точно измерить. Какую бы работу, посвященную гравитационной постоянной, вы ни взяли, а в ней обязательно будут сетования: «…вот уже несколько десятилетий измерение гравитационной постоянной не перестает быть источником головной боли для физиков-экспериментаторов. Несмотря на десятки проведенных экспериментов и усовершенствование самой измерительной техники, точность измерения так и осталась невысокой. Относительная погрешность на уровне 10—4 была достигнута еще 30 лет назад, и никакого улучшения с тех пор нет». Это цитата из работы, посвященной последним и самым точным измерениям G, выполненным Международным бюро мер и весов, которое опять получило данные, резко отличающиеся от результатов других исследователей. Работа заканчивается недоумением: «Так или иначе, но гравитационная постоянная продолжает оставаться головоломкой измерительной физики. Через сколько лет (или десятилетий) эта ситуация действительно начнет улучшаться, сейчас предсказать трудно».
А я, начиная с ранних работ по этой теме, рассматривал факты из статьи В. Жвирблиса «Странное поведение крутильных весов», опубликованной автором еще в 1999 году. В статье автор тоже пытался найти причины, которые не позволяют определить значение гравитационной константы G с такой точностью, чтобы можно было говорить о законе Ньютона, как о безусловном законе природы. Свою статью Жвирблис начинает так:
«Впервые значение постоянной тяготения G измерил выдающийся химик и физик Генри Кавендиш (1731–1810). Для этой цели он использовал простой, но чрезвычайно чувствительный прибор, называемый крутильными весами.
Устройство этого прибора таково. На длинной нити подвешивают коромысло с грузиками на концах и к этим грузикам подносят массивные тела. Силу, с которой эти тела притягивают к себе грузики, можно определить по углу поворота коромысла (чем длиннее и тоньше нить и больше коромысло, тем прибор чувствительнее). Принципиальная схема этого прибора не изменилась до сих пор, только сейчас для повышения точности измерений его помещают в высокий вакуум, поддерживают строго постоянную температуру, повороты коромысла фиксируют фотоэлементами, результаты обрабатывают с помощью компьютеров — и т. д. и т. п.
Однако, несмотря на все подобные ухищрения, позволяющие в принципе определять значение G с точностью до шестого знака после запятой, в современных физических справочниках ее обычно указывают лишь с точностью до второго знака. Постоянная тяготения оказалась самой плохо измеренной мировой константой (прочие мировые константы известны со значительно более высокой точностью). Случайно ли это?»