– Вы лично общались с этим режиссером, Брониславом Витальевичем? – спросил он.
– Да, конечно! Он на самом деле очень простой и милый человек. Я-то думала, режиссер, директор театра! А он оказался таким улыбчивым и всепонимающим! Он мне рассказал, какой чудесной женщиной была Стефания, что многие актеры его труппы ее знали, что в особенно близких отношениях она была с его ведущей актрисой Лаурой. Вроде как считала ее очень талантливой и заслуживающей зрительского обожания. Я его поблагодарила, что он не бросил старого человека на произвол судьбы и взял на себя ее похороны. Бронислав Витальевич ответил, что это его долг и что по-другому он бы и не поступил… Скажите, Юрий, а вы женаты? – вдруг неожиданно спросила Веселина, чем сбила его с толку.
– Я? Нет… Скажите, а…
– Можно на «ты», – несколько придвинулась к нему Веселина и призывно посмотрела в глаза.
Именно в этот момент Юрий вспомнил, как Слава на кухне сказал, что, похоже, запал на эту «веселую вдовушку» и не прочь был бы с ней продолжить отношения.
– На «вы» или на «ты», не столь важно. Я хочу помочь Вячеславу, поэтому и встречаюсь с вами, – сказал Юрий.
– А без Вячеслава мы не справимся? – рассмеялась она.
– Мы с вами обязательно справимся, если вы мне ответите на один вопрос! Этот Бронислав Витальевич не говорил вам, что хочет получить что-то из коллекции умершей?
Веселина свела аккуратно выщипанные брови к переносице.
– Нет… А зачем? Она и так сейчас вся у него! – И она залилась раскатистым смехом, так, что на них обратили внимание люди, сидящие за соседними столиками.
– Веселина, я бы попросил вас так не веселиться… Извините за невольный каламбур… Не забывайте, вам угрожает опасность, – несколько обескураженно отметил Юрий.
– Мне кажется, что с таким мужчиной, как вы, мне никакая опасность не угрожает, от вас просто веет спокойствием и мужественностью.
– Спасибо, но…
– А вы не могли бы быть со мной всегда? И тогда мне бы точно ничего не угрожало, – продолжала давить Веселина.
– Я не телохранитель, извините, но вот режиссер…
– Вы все про Броню! Он, кстати, сказал, что я могу его так называть… Представляете? Броня! По-моему, я ему понравилась, и он не был таким серьезным, как вы…
– Я рад за вас с Броней, – вытащил сигарету Юрий.
– А вы «крепкий орешек», – прищурилась Веселина.
– Я хочу помочь…
– Ну хорошо! Нет! Бронислав Витальевич абсолютно не интересовался чужим имуществом.
– Не предлагал купить его? – спросил Юрий.
– Нет! Хотя я была бы рада продать этот хлам! – засмеялась Веселина. – Но он любезно предоставил мне помещение своего театра на любое время, пока я не смогу все это забрать и вывезти. Кстати, он предложил мне роль в своей постановке, – продолжала заманивать его информацией о своей значительности Веселина.
– Роль? – не понял Юрий.
– У Брони труппа талантливых актеров, но не профессиональных. Каждый из них имеет другую профессию, никак не связанную с театром. А игра на сцене – это своего рода хобби. Но со слов Брони, они даже лучше профессиональных актеров, потому что у тех сбылась мечта и они расслабились, а актеры-любители пришли в эту профессию по зову сердца, по призванию. Они всякий раз доказывают, что тоже имеют право выходить на сцену. Вот Броня и меня пригласил…
– Поздравляю, – буркнул Юрий.
– Конечно, попробуюсь… Он сказал, что у меня хорошая внешность, а насчет таланта видно будет. Ясно, что Броня – бабник и ни одной симпатичной юбки не пропустит, но все равно приятно. Вот судя по вашему серьезному взгляду понятно, что вы совсем не такой, – снова начала Веселина.
Юрий только выдохнул про себя, запасаясь терпением. Судя по тому, как он реагировал на эту женщину, больше одного раза он бы с ней не выдержал.
Он попросил Веселину позвонить Брониславу Витальевичу и предупредить его, что Юрий заедет в театр осмотреть вещи Стефании.
Юрий смог вырваться в театр только поздно вечером, но по телефону его заверили, что он может подъехать в любое время. Припарковав автомобиль, Юрий подошел ко входу. Театр был закрыт. На его звонок в дверь выглянул немолодой седой бородатый мужчина, одетый в ливрею.
– Чего шумишь, милок? – прошамкал дед.
– Так мне к режиссеру… – почему-то растерялся Юрий.
– К Броне? Ох, боюсь, милок, что Броня уже не в состоянии не то чтобы с кем-то встречаться, а даже вспомнить свое имя… У нас очень ответственный день, – проговорил дед и внезапно повалился на пришедшего мужчину.
Реакция у Юры была хорошая, и он успел его подхватить.
– Ой, как голова кружится… – простонал старик. – Держи меня, соломинка, держи… Слушай, а это не вы случайно поставщик коньяка «Икс О»? – дыхнул дед на него таким перегаром, что Юрию стало не по себе.
– Что же вы столько пьете в таком возрасте? Да еще и мешаете? – еле удерживал его Юрий.
– Ой, как я смешивал, как смешивал… Так вы поставщик «Икс О»?
– Нет, к сожалению я не поставщик «Икс О», я его даже не люблю, предпочитаю хорошую водку, – ответил ему Юрий.
– Водку? – попытался сконцентрироваться дед, правда, это у него плохо получалось. – Водка тоже есть! Ящик! Сегодня важный день! Один из важнейших!
– Я вас понял…
– Ой, мужик! Так ты прямо в гриме пришел?! Ты – леший?
– Я? – переспросил Юра, вконец оторопев.
– Или дуб кудрявый? Нет?! Водяной? Мужик, ты переборщил с гримом! Это все-таки детский спектакль, а с такой рожей ты всех детей испугаешь! Ты даже меня пугаешь! – дышал перегаром дед.
Юрий усмехнулся:
– Я не в гриме. Мне бы вещи покойной Стефании-антикварши посмотреть, – пришлось ему объясняться с этим дедом, за неимением никого другого.
– Стоп! Стефания! Знаю! Уважуха! Всем театром ее хоронили… Я знаю, где свалили ее барахло… А ты точно не вор? – прищурился дед.
– Точно нет, мне только посмотреть… Вообще, у меня была договоренность с режиссером Брониславом Витальевичем. Я могу…
– Нет! Сейчас ты ничего не можешь! Вернее, Броня ничего не может… Так что следуй за мной, господин Монстр.
И дед махнул рукой в направлении, куда Юра должен был его тащить. Видимо, именно такой смысл он вкладывал во фразу «Следуй за мной».
– Спускаемся по лестнице, и прямо… Стоп! Я же потом сам не поднимусь! Брось меня здесь, друг! – вдруг заплакал дед и тут же засмеялся: – Шучу! Иди сам до конца, последняя дверь направо.
– Хорошо. Спасибо… дедушка.
– Дедушка?! – Старик стянул с себя седой парик. – Да я моложе тебя, чувак!
Юрий увидел, как его морщинистое лицо на мгновение разгладилось и снова сморщилось, напоминая скорлупу грецкого ореха.
– Класс… – оценил Юрий.
– То-то же! У нас знаменательный день! – уже в какой раз повторил он.
– Что это за день? – спросил Юра.
– День распределения ролей! Главное – чтобы все остались довольны! – пояснил «дед», которому было не больше тридцати пяти лет. – Константин! – протянул он руку.
– Юрий.
– Очень приятно…
– А пьете вы специально, чтобы все остались довольны своими ролями? – спросил Юрий.
Костя погрозил ему пальцем:
– Сегодня особый день! Все смешалось! Когда надоест смотреть антикварное барахло, присоединяйся к нам – и выпить нальем, и накормим. Только не пугай наших дам, скажи, что на тебе грим!
Юрий отрицательно покачал головой:
– Я за рулем.
И Константин, держась за стену, отчалил.
Юрий удивился свободной атмосфере, царящей в театре. Хотя, может, творческие люди так и живут? Еще он оценил степень надежности охраны театра. Любой заходи и бери что хочешь! Ну да, сегодня же великий день распределения ролей! Вот и Юрию заочно предложили роль лешего. Причем можно на гриме сэкономить.
Юрий шел по подвальному коридору. Воздух здесь был сперт и пахло затхлостью. На полу через весь коридор тянулась ковровая дорожка. Когда-то она была, скорее всего, красного цвета, но сейчас ее цвет можно было определить как серо-буро-малиновый. Юрий дошел до искомой двери и оказался в помещении, больше напоминавшем кладовку. Хотя, возможно, в прошлом это была чья-то гримерка.
Юра осмотрелся и нашел несколько коробок, похожих по описанию на коробки, в которые Веселина сложила вещи умершей Стефании. Следующие несколько часов Юрий посвятил изучению этих вещей. Чего тут только не было. Фарфоровые статуэтки, веера, посеребренная столовая посуда, какая-то бижутерия с дефектами, несколько старых книг, дневник…
На самом деле ничего такого, из-за чего можно было пойти на преступление. И Веселина, и антиквар Борис Ефимович были абсолютно правы. При всем своем настрое и внимательности Юра тоже ничего не обнаружил.
Периодически до подвального помещения доносились какие-то крики, вопли и смех. «Продолжают распределять роли», – понял Юрий, впрочем, не опасаясь, что кто-то до него доберется. Константин сюда не сможет спуститься физически, да и забыл он уже про вечернего гостя и вряд ли кому-то рассказал. Юрий аккуратно сложил все обратно по коробкам и пошел на выход. Но не успел он повернуть к лестнице, как получил резкий удар по затылку и потерял сознание.
Глава 5
Юрий на удивление быстро пришел в себя. Правда, чувствовал он себя хреново. Его тошнило, кружилась голова, всё перед глазами плыло. Затылок саднило. Юрий хотел было пощупать, нет ли там шишки, но не смог пошевелить рукой. Оказалось, что его руки были примотаны скотчем к телу. Этим же скотчем были связаны ноги и заклеен рот.
Юра, естественно, не понимал, что происходит, и казнил себя, что был неосторожен и попал в такую глупую ситуацию. Мозг Юрия лихорадочно работал. Да, он даже в голову не брал, что на него могут вот так бессовестно напасть. Да, он только что рылся в вещах пожилой женщины, умершей своей смертью, и, что немаловажно, ничего в этих вещах не нашел. To есть, по большому счету, получать по голове ему было не за что.
В это время откуда ни возьмись появились двое крепких мужчин. Они подхватили Юрия, вынесли на улицу и очень грубо запихнули в машину, на место рядом с водителем. Один из них сел за руль, второй – аккурат позади Юрия. Юрий почувствовал, как в затылок ему уперлось дуло пистолета.
– Смотри, какой крепыш! Уже очнулся! Надо было прирезать его сразу! – сказал сидящий сзади.
– Времени в обрез. И здесь не думай! Машину всю загадишь. Приедем в лес, там и прикончим. Куда он денется? – хмыкнул водитель.
– Погнали! – скомандовал его напарник, и видавший виды «опель» рванул от театра.
Юрий смотрел на дорогу, чувствуя, как что-то липкое с головы стекает ему на лицо, застилая один глаз.
Машина резко выехала из-за угла, выхватив из темноты светом фар сгорбленную фигуру древней старушки. Юрий бы закричал, но его рот был заклеен. Но выражение лица старухи, на которую несся автомобиль, и ее глаза Юрий заметил. В этих глазах было все. Она прекрасно понимала, что смотрит в лицо своей смерти, потому что деться ей было некуда.
Водитель тоже заметил сгорбленную бабку, которая приближалась с бешеной скоростью, но нажать на тормоза не успел. Раздался глухой удар, старуху отбросило в сторону, и машина остановилась.
– Твою мать… – выдохнул водитель.
– Чего сидишь?! Погнали! – прикрикнул на него сидящий сзади.
– Ну уж нет! Ночь на дворе! Никто не видел! А так, обнаружат тело и будут нас искать, – не согласился водитель. – Быстро заносим тело старухи в багажник. Мы же этого схороним, ну и бабку туда же.
Бандиты ненадолго покинули машину.
Юрий понял, что попал он круто. Он поерзал на сиденье, пытаясь как-то ослабить скотч, но бесполезно. Однажды Юрий сумел снять стальные наручники, правда, повредил при этом запястье. Сейчас ради спасения он бы еще и не то сделал, но от скотча, который сковал все тело, было не освободиться. Юрий даже не знал, за что его будут убивать. Поинтересоваться у бандитов он тоже не мог, а сами они явно не собирались рассыпаться перед ним в объяснениях. Впрочем, Юрию было все равно.
Бандиты вернулись в машину.
– Черт! Все в кровище! Старая карга! Весь багажник перепачкает, – выругался водитель, и они снова поехали.
Юрий замычал в надежде поговорить с ними, но тут же получил удар в область солнечного сплетения.
– Кошмар! Зачем мы взяли эту старуху?! – не мог успокоиться водитель. – Ты видел, сколько на ней крови?! Откуда только?! Одета грязно, страшная! Явно бомжиха какая-то. А у нас и яма только на одного вырыта!
– Ничего, немного подкопаем… – ответил другой бандит.
Юра смотрел на дорогу, чувствуя, как у него пульсирует вена на виске, не давая крови остановиться.
Глава 6
Лаура даже не поняла, в какой момент фортуна повернулась к ней задом. Казалось, судьба-злодейка уже сыграла с ней злую шутку – ее бросил Геннадий. Лаура думала, что большего горя она не вынесет, но нет… Все только начиналось.
Напившись с Брониславом Витальевичем, Лаура сдуру согласилась в этом сезоне играть не Принцессу, не Снегурочку и не Золушку, как обычно, а Бабу-Ягу, чудище лесное… Надо отметить, что она не сразу согласилась на эту весьма сомнительную затею, но режиссер ее убедил. У нее до сих пор стоял в ушах его голос:
– Ты сама себя видела в зеркало?
– А что? – не понимала Лаура.
– Состояние крайней депрессии просто нарисовано на твоем лице. Ты даже не улыбаешься. Сейчас ты не сыграешь ничего веселого и позитивного! От тебя просто идет отрицательная энергия, я чувствую это. А я как никто другой знаю, на что способен мой актер или актриса в данный момент. Как тренер, например, чувствует, в какой форме находится его спортсмен и какой результат он может показать.
– Я не спортсмен, я – актриса! – попыталась было возразить Лаура.
– Ты сейчас не актриса, а раненая женщина, опустошенный энергетически сосуд. И ты можешь спрятать все свои тревоги и печали под гримом Бабы-Яги и под одеждой из лохмотьев. Да, а еще ты можешь кое-что изменить в своей жизни! Ты всегда играла положительные роли… Неужели самой не надоело? А я даю тебе реальный шанс почувствовать себя совсем по-другому. Многие артисты просто мечтают попробовать себя в разных амплуа. А ты еще и не довольна! Да роль Бабы-Яги – самая интересная! Можно импровизировать, быть злой, делать пакости… Потому что персонаж такой. Это же круто!
Броня смог убедить Лауру, да еще так, что она просто почувствовала непреодолимое желание сыграть самую отвратительную Бабу-Ягу в мире!
– А кто будет играть Снегурочку? – только спросила она.
– Снегурку сыграет Клава! Пусть у человека хоть раз в жизни будет праздник! Она же всю жизнь только и играет каких-то уродов… – разошелся в своей креативности Бронислав Витальевич.
Лаура на секунду замерла.
– А это ничего, что ей пятьдесят пять и весит она сто тридцать килограммов? – уточнила она.
– Ну и что?! А кто установил этот стереотип, что Снегурочка должна быть молодой, стройной и красивой! – распалялся режиссер.
– Но она вроде как внучка Деда Мороза, – все еще сомневалась Лаура.
– Так а самому деду сколько лет?
Лаура пожала плечами.
– Несколько тысяч, наверное. Так что его внучка может быть и такого возраста, – справедливо возразил ей Броня. – Зато человеку будет приятно…
На этом они и закончили дискуссию и присоединились к остальным актерам, которые тоже находились в подогретом состоянии. Их идею, как ни странно, приняли на «ура!». Мало того, единогласно решили, что все поменяются ролями. «Хорошие» ребята, то есть актеры, все время играющие положительные роли, решили сыграть плохих персонажей, и наоборот. Такой спектакль, по мнению труппы, должен был запомниться публике надолго.
– Запутаем зрителей окончательно! – зычно орал Бронислав Витальевич.
И многие рванули по гримеркам, чтобы тут же примерить на себя новые образы. Герой-любовник Константин дал состарить себя на пятьдесят лет и превратился в седого старца. Клавдия, примеряя костюм Снегурочки, вошла в такой раж, что с треском в буквальном смысле разорвала по швам сарафан своей героини. А Лаура с остервенением уродовала свое лицо, рисуя морщины и наклеивая бородавки.
– Да! Я уже чувствую творческий подъем! – приговаривала она. – Что же будет, когда я выйду на сцену?! Да я своей отрицательной энергетикой снесу весь зал! Броня – гений! Он – бесподобен! Я уже чувствую, что это будет моя звездная роль! Ах, Гена… Гена… Что ты сделал со мной…
От несметного количества выпитого уже подташнивало, голова кружилась, ноги подкашивались, и Лаура решила немного прогуляться. В гриме Бабы-Яги она вышла на улицу и побрела в неизвестном направлении.
Свежий воздух сделал свое дело, и Лаура пришла в себя. Она стояла посреди дороги и прямо на нее мчался автомобиль. «Интересно, меня переоденут, или я так и буду лежать в гробу в образе Бабы-Яги?» – только и успела подумать она.
Очнулась Лаура уже в гробу…
«Говорят, после смерти душа отделяется от тела… Тогда почему я до сих пор чувствую боль, причем во всем теле? Неужели я должна это чувствовать, если лежу в гробу? И почему мой гроб куда-то мчится, словно огненная колесница? Хотя… это как раз понятно… В ад и мчусь! Я там понравлюсь, в таком-то виде! Меня сразу примут за свою! А я ведь не такая! Я – хорошая! Я – жертва! Меня же Гена бросил, это он должен гореть в аду, а я должна сидеть в райских кущах и плевать в него косточками от абрикосов и сладкой черешни… Черт! Я что, и на том свете буду думать о Геннадии?! Нет, это невыносимо! Смысл тогда мне так глупо погибать под колесами какой-то „развалюхи“, если это не избавляет меня от любовных страданий?»
В экстренных ситуациях сознание к Лауре возвращалось достаточно быстро. Вот и сейчас она наконец сообразила, что находится ни в каком не в гробу, а в багажнике машины. Впрочем, осознание этого факта радости ей не прибавило.
«Почему я здесь? Почему они меня поместили в багажник? Ой… Они, наверное, решили, что сбили меня насмерть. Так что же я теряюсь?! Надо постучать им и сообщить, что я жива!! – подумала Лаура, но тут же остановила себя: – Ага, как будто они обрадуются и попросят меня пересесть в салон. Вряд ли я нарвалась на хороших людей… – здраво рассудила она. – Хорошие люди не сбегают с места преступления и не прячут труп в багажнике… Что же они собираются со мной сделать? Нет, они точно не обрадуются тому, что я жива… Зачем им лишний свидетель? Что, если им легче убить меня? О боже! Как же спасти свою жизнь? Обрадовать людей, что они не стали убийцами и должны будут всего лишь выплатить мне кругленькую сумму на лечение?.. Или прикинуться трупом, подыграть им? Думай, Лаура, думай! Нет, на самом деле им проще от меня избавиться. А почему я думаю, что в машине несколько человек, а не один? Как-то машина быстро несется… Вдруг она в угоне? Или у них проблемы с законом? Тогда меня точно убьют!»