Мне вручают небольшую коробочку, и я, не раздумывая ни секунды, нетерпеливо срываю яркую ленту. Люблю подарки. Мне дарят их нечасто, поэтому каждый раз это целое событие.
Разворачивая его, я поглядываю на родителей, но выражение лица матери сбивает с толку. Я никогда не видела, чтобы она так улыбалась, да и отец… По-моему, его не должно быть здесь, но я не помню, почему.
– Открывай скорее! – торопит он, пока я вожусь с крышкой.
Я взволнованно киваю и тянусь внутрь… но сразу же отдергиваю руку, когда что-то острое вонзается в палец. Едва не выругавшись от боли, роняю коробочку на пол. На ковер падает игла. Когда я поднимаю глаза на родителей, кожа отца мертвенно-бледная, а в глазах одна пустота.
Улыбка матери ослепительна и, кажется, сверкает даже ярче, чем солнце. Отец наклоняется и поднимает иглу с пола. С иглой в руке он делает шаг ко мне, я начинаю пятиться, но ноги не слушаются. Несмотря на все усилия, мне не удается сдвинуться с места, и я беспомощно кричу, когда он втыкает иглу мне в руку.
– Тесса! – Я слышу полный отчаяния, громкий, испуганный голос Лэндона, он трясет меня за плечи.
Каким-то образом я умудряюсь сесть. Футболка мокрая от пота. Я смотрю на него, затем опять на руку и как помешанная выискиваю отметины от иглы.
– С тобой все в порядке? – восклицает он.
Я хватаю ртом воздух и, пытаясь обрести потерянный голос, чувствую, как больно в груди. Качаю головой, и Лэндон сильнее сжимает мои плечи.
– Я слышал, как ты кричала, и… – Лэндон замолкает, когда в комнату врывается Хардин.
На его щеках яркий румянец, глаза бешеные.
– Что случилось? – Он отталкивает от меня Лэндона и садится рядом на кровать. – Я слышал, как ты кричала. Что случилось? – Его руки оказываются на моих щеках, большими пальцами он проводит по дорожкам от слез.
– Не знаю. Мне приснился сон, – выдавливаю я из себя.
– Что за сон? – Хардин почти шепчет, теперь очень медленно поглаживая пальцами кожу под глазами.
– Вроде тех, что снятся тебе, – отвечаю я так же тихо.
С его губ слетает вздох, он хмурится:
– Давно? Давно тебе снятся такие сны?
Я пытаюсь собраться с мыслями:
– С тех пор как я нашла его, но пока всего два раза. Не знаю, откуда они берутся.
Он огорченно проводит рукой по волосам, и мое сердце замирает при виде этого знакомого жеста.
– Ну, думаю, любому, кто нашел бы мертвое тело отца, начали бы сниться… – Он замолкает на середине фразы. – Черт, прости, мне нужно следить за языком. – Он огорченно вздыхает.
Его глаза перескакивают с меня на тумбочку у кровати.
– Тебе что-нибудь нужно? Может, воды? – Он пытается улыбнуться, но улыбка получается вымученная, даже грустная. – За последние дни я предложил тебе воды уже, наверное, тысячу раз.
– Мне просто нужно снова заснуть.
– Я останусь? – наполовину спрашивает, наполовину требует он.
– Не думаю, что… – Я перевожу взгляд на Лэндона. Почти забыла, что он тоже в комнате.
– Ладно. – Хардин не смотрит на меня, уставившись в стену за моей спиной. – Я понял.
Когда он сокрушенно пожимает плечами, я еле сдерживаюсь, взывая к остаткам самоуважения, чтобы не обнять его за шею и не попросить остаться со мной на ночь. Мне нужна его поддержка. Мне нужно, чтобы, пока я засыпаю, он обнимал меня за талию, а я положила бы голову ему на грудь. Мне нужно, чтобы он помог мне обрести покой во сне так же, как я всегда делала это для него. Но он уже не тот спасательный круг в океане жизни, на который я могла рассчитывать. Да и был ли он им? Он то приходил, то уходил, постоянно за пределами досягаемости, все время убегал от меня и нашей любви. Я не могу опять его догонять. У меня просто нет сил гнаться за чем-то настолько недостижимым и нереальным.
К тому времени как мне удается выбраться из водоворота мыслей, в комнате остается только Лэндон.
– Подвинься, – тихо командует он.
Я так и делаю и сразу же засыпаю, жалея о решении держаться от Хардина подальше.
Даже в самый разгар неизбежной трагедии, которой обернулись наши отношения, я бы не стала ничего менять. Я не согласилась бы повторить те же ошибки, но не жалею ни об одной секунде, которую провела с ним.
Глава 41 Хардин
Погода здесь куда лучше, чем в Сиэтле. Ни намека на дождь, солнце хоть изредка, но выглядывает. Сейчас апрель – чертову солнцу пора бы проснуться.
Тесса весь день провела на кухне с Карен и той цыпочкой, Софией. Я пытаюсь показать, что уважаю ее личное пространство и могу подождать, пока она не будет готова поговорить, но это гораздо тяжелее, чем представлялось. Прошлая ночь далась мне нелегко: невероятно тяжело видеть ее такой расстроенной и напуганной. Как же плохо, что мои кошмары передались ей. Мои страхи заразны, и, будь это в моих силах, я бы забрал их обратно.
Когда Тесса была моей, она всегда спала спокойно. Она была моим якорем, моим утешением в ночи и отгоняла всех демонов, когда я, слишком слабый и погрязший в самобичевании, не мог их одолеть. Она была рядом, точно щит в руке, и сражалась со всеми ужасами, терзающими мой больной разум. Она несла этот крест в одиночку и в конце концов не выдержала.
Потом я напоминаю себе, что она по-прежнему моя, просто пока не готова признать это заново.
По-другому и быть не может.
Я паркую машину у дома отца. Агент по аренде недвижимости разорался, когда я позвонил ему и сказал, что съезжаю. Он начал плести про неустойку за два месяца из-за расторжения контракта, но в середине разговора я повесил трубку. Неважно, сколько придется заплатить, я там больше не живу. Конечно, это опрометчивое решение, и жить мне пока негде, но, надеюсь, Кен не будет возражать, если я задержусь на несколько дней в его доме вместе с Тессой, пока не уговорю ее переехать со мной в Сиэтл.
Я готов. Готов жить в Сиэтле, если она этого хочет, и мое предложение руки и сердца по-прежнему в силе. На этот раз я не возьму свои слова обратно. Я женюсь на этой девушке и буду жить в Сиэтле до самой смерти, если ей этого хочется, если это сделает ее счастливой.
– Надолго приехала эта цыпочка? – спрашиваю я Лэндона, показывая на «Тойоту Приус», припаркованную рядом с его машиной.
С его стороны было очень любезно предложить подвезти меня, чтобы я забрал свою машину, особенно после того, как я устроил ему взбучку за то, что он спал в комнате Тессы. Он заметил, что я не смог бы открыть замок на двери, но, будь у меня силы, я бы его просто выломал. Мысль о том, что эти двое спят в одной постели, сводила меня с ума с тех самых пор, как я услышал их тихие голоса за дверью. Я сделал вид, что не заметил его недоуменного взгляда, когда он обнаружил меня дремлющим на полу под дверью.
Я пытался уснуть в пустой кровати в отведенной мне комнате, но не получилось. Мне необходимо было находиться рядом к ней, если что-нибудь вдруг случится или она снова закричит. По крайней мере, я твердил себе это всю ночь, пытаясь не уснуть в коридоре.
– Не знаю. София возвращается в Нью-Йорк в конце недели, – отвечает он пронзительным и очень странным голосом.
«Что за чертовщина тут происходит?»
– Что с тобой? – уточняю я, пока мы входим в дом.
– Ничего.
Но щеки Лэндона пылают от смущения, и я иду за ним в гостиную. Тесса стоит у окна, уставившись в одну точку, а Карен и мини-Карен смеются.
«Почему Тесса не смеется? Почему она даже в разговоре не участвует?»
– А, вот ты где! – улыбается девушка Лэндону.
Она довольно симпатичная, хотя, разумеется, не идет ни в какое сравнение с Тессой. Но в целом хорошенькая. Когда она подходит, я снова замечаю, что Лэндон краснеет… в руке у него пирожное… она широко улыбается… и все встает на свои места.
«Как же я не замечал этого раньше? Черт, да она ему нравится!»
Миллион шуток и неприличных комментариев тут же приходят на ум, и я в буквальном смысле слова заставляю себя прикусить язык, чтобы не начать его подкалывать.
Я не вступаю в их разговор и подхожу к Тессе. Похоже, она не замечает моего присутствия, пока я не встаю прямо перед ней.
– Что происходит? – спрашиваю я.
Мое обычное поведение трудно назвать соблюдением дистанции, и я изо всех сил стараюсь найти золотую середину, хотя менять привычки нелегко.
Я понимаю, что, если дам ей слишком много личного пространства, она отдалится от меня, а если начну давить – просто сбежит. Это новая и совершенно неизведанная для меня территория. Стыдно признаться, но я уже привык к тому, что можно безнаказанно выплеснуть на нее свои эмоции. Я ненавижу себя за то, что так обращался с ней, и знаю, что она заслуживает лучшего человека, чем я, но мне необходим этот последний шанс, чтобы стать именно таким человеком.
Нет, мне нужно быть собой. Просто той версией себя, которая достойна ее любви.
– Ничего, занимаемся выпечкой. Как обычно. Хотя на самом деле у меня небольшой перерыв. – Слабая улыбка касается ее губ, и я радостно ухмыляюсь. Такие незначительные проявления эмоций, крошечные намеки на то, как она ко мне относится, питают мою надежду. Надежда. Новое и не слишком приятное чувство, но я с радостью посвящу ему свое время и попытаюсь во всем разобраться.
Карен и новая королева эротических фантазий Лэндона зовут Тессу, и не успеваю я и глазом моргнуть, как они возвращаются на кухню, а мы с Лэндоном остаемся в гостиной, всеми забытые и покинутые.
Убедившись, что женщины нас не слышат, я расплываюсь в дьявольской ухмылке:
– Ты на нее запал.
– Сколько раз еще повторять? Мы с Тессой просто друзья, – демонстративно вздыхает он и бросает на меня раздраженный взгляд. – Мне казалось, ты это понял после того, как целый час ругался сегодня утром.
Я вскидываю брови:
– Да я не о Тессе. Я имею в виду Сару.
– Ее зовут София.
Пожав плечами, я продолжаю улыбаться:
– Какая разница?
– Нет, – закатывает он глаза, – это не одно и то же. Ты ведешь себя так, будто не в состоянии запомнить ни одно женское имя, кроме Тесс.
– Тесса, – поправляю я его, нахмурившись. – И зачем мне запоминать другие женские имена?
– Это проявление неуважения. Ты уже назвал Софию всеми именами, которые начинаются на «с», но только не ее настоящим именем. Меня ужасно бесило, когда ты Дакоту называл Даниэль.
– Какой же ты зануда. – Я сажусь на диван, улыбаясь своему сводному… Ну, вообще-то он мне не сводный брат. И никогда им не был. Осознав это, я не знаю, что и думать.
Он выдавливает улыбку:
– Кто бы говорил.
«Если бы он знал, что бы почувствовал?»
Возможно, ничего. Возможно, испытал бы облегчение, что мы не родственники, пусть и через брак родителей.
– Я знаю, она тебе нравится, признай это, – издеваюсь я.
– Ничего подобного. Я ее даже не знаю. – Он отворачивается. Попался!
– Но она же будет с тобой в Нью-Йорке, и вы сможете вместе бродить по улочкам, а потом, попав под проливной дождь, окажетесь под козырьком какого-нибудь здания. Сплошная романтика! – Я закусываю губу, чтобы не рассмеяться при виде его испуганного лица.
– Может, хватит? Она намного старше меня, и я ей явно не пара.
– Она слишком хороша для тебя, но ведь никогда не знаешь, как все обернется. Некоторым девчонкам наплевать на внешность парня, – не успокаиваюсь я. – Да и кто знает? Вдруг она как раз ищет парня помоложе. Сколько лет твоей старушке?
– Двадцать четыре. Оставь ее в покое, – просит он, и я умолкаю. Можно продолжать дразнить его до бесконечности, но мне и так есть чем заняться.
– Я переезжаю в Сиэтл. – От таких новостей у меня самого чуть не кружится голова.
– Что? – Он подается вперед, немного удивленный.
– Вот такие дела. Я собираюсь поговорить с Кеном насчет того, сможет ли он помочь мне закончить семестр заочно. Потом найду квартиру в Сиэтле для нас с Тессой. Выпускные документы уже в работе, так что много проблем не возникнет.
– Что? – повторяет Лэндон и отводит взгляд.
«Он разве не слышал, что я только что сказал?»
– Я не буду повторять по сто раз. Ты меня слышал.
– Почему сейчас? Вы с Тессой не вместе, и она…
– Мы будем вместе. Ей просто нужно немного времени все обдумать, но она меня простит. Она всегда прощает. Вот увидишь.
Как только эти слова слетают с моих губ, я поднимаю голову и вижу красивое лицо Тессы – она стоит в дверном проеме и недовольно хмурится.
В тот же момент ее красивое лицо исчезает: Тесса разворачивается на пятках и, не говоря ни слова, возвращается на кухню.
– Черт возьми. – Закрыв глаза, я откидываю голову на подушку дивана и проклинаю себя за то, что вечно делаю все не вовремя.
Глава 42 Тесса
– Нью-Йорк – лучший город в мире, Тесса, он просто невероятен. Я прожила там пять лет и до сих пор не исследовала его целиком. Бьюсь об заклад, на это даже жизни не хватит, – говорит София, отскребая от противня остатки сожженного мной теста.
Я отвлеклась. Так глубоко задумалась, услышав высокомерные равнодушные слова Хардина, что не заметила дыма, идущего от духовки. Только после того, как София и Карен примчались на кухню из кладовой, мое внимание переключилось на сгоревшее тесто. Ни та, ни другая ни словом меня не упрекнули, и София, ополоснув противень холодной водой, чтобы остудить, начала его чистить.
– Сиэтл – самый большой город, в котором мне довелось побывать, но я готова к Нью-Йорку. Мне нужно уехать отсюда, – отвечаю я. Лицо Хардина так и стоит перед глазами, пока я произношу эти слова.
Улыбнувшись мне, Карен наливает нам по стакану молока.
– Отлично. Я живу рядом с Нью-Йоркским университетом и, если хочешь, могу показать тебе окрестности. Всегда хорошо иметь знакомых, особенно в таком большом городе.
– Спасибо, – благодарю я от всего сердца.
Лэндон тоже переедет в Нью-Йорк, но будет чувствовать себя на новом месте так же некомфортно, как и я, поэтому нам обоим не помешает местный друг. Мысли о жизни в Нью-Йорке очень пугают, даже ошеломляют, но, скорее всего, каждый чувствует то же самое, переезжая на другой конец страны. Если бы Хардин изменился…
Я встряхиваю головой, пытаясь избавиться от бесполезных мыслей. У меня не получилось убедить Хардина переехать ради меня даже в Сиэтл. Он бы рассмеялся мне в лицо по поводу Нью-Йорка. Он решает за меня, что я хочу, и думает, что получит мое прощение, только потому, что так бывало в прошлом.
– Что ж, – произносит Карен, поднимая стакан молока, – за Нью-Йорк и новые приключения! – Ее улыбка ослепительна. София тоже поднимает свой стакан, и мы чокаемся, но я никак не могу выкинуть из головы слова Хардина.
«Она простит меня. Она всегда прощает. Вот увидишь», – сказал он Лэндону.
Его слова продолжают крутиться у меня в голове по кругу, и с каждым новым витком страх перед переездом уменьшается. Каждый слог – словно пощечина по чувству собственного достоинства, по жалким, оставшимся от него осколкам.
Глава 43 Тесса
Сказать, что я избегала Хардина, – значит ничего не сказать. Дни шли – на самом деле всего два, но кажется, что все сорок, – а я избегала его всеми правдами и неправдами. Знаю, что он здесь, в этом доме, но не могу заставить себя встретиться с ним. Он несколько раз стучался в дверь, но получил лишь неубедительную отговорку, почему я не открываю.
Я просто была не готова.
Так или иначе, я слишком долго откладывала наш разговор, да и Карен уже места себе не находит. Ее распирает от счастья, и она не хочет так долго хранить в секрете новость о прибавлении в семействе. Она и не должна этого делать, ей полагается быть счастливой, гордой и взволнованной. Я не могу подвести ее своей трусостью.
Поэтому, услышав тяжелые шаги за дверью, я молча и жалко жду, надеясь, что раздастся стук, и в то же время желая, чтобы Хардин прошел мимо. Я все еще жду того дня, когда сознание прояснится, а мысли вернутся к норме. Но чем больше времени проходит, тем чаще я спрашиваю себя: а были ли мои мысли хоть когда-нибудь ясными и четкими? Или я всегда была такой запутавшейся и неуверенной в себе и своих решениях?
Закрыв глаза и прикусив дрожащие губы, я жду на кровати, пока он уйдет, не постучавшись. Когда я слышу, как хлопает его дверь напротив, меня охватывает смесь разочарования и облегчения.
Собрав все силы в кулак, я беру телефон и, напоследок посмотревшись в зеркало, выхожу в коридор. Только я заношу руку, чтобы постучать, дверь открывается: на пороге стоит Хардин без рубашки.
– Что случилось? – немедленно спрашивает он.
– Ничего, я…
Желудок скручивается в узел, но я стараюсь держать себя в руках. Он встревоженно хмурится. Он протягивает руки и нежно проводит большими пальцами по моим щекам, а я просто стою в дверях, хлопая глазами, и в голове ни одной связной мысли.
– Мне нужно с тобой кое о чем поговорить, – наконец через силу произношу я приглушенным голосом. Он наклоняется ко мне ближе, в сверкающих зеленых глазах мелькает замешательство.
– Мне не нравится, как это звучит, – угрюмо замечает он и убирает руки с моего лица.
Присев на край кровати, он кивком предлагает мне занять место рядом. Я не доверяю отсутствию расстояния между нами, и кажется, что даже тяжелый воздух в душной комнате насмехается надо мной.
– Ну? В чем дело? – Хардин растягивается на кровати, заложив руки за голову. На нем спортивные шорты в обтяжку с такой низкой талией, что мне сразу становится ясно: трусов под ними нет.
– Хардин, мне очень жаль, что я так отдалилась от тебя. Ты ведь знаешь, что мне просто нужно время, чтобы во всем разобраться, – произношу я в качестве вступления. Эти слова не входили в мои планы, но, похоже, мой язык никак не может договориться с головой.