— Делают, — медленно произнес Эрнадо. В его глазах я впервые увидел не сочувствие и не иронию, а удивленное уважение.
— Хорошо. В центре больших дисков должно быть утолщение, удобное для пальцев, но не нарушающее аэродинамики. В центре маленьких — отверстие в три-четыре миллиметра.
— Твое оружие смертельно опасно и для тебя самого, — задумчиво сказал Эрнадо.
— Возможно. Для маленьких дисков необходимо еще…
— Я уже все понял, — остановил меня Эрнадо. — Работа займет часа четыре.
— Тебе помочь?
— Не надо. Не думаю, что наши инструменты похожи на те, к которым ты привык. Лучше включи проектор и потренируйся.
Он скрылся в убежище. А я, вздохнув, подошел к пластиковому ящичку проектора. Надавил на клавишу воспроизведения. Прозрачный цилиндрик на панели проектора засветился. В нескольких метрах от меня возникла вполне реальная фигура в пятнистом комбинезоне. Голографический противник выглядел более чем убедительно. Особенно сейчас, когда извлекал из ножен плоскостной меч…
Я встал в основную стойку, подобрал с земли первый попавшийся клинок. Нажал кнопку, подтачивая его. Иллюзорная фигура неторопливо замахнулась. «Курс молодого бойца» начался. Я взмахнул мечом, парируя несуществующий удар.
Родись я на сто лет раньше, мне бы пришлось гораздо легче. Двадцатый век давно уже забыл о мечах и саблях. К счастью, мне приходилось учиться кен-до — японским приемам борьбы с палкой, и драке на нунчаках. Короткая палка в кен-до — это, по сути, тот же меч… Мысль о нунчаках заставила меня поразмыслить и об этом оружии. Но уже через несколько секунд я понял, что с нунчаками против плоскостного меча не выстоял бы и Брюс Ли.
Эрнадо справился со своей работой за три с половиной часа. К этому времени я успел более-менее прилично повторить первый и второй этапы обучения и просмотреть в замедленном темпе третий и седьмой, самый высший. В седьмом этапе я старался просто запомнить самые опасные приемы нападения. К сожалению, безобидных приемов на седьмом этапе не было. Самая невинная оборонительная стойка здесь превращалась в стремительную и беспощадную атаку. Поколебавшись, я стал разучивать два атакующих приема, сложных, но имеющих что-то общее с приемами кен-до. Похоже, что основной принцип обучения бою на одноатомных мечах не допускал перепрыгивания с этапа на этап. В таком случае знание сложных приемов могло сбить с толка противника.
За этим занятием меня и застал Эрнадо. Он был явно поражен, но ничего не сказал. Молча поставил на землю рядом с проектором пластмассовый ящик, наполненный моими «заказами», и отошел в сторону. Внимательно посмотрев на мои движения, мягко сказал:
— Этот поворот выполняй плавнее. Меч противника уже отбит или перерублен, скорость тут ни к чему. А ты теряешь равновесие перед атакой.
Я кивнул, повторяя прием.
— Уже лучше. Хотел бы я потренировать тебя месяц-другой, — с прорезавшимся сожалением произнес Эрнадо.
— Увы, это невозможно.
— Да. Только Сеятели обладали властью над временем. Мы пока лишь подбираемся к управлению темпоральными полями.
Я молча принял к сведению, что неведомая цивилизация сумела покорить даже время. Мне это мало что давало. Выключив проектор я склонился над принесенным Эрнадо ящиком.
Оружие оказалось лучше, чем я предполагал. Мало того, что по аэродинамике диски ничуть не уступали японским сюрикенам. Режущие кромки были собраны из таких крошечных осколков плоскостного лезвия, что казались сплошными. Вдобавок Эрнадо снабдил каждый большой диск чехлом из тонкой и, видимо, магнитной ткани. Диск лежал в нем, не касаясь стенок, и не прорезая их.
— Будешь испытывать? — напряженно спросил Эрнадо.
Я посмотрел на него. И с удивлением понял, что Эрнадо боится. Незнакомое оружие, которым я предположительно умел пользоваться, внушало ему страх.
— Давай, вначале ты.
— Нет уж! — Эрнадо неожиданно рассмеялся. — Я попробовал.
Он поднял правую руку, и я увидел на кисти тонкий и длинный порез, покрытый прозрачной пленкой.
— Такого со мной не случалось с пятилетнего возраста. Хорошо еще, что сухожилия не задеты.
— Больно? — с сочувствием спросил я.
— Нет, абсолютно. Раны от одноатомника почти не болят… ты еще в этом убедишься, — оптимистично добавил Эрнадо.
Я осторожно вынул диск из чехла. Он оказался достаточно тяжелым, Эрнадо правильно подобрал вес. А я ведь об этом и не подумал… Мне определенно повезло с наставником.
Сжимая диск за утолщенную середину я отвел руку для броска. Расслабился, пытаясь представить, что в руках у меня обыкновенная, только что выточенная «звездочка». И метнул диск, целясь в тонкое деревцо росшее перед убежищем.
Деревце качнулось и упало, перерезанное в полутора метрах от земли. А диск исчез.
Я посмотрел на пальцы — целы. И спросил, сам пораженный произведенным эффектом.
— А где он?
— Полагаю, что в бетонной стене убежища, — серьезно и уважительно ответил Эрнадо. — Диск не настолько тонок, чтобы пробить ее насквозь. Похоже, что этого экземпляра мы лишились.
— Все большие диски сбалансированы одинаково?
— Да.
— Тогда первая часть испытаний закончена.
Маленькие диски мы испытали вместе с Эрнадо. Технология их применения была куда проще…
— Через полгода это оружие будет известно по всей галактике, — сказал Эрнадо. — Не знаю, сколько горя это принесет…
— У меня нет другого выхода, — мрачно ответил я. — С одним мечом я буду беспомощен.
Эрнадо пожал плечами. Похоже, мои упражнения с мечом из седьмого этапа произвели впечатление даже на него.
— Больше идей у тебя нет? — спросил он.
— Пока нет.
— Я рад.
Иронией в его словах даже и не пахло.
Достав свои «цитрусовые» шарики, Эрнадо разжевал пару. Предложил и мне, но я лишь покачал головой. Тогда он достал запаянные в пленку белые таблетки. Одну такую я проглотил перед завтраком.
— Выпей. Это стимулятор памяти и психомоторной реакции. Именно он помог тебе освоиться с мечом.
Я проглотил одну таблетку. Остальные опустил в карман комбинезона. Эрнадо проводил их тревожным взглядом и предупредил:
— Вечером не пей, а то не уснешь. Завтра выпьешь пару перед акцией.
— Сегодня, Эрнадо, сегодня, — мягко поправил я. — Во дворец я отправлюсь сегодня вечером.
Эрнадо остолбенел. Потом успокаивающе, как ребенку, сказал:
— В этом нет необходимости, Серж. В запасе у нас больше суток. Время на подготовку надо использовать полностью.
— Я уверен, что так же считает и Шоррэй. Завтра ни одна живая душа не сумеет приблизиться к дворцу. Сегодня шанс еще есть.
Не знаю, почему Эрнадо не стал спорить. Возможно, принял довод, но скорее всего сыграло роль мое положение Лорда.
— Это твой бой и твой выбор, — просто сказал он. — Решай сам.
6. ВРЕМЕНИ НЕПОДВЛАСТНО
Сидя на корточках я пил горячий бульон. Эрнадо, устроившись напротив, буравил меня напряженным взглядом.
— Начать объяснение? — не выдержал он наконец. — Таблетка уже действует, ты запомнишь все, до последнего слова.
Я кивнул. Но прежде чем мой инструктор вымолвил хоть слово, спросил:
— Ты уверен, что мы собрали все возможное оружие? Шансов так мало, что не хочется уменьшать их из-за случайности. У меня был друг, которому стоил жизни забытый в казарме перочинный нож.
Возможно, я выбрал правильный тон. Или у Эрнадо тоже был друг, которому стоил жизни забытый в казарме ножик… Во всяком случае, он колебался лишь секунду.
— Подождите минуту, Лорд, — произнес он и поднялся с места.
Допивая бульон, я смотрел, как Эрнадо растаскивал ящики над люком в полу. Потом нырнул в темное отверстие… Через минуту из люка показался кубический серый ящик.
— Помогите мне, Лорд, — сдавленно произнес он.
Вдвоем мы подняли ящик из люка, поставили на бетонный пол. Низко склонившись над серым кубом, Эрнадо принялся колдовать с десятками кнопок, едва-едва выдающихся из крышки. Иногда его действия сопровождались коротким, мелодичным звуком. Тогда Эрнадо удовлетворенно кивал и начинал набирать очередную комбинацию.
Наконец, нажатие какой-то кнопки заставило ящик сыграть минорную музыкальную фразу. На крышке ящика высветился розовый прямоугольник.
— Вступительные аккорды к «Песне победителей», — довольным голосом объяснил Эрнадо. — В моей обработке.
— А я-то думал, что это «Плач по погибшим героям», — пробормотал я, заинтригованный происходящим.
Эрнадо на мою иронию не среагировал. Он приложил правую ладонь к светящемуся прямоугольнику и замер.
Ничего не происходило.
— Проклятый порез, — с заметным облегчением произнес Эрнадо. — Похоже, сейф не откроется. Компьютер не узнает мою ладонь…
Эрнадо не договорил. Крышка сейфа дрогнула и стала подниматься.
— Мне кажется, ты огорчен совершенством своего сейфа, — с наигранным простодушием заметил я.
Эрнадо кивнул.
— Да, Лорд, огорчен. Потому что здесь вовсе не перочинные ножики.
— А что же?
— Оружие Сеятелей.
Я заглянул в ящик.
Изнутри сейф оказался куда меньше, чем снаружи. Похоже, стенки его способны были выдержать немалое усилие. Несмотря на это, места для множества странных предметов в сейфе хватало. Оружие Сеятелей не отличалось громоздкостью.
На мягкой серой обивке, выстилающей сейф изнутри, лежали прижатые тонкими прозрачными ремешками вещи, больше всего похожие на изделия скульптора-абстракциониста. Разноцветные кристаллы в спиралях из синего металла и наполовину прозрачные шары, наполненные мерцающей оранжевой жижей. Изогнутые трубки, любой конец которых одинаково походил как на ствол, так и на приклад, и собранные в пакет тонкие матово-белые пластинки, напоминающие веер. Пирамидки, кубики и цилиндры всех цветов и размеров…
— Это оружие? — удивленно спросил я.
— Да. Все эти предметы найдены в арсенале полуразрушенного патрульного катера Сеятелей, который миллионы лет дрейфовал в пространстве. Не спрашивай, как они попали ко мне. Я не хочу врать, и не могу сказать правду.
— Но почему ты ничего о них не сказал раньше?
— Потому что я не знаю, как действует это оружие. Почти не знаю.
Эрнадо извлек из сейфа несколько предметов.
— Это то, что мне хоть немного знакомо.
На полу перед ним лежал белый веер, рубиново-красный цилиндрик и небольшой куб, разукрашенный затейливой рельефной вязью.
— У Сеятелей был странный язык… почти такой же странный, как они сами. Он очень прост, имеет небольшой запас основных слов, всего четыре предлога и три союза. Но в нем несколько тысяч уточняющих частиц, способных полностью изменить смысл слова или всего предложения.
— Ты знаешь этот язык?
— Немного…
Эрнадо поднял белый веер. Раскрыл его. Кончики пластинок замерцали бледным голубым свечением.
— Это силовой щит. Он формирует невидимое защитное поле, напоминающее по форме овал. Поле полностью отражает излучение, идущее в очень узком диапазоне волн.
— Отлично.
— Ты не понял, Серж. Щит отражает лишь очень узкий диапазон волн. Обычный лазерный пистолет полностью перекрывает его, и поражает человека в верхней и нижней части своего спектра.
— Тогда какой смысл в щите?
— Скорее всего, это дуэльное оружие. Оно защищает лишь от специального дуэльного пистолета. Я, во всяком случае, думаю так.
— Глупость какая…
Я с сожалением посмотрел на складываемый веер. А Эрнадо тем временем взял красный цилиндрик. Надавил на незаметный выступ…
Из торца цилиндрика выскользнул метровый шнур слепящего белого пламени. Я невольно отшатнулся.
— Плазменный меч. Отличное оружие, куда лучше одноатомника. Но в нейтрализующем поле не работает.
Белое пламя погасло.
Маленького кубика Эрнадо лишь коснулся кончиками пальцев.
— А это очень сильное оружие… При включении разрушает клетки человеческого мозга в радиусе двух километров. Нейтрализующим полем не подавляется. Но первым гибнет человек, применивший кубик. С таким оружием добровольцы-смертники уничтожили Вторую Галактическую Крепость.
— А если сделать устройство автоматического включения? Чтобы успеть выйти из зоны поражения?
— Кубик можно включить только живой человеческой рукой. Никакие манипуляторы, даже обтянутые теплой человеческой кожей, его не запустят.
— Сеятели не были гуманоидами, — уверенно сказал я.
— Были. Просто их логика и мораль не соответствуют человеческой.
Эрнадо собрал бесполезное оружие, положил его обратно в сейф. Сухо произнес:
— Теперь ты видишь, оружие древних нам не пригодится.
С некоторым сомнением я кивнул. И заглянул в сейф, где дремали красивые, смертоносные игрушки Сеятелей.
Что-то приковывало мое внимание, невольно притягивало взгляд. Что-то чистое, прозрачное, словно выточенное из горного хрусталя…
— А это что, Сержант?
Я осторожно вынул из сейфа два тонких прозрачных цилиндрика, напоминающих шестигранные стеклянные карандаши. По одной из граней шла вязь незнакомых букв.
— Не знаю, — быстро ответил Эрнадо. Слишком уж быстро… — Они никогда и нигде не использовались.
— А что на них написано?
Эрнадо взял один из цилиндриков. Всмотрелся в рельефные буквы… Почему-то мне показалось, что он прекрасно помнит смысл надписи, а сейчас лишь тянет время.
— Здесь очень двусмысленная надпись, — неохотно произнес Эрнадо. — Ее можно перевести так: «Последний козырь. Времени неподвластно.»
— И что это может значить?
— Видимо, оружие настолько сильно, что использовалось лишь в крайних случаях. И в то же время абсолютно надежно, не портится ни при каких обстоятельствах. Лорд, я не советую вам брать эти… хрустальные гранаты.
— Почему?
— «Последним козырем» у Сеятелей могло быть все что угодно. Разрушение планеты, коллапсирование звезды… уничтожение всей Вселенной.
— В последнем случае не потребовалось бы делать две гранаты.
Я провел пальцами по холодной прозрачной грани. Хрустальный карандаш, способный перечеркнуть всю планету…
— Я возьму это.
— Не надо, Лорд!
— Я возьму их, Сержант! Они станут моим последним козырем. Не ты ли говорил, что принцесса стоит смерти!
— Но не миллионов смертей!
Мы напряженно смотрели друг на друга. Потом Эрнадо отвел глаза, пробормотал:
— Не зря говорят, что оружие Сеятелей само находит себе хозяина. Как использовать эти гранаты, Серж?
— Переломить! — я ответил автоматически, не раздумывая. Словно кто-то вложил в меня незнакомое знание.
— Вот видите, Лорд… Да, все одноразовое оружие Сеятелей включается при разрушении. И не бойтесь сломать палочки случайно, они выдержат даже удар одноатомного меча. Сломать их можно лишь намеренно, да и то, если они этого захотят.
Я осторожно опустил хрустальные палочки в карман комбинезона. Несколько минут мы просидели молча, не глядя друг на друга. Потом я попросил:
— Эрнадо, расскажи свой план. У меня мало времени.
— Лучше бы его не было вовсе, — Эрнадо извлек коробочку со своим стимулятором, разжевал капсулу, на этот раз не предлагая мне. Начал говорить, в начале неохотно, вяло, но постепенно увлекаясь:
— План у меня один, и он достаточно безумен, чтобы удаться. Дворец располагается в горах, на маленькой площадке, окруженной отвесными пропастями. Когда-то там был горный пик под названием Клык Дракона. Потом вершину пика взорвали, сбросили вниз, а на круглой площадке диаметром в два километра выстроили комплекс зданий дворца. Сообщение идет только по воздуху, хотя тренированный человек и может подняться на Сломанный Клык по склонам горы. Наверняка охрана будет ждать именно этого, ведь в радиусе двадцати километров от дворца действует нейтрализующее поле, заглушающее двигатели. Но я провел расчет, и оказалось, что предельно облегченный спортивный флаер способен спланировать к дворцу с неработающими двигателями. Ты приблизишься к границе нейтрализующего поля, поднимешься на максимальную высоту и начнешь планировать к дворцу. Садиться придется не на взлетное поле, там тебя наверняка ждут, а на крышу одного из зданий. Сбить тебя не смогут, так как поле заглушит их собственные зенитные комплексы. Так что все неприятности начнутся во дворце…
— Они начнутся раньше, Эрнадо. Я не умею управлять флаером. Так же как дельтапланом или звездолетом.
Эрнадо взглянул на меня с иронией.
— В этом я не сомневаюсь, Лорд. Но у флаера есть автопилот, в который будет заложена программа. Он посадит машину точно в назначенное место. А дальше все зависит от тебя. Надо пробиться во внутренние помещения дворца, найти принцессу, выбраться на взлетное поле и выкатить любой из флаеров на аварийный старт.
— Что это такое?
— Бетонная полоса, обрывающаяся в пропасть и снабженная бустерами принудительного разгона. Скатившись по аварийному старту, флаер разгонится до скорости планирования. В автопилот флаера ты вставишь диск управления, который приведет машину на базу императорских ВВС. Она располагается в горах, тремя километрами ниже дворца и на самой границе действия нейтрализующего поля. База разрушена, но на ней сохранились запасные ангары. В них вы возьмете самый быстрый из военный катеров, разгонитесь на аварийном старте и выйдете за границы поля. Третий диск управления, который ты от меня получишь, направит катер к Храму Вселенной.
— Ты о нем ничего не говорил.
Эрнадо поморщился.
— Зачем тебе забивать голову принципами нашей религии? Достаточно знать, что в этом Храме вы с принцессой станете мужем и женой. Шоррэй не рискнет оспаривать решение Храма. И уж тем более не нападет, едва вы переступите его порог.