Логан задержался сзади, наблюдая, как рабочие схватились за металлический поручень, опустили ноги в зеленую жижу и медленно исчезли из виду. Следующим пошел Стоун, потом Ромеро, Марч и, наконец, Раш.
Теперь наступила очередь Логана. Набрав полную грудь воздуха, он взялся за поручень и заглянул в расстилающуюся под ним черноту.
Последний раз Джереми делал это, когда «чрево» представляло собой просто портал в Судд. Черный, зловонный, непредсказуемый. Однако сейчас он вглядывался в длинный, слегка пологий желтый туннель, выполненный из тяжелого материала. По его бокам, подобно венам, спускалась дюжина разноцветных кабелей разной толщины. Туннель — «пуповина» — был немного уже, чем само «чрево», достаточно крепким, чтобы противостоять давлению Судда. Это достигалось благодаря деревянному внутреннему каркасу, состоящему из ребер, расположенных на расстоянии двух футов друг от друга. На левой стороне располагалась система тросов, явно предназначенная для спуска и подъема тяжелых предметов. Линия светодиодов, выполненных в форме ромбов, освещала «пуповину» мертвенно-бледным холодным светом. По всей длине трубы располагались упоры для рук и ног. Под собой Логан мог видеть остальных, спускавшихся к воздушному замку.
Сделав еще один глубокий вдох, он ухватился за поручень и начал спускаться.
— Говорит Стоун, — раздалось в наушниках. — Достиг платформы.
Логан спустился, стараясь не сбить дыхание. «Пуповина» была безупречна: на внутренних стенках ни пятнышка грязи. В воздухе, поступавшем через респиратор, едва чувствовался запах гниющей растительности. И все же Джереми никак не удавалось хоть на мгновение забыть о коварной жиже, давившей со всех сторон на трубу.
Сам по себе спуск оказался довольно легким. Портер Стоун, всегда заботившийся обо всем заранее, расположил станцию на достаточном расстоянии, чтобы «пуповина» находилась под углом сорок пять градусов к вертикали, что обеспечивало довольно легкое путешествие вверх и вниз. По мере спуска Логан заметил, что доски деревянной окантовки становились толще — без сомнения, для компенсации повышения внешнего давления.
В течение трех минут он присоединился к группе, собравшейся на платформе. С любопытством огляделся. В одном углу платформы были аккуратно сложены несколько больших ящиков. Рядом находились различные археологические инструменты, предназначенные для стабилизации и даже полевой реставрации древних артефактов. Три стенки платформы напоминали остальную часть «пуповины» и имели шестиугольные скобы с переплетающимися кабелями. Но четвертая имела мощную дверь из непроницаемого материала. Она была круглой, как у банковского сейфа, и на вид такой же прочной.
Когда все семеро встали рядом друг с другом, на платформе осталось совсем немного места. Какое-то время все молчали, глядя друг на друга. В воздухе повисло почти осязаемое напряжение, которое никто не осмеливался нарушить. Наконец босс нажал кнопку передачи своей радиостанции.
— Говорит Стоун, — произнес он. — Мы достигли платформы.
— Понял, — раздался ответ с контрольного пункта. — Действуйте согласно плану.
Затем Стоун начал двигаться в направлении двери в гробницу. Тина вела съемку.
— Открываю замок, — сказал он, осторожно выкрутил четыре больших болта из дверной панели, затем потянул за толстую ручку в центре.
Дверь распахнулась на удивление легко. За ней Логан рассмотрел обработанную гранитную поверхность, которая запечатывала вход в гробницу. Камни и глина были полностью удалены — ничего, кроме массы гранита и окружающей вулканической породы, образовывавших устье вулканической пещеры. Отполированная гранитная стена сияла в лучах отраженного света. За исключением двух печатей в породе не имелось никаких других отметок. То, что выглядело таким далеким, загадочным, неземным на видео, теперь находилось прямо перед ним в нескольких футах. Джереми чувствовал, как участилось биение его сердца, отстукивавшего почти болезненный ритм.
Сам воздушный замок был закреплен на неровной поверхности вулканической породы каким-то сильным герметиком.
К Стоуну присоединился Фенвик Марч с увеличительным стеклом и мощным фонарем. Они дюйм за дюймом осмотрели гранитную поверхность, нежно нажимая на нее руками в перчатках. Процесс длился почти пятнадцать минут. Наконец удовлетворившись, они вернулись назад на платформу.
— Тина, — попросил Стоун, — будь добра, осмотри печати, пожалуйста.
Женщина взяла увеличительное стекло и фонарь у Марча и выступила вперед. Внимательно вглядываясь, она сначала исследовала верхнюю печать — надгробную; потом встала на колени и осмотрела нижнюю — королевскую — на основании гранитных направляющих. Каждая была зафиксирована посредством двух бронзовых шипов, связанных завитками тонкой бронзовой проволоки, которые напоминали Логану петлю висельника. С правой стороны каждой печати свисал кусок красноватой керамики величиной с кулак, через который были продеты проволока и шип. В керамике был сделан оттиск реального иероглифа.
— Ну и что? — спросил Стоун.
— Они абсолютно целые, — ответила Ромеро. Логан уловил слабую дрожь в ее голосе. — Но этот серех… он какой-то необычный. Его форма мне неизвестна.
— Но это точно печать Нармера?
— Иероглифы изображают сома и резец — ребус, вероятно, обозначающий имя Нармера.
— Отлично. Приготовьтесь, пожалуйста.
Ромеро поднялась на ноги и продолжила снимать все на видеокамеру. Марч и Стоун встали рядом. У босса в руках был небольшой ящичек, дно которого было выстлано хлопчатобумажной тканью; Марч держал в руках скальпель и щипцы. Пока остальные ждали в напряженной тишине, он очень осторожно поднес скальпель к посмертной печати и медленным уверенным движением разрезал ее надвое. Такими же медленными выверенными движениями, используя скальпель и щипцы, он отделил печать от гранитной основы и положил ее куски в ящичек, который держал Стоун.
Логан понял, что невольно затаил дыхание. Совершенно осознанно он выдохнул и набрал в легкие свежий воздух. Несмотря на напряжение момента, от него не ускользнуло то, с какой осторожностью и тщательностью Портер и его команда не только зафиксировали это событие, но и постарались сохранить элементы печати. Стоун не был охотником за сокровищами: настоящий ученый-археолог, он больше заботился о сохранении прошлого, нежели об его уничтожении.
Теперь исследователи переместились к более крупной, королевской печати. Марч приложил скальпель к верхней части, но потом помедлил. Прошла минута, две.
Напряжение было почти физическим. Вот оно: печать сломана, могила осквернена в общепринятом смысле слова. Логан невольно сглотнул.
Любой, кто осмелится войти в гробницу мою или повредит место упокоения земной плоти моей, будет умерщвлен быстро и безжалостно… Я, Нармер Бессмертный, буду мучить его день и ночь, наяву и во сне, до тех пор, пока сумасшествие и смерть не станут вечным храмом его.
— Фенвик?
Археолог приступил к своему занятию. Он наклонился над печатью и медленным режущим движением рассек ее на две части.
Все члены группы испустили невольный общий выдох.
— Теперь мы сделали это, — произнесла Тина очень спокойно, без экзальтации.
Марч взял две половинки печати и положил их в ящичек. Затем Стоун, Марч и Ромеро отошли от гранитной стены. Каждый двигался плавно и грациозно, как в балете.
Босс повернулся к Рашу:
— Вперед, доктор.
Засунув руку в свой рюкзак, Итан вытащил дрель на батарейках с мощным сверлом длиной около двенадцати дюймов. Затем подошел к гранитной поверхности, выбрал место — точно по центру и включил дрель.
Когда дрель взвизгнула, Стоун приказал всем держаться сзади. Примерно секунд через шестьдесят Логан услышал, как тон инструмента резко понизился — сверло прошло на нужную глубину. Послышался низкий слабый звук выходящего воздуха, который устремился в проделанное отверстие.
Доктор вставил в дырку пластмассовую заглушку и отложил дрель в сторону.
— Толщина гранита не очень большая, — сообщил он по радио.
Затем снова залез в рюкзак и вытащил странный инструмент: длинную прозрачную трубку, закрепленную в пластмассовом корпусе, имевшем светодиодное табло. С одного конца корпуса свисал резиновый эластичный баллон. Вытащив заглушку из отверстия, Раш вкрутил трубку в отверстие и нажал какую-то кнопку на корпусе. Послышался жужжащий звук, стихавший по мере наполнения баллона. Раш понажимал еще на какие-то кнопки, потом посмотрел на показания на дисплее.
— Пыль, — передал он по радио, — твердые частицы. Высокое содержание двуокиси углерода. Но патогенные бактерии отсутствуют.
Теперь Логан понял назначение этого прибора. Это был высокотехнологичный эквивалент свечи, которую Говард Картер держал в руке, исследуя гробницу Тутанхамона.
Теперь Логан понял назначение этого прибора. Это был высокотехнологичный эквивалент свечи, которую Говард Картер держал в руке, исследуя гробницу Тутанхамона.
— Как насчет содержания грибков? — спросил Стоун.
— Результатов полного биологического исследования придется подождать до тех пор, пока я не вернусь в медицинский номер, — ответил Раш. — Но первые результаты полевого исследования налицо — полное отсутствие грибков. Микроклимат гробницы не свидетельствует о наличии каких-либо анаэробных бактерий и демонстрирует приемлемый уровень аэробных.
— В таком случае мы можем продолжать. Но стоит убедиться, что в операционном блоке уже установлены обеззараживающие души, которые мы примем после выхода из «пуповины».
Раш сложил свое оборудование в рюкзак. Стоун подошел к отверстию, вытащил из ящика оптико-волоконную камеру с фонариком на конце и длинный гибкий шнур, подсоединенный к очкам. Приладив эти очки к громоздкому респиратору, Портер вставил конец камеры в отверстие и вкрутил ее. Долгое время он стоял молча, вглядываясь внутрь. Потом неожиданно замер и открыл рот от удивления.
— Боже правый! — прошептал он отрывистым шепотом. — Бог ты мой!
Он вытащил камеру из отверстия, медленно стянул очки и повернулся к остальным. Логан был шокирован выражением его лица. Постоянное безразличие Стоуна, его невозмутимый вид сменились неподдельным нескрываемым удивлением. Даже несмотря на то, что половина его лица была закрыта респиратором, он выглядел подобно человеку, который… Логан, сердце которого бешено колотилось, не находил слов, чтобы описать это выражение лица. Человек, который заглянул либо в рай, либо в ад.
Не говоря ни слова, босс кивнул рабочим. Они подошли. Один держал небольшое мощное зубило, второй — пылесос с длинным шлангом. Они помечали каждый отколотый кусок гранита восковым карандашом. Потом первый начал счищать штукатурку между плитками, в то время как второй с помощью пылесоса засасывал образующуюся пыль. Логан предположил, что такая мера предосторожности предпринята на случай, если штукатурка отравлена.
Когда вынули первую плитку, работа пошла быстрее. Не прошло и двадцати минут, как в замурованном входе в гробницу образовалась дыра, способная пропустить одного человека.
Логан смотрел на зиявшую черноту. Словно по всеобщей договоренности, никто не осмеливался осветить внутреннюю часть гробницы. Все ждали.
Стоун осмотрел собравшуюся вокруг него компанию. Он вновь обрел дар речи и вернул половину своего самообладания. Нашел глазами Кристину и простер руку в перчатке в направлении темного проема в гранитной стене.
— Тина, — проговорил он. — Сначала леди.
34
Ромеро кивнула, взяла фонарь и сделала шаг вперед, направив луч в темную пустоту входа в гробницу. Но тут же отпрянула с возгласом:
— Святые угодники!
Группа издала общий возглас удивления.
Внутри гробницы, в нескольких футах от прохода, стояла ужасающая известняковая статуя: огромная фигура высотой футов семь, с головой змеи, туловищем льва и руками человека. Она припала к земле; мускулы напряжены, как будто собиралась прыгнуть на первого, кто появится в проходе. Вместо глаз ей были вставлены ярко-рубиновые халцедоны, угрожающе сверкавшие в свете фонарей. Она была покрыта красками удивительно естественных цветов, остававшихся яркими даже через пять тысяч лет, проведенных в темноте.
— Вот как, — произнесла Ромеро, придя в себя. — Да у нас тут охранник.
Она продвинулась вперед, позволив свету играть на поразительной статуе. У ее ног лежал человеческий скелет. Лохмотья того, что однажды было богатым одеянием, плотно прилегали к костям.
— Страж некрополя, — пробормотала Тина.
Очень осторожно она обошла статую и двинулась дальше, в зал. Каждый ее шаг поднимал тучи пыли. После небольшой паузы за ней последовал Стоун; затем Марч, потом Раш со своим мониторинговым оборудованием. Рабочие остались на платформе. Последним вошел Логан. Он прошел мимо гранитного уплотнения, скользнул вокруг фигуры стража со скелетом у ног и вошел в саму гробницу.
Камера была небольшой — возможно, пятнадцать футов в глубину и десять в ширину — и немного сужалась. Лучи фонарей выглядели длинными зловещими «хвостами» в поднимающейся пыли. Стены полностью покрывали плитки черепахового цвета, которые Логан определил как фаянс. Их поверхность была густо покрыта примитивными иероглифами и нарисованными изображениями. Воздух сухой и прохладный.
Гробница была заполнена аккуратно сложенными погребальными предметами: искусно вырезанными и окрашенными стульями; массивной позолоченной кроватью с балдахином; многочисленной утварью; красивыми гончарными изделиями; открытым сундуком с позолоченной подкладкой, полным амулетов, бус и драгоценностей. Тина Ромеро медленно обошла комнату, снимая все на видеокамеру. Марч следовал по ее пятам, рассматривая предметы и нежно касаясь их рукой в латексной перчатке. Раш следил за показаниями своего ручного сенсора. Стоун находился сзади, впитывая все до мельчайших деталей, не меняя непроницаемого взгляда. Люди говорили тихими хриплыми, почти благоговейными голосами. Казалось, только сейчас до них дошло: мы вошли в гробницу богоподобного фараона Нармера!
Логан держался сзади вместе со Стоуном и следил за происходящим. Несмотря на сопричастность к остальной группе, он страшился этого момента, опасаясь, что зло и угроза, которые он уловил раньше, обретут здесь дополнительную силу и наделают бед. Однако ничего не происходило. Нет, не совсем так: здесь чувствовалось чье-то присутствие — но оно ощущалось почти так, как если бы сама гробница следила за ними, выжидая, прячась до более удобного момента, чтобы… Чтобы что? Логан не находил ответа на этот вопрос.
Марч провел рукой по стене черепахового цвета. Эта трубка лавы могла образовать экструзивную вулканическую породу, очень грубую и острую. Но поверхность была гладкая, как стекло. Сколько человеко-часов понадобилось для ее полировки грубыми, примитивными инструментами того времени?
Тина остановилась перед длинным рядом высоких кувшинов из красноватой глины великолепной формы, с темными гранями.
— Такие кувшины с темным верхом были очень распространены во времена объединения, — заметила она. — Они станут полезны при определении возраста.
— Во время нашего следующего спуска я возьму образцы для тестов на термолюминесценцию, — сказал Марч.
Некоторое время стояла тишина. Все пытались осознать всю значимость находки.
— Однако саркофаг отсутствует, — заметил Логан, оглядываясь вокруг.
— Внешняя камера обычно использовалась для хранения предметов домашнего обихода, — пояснил Стоун. — Словом, для хранения вещей и предметов, которые могли понадобиться фараону в потусторонней жизни. Саркофаг, должно быть, находится глубже — скорее всего, в последней камере за третьими вратами. Его сохранность беспокоила фараона больше всего, так как обеспечивала неприкосновенность его останков.
Тина наклонилась над большим сундуком из крашеного дерева с золотистой кромкой. Медленными осторожными движениями она смахнула пыль сверху, освободила крышку и мягко ее приподняла. В свете ее фонаря высветились десятки папирусов, туго скатанных и в прекрасном неиспорченном состоянии. Рядом стояли две аккуратные стопки табличек с вырезанными на них письменами.
— Боже! — выдохнула Тина. — Вы только подумайте, какие исторические сведения они хранят…
Стоун подошел к позолоченной кровати с балдахином. Она мерцала неземным светом в лучах их фонариков. Ее искусно сработанные элементы скреплялись большими болтами из цельного золота.
— Обратите внимание на балдахин, — сказал он. — Этот позолоченный кусок дерева, должно быть, весит тысячу фунтов. И все прекрасно сохранилось, как будто изготовлено вчера.
— Странно, — заметил Марч. Он вглядывался в изображение, нарисованное на одной из стенок.
Два действительно необычных объекта. Один представлял собой коробку, по верху которой проходил какой-то стержень, окруженный гребнем или знаменем цвета меди. Второй — артефакт в виде чаши с длинными пучками золотой проволоки, свисавшей по краям. Их окружала метель иероглифов.
— Что вы об этом думаете? — спросил Портер.
Тина пожала плечами.
— Уникально. Никогда не видела ничего подобного. Или даже отдаленно напоминающего это. Они похожи на какие-то инструменты или приспособления. Но я не могу даже предположить, для чего они использовались.
— А что насчет иероглифов?
Наступила минутная пауза, во время которой Тина внимательно рассматривала знаки в свете фонарика.
— Похоже, это какие-то предостережения. Проклятия. — И добавила после паузы: — Мне необходимо изучить их более тщательно в лаборатории. — Она сделала шаг назад и направила на них камеру.