Девочка внимательно следила за действиями Леннарта, а когда отверстие было готово, уставилась на него, будто ожидая чего-то. Леннарт снял ее со стола, но она зарычала и ударила его дрелью по плечу. Тогда он вернул ее обратно, и Малышка тут же заглянула в дверку скворечника, прошептав: «Чик-чирик!» Она все смотрела в отверстие, и от жалости к ребенку у Леннарта сжалось сердце. Он решил сделать исключение.
Рано утром на следующий день Леннарт вывел девочку в прихожую. Как только он открыл входную дверь, ее глаза расширились от испуга. Она попыталась вырвать ладошку из его руки и уже набрала воздуху в легкие, чтобы закричать. Леннарт едва успел сказать:
— Тсс!!! Тише! Иначе они нас услышат.
Ротик захлопнулся, но тело Малышки охватила сильная дрожь. Леннарт выглянул наружу, делая вид, что осматривает сад.
— Пойдем, только тихо!
Он легонько подпихнул девочку к выходу, но в итоге ему пришлось нести ее на руках. Он остановился у ближайшего дерева из тех, на которых висели скворечники. Малышка сжалась в комок.
Стояло погожее майское утро, и воздух звенел от пения птиц. Леннарт поднес девочку к скворечнику, совершенно похожему на тот, который он сколотил накануне вместе с нею.
Вдруг из дверки показался дрозд. Прежде чем улететь, он посидел немного на перекладинке и, наклоняя голову то в одну, то в другую сторону, огляделся. Малышка наблюдала за птицей с открытым ртом. Она совсем расслабилась, у нее даже слюнки потекли.
Леннарт не представлял, как именно ребенок истолковал увиденное. Птицы появляются, если просверлить им дверку? Птицы улетают, если просверлить для них дверку? Или Малышка все прекрасно поняла?
Опустив ее на землю, Леннарт стал объяснять:
— Птички живут в этих домиках. Они улетают, а… — Но закончить предложение он не успел, потому что Малышка ринулась к дому и, забежав внутрь, захлопнула входную дверь.
23В феврале двухтысячного года жадность все-таки одолела Джерри, и виной тому была компания «Эппл». Она запускала в продажу новый персональный компьютер — настоящую ракету по сравнению с предыдущими версиями. Стоить новинка должна была тысяч тридцать крон, не меньше. Не проблема — деньги он начал откладывать год назад, когда еще только пошли слухи о новом компьютере.
Но теперь Джерри узнал, что в комплекте «Эппл» выпускает новый монитор с жидкокристаллическим дисплеем: плоский, двадцать два дюйма, разрешение и дизайн — каких еще никто не видел. За него тоже потребуется выложить тридцать тысяч. Имевшийся у Джерри компьютер с громоздким ЭЛТ-монитором тут же показался ему безнадежно устаревшим. Он начал было пользоваться одной программой для написания песен, но дело шло ужасно медленно. Ему не терпелось обновить версию программы, запустить ее на новом быстром процессоре и увидеть результат на новом большом экране.
Мечты о чудесном серебристом корпусе и о стильном экране с углами из прозрачного пластика не оставляли Джерри. Он стал будто одержим. Ему казалось, стоит этим предметам появиться в его доме, и больше не к чему будет стремиться. Он жаждал этот компьютер, как верующий жаждет спасения. Как только желаемое окажется у него в руках, он ощутит мир и покой, которые очистят его жизнь от всякой грязи.
Однако обретение блаженства требовало труда, причем не самого благородного. Джерри пришлось увеличить оборот сигарет. Еще в декабре он попросил Ингемара удвоить объем поставки, а в январе купил у партнера сто пятьдесят блоков, да еще и цену повысил на десять крон за штуку.
После того как хозяин бильярдной обнаружил подпольный бизнес у себя под носом, Джерри пришлось перебазироваться. Теперь он вел торговлю прямо из дому. Но, даже выкуривая одну сигарету за другой, постоянные покупатели не могли обеспечить спрос, соответствующий предложению, поэтому Джерри попросил их пустить слух: по такому-то адресу имеется дешевое курево.
Сначала пришли их знакомые, а потом знакомые знакомых. К февралю Джерри накопил двенадцать тысяч плюс к отложенным тридцати. Он сделал очередной большой заказ у Ингемара.
Неделю спустя в бильярдной появился молодой головорез в байкерской куртке: коротко остриженные волосы, по шее змеей вьется татуировка в этническом стиле. Положив локти на стойку бара, он посмотрел на Джерри в упор и заявил, что отныне его бизнесу конец.
Джерри разыграл дурачка и поинтересовался, чем бильярдная не угодила посетителю. К тому же хозяин не он, а Матс, пусть с ним и разговаривает. Байкер — ни один мускул не дрогнул на его лице — отчеканил: мол, Джерри предупрежден, и, если не прекратит, ему не поздоровится.
Когда посетитель развернулся и вышел, Джерри взглянул на свои руки — они дрожали. И тем не менее он не слишком испугался. По городу ходили слухи о банде, которая называла себя «Братья Юп»[17]. Смешное название для криминальной группировки, поэтому их угрозы Джерри не воспринял всерьез. И потом не факт, что наехавший на него парень — член какой-то банды. Вероятно, он такой же, как и Джерри, — вольный воин, только замашки у него погрубее.
Джерри продолжил торговать сигаретами, но теперь дольше всматривался в глазок, прежде чем открыть дверь очередному покупателю. Он не позволит какому-то бритоголовому, накачанному стероидами истукану встать между ним и его мечтой, спасением его души.
Оставалось всего пятьдесят блоков из февральской поставки, когда в один мартовский вечер его жизнь опять резко сменила курс. Когда в дверь позвонили, Джерри сидел за компьютером и наблюдал, как невыносимо медленно загружается из интернета руководство по созданию домашней страницы.
В глазок Джерри разглядел парня — знакомый знакомого, — который пару раз уже бывал у него. Имени его Джерри не знал. Он отпер дверь, но, взглянув на выражение лица посетителя, понял: что-то здесь не так. Из-за спины гость вытащил длинный металлический рожок для обуви. Не сообразив, в чем именно заключается опасность, Джерри инстинктивно попытался захлопнуть дверь, но не тут-то было: парень успел просунуть рожок в щель и дверь не закрывалась.
Затем послышались шаги на лестнице, и через несколько секунд к нему в квартиру вломились. Парень с обувным рожком прошептал: «Прости, брат. Меня заставили» — и удалился. Их было трое: байкер из бильярдной и два его приятеля.
Если не приглядываться, все на одно лицо, будто и впрямь братья. Одинаковые косухи, одинаковые стрижки.
Они забрали все сигареты. Вынудили Джерри показать, где у него припрятаны деньги, и их тоже забрали. А потом забрали и его самого. Они тихо и спокойно вывели его на улицу. Обмякший и онемевший от ужаса, Джерри не издал ни звука. Машина у них была совсем не гангстерская: седан «вольво» — типичный выбор фермера. Лишь позже стало ясно, зачем им такая. В автомобиле имелся крюк для сцепления с прицепом.
Они отвезли Джерри на гравийную площадку недалеко от купальни «Луммар». Толкнув его на землю прямо под вывеской с надписью: «Вторая по длине водная горка Швеции», головорезы надели ему на лодыжки наручники, которые прикрепили цепью к крюку на машине.
Когда они включили на всю громкость «Мы живем в деревне» в исполнении настоящих «Братьев Юп», Джерри обделался.
— Я это расцениваю так, что ты себе все уяснил, — произнес парень из бильярдной, наморщив нос и показывая на грязное пятно на штанах Джерри. — Я предупреждал тебя, жирдяй. Но теперь придется покатать тебя немного. — Парень обвел рукой темную пустынную площадку. — Будет больно, но посмотри на это с другой стороны: избавишься от пары килограммов. Из машины доносились жуткие крики «Братьев Юп», изображавших всяческих животных, которых они собирались купить на деньги, вырученные за домашнюю утварь.
— Пожалуйста, не надо! — прорыдал Джерри. — Я вам все отдам!
— Интересно, что именно? — презрительно скривил рот байкер. — У тебя ж ни черта не осталось. Мы все забрали.
Джерри подташнивало от ужаса, и он тщетно пытался выдавить из себя какие-то обещания о том, что отдаст все накопления, отдаст абсолютно все. Он так и не успел ничего сказать, когда байкер заклеил ему рот со словами: «Мы же не хотим разбудить соседей, верно?» После чего вернулся в автомобиль, мотор взревел, и Джерри обдало облаком выхлопных газов.
Его потащили на крюке по гравию. Рубашка Джерри тут же порвалась, и в спину впились острые камни. Он провалился в черную дыру, представив, как сначала кожа, а потом мускулы отрываются от его тела, оставляя лишь обнаженный скелет. Ему хотелось потерять сознание, умереть побыстрей, ему хотелось…
Джерри даже не заметил, что автомобиль остановился, проехав метров десять. Все трое вышли из машины и, обступив Джерри, помочились на него. Потом они отцепили его от крюка.
— В следующий раз обработаем по полной, ясно? — проговорил ему на ухо чей-то голос.
Дверцы автомобиля захлопнулись, и в лицо полетел гравий от резко сорвавшейся с места машины. Джерри лежал на площадке, уставившись в ночное зимнее небо, усыпанное звездами. Он тяжело дышал через нос. Спина вся горела.
Прошло минут десять, прежде чем Джерри удалось подняться и сорвать с губ полоску клейкой ленты. От него несло мочой и дерьмом, ноги все еще были сцеплены наручниками. То ползком, то прыжками Джерри добрался до ближайших домов и повалился на землю, не обратив внимания на то, что сильно оцарапал щеку о камень. У него внутри что-то оборвалось.
24Вот уже целый месяц сын не звонил и не заезжал в гости — Лайла начала беспокоиться. Они могли не видеться месяцами, но по телефону разговаривали не реже двух раз в месяц. Однако сейчас Джерри не звонил, а когда она позвонила ему сама, никто не взял трубку.
В другое время Лайла обязательно бы выяснила, в чем дело. Может, нарушила бы все правила и отправилась прямиком к сыну домой, но сейчас ее мысли занимало другое важное занятие — она учила Малышку читать.
Будущее девочки представлялось Лайле так же смутно, как и раньше. Ребенку уже было восемь лет, вот-вот стукнет девять. А что потом, когда она станет подростком? Когда вырастет? Неужели они с Леннартом, дряхлые пенсионеры, будут держать в подвале взрослую девушку, которая никогда не выходила за пределы их участка?
Помыслить о таком было просто невозможно, поэтому Лайла старалась не заглядывать в будущее и жить сегодняшним днем. Она выдумала себе историю, которая хоть как-то могла оправдать их с мужем действия: будто бы Малышка — беженец и ей грозит депортация, вот почему ее прячут в подвале. Лайла читала о подобных случаях в газетах. Ее история была более реалистичным вариантом сказки, которую выдумал Леннарт. Все совпадало: враждебный внешний мир, охотящийся на девочку, и настоящая опасность, ведь, если ее вышлют из страны, она может умереть. Лайла вообразила себе Малышку этакой Анной Франк, отчего ей было легче примириться с ситуацией. Поскольку говорила девочка нехотя, научить ее читать представилось делом нелегким. А поначалу и вовсе невозможным. Лайла писала букву «А», показывала ее Малышке и громко произносила соответствующий букве звук. Но девочка не только не повторяла за Лайлой, но и смотреть на бумагу не хотела. Лайла попробовала писать другие буквы, рисовала их по-разному, иллюстрировала буквы картинками, изображая знакомые девочке вещи, — все без толку. Малышка, не обращая на Лайлу никакого внимания, играла с дрелью или выкладывала на ковре прямые линии из гвоздей.
Додумавшись наконец, как ее учить, Лайла чуть не дала себе пощечину за такую недогадливость. Решение было самым очевидным — буквы нужно петь! Лайла держала бумагу с написанной буквой у себя перед лицом и пела ее, будто сама буква поет. Быстро убрав от лица лист бумаги, она успевала заметить, что девочка смотрела на букву, прежде чем отвести взгляд. Так Лайла пропела ей все гласные, а Малышка повторяла вслед за нею. На это ушло несколько недель, но чудо все-таки произошло — девочка научилась сопоставлять звук и букву. Лайла подняла у себя перед лицом листик с буквой «Ю», но петь не стала. Девочка подождала немного, а потом запела сама, немного в нос, но чисто: «Ююуу»…
Леннарт снова был завален работой, но он с удовольствием выслушивал рассказы жены об их с Малышкой успехах, подбадривал ее и давал советы. Лайла не знала, как лучше приступить к согласным, и Леннарт предложил ей взять знакомые девочке тексты песен, разбив их на коротенькие слова или слоги, и опять же — петь их вместе.
Лайла решила начать со своей любимой песни «Тысячу и одну ночь» в исполнении Лассе Лённдаля. Он обычно делал акцент на гласных, но в то же время очень четко выговаривал согласные — то, что надо.
Вычленив коротенькие слова, Лайла использовала тот же метод, что и с гласными: пела слово из раза в раз, держа перед собой лист бумаги, на котором оно было написано. Потребовалось немало времени и сил, но в итоге Малышка стала усваивать материал. К концу весны она могла спеть отдельные слова из разученной песни, увидев их на листочке перед собой.
Лайла не прекращала названивать сыну, но трубку так никто и не брал. В конце концов она поехала к нему домой, с трудом взобралась по лестнице к его квартире и позвонила в дверь. Никто не открыл, но, заглянув в щель для писем и рекламы, она поняла, что кто-то их забирает, поскольку скопившихся писем на полу не было. Она прокричала имя сына в эту же щель — без ответа.
И вот как-то в начале июня Джерри появился на пороге родительского дома. Лайла едва узнала сына, пригласив за стол практически незнакомца. У вышедшего из кабинета Леннарта чуть не сорвался с языка вопрос, кто это сидит у них на кухне. Если Лайле, благодаря изменениям в ее жизни, удалось сбросить десять килограммов, то Джерри утроил ее результат за более короткое время. Под глазами у него образовались мешки, а на висках теперь проглядывала седина. На правой щеке оставил некрасивый след плохо заживший шрам. Больше не было того Джерри, который уверенной поступью заходил в комнату, сразу занимая все пространство. Теперь сын стал больше похож на своего отца.
Некоторое время они сидели молча.
— Что произошло, дорогой? — нарушила тишину Лайла.
— Да, что же произошло? — По лицу Джерри пробежала тень былой ироничной улыбки. — Ну, например, я досрочно вышел на пенсию.
— Как это? Тебе же еще только тридцать три!
— Убедил их, — пожал плечами Джерри.
— Убедил в чем?
— Что не годен для работы. Перегорел. Не могу находиться среди людей.
Лайла протянула ладонь, чтобы дотронуться до руки сына, но Джерри отшатнулся.
— Дорогой, но почему?
— Потому что я ненавижу их, — ответил Джерри, почесав шрам, выделявшийся из-под бороды светлой полосой. — Потому что видеть их не могу, — продолжил он, глядя в глаза Лайле. — Потому что боюсь их. Достаточно тебе причин?
Джерри поднялся из-за стола, оттолкнув мать, когда она попыталась подойти к нему. Взяв гитару, которую он оставил в прихожей, Джерри спустился в подвал.
25Все-таки хорошо вернуться домой. Ощутив знакомые запахи древесины, дыма, стирального порошка и затхлый дух подвала, Джерри мысленно перенесся в детство. Он с благодарностью принял это новое чувство, поскольку в последнее время казался сам себе пустой скорлупкой, а отчий дом дал ему возможность наполнить себя хоть каким-нибудь содержанием.
Он рассчитывал, что встреча с родителями пройдет лучше, но быстро понял: их он тоже выносит с трудом. Теперь в каждом лице ему виделась фальшивая маска, в каждой фразе слышался обман. Да, он превратился в настоящего параноика. У него и бумага имелась соответствующая, за подписью доктора.
Малышка ждала его прихода. Она стояла в полутемной комнате, руки по швам, в одной из них зажата дрель.
— Здравствуй, сестренка. Скучала? — проговорил Джерри, присев на диван и открыв футляр гитары.
В ответ — молчание. Джерри немного расслабился. Он взял аккорд, с которого они всегда начинали, и Малышка запела. Еще пара аккордов, и вот уже льется импровизированная мелодия.
— Черт побери, сестренка, — глубоко вздохнув, произнес Джерри. — Хоть с тобой можно нормально общаться.
Силуэт девочки, стоящей в другом конце комнаты у полки с проигрывателем, едва просматривался. Отложив гитару, Джерри подошел к окну и ухватился за уголок одеяла, чтобы снять его, как вдруг Малышка подскочила к нему и врезала дрелью по бедру: «Нет!»
От неожиданности Джерри выпустил из рук одеяло, которое свалилось на пол.
— Ты что делаешь?.. — начал он ругать сестру, отступив на шаг назад, но осекся.
Девочка забилась в угол и, выставив вперед дрель, уставилась на окно.
— В чем дело? — спросил Джерри, присев рядом с ней на корточки. — Ты боишься окна? Сестренка, да ты не менее шизанутая, чем я!
— Большие, — ответила девочка. — Снаружи опасно. Хотят съесть Малышку.
— О чем ты? Там на улице есть большие люди, которые хотят тебя сожрать?
— Да.
— А вот тут ты чертовски права, — кивнул Джерри. — Правильное видение мира, сестренка. Вот бы и мне пораньше смекнуть. Зачем они хотят тебя съесть?
— Ненависть в голове.
Джерри сообразил, откуда у девочки взялись эти идеи. Он и сам удивлялся, как Леннарту с Лайлой удается удерживать ее дома. Очевидно, перед ним — результат решения проблемы.
— Так-так, а почему я не хочу тебя съесть?
— Любовь в голове.
— Любовь в… Хочешь сказать, я тебя люблю типа?
Малышка ничего не ответила. За окном промелькнула тень, — видимо, кто-то из родителей прошел по участку. От испуга девочка еще сильнее вжалась в угол. Но как только Джерри снова завесил окно одеялом, она пришла в себя и потребовала: «Играть. Петь».
Они еще немного поимпровизировали. Джерри играл все песни в минорном ключе, а девочка заставляла их звучать еще мрачнее, превращая обычную мелодию в настоящую панихиду по человечеству и жизни в целом. Вот уже четверть часа, как Джерри не вспоминал о своих страхах. Он бы играл и играл, забывшись, если б на гитаре от его становящихся все более жесткими прикосновений не лопнула струна.