- Познав комок глины, ты познаешь все, что сделано из глины. Здесь разница только в названии, ибо истина в том, что все является глиной. Итак, дитя мое, владеть этим знанием - значит знать все.
- Но мои достопочтенные учителя наверняка не владеют этим знанием; ибо, если бы они обладали им, они поделились бы со мной. Значит, отец, это знание должен дать мне ты.
- Да будет так, - сказал отец. И он попросил:
- Принеси мне плод граната.
- Вот он, отец.
- Разломи его.
- Сделано, отец.
- Что ты в нем видишь?
- Зерна, отец. очень маленькие зерна.
- Разломи одно из них.
- Сделано, отец.
- Что ты в нем видишь?
- Совсем ничего.
Отец сказал: "Сын мой, та тонкая субстанция, которую ты не можешь разглядеть, содержит в себе бытие огромного гранатового дерева. Все, что существует в этой субстанции, имеет свое "я". Это - Истина, Это - "Я", и это, Шветакету, и есть ты".
Сын сказал: "Отец, прошу тебя, говори дальше".
- Да будет так, дитя мое, - ответил отец и предложил, - Брось соль в воду и приходи ко мне завтра утром.
И сын сделал как ему было сказано.
На следующее утро отец сказал:
- Принеси мне соль, которую ты бросил в воду.
Сын начал искать соль, не смог найти ее, ибо она, конечно же, растворилась в воде.
Отец сказал:
- Попробуй воду, что плещется у кромки сосуда. Какая она?
- Соленая.
- Попробуй воду из середины сосуда. Какая она?
- Соленая.
- Попробуй воду со дна сосуда. Какая она?
- Соленая. Отец сказал:
- Выплесни воду и возвращайся ко мне. Сын так и поступил; но соль не исчезла, ибо соль существует вечно.
Тогда отец сказал:
- Точно так же и в своем собственном теле. сын мой, ты не замечаешь Истины. Но она все же там есть. Все, что существует в этой тонкой субстанции, имеет свое "я". Это - Истина, Это - "Я", и Это - и есть ты.(*Свободное изложение шестой части Чхандогья упанишады. Прим.ред.)
Из Чхандогья упанишады
Человек, желающий узнать, чем он является, может применить любой из трех способов. Он может начать с обращения внутрь самого себя, к своему конкретному "я". И в ходе процесса "отрешения от своего "я" добраться, наконец, до "Я" - Царства Божьего, находящегося внутри него. Или он может начать с тех "я", что существуют вне его, и попробует попытаться понять их изначальное единство с Богом, и, посредством Бога, Друг с другом и им самим. Наконец (и это несомненно лучший способ), он может попытаться приблизиться к абсолютному "Нечто" как изнутри, так и снаружи, чтобы получить возможность понять Бога, как принцип его собственного "я", и, в то же самое время, как принцип всех других "я", одушевленных и неодушевленных. Это полностью просветленное человеческое существо точно знает, что Бог "присутствует в самой глубокой и самой центральной части его души". Но в то же самое время оно является одним из тех. кто, по словам Плотина, видит все вещи не в процессе становления, а в Бытии, и себя видит в другом. Каждое существо представляет собой целый доступный для понимания мир. Стало быть. Целое вездесуще. Каждый является Целым, а Целое является каждым. Человек, в его нынешнем состоянии, перестал был Целым. Но когда он перестает быть индивидуумом, он вновь поднимается и пронизывает весь мир.
Источником философии является более или менее смутное интуитивное понимание единства, которое является основой и принципом всего разнообразия. Впрочем, это понимание является источником не только философии, но и естественных наук. По словам Мейерсона, вся наука является сведением разнообразия к тождеству. Угадывая присутствие Единого внутри и извне множества, мы понимаем изначальную правдоподобность любого объяснения разнообразия с помощью категорий единственного принципа.
Философия упанишад вновь возникает, развивается и обогащается в "Бхагавад Гите", и окончательно систематизируется в девятом веке нашей эры Шанкарой. Учение Шанкары (одновременно теоретическое и практическое, как и учения всех истинных проповедников Вечной Философии) в сжатом виде изложено в его поэме "Вивека-Чудамани" ("Алмаз Мудрости"). Все нижеприведенные цитаты взяты из этой короткой и не отягощенной научными терминами (что было очень мило со стороны автора) работы.
Атман есть то, что пронизывает вселенную, но само не пронизывается ничем. То, что заставляет сиять все вещи, но заставить сиять его самого не могут даже все вещи, вместе взятые...
Природа единой Реальности должна быть познана посредством чистого духовного восприятия самого индивидуума. Она не может быть познана научным путем. Форму луны индивидуум может познать только, благодаря своим собственным глазам. Разве может он ее познать с помощью глаз других индивидуумов?
Кто, кроме Атмана, способен разбить оковы невежества, страстей и корыстолюбивых действий?
Освобождения можно добиться только посредством осознания тождества индивидуального духа со всемирным Духом. Его нельзя добиться ни Йогой (физическими упражнениями), ни Санкхья (спекулятивной философией), ни религиозными церемониями, ни простой учебой...
Болезнь нельзя вылечить, произнося вслух название лекарства. Ее можно вылечить, только принимая лекарство. Освобождение достигается не повторением слова "Брахман", а непосредственным ощущением Брахмана...
Атман есть Признак индивидуального разума и его деяний. Атман есть высшее знание...
Мудрец - это тот. кто понимает, что сутью Брахмана и Атмана является Чистое Сознание, и осознает их абсолютное тождество. Тождественность Брахмана и Атмана подтверждается в сотнях священных текстов...
В Брахмане нет каст, убеждений, семьи и происхождения. В Брахмане нет названий и форм, он выше добродетелей и пороков, он находится за пределами времени, пространства и чувственного восприятия. Это и есть Брахман и "Это и есть ты". Сосредоточь свое сознание на размышлениях об этой истине.
Брахман есть Высшее, которое нельзя выразить словами, но можно познать в результате чистого, абсолютного просветления. Чистая, абсолютная и вечная реальность - это и есть Брахман, и "Это и есть ты". Сосредоточь свое сознание на размышлениях об этой истине...
Брахман - один, но он является причиной множества. Другой причины нет. И все же Брахман независим от закона причинности. Это и есть Брахман и "Это и есть ты". Сосредоточь свое сознание на размышлениях об этой истине...
Истина о Брахмане может быть понята разумом. Но даже в тех. кто понимает эту истину, глубоко укоренилась могучая страсть к личной обособленности, ибо страсть эта существует испокон веков. Она порождает следующее представление:
"Я - действующее лицо. Я - тот, кто ощущает". Это представление порождает привязанность к условному существованию, к рождению и смерти. Эти оковы можно стряхнуть только отчаянным стремлением постоянно жить в единении с Брахманом. Отказ от этого представления и жажды личной обособленности мудрецы называют Освобождением.
Это невежество заставляет нас отождествлять себя с телом, с эго, с чувствами. - с чем угодно, но только не с Атманом. Мудрец - это тот, в ком преклонение перед Атманом побеждает невежество...
Если человек следует путем мира, или путем плоти, или путем традиции (то есть, если он верит в религиозные ритуалы и священные письмена, будто святость присуща им изначально), то он не сможет познать Реальность.
Мудрецы говорят, что этот тройной путь подобен кандалам на ногах того, кто стремится вырваться из темницы нашего мира. Только сбросивший кандалы достигнет Освобождения.
Шанкара
В даосских формулировках Вечной Философии, так же, как и в упанишадах. Гите и трактатах Шанкары, постоянно присутствует мысль об универсальной имманентности трансцендентальной духовной основы всего бытия. Ниже приводится фрагмент одного из величайших классических произведений даосской литературы - "Чжуан-цзьГ, большая часть которой была написана примерно на рубеже четвертого и третьего веков до нашей эры.
Не спрашивай, где находится Принцип; он присутствует во всех существах. Именно поэтому мы называем его высшим, всемирным, абсолютным... Это он установил пределы существования всех вещей, но сам Он беспределен и бесконечен. Что касается проявления, то Принцип создает последовательность его фаз, но сам этой последовательностью не является. Он - создатель причины и следствия, но сам Он не является ни причиной, ни следствием. Он создатель возникновения и распада (рождения и смерти, смены состояний), но сам Он не является ни возникновением, ни распадом. Все происходит из Него, и все находится под Его влиянием. Он присутствует во всех вещах, но Он не тождественен им, ибо Он един и беспределен.
Чжуан-цзы
От даосизма мы переходим к буддизму махаяны. На Дальнем Востоке эти два учения объединились, обменялись лучшим, что v них было и, в конце концов, создали учение, которое стало известно под названием дзэн-буддизма. Ланкаватара Сутра, из которой взята нижеследующая цитата, была священной книгой, которую основатель дзэн-буддизма настоятельно рекомендовал своим первым ученикам.
Те, кто не понимая истины предаются тщетным рассуждениям, заблудились в джунглях Вишнаны (различные формы относительного знания) и бегают взад-вперед, пытаясь обосновать свою точку зрения на эго-субстанцию. В твоем самом глубинном сознании "я" предстает в своем чистом виде; оно - это Татхагата-гарбха (буквально, "матка Будды"), царство, в которое закрыт доступ тем, кто до всего пытается дойти одним только умом... Чистый в силу самой своей природы и свободный от категорий конечности и бесконечности, Всемирный Разум является неоскверненной маткой Будды, о которой у разумных существ сложилось неверное представление.
Ланкаватара Сутра
Одна Природа, совершенная и проникающая, циркулирует во всех природах.
Одна всеобъемлющая Реальность содержит в себе все реальности.
Одна Луна отражается на поверхности всех водоемов,
Дхарма-тело (Абсолют.) всех Будд проникает в мое существо.
И мое бытие едино с их бытием...
Внутренний Свет не ведает ни восхвалений, ни осуждений, подобно космосу, не знающему границ;
И, даже находясь внутри нас, он вечно сохраняет свои спокойствие и полноту.
И только, когда ты начинаешь гоняться за ним, ты теряешь его.
Ты не можешь поймать его. но точно так же ты не можешь избавиться от него.
И если ты ничего не можешь с ним поделать, то он следует своим собственным путем.
Ты молчишь, а он говорит; ты говоришь, а он глух и нем;
Великие врата любви к ближнему распахнуты
настежь и на пути к ним нет никаких препятствий.
Я не специалист по буддизму и индуизму, да и страницы этой книги неподходящее место для дискуссий о различиях между двумя этими учениями. Вполне можно будет ограничиться указанием: когда Будда говорил о том, что человеческие существа по самой своей природе являются "не-Атманами", он явно имел ввиду личное "я", а не всемирное "Я". Несогласные с идеей Брахмана, оставившие свои заметки в некоторых из священных книг Пали, даже не упоминают о ведической доктрине тождественности Атмана и Божества и нетождественности это и Атма-на. Они утверждают то, что отрицает Гаутама, материальность природы и вечное существование индивидуальной души. "Неразумный человек считает, что музыка живет в корпусе флейты, а душа в "скандхасе" (сплав материального и психического, из которого состоит индивидуальное разумное тело)". Будда отказывается говорить о существовании Атмана, который является Брахманом, так же, как он не высказывается по большинству других вопросов метафизики на том основании, что подобные дискуссии не способствуют умственному или духовному развитию членов основанного им монашеского ордена. Но несмотря на то, что метафизическое мышление по-своему опасно и может стать всепоглощающим, оно неизбежно и, в сущности, необходимо. Эту великолепную и впечатляющую систему космологической, этической и психологической мысли основали еще поклонники Хинаяны, а позднее развили поклонники Махаяны, соотнеся ее с постулатами своей религии. Эта система была построена на принципах чистого идеализма и откровенно отбрасывала идею Бога. Но нравственные и духовные ощущения были слишком сильны для философской теории. И, вдохновленные непосредственным ощущением, авторы сутр Махаяны обнаружили, что изо всех сил стараются объяснить, почему Татхагата и Бодхисатгва демонстрируют бесконечную любовь к существам. которых на самом деле не существует. В то же самое время они расширили пределы субъективного идеализма, чтобы в нем нашлось место для Всемирного Разума. Они обосновали идею отсутствия души доктриной, гласящей, что очистившийся индивидуальный разум может отождествить себя со Всемирным Разумом и маткой Будды. И хотя они продолжали утверждать отсутствие Бога, они уверяли, что этот постижимый Всемирный Разум является внутренним сознанием вечного Будды, а разум Будды связан с "великим сострадающим сердцем", которое жаждет освобождения всех разумных существ и дарит божественную благодать всем, кто понастоящему пытается достичь главной цели человечества. Иначе говоря, несмотря на свой зловещий язык, лучшие из сутр Махаяны содержат подлинные формулы Вечной Философии - формулы в некотором отношении (мы увидим это в главе "Бог в мире") более совершенные, чем любые другие.
В Индии, равно как и в Персии, мысль Мухаммеда была обогащена доктриной, утверждавшей, что Бог имманентен и трансцендентален, а к магометанским обрядам добавились нравственные дисциплины и "духовные упражнения", посредством которых душа подготавливалась к созерцанию или объединяющему познанию Божества. Знаменательным историческим фактом является возведение поэта Кабира в ранг святого как мусульманами, так и индуистами. Люди, стремящиеся к достижению вечной цели, всегда исповедуют миролюбивую политику; репрессии и войны устраивает именно тот, кто молится на прошлое и будущее, и живет реакционными воспоминаниями и утопическими мечтаниями.
Во всех вещах следуй за Первопричиной, ибо следствие уведет тебя в сторону.
Кабир
То, что такое понимание природы вещей и происхождения добра и зла не является привилегией одного этого святого, доказывает сама структура нашего языка. Ибо язык, как давным-давно заметил Ричард Тренч, зачастую "мудрее не только говорящих на нем простолюдинов, но и говорящих на нем мудрейших мудрецов". Иногда он сохраняет истины, которые когда-то были хорошо известны, а потом забыты. В другом случае, язык содержит в себе зерна истины, которые невозможно разглядеть ясно и четко, но которые на какое-то мгновение являлись взору гениев в счастливый момент ясновидения. Например, по словам Дорчестера, знаменательным является тот факт, что в индоевропейских языках корневое слово "два" означает также и некую порочность. Греческая приставка "де" (дегенерация) и латинская приставка "дис" (дискомфорт) происходят от корневого слова duo (два). Родственная им приставка "би" придает уничижительный смысл некоторым современным французским словам, типа bevue (грубая ошибка, дословно - "двоение"). Следы "уводящего в сторону следствия" (то есть чего-то, что может быть под номером "два") можно заметить в таких английских словах, как dubious (сомнительный), doubt (сомнение), и в таком немецком слове, как Zweifel (двоедушный). В одном из произведений Баньяна есть персонаж с фамилией Работаюший-на-два-фронта, а в современном американском сленге есть слово two-timer (неверный муж или неверная жена, дословно "человек, ведущий двойную игру"). Не осознавая своей мудрости, язьпс подтверждает изыскания мистиков и провозглашает изначальную порочность деления. Кстати, в самом этом слове "деление" (по-английски - division) наш старый враг "два" (duo) вновь многозначительно выходит из-за кулис.
Здесь можно заметить, что культ "политического единства" является всего лишь эрзацом подлинного (религиозного) единства на личностном и духовном уровнях. Тоталитарные режимы оправдывают свое существование с помощью философии "политического монизма", в соответствии с которой государство есть Бог на земле, единение под пятой божественного государства есть спасение, а все средства (даже изначально порочные) достижения такого единства являются правильными и должны применяться без всяких угрызений совести. Такой "политический монизм" на практике приводит к всевластию обладающей огромными привилегиями небольшой кучки людей, к угнетению большинства, к внутренним раздорам и международным вооруженным конфликтам. Но всевластие и огромные привилегии являются постоянными возбудителями гордыни, жадности, тщеславия и жестокости; угнетение порождает страх и зависть; война питает ненависть, страдания и отчаяние. Все эти отрицательные эмоции оказьпзают гибельное, воздействие на духовную жизнь. Только тот, кто чист сердцем и страдает душой, может прийти к интуитивному познанию Бога. Поэтому попытка навязать обществу единство еще большее, чем то, к которому готовы его члены. практически лишает этих индивидуумов психологической возможности постигнуть свое единство с божественной основой и друг с другом.
Христиан и суфиев, к текстам которых мы сейчас возвращаемся, интересовали, в основном, человеческий разум и его божественная суть.
Мое "Я" есть Бог, и я не признаю другого "Я", кроме Бога.
Святая Екатерина Женмская
В тех случаях, когда душа не похожа на Бога, она не похожа на самое себя.
Святой Бернар
Я шел от Бога к Богу до тех пор, пока из внутреннего "я" моего "я" не раздался их возглас: "Ты - это Я!"
Байазид ал-Бчстамч
Две из сохранившихся в летописях притчи об этом святом суфии достойны упоминания на страницах этой книги. Когда Байазида спросили, сколько ему лет, он ответил: "Четыре года". Люди сказали: "Как такое может быть?" Он ответил: "Мир загораживал от меня Бога в течение семидесяти лет, но в течение последних четырех лет я видел Его. Годы, на протяжении которых человек не видит Бога, не могут считаться годами его жизни. В другой раз кто-то постучал в дверь жилища Байазида и крикнул: "Байазид здесь есть?" Байазид ответил: "Кто здесь может быть, кроме Бога?"