— Сюда, сюда! — раздался голос снизу. Лицо мальчишки выглядывало из дыры в заборе у самой земли. Мужчина бросился к нему. Он лег на пыльную землю и головой вперед полез в дыру. Мальчишка тянул его за ворот рубахи. Мужчина едва успел вытащить ногу из дыры, как бандиты с руганью пробежали мимо забора.
Мужчина и мальчишка, оба тяжело дыша, посмотрели друг на друга.
— Смылись, — сказал мальчишка с облегчением. Чуть-чуть не влипли. — У него было смышленое худое лицо с острым носом и острым маленьким подбородком. — Я здорово испугался, — продолжал он, разглядывая мужчину.
Мужчина взялся рукой за сердце. Оно билось у него так, что вот-вот разорвется. Он огляделся.
Место, куда они попали, было складом. Штабеля бревен и досок стояли рядами.
— Повезло, — сказал мальчишка, разглядывая свои испачканные черной краской ладони. — Тут они на прошлой неделе Блика так изувечили за такие надписи… До сих пор в больнице. Знаешь его?
Мужчина не успел ответить. За забором на улице раздался звук шагов.
— Они, наверное, в эту дыру влезли, — сказал чей-то голос.
Оба, и мужчина и мальчик, побледнели.
— Надо уходить, — топотом сказал мальчишка. Он поднялся.
Спотыкаясь и проваливаясь на кучах досок, они прошли через весь полукилометровый склад, никого не встретив, и перелезли теперь уже через забор с другой стороны. Едва они успели спуститься с забора, как далеко сзади раздался полицейский свисток. Мужчина испуганно дернулся. Но мальчик успокоил его.
— Здесь уж мы дома.
Начался район трущоб. Маленькие хибарки, залитые лунным светом, жались одна к другой. Повсюду лежали груды мусора. Земля была сырой и жирной. Вокруг не было никого. Стояла тишина.
— Пошли ко мне, — сказал мальчишка. — Переночуешь, потом пойдешь домой. Тебе далеко?
— Далеко, — сказал мужчина. — От проделанного сегодня двадцатикилометрового пути и от всех волнений ночи он так устал, что решил не пускаться ни в какие объяснения. Ему хотелось только выспаться в укромном месте.
Мальчишка зашагал вперед.
— Видишь, как живем, — говорил он. — Комбинат рядом. Никогда не опоздаешь на работу. — Он потянулся, чтобы пролезть под веревками, натянутыми для белья и едва видными при тусклом лунном свете. — Только гудок загудит, мы тогда и встаем.
Из-под дверей одного из домов на них заворчала собака. Мальчишка успокоил ее.
— Тише, Марта. Свои.
Мужчина едва держался на ногах. Пошатываясь от усталости, он следовал за мальчишкой. Тот продолжал разговаривать. Они шли теперь по мосткам, проложенным через грязь; мальчик — впереди, мужчина — сразу за ним.
— Тут все из чесального живут. Которые позже приехали, когда новый построили, после пожара. — Он оглянулся на мужчину. — А ты в каком цехе работаешь?
— Да я… — начал мужчина нерешительно.
Но мальчишка не дослушал его.
— Берегись! Куда ты лезешь?
Мужчина отшатнулся. Нога у него сползла с доски, по которой он шел, и погрузилась в вонючую жижу.
— Осторожней, — сказал мальчик. — Это у нас тут так сыро кругом потому, что сюда отходы идут с комбината, из цеха, где они искусственный шелк делают. Вот мы и пришли. — Он показал на длинный одноэтажный барак. — Тут неплохо. Колонка метров за пятьдесят отсюда. Воды сколько хочешь. А в уборную мы вот сюда ходим, — он протянул руки туда, где кусками ржавого листового железа был огорожен квадрат высотой с человеческий рост.
Мальчик толкнул крайнюю незапертую дверь в барак. Она заскрипела. Из темноты раздался встревоженный женский голос:
— Ты что так поздно? Случилось что-нибудь?
— Ничего, — сказал мальчик. — Всё в порядке. — Он толкнул мужчину вперед. — Вот тут со мной один пришел. Из наших, — вместе от «быков» удирали. Он у нас переночует.
Кто-то завозился в темноте. Зажглась спичка. Мужчина увидел старое морщинистое лицо женщины, внимательно смотрящей на него. Спичка погасла.
— Пожалуйста, пожалуйста, — сказала женщина, — пусть ночует. Положи его где-нибудь, Джерри.
Мальчик взял мужчину за руку.
— Придется прямо на полу.
Он провел его по скрипучим доскам.
— Ложись вот здесь.
В темноте мужчина сел на пол. Рядом кто-то дышал.
— Это у нас один поляк живет. Он скоро пойдет в пикет к проходной.
Мальчишка возился рядом раздеваясь. После недолгого молчанья он сказал:
— Может быть, есть хочешь? Но у нас всё равно ничего нет. Сам знаешь, как сейчас.
— Ничего, — сказал мужчина. — Я и не хочу есть.
Засыпая, он слышал, как мальчишка говорил матери:
— Чуть не поймали нас. Бандитов полно в городе.
Он проснулся через два часа от громкого крика. Было слышно, как хлопнула дверь. За стенкой по улице пробежали чьи-то торопливые шаги, Мужчина почувствовал, что маленькая рука трясет его за плечо.
— Вставай скорее, вставай! Слышишь?
— В чем дело? — мужчина приподнялся и увидел мальчишку, склонившегося над ним. — В чем дело?
— Бандиты наш комитет подожгли! Бежим скорее! — Лицо у мальчика было серое от волнения.
Женщина лихорадочно одевалась.
— У нас там все продукты сгорят, — понимаете?
Мужчина сел на полу.
— Ну так что же делать?
— Бежим, бежим скорее! — мальчик тряс его за плечо. Женщина удивленно и резко повернулась в сторону мужчины.
— Ну что же вы сидите?
Мужчина поднялся. Мальчик тянул его за руку.
— Скорей! Френк, скорее!
Они выбежали на улицу. Недалеко от них, за кучкой хибарок, в темное небо поднимался красноватый отсвет пламени. На улице возле них было еще пусто, но то там, то здесь в темноте хлопали двери, раздавались встревоженные голоса.
Мальчишка побежал вперед. Мужчина последовал за ним.
Они миновали несколько домиков. Когда они завернули за угол, перед ними открылась картина пожара.
Горел двухэтажный деревянный дом. Пламя охватило один угол в верхнем этаже. Трещали доски. Рой искр поднимался в небо. В окнах дома мелькали какие-то люди. Одно окно распахнулось, что-то тяжелое вылетело оттуда и со стеклянным звоном упало на землю.
В переулках возле дома накапливались кучки людей: полуодетые, с всклокоченными волосами женщины, мужчины, полуголые, в одних брюках, молчаливые, притихшие дети. Все смотрели на пламя, но никто не двигался.
Мужчина и мальчик тоже остановились.
— Что же они не тушат? — спросил мужчина.
Мальчик кивнул в сторону дома:
— Бандиты, видишь? У них револьверы.
И тут мужчина увидел то, что он, ослепленный светом пламени, не заметил раньше. Во мраке, с той стороны дома, которую еще не охватил огонь, стояли две грузовые машины. Около них суетились темные фигуры, вынося бидоны. Освещенные пламенем пожара прямо перед домом ходили два человека с револьверами, направленными на людей в переулках. Один был с вытаращенными глазами. В другом мужчина узнал черноусого, ударившего его вечером на улице; на лице его было выражение истерической злобы. Очевидно, бандитов поили каким-нибудь наркотиком.
— Мерзавцы, ах мерзавцы! — раздался рядом женский голос. — Продукты горят! Господи, что же будет!
— Револьвер надо, револьвер надо! — выкрикнул кто-то сзади. — Где же наши?
Кто-то оттолкнул мужчину. Рядом с ним появился грузный широколицый человек в комбинезоне. Он быстро огляделся. Его красное от отсветов пламени лицо было решительным и злым.
Он кинулся вперед, мужчина побежал за ним. Черноусый впереди поднял руку. Мужчина пригнулся. Грянул выстрел. Сзади кто-то глухо охнул.
Мужчина бросился на черноусого. Тот ловко нагнулся, мужчина перелетел через него и упал. Снова раздался выстрел. Пуля взрыла пыль у самого его лица. Он вскочил. Площадка перед домом теперь наполнилась людьми. Какая-то женщина схватила черноусого за руку. Он отшвырнул ее. Бандиты с дубинками бросились от машины к бегущим к дому людям. Кто-то тихо застонал. Раздался еще один выстрел. Толпа отхлынула. Широколицый сцепился с одним из бандитов. Они катались по земле, освещенные пламенем. На минуту стало тихо. Раздавался только треск горящего дерева, беготня людей в доме и восклицания борющихся на земле.
Мгновенье мужчина озирался, затем он бросился к черноусому. Тот обернулся, спокойно поднял руку.
Мужчина ударил его по руке снизу. Револьвер, описав кривую, упал на землю. Черноусый с перекосившимся лицом сунул руку в карман. Скрипнув зубами от злости, мужчина тяжелым кулаком ударил его в челюсть. Ноги черноусого в лакированных ботинках мелькнули в воздухе, Он отлетел на два шага и упал в пыль.
Это было сигналом. Площадка перед домом снова наполнилась людьми. Раздался одинокий выстрел. Дерущиеся кружились в пыли, освещаемые мелькающими отсветами пламени.
Мужчина бросился в дом. В первом этаже, в большой комнате, человек в темном щеголеватом костюме торопливо обливал бензином из бидона какие-то ящики. Женщина в пестром платье ничком лежала на полу. Бандит повернулся. На мужчину глянули пустые, безумные, пьяные глаза. Он бросил бидон и выхватил кастет из кармана.
Мужчина схватил его обеими руками за пояс, напрягаясь, поднял в воздух и с размаху швырнул об пол.
— Здо́рово, — услышал он голос мальчишки сзади.
Мужчина обернулся.
— Ты куда? Пошел вон отсюда!
Дом мгновенно наполнился людьми. Еще двое бандитов пробивали себе дорогу. Мужчины и женщины тащили ведра с водой. Некоторые бросились выносить ящики. Снаружи раздался грохот отъезжающих грузовиков.
Мужчина побежал наверх. На лестнице было дымно. Сверху раздавался треск горящих досок.
Мужчина вбежал в комнату. Во мгле на стене плясали тусклые языки пламени. Какая-то женщина, тяжело дыша, поднималась по лестнице с ведром. Мужчина схватил ведро и кинулся к горящей стене. Он выплеснул воду на огонь.
Наверху заскрипела балка. Что-то тяжелое задело мужчину по голове. Падая куда-то очень глубоко вниз, он услышал голос мальчишки:
— Сюда! Сюда! Помогите ему!
Он очнулся, когда всё уже было кончено. Он лежал на улице, неподалеку от груды мешков. Черноволосая девушка держала в руках его голову. Мужчина вздохнул, отодвинул девушку и огляделся.
Дом сгорел. Посреди площадки возвышалась груда тлеющих бревен. В одном месте еще пробивался огонь, и освещенные им двое мужчин растаскивали бревна крючьями.
По всей улице были разбросаны мешки и ящики. Несколько человек с угрюмым видом сносили их в кучу возле мужчины.
— Лучше вам? — спросила девушка.
— Лучше, — ответил мужчина. Он осторожно ощупал слипшиеся волосы на голове. — Здоровая шишка!
— Мы вас тоже хотели в больницу отправить, — девушка запахнула на груди разорванную кофточку. — У нас шесть человек ранены. А сторожа они так избили, что, пожалуй, умрет.
— А продукты? — спросил мужчина. — Продукты спасли?
— Часть спасли. Сахар сгорел. Так сейчас и течет… — Она махнула рукой в сторону остатков дома. — Там ребятишки собирают.
В темноте, озаряемые только роями искр, поднимающихся в небо, копошились маленькие фигурки.
Опираясь на руку девушки, мужчина медленно поднялся.
— А что, бандиты все уехали?
Девушка махнула рукой.
— Двоих поймали: того, которого вы ударили, с усами, и еще одного.
— Где же они?
— Сидят там, — сказала девушка. — Я бы их всех убила, будь моя воля. Шесть раненых! Это только те, кого в больницу отправили. А сколько убитых! У моей мамы два зуба выбили. Как звери.
— Они, по-моему, здорово пьяные были, — сказал мужчина неуверенно.
— Конечно, — ответила девушка. — Хотя они и трезвые такие же. Тут в городе и днем сейчас ходить страшно. Меньше, чем вчетвером мы и не показываемся.
— А куда их решили, этих двоих?
Девушка сжала кулак.
— Их ребята отведут на станцию, там всыпят как следует и сунут в товарный вагон. Тогда они уже сюда не явятся… А я бы их убила. На них все набросились, но их Джефферс спас.
— Может быть, и верно, — сказал мужчина.
— Конечно, — девушка вздохнула. — Тут нас всех засудили бы за убийство. Когда бандиты или полицейские наших убивают, за это им ничего. А нам нельзя.
Мимо них прошла, прихрамывая, пожилая сгорбленная женщина. Девушка окликнула ее:
— Тебя тоже избили, Анна?
Женщина отмахнулась.
— Дубинкой по ноге. Ну хорошо, что продукты спасли.
Небо начало сереть. Близилось утро.
— А где эти бандиты? — спросил мужчина. — Посмотреть на них.
— Вот там, — показала девушка. — Пойдемте, я вас доведу.
Они подошли к маленькому домику. Под охраной трех рабочих, бандиты со связанными руками сидели на скамье. Один из них, бессмысленно уставившись прямо перед собой, заикаясь, напевал какой-то мотив. Он был, очевидно, совершенно пьян и до сих пор не понимал, что происходит.
Другой, черноусый, поминутно сплевывал кровь.
— Отведите меня в полицию, — повторял он. — Отведите меня в полицию. За самосуд вы ответите, — понимаете?
— Я тебе дам в полицию, — замахнулся на него один из рабочих с перевязанной головой. — Чтобы тебя сегодня же отпустили?
— Он нам сначала назовет, кто ему платит, — сказал другой, в обгоревшем комбинезоне. Мужчина узнал в нем широколицего, который первый бросился на бандитов.
— Никого я вам не назову. — Усатый сплевывал кровь. Его франтоватый черный костюм был весь в грязи. — Вы меня лучше отведите в полицию, а то вам плохо будет.
Широколицый оглянулся на подошедшего мужчину.
— Ну что, приятель, как голова?
— Прошла, — сказал мужчина.
Широколицый вглядывался в него.
— Слушай, я что-то тебя не знаю. В каком цехе работаешь?
Кто-то взял мужчину под руку. Он обернулся. Это был мальчик.
Светлые волосы у него обгорели с одной стороны. Лицо было испачкано углем.
— Это наш парень, Джефферс, — сказал он. — Мы с ним ночью от «быков» удирали.
— А я и сам вижу, что наш, — широколицый продолжал всматриваться в лицо мужчины. — Только я его не помню.
— Я тут не работаю, — сказал мужчина. — Я случайно.
— Как случайно? Ты у нас не работаешь?
— Я работу искать приехал. Мотаюсь из города в город.
— А как же ты сюда попал?
Мужчина коротко рассказал, как его ссадил шофер на дороге, как ночью на него напали бандиты и как он встретился с мальчишкой.
— Здо́рово, — сказал широколицый. — Но ты тут работы всё равно не найдешь. Видишь, какое положение? Забастовка.
— Конечно, раз вы бастуете, я сюда не полезу.
Широколицый повернулся к рабочим, которые стерегли бандитов.
— Ну, тащите их тогда, ребята.
— Подожди. — Мужчина шагнул к черноусому. — Помнишь меня?
Черноусый испуганно посмотрел на него.
— Я тебя не знаю.
Он, наверное, избил здесь так много людей, что действительно не мог вспомнить лица мужчины.
Мужчина сжал кулаки:
— Эх, и дал бы я тебе! Да не могу бить связанного. Не то, что вы, крысы, — по пятеро на одного.
Он плюнул в лицо усатому. Тот тряхнул головой.
— Отведите меня в полицию.
— Это он меня стукнул вечером, — сказал мужчина широколицему. — Неожиданно. Я и не думал ничего. А он меня — раз по голове.
— Все они такие, — широколицый махнул рукой. — Ну, ведите их.
Бандитов подняли.
— Пощадите! — закричал усатый.
Один из рабочих ткнул его кулаком под ребро, и он замолчал.
— Ну, пойдем ко мне, — сказал широколицый мужчине. — Отдохнешь, выспишься. Поедим чего-нибудь.
— Вот это ловко! — сказал молчавший до сих пор мальчишка. — А я думал, что ты наш.
— А чей же он? — сказал широколицый. — Их, что ли?
* * *
В полдень мужчина выбирался из города. Держа в руках свернутую куртку, он вышел на шоссе. В карман брюк у него был засунут пакет с бутербродами.
Две грузовых машины прошли мимо, третья остановилась. Мужчина сел в кабинку к шоферу.
Они проехали с полкилометра. Пожилой, седеющий шофер равнодушно оглянулся на мужчину и спросил, закуривая:
— Бродяга?
— «Бродяга»! — мужчина возмущенно откинулся назад. — Если ты думаешь, что я бродяга, я лучше слезу с твоей паршивой машины.
— Что ты взъелся? — спросил шофер удивленно. — Мне-то какая разница, бродяга ты или кто? Я же с тебя денег всё равно не спрашиваю.
— Вот и плохо, что тебе всё равно, — сказал мужчина. — Я не бродяга, а рабочий. Рабочий, но без работы. Понимаешь? Тут большая разница.
Рис. И. Ксенофонтова
Примечания
1
Бык — полисмен.
2
Скеб — штрейкбрехер.
3
В США аптеки торгуют мороженым и закусками.