– Не ори, – вдруг зло оборвал её Лёша. – Да, я не всё говорю. Но мне в голову не приходило, что ты там себе такую героическую сагу напридумывала! Был твой Гера на работе! Был! Его секретарша за коробку конфет и пару комплиментов сдала! Но ты ж мне не веришь! Он попросил всем, включая жену, отвечать, что его нет и не было и будет в октябре. Хотя к чему тебе эта информация, я же вру…
– А что, она так и сказала, «даже жене»? – дрогнувшим голосом пискнула Светлана. По чему-то не верить Лёше не получалось. Одно дело орать, что он всё врёт, чтобы позлить, а совсем другое – на самом деле не доверять единственному человеку, который был заинтересован в поисках. И пусть даже не ради самой Светы, а с какой-то целью. Хотя и это вряд ли. Лучше думать, что он просто помогает, потому что ей плохо. А потом уж пусть выяснится что угодно. Но сейчас так будет легче и проще.
– Сказала, – вздохнул Лёша. – Правда, речь была о том, что я его по работе ищу, про тебя она к слову приплела. Может, преувеличила.
– Ладно, не надо меня утешать, – совсем раскисла Света. – Если он жив, то и хорошо. У тебя есть мысли, где его искать?
– Масса, – утешил её Лёша. – Как только найду, ты первая узнаешь.
– А кто второй? – напряглась Светлана.
– Борюсик твой, – хмыкнул Алексей. – Он меня и так торопит, ему роман надо начинать. У писателя нашего, видишь ли, мыслей и идей целый рой, да он опасается, что реальный сюжет будет круче и завлекательнее. Вот и ждёт, болезный. Последнее, что он предположил, что Алиса организовывает охоту на людей, а таких хлипких, как Гера, берёт по той причине, что охотятся у неё по большей части бабы. Он только никак не может определиться, что в итоге: его просто мочат или берут в сексуальное рабство. Я б таким, как наш Боря, Интернет отключал и к телевизору дозированно подпускал. А то он скоро все бестселлеры на свой лад перепишет.
– Ясно, – пробормотала Света. Огрызки Бориного бреда её порядком утомили. Писатель оказался на редкость многогранной личностью и фантазировал на весьма разнообразные темы. Включая пришельцев, которые тырили людей для опытов и продолжения рода.
Всё же хорошо медведям. Они умеют впадать в спячку почти на полгода. Вот бы и ей, думала Светлана, сейчас так: лапу в рот – и проспать до весны, а там, глядишь, и выяснится всё. Иногда какой-то кусок жизни очень хочется просмотреть на ускоренной перемотке, да только это невозможно – поэтому пока всё, что тебе отмерено, не выхлебаешь, ничто хорошее не наступит. У жизни свои законы.
– А про Белуччи я сказал, потому что другая фамилия в голову не пришла. Она мне не очень. Я вообще женщин по цвету волос не подразделяю, – неожиданно заявил Алексей на прощание и, не дожидаясь реакции, положил трубку.
– Да мне и неважно, – пробормотала Света, счастливо улыбнувшись.
Утром резко похолодало, словно лето в одну секунду собрало чемоданы и рвануло прочь из города, оставив за собой шлейф промозглой слякоти и ледяной ветер.
– Осенняя погода, – великосветским тоном заявила Елена Кришпель, встретив Свету в коридоре. – Унылая пора, очей очарованье. Сейчас опять психи потянутся, у них всегда под дождь депрессняк начинается. Я иногда смотрю на своих пациентов и думаю: хорошо, что у меня хотя бы с башкой всё в порядке. Самое страшное – это когда крыша съезжает. Когда ты ходишь и думаешь, что нормальная, а народ за спиной переглядывается, шушукается, и никто тебе правды не скажет.
– Это да, – несколько удивлённо согла силась Светлана, прикидывая, куда деть мокрый зонт. В шкаф ставить не хотелось, а в кабинет – нельзя. В ординаторской уже топорщились аж три зонтика, теснясь, как кильки в банке.
– А я себе домой шторы новые купила, – весьма непоследовательно похвасталась Кришпель. – Сейчас покажу.
Она насильно усадила Свету за стол и начала неловко возить пальцем по смартфону. С современной техникой Елена Сергеевна управлялась плохо. На экране телефона мелькали какие-то посиделки, незнакомые лица, клумбы с цветами, колесо машины, дачный сарай…
И тут вдруг Света аж подпрыгнула.
Вот где она видела Ольгу! В телефоне разлюбезного уролога. Бывает же такое…
– Ух ты! Какая прелесть! – Светлана покорно дотерпела до предъявления штор и льстиво одобрила выбор, тут же предложив выпить по этому случаю кофе. Ей не терпелось расспросить Кришпель. А вдруг та что-то знает?
– А помните, – выждав немного и дав Елене Сергеевне опять помянуть погоду и транспорт, начала Света. – Вы мне про племянницу рассказывали, такая эффектная девушка. Мне кажется, что я её где-то ви дела.
Этот пассаж был тщательно продуман. А вдруг Кришпель знает, что они встречались? Ну, или вообще в курсе чего-нибудь. Так уж чтобы не выглядеть потом дурой и не оправдываться, лучше врать поменьше.
– Да конечно, видела. У неё подружка – дочка какого-то миллиардера. Она Олечку с собой на все тусовки берёт, а потом их фото в журналах печатают. Там и видела, наверное. Да только никто мою Олечку так и не знает. Я всё надеялась, что от этой дружбы толк будет. Найдёт себе мужа или работу хорошую. Или вообще хоть как-то там зацепится. Да что-то не срослось. У неё не так давно даже что-то наклюнулось. Она аж летала. Сказала, что я упаду, мол, когда узнаю. Оля больше всего хотела от родителей уехать, бестолково они живут и девочку в болото тянут. Так она сказала, что вроде и эту проблему решит, и машину купит, и вообще – в вуз на коммерческое отделение поступит. А потом всё резко рухнуло. То ли жених был, да бросил, то ли ещё что-то случилось, но она тогда чуть руки на себя не наложила. Всё Егора какого-то ругала.
– Да вы что, – охнула Света и почти шёпотом уточнила: – Это давно было? Сейчас-то она как?
– Да весной или в конце зимы, не помню я. Сейчас вроде свыклась, но как-то погасла, глазки тусклые, нервная стала. А я считаю, что всё у неё впереди ещё. Молодая, красивая, стимул жить хорошо есть – значит, всёполучится.
В кабинет Света пришла сама не своя. Новости про Ольгу были сродни кусочкам пазла от огромной мозаики. Только вот было совершенно неизвестно, от той ли мозаики, про которую думала Света, или от другой. Теперь к истории со всеми неизвестными добавился ещё и какой-то Егор.
Дозвониться до Алексея не получилось, поэтому всю информацию Света вывалила на Лялю.
– Не хочу тебя пугать, но мне кажется, что имена Гера и Егор очень созвучны, – огорошила её Гольдберг.
– Да не говори ерунды, – вспылила Светлана. – Это ты совсем уж за уши притягиваешь. Вообще ничего общего. У Геры полное имя Георгий. Давай какие-нибудь более правдоподобные версии.
– Тогда надо Борю подключать. Он на твоей беде, я извиняюсь, уже романов пять насочинял, и все такие, знаешь ли, увлекательные. У него, безусловно, талант! Просто гений. Я даже телевизор смотреть перестала, первый раз в жизни рядом со мной мужчина, который интереснее зомбоящика. Обычно они все молчат, жрут и спят. А Боря…
– Я за вас страшно рада, – перебила её Светлана. – Но не про Борю речь. Мне не нужны его сценарии для триллеров, мне бы что-то близкое к правде.
– Тогда лови факт, – вздохнув, буркнула Ляля. – Пока ты там народу очки впариваешь, твой Гера снова заходил в сеть. Так что на письмо наверняка ответил. Проверь. Уже час прошёл, как он вышел.
– Сейчас, – ахнула Светлана и бросилась к компьютеру. Но торопилась она напрасно. Письмо действительно было прочитано, но ответа не было.
– Я тут подумала, – утешила её подруга. – Вполне может оказаться, что ты права. И это не он, а кто-то взломал страницу. Или он, но не знает, что ответить. Понял небось, что это так – приманка для простачка. Кто ж с ним просто так тихо-мирно разведётся после его фортелей.
– Лялька, я так устала, – безнадёжно вздохнула Света. – Надоело мне это всё. До тошноты надоело.
– А с Лёшей у тебя как? – решила переключиться на другую тему Гольдберг.
– Я ему не доверяю. Что-то не думаю я, что он просто так, за красивые глазки, со мной возится, – призналась Светлана.
– Так проследи за ним, – подумав, предложила Ляля.
– Я про него ничего не знаю, кроме номера телефона, – совсем уныло проворчала Света. – Вот такая я дурища. Про мужа не знаю, про кавалера не знаю. Даже фамилию не спросила. Вот Борину знаю, он Бажов, а Лёшину нет.
– Ха, Бажов, – фыркнула Ляля. – Держи карман шире. Ещё одно доказательство, что ничего нельзя принимать на веру. Не Бажов он, а Жабов. Но с таким псевдонимом некомильфо по издательствам шляться, вот Борюся и поменял местами буквы. Зато как красиво. Кстати, опять же, напомню про вероятность, что Егор тоже может оказаться Герой. Не велика разница.
– Я ему не доверяю. Что-то не думаю я, что он просто так, за красивые глазки, со мной возится, – призналась Светлана.
– Так проследи за ним, – подумав, предложила Ляля.
– Я про него ничего не знаю, кроме номера телефона, – совсем уныло проворчала Света. – Вот такая я дурища. Про мужа не знаю, про кавалера не знаю. Даже фамилию не спросила. Вот Борину знаю, он Бажов, а Лёшину нет.
– Ха, Бажов, – фыркнула Ляля. – Держи карман шире. Ещё одно доказательство, что ничего нельзя принимать на веру. Не Бажов он, а Жабов. Но с таким псевдонимом некомильфо по издательствам шляться, вот Борюся и поменял местами буквы. Зато как красиво. Кстати, опять же, напомню про вероятность, что Егор тоже может оказаться Герой. Не велика разница.
– Ладно, предположим, – не стала спорить Светлана. – А что мне это даёт?
– Да ничего, – вынужденно признала Лялька. – Только ещё больше вопросов. Кстати, хочешь, я за твоим Алексеем прослежу?
– Как?
– Понятия не имею, – легкомысленно отозвалась Гольдберг. – Что-нибудь придумаю.
Придумать у неё ничего не вышло. Но это и не понадобилось. События стали разворачиваться стремительно, как свёрнутая в кольцо пружина, норовя заехать и так обалдевшей от происходящего Свете прямо в лоб.
На новости про Олю рыжий сыщик отреагировал довольно спокойно. Словно сам что-то знал. Света даже снова хотела начать скандалить на эту тему, так как ей казалось, что из рассказа Кришпель точно можно сделать какие-то объективные выводы. Но оказалось, что всё это уже не так актуально.
– Он завтра будет на работе, – будничным тоном сообщил Лёша, кося в сторону и нервно играя желваками.
– Кто? – тихо, мгновенно севшим голосом спросила Света. Хотя и так уже всё поняла.
– Гера твой, – почти выплюнул Алексей.
– А ты что, не рад? – криво улыбнувшись, спросила Светлана. Хотя чего спрашивать. Сама она тоже что-то не сильно обрадовалась. Да какое там обрадовалась – она просто испугалась до озноба в пятках и отвратительной дрожи в груди. Что там такое тряслось, было совершенно неизвестно, но от этого вибрировал весь организм, а в горле разрастался тошнотворный ком.
– Я счастлив, – почти выплюнул Алексей. – Роняя тапки, бегу за цветами. Он какие больше любит? Ах, какой я бестактный! Ты же соскучилась? Наверное, предпочтёшь встретиться одна, да?
Свете вдруг стало чуть легче. Он злился. Даже не злился: судя по голосу, Лёша был взбешён.
– Пожалуйста, сходи со мной, – умоляюще пискнула она. Этот жалобный, почти продуманный писк преследовал две цели. Во-первых, идти одной было страшно. Даже не столько страшно, сколько тягостно, стыдно, мучительно, неприятно… Да она могла насобирать сотню эпитетов с негативным оттенком, характеризующих внутреннее отношение к свалившейся на неё радости. Единственным положительным доводом было бы удовлетворённое наконец-то любопытство. Хотя не факт, что Гера вот так просто возьмёт и всё расскажет. Скорее всего правду из блудного мужа придётся выбивать или вытягивать клещами. Вряд ли морально вымотанная Света сможет это осуществить в одиночку. Но Алексея она звала не только и не столько для выжимания правды. И это было второй причиной. Лёше будет приятно, что его не отодвинули. Ну, и вообще – он не должен чувствовать себя посторонним. В последнее время Света всё чаще ловила себя на мысли, что думает о рыжем. Нет-нет, конечно, думала она с налётом раздражения, подозрительности, но… Что уж себе-то врать? Налёт она тщательно создавала, словно специально распаляя себя всякими неприятными воспоминаниями. Алексей ей нравился, хотя если бы ещё месяц назад кто-то сказал Светлане, что её будет так волновать и будоражить рыжий крепыш с белёсыми ресницами и улыбкой комсомольца из советских фильмов шестидесятых годов, она бы рассмеялась этому идиоту в лицо. Потому что никогда Светлане Улановской не нравились простые мужики. Без изюминки. Мужчина должен быть интересным, эрудированным, утончённым, галантным, немного капризным, волевым, ухоженным… Если начать формулировать её прежние требования к кавалерам, то можно подумать, что Света глупа, как блондинистая пробка, обчитавшаяся женских романов. Хотя Гера именно таким и был – ухоженным, капризным, утончённым. И что в итоге получилось? А получилась форменная ерунда. И оказалось, что не было никакой любви. Словно Света долго подбирала пальто на сезон, купила то, что подходило по всем параметрам, а дома выяснилось, что носить его неудобно. Всё хорошо, всё идеально, а висит оно в шкафу, место занимает. И даже внятно не объяснить, что в пальто этом не подходит. С Герой всё было так, а с Лёшей всё было не так. И что? Ничего! Судьба сама всё расставила по местам, нахально подмигнув и показав шибко разборчивой барышне кукиш. Теперь у неё и Геры вроде не было, потому что зачем он такой нужен. И Лёши тоже не было, поскольку он вёл себя как ёж, в которого тыкали палкой, – шипел и топорщил иголки. Что его, уговаривать, что ли? Света тоже была гордая и не желала попасть в глупое положение. Поэтому намекнуть мужчине о том, что он, мягко говоря, не противен и вообще нужен, она ещё могла, а вот прямым текстом сказать – увольте!
– И схожу, – с вызовом огрызнулся Алексей.
«Спятить можно, – неожиданно подумала Света. – Что ж мы всё время собачимся? Или я придумала, что нравлюсь ему, а на самом деле – раздражаю? Вот смеху-то будет, если вдруг начать объясняться…»
Именно по этой причине – по причине страха показаться смешным – так и не сходится большинство пар. Более того, они довольно долго пинают друг друга в надежде протянуть время и дождаться, пока противоборствующая сторона всё же соблаговолит сделать шаг навстречу. И, наконец, так и не дождавшись хеппи-энда, разбегаются с чувством острого сожаления и робкой надежды: а вдруг когда-нибудь…
– Я с тобой, – не терпящим возражений тоном заявила Лялька. – Как ты там одна-то? Нужна поддержка и все такое.
– Я с Алексеем пойду, – невесело усмехнулась Света. – И вообще, дорогая, сказала бы честно, что тебе просто любопытно.
– И это тоже, – не стала придуриваться Гольдберг. – Но в первую очередь я твоя подруга. Тебе потребуется моральная поддержка. Вдруг твой бывший скажет что-нибудь ужасное? А что твой Лёша? Разве мужик сможет поддержать словом в трудную минуту? Да он только ещё хуже сделает. Ляпнет что-нибудь кошмарное, а у тебя потом травма на всю оставшуюся жизнь. Кстати, Боря тоже хочет пойти. Можно?
– Нет, – мрачно буркнула Света. – И тебе нельзя. Я потом позвоню и всё расскажу.
– Фиг тебе, – взвизгнула Ляля. – Мы пойдём! Без нас нельзя! Ты что-нибудь не то сделаешь.
Нелю Гольдберг ещё никто и никогда не смог переспорить. Поэтому поехали они к Гериной работе все вместе на Лёшиной машине. Причём Лялька со своим носатым гением припёрлась заранее и моталась под Светиными окнами, страшно боясь, что их всё же забудут взять.
– Мне совершенно плевать на Геру, – нагло соврала своему отражению Светлана ещё утром, после чего начала наводить красоту. Женщины вообще чрезвычайно непоследовательные и ветреные особы. Особенно когда дело касается мужчин.
Когда она вышла из подъезда, Боря с Лёшей молча открыли рты, а Лялька раскатисто заржала:
– Если б я не знала, как ты хочешь набить ему морду, то подумала бы, что ты собралась на свадьбу. Ну ты, Улановская, жжёшь! Смотри, как бы твой Гера снова на тебе жениться не начал.
– Ты потрясающе выглядишь, Светочка, – умильно сложил ручки Боря и послал ей воздушный поцелуй. – Я тебя едва узнал!
– Надо полагать, что обычно я страшна и узнаваема, – удовлетворённо констатировала Света. Реакция встречающих ей понравилась. Оставалось лишь поразить Геру, а потом великодушно допустить до себя Алексея.
Но последнее вряд ли получилось бы. Лёша снова скроил зверскую морду и недовольно уселся за руль. Двери Светлане придержал Борюсик.
Всю дорогу Лялька настраивала подругу на судьбоносную встречу.
– Ты, главное, не нервничай, – в сто первый раз бубнила она, нервно поглаживая Светлану по руке. – Может быть, ничего страшного и не случится.
Обычно такие призывы даже совершенно спокойного человека заставляют начать психовать.
Поэтому из машины Света выкарабкалась с безумным лицом и неприятной вибрацией в коленях. Ей даже стало казаться, что не так уж интересно, что там было с Герой, – лишь бы избежать встречи.
Гера Улановский бодрой походкой человека с чистой совестью легко вышагивал по проспекту, изредка кося глазом в витрины. Он вообще любил себя и свою внешность. Это был его капитал и его бонус от природы. Гера считал, что изначально каждому человеку даётся сто процентов всего – хорошего и плохого. А различает людей баланс и пропорции этого выданного «добра». Кому-то, например, дают богатых родителей, обеспеченную жизнь, удачу, но отнимают красоту и здоровье. Или дают всего по чуть-чуть. Или дают здоровье и папу-слесаря с мамой-библиотекарем. Гера своей судьбой был не особо доволен, могло бы быть и лучше. Но, как любой умный человек, он прекрасно понимал, что и хуже тоже могло быть запросто. Поэтому ценил то, что имел. А ещё он точно знал, что себя можно и нужно любить. Потому что если не ты, то кто?