Нас осталось шестеро.
— Пожалуй, мы пойдем, — хихикнула Миса, поднялась и утянула за собой всю свою скамейку. Парни переглянулись, но послушно последовали за оборотницей, прихватив с собой все, что могли унести без посуды.
Нас осталось трое, и вся столовая, которая даже не пыталась скрыть своего интереса, пялилась на наш стол.
Последний свидетель вампирьих кровей самоустранился, очень вовремя заснув в салате. Интересно, он так на парах и спит? Или у него ночная смена?
— Нет, ты серьезно про нас ничего не знаешь? — не мог поверить, что существуют подобные мне люди, эльф. Он даже придвинулся ближе, изучая все вплоть до нарисованных веснушек. И что он только нашел в моем лице? Нос картошкой понравился? Или глаза зеленые и сердитые так привлекли?
— Того, что я знаю, недостаточно даже для поступления, — тряхнув головой, чтобы хоть как-то отвлечь его от пристального разглядывания моей персоны, сказала я.
— И как ты тогда на эльфийском оказалась?
— А как ты на гномьем? — фыркнула я.
— Беда… — хмыкнул эльф. — А если перевестись?
— Только после того, как освободится место, — мрачно ответила я и плотоядно улыбнулась, оглядывая собеседника. — Есть желание посодействовать?
— А я могу помочь? — сглотнул Алестаниэль, до которого начало доходить, каким именно образом он может мне посодействовать. Судя по бледности, накрывшей его лицо подобно шторму, он подумал о чем-то малоприятном и кровавом.
— Напиши заявление на отчисление. Или возьми академический отпуск. Тогда твое место освободится, и я смогу его занять, — внесла ясность я прежде, чем эльф успел упасть в обморок или заработать сердечный приступ. Возможно, зря. Практики в оказании первой помощи у меня недоставало, зато в теории я помнила, что сломанные при непрямом массаже сердца ребра являются показателем хорошей, старательной работы спасателя. Наверное, из меня получился бы прекрасный специалист по спасению остроухих. Особенно если вспомню, что испытала, увидев свидетельство о зачислении.
— Не могу, — простонал парень, отпил из стакана и закашлялся. Кажется, ребята пили не совсем квас. — Если я уйду, отец меня замуж выдаст!
— Замуж? — нахмурилась я.
— А как еще назвать ситуацию, когда невесту мне подберут родственники и заставят терпеть ее до конца моих дней. Как подумаю — людям завидовать начинаю. Женился — лет через шестьдесят расстались, и все довольны. А мне мучиться до пришествия Эсталиана, если он вообще вспомнит о своих детях и почтит вниманием.
— Не повезло, — заключила я и сочувственно хлопнула собеседника по плечу. Даже без членовредительства обошлось.
— Не то слово. — Эльф поспешил убрать прилипшие к лицу пряди, пока их обожательницы не заметили. — Или ты думаешь, мне у гномов сладко? — продолжил изливать душу остроухий. Я брезгливо поморщилась: если он пришел к гномам и начал говорить о своих проблемах — пиши пропало. Больше чем эльфов гномы не любили только ноющих эльфов, а Алестаниэль успешно вписался в обе категории. Оставалось лишь узнать, сколько гномов обучается на его курсе и… Мне можно ничего не делать. Недовольные соседством труженики молота и кирки сами выжмут его из своей компании. А те немногие, что не гномы, помогут — ради своего будущего. Уж гномы в долгу не останутся.
— Еще как, — хмыкнула я в лучших эльфийских традициях. Передо мной стояла новая задача: продержаться на эльфоведении до тех пор, пока Алестаниэль не вылетит. Вспомнились слова про дядю, у которого он остановился. Этот вопрос требовал немедленного решения, пока в планы не закралась ошибка: — А кто твой дядя?
— Дядя? — переспросил эльф, встрепенувшись. — Ты лучше его не упоминай, а то…
— Появится? — припомнила я старое поверье народов западных земель. Они, видимо, своему совету не следовали, ибо вымерли быстро и бесследно.
— Именно, — подтвердил неприятный голос, который не мог принадлежать никому иному, кроме как…
— Магистр Реливиан, вы что-то хотели?
— Леди Тель-Грей… — очень спокойно начал эльфус. При этом на меня он не смотрел, сосредоточившись целиком и полностью на… племяннике? Алестаниэль едва заметно кивнул, подтверждая мои опасения. Сердце предательски пропустило удар. Неужели это я окажусь не у дел, и любимое гномоведение убежит в закат под ручку с эльфом? Этого нельзя было допустить.
— Магистр Реливиан, вы хотели что-то обсудить? — оторвала я эльфа от любимого дела. Кажется, он унюхал от племянника то, чего не ожидал.
— В мой кабинет, — распорядился мужчина.
Я послушно встала и поправила сумку, выражая готовность идти, куда сказано. Только хозяина дождусь и сразу пойду.
— Леди, почему вы все еще здесь? — не смирился с моим ожиданием эльф.
— Жду вас, магистр, — бодро отрапортовала я. — Заходить в кабинет в отсутствие его владельца является нарушением личных границ. Подобное допустимо лишь при близком знакомстве гостя с хозяином. В случае же с преподавателем и студентом попустительское отношение в этом вопросе может привести к слухам и кривотолкам. Осмелюсь предположить, что вы не пожелаете, чтобы ваше имя трепали на каждом углу.
Оголодавшие за каникулы без сплетен кумушки с соседнего стола дружно застонали. Желанную сплетню уводили прямо у них из-под носа.
— Рад, что с этикетом у вас лучше, чем с моим предметом, — прошипел эльф и, развернувшись на каблуках, покинул столовую.
Алестаниэль с облегчением выдохнул.
— По твою душу? — миролюбиво протянула я.
— По твою, — не согласился Алестаниэль и шепотом спросил: — А ты знаешь, что у тебя проблемы?
— Знаю, — кивнула я. — Тоже мне, открытие. Мы проверочную писали, по эльфийскому. А мои познания в нем просто поражают.
— Поражают? — недоверчиво вздернул бровки эльфик. Я продемонстрировала. Как и учила, с чувством, с толком, с неповторимой интонацией, свойственной лишь торговцам. Алестаниэль проникся. — Поражают, — согласился он и шепотом добавил: — Из кабинета лучше бежать налево.
— Ближе к лестнице? — предположила я.
— К травмпункту и кабинету дежурного мага, — обрадовал меня парень. У меня хватило такта, чтобы не спрашивать, откуда у него появилось подобное знание.
Хмыкнув, я решила не сообщать конкуренту, что порядочные девушки не бегут с поля боя, но промолчала. Незачем эльфу знать, что полевые отступления входят в обязательную программу обучения всех без исключения учебных заведений гномьего царства. Занятия по ним проводятся каждую неделю, а в конце семестра студенты сдают полосу препятствий. За три часа испытаний, призывни… студент должен ползком пересечь местность и добраться до штаба, где ему выдадут заветное ведро с водой. А если уложится в час, то целых три, и даже с теплой. Стоит ли уточнять, что красивая половина потока из года в год приходила к финишу за рекордное время и с минимальными загрязнениями.
Увы, отступление в городских ландшафтах мы должны были проходить во втором семестре. Все типы строений также относились к упущенной мной дисциплине. Вот и еще один повод для недовольства. В то время как орды голодных студентов стремительно отступают из городских джунглей ради трофейного бутерброда, я поднимаюсь по лестнице на головомойку к эльфусу. Худшую альтернативу и представить сложно.
Коридор преподавательского этажа пустовал. Я замерла у входа, переминаясь с ноги на ногу, и постучала. Вышло неожиданно громко. Из соседнего кабинета высунулась блондинка, смерила меня недовольным взглядом и, поджав губы, ретировалась, так и не проронив ни слова. Меня подобный исход полностью устраивал.
Только переступив порог я поняла, что поторопилась с решением. Распри с секретаршей куратора первокурсников могли отсрочить мою беседу с эльфом, вызвавшим подкрепление ввиду превосходящих сил противника. Лестно, конечно, но когда в одном помещении оказываются два эльфа и одна маленькая я, совесть кричит о произволе.
— Леди Тель-Грей, — вкрадчиво начал магистр Реливиан. Я с опаской покосилась на его зубы. Таким ласковым голосом у троллей принято было разговаривать с будущим ужином за пару минут до решающего момента. — Потрудитесь объяснить, что это. — Мне указали на листочек с моей работой.
Тяжело вздохнув, я присела на свободный стул. Эльфы переглянулись, как будто мне полагалось стоять и смотреть в пол. Мысленно я пролистала перечень правил поведения в Лескантском университете, но запрета не нашла.
— Это моя проверочная работа, — взяв в руки листок и внимательно его изучив, ответила я и уточнила свой ответ: — Мы писали ее сегодня в первой половине дня во время вашего второго занятия.
— Спасибо за точность, — прошипел мой собеседник, неожиданным образом выходя из себя.
Странно, что он позволяет себе подобную демонстрацию эмоций. Дипломат — а без подобного опыта работы на межрасовые отношения не брали — вряд ли бы позволил себе столь явную демонстрацию недовольства. Или из-за малого количества желающих эльфов гребли всех без исключения? Или же преподавание так расшатало нервы несчастного остроухого, что сменило его суть? В любом случае поразмышлять над истоками изменений в поведении представителя древней расы мне не удалось.
Странно, что он позволяет себе подобную демонстрацию эмоций. Дипломат — а без подобного опыта работы на межрасовые отношения не брали — вряд ли бы позволил себе столь явную демонстрацию недовольства. Или из-за малого количества желающих эльфов гребли всех без исключения? Или же преподавание так расшатало нервы несчастного остроухого, что сменило его суть? В любом случае поразмышлять над истоками изменений в поведении представителя древней расы мне не удалось.
— Леди Тель-Грей, почему вы не выполнили задание? — пришел в себя магистр. Его моральная поддержка тем временем стояла к нам спиной и смотрела на город. Хороший, должно быть, вид открывается из нашего корпуса. В центре города — одно из самых высоких зданий, со всеми благами цивилизации — водопроводом и канализацией. И даже еда по льготным ценам для учащихся и преподавателей.
— Милорд преподаватель, — проникновенно начала я, — я написала все, что знала. К сожалению, мои знания несоизмеримы с желанием обучаться у вас. Но я буду стараться! Я обязательно все наверстаю! Приложу все усилия, чтобы вы могли с чистой совестью попрощаться со мной, вручая мне желанный документ.
Эльф нахмурился. Такого откровенного подхалимажа он не ждал. Зря. Мы же уже разговаривали наедине. С ним одним не сработало, но сейчас у нас есть слушатель. Эльф, прекрасный во многих отношениях, особенно со спины. Не видя моих глаз, он вряд ли сможет усмотреть вранье в моих словах.
— Она не лжет, — уронил свои веские три слова третейский судья нашего словесного поединка и перешел на родной язык. Магистр слушал его с интересом, но глаз от меня не отрывал. А я покаянно перечитывала свою работу.
На листике рядом с моими гордыми тремя предложениями появились еще три фразы, записанные эльфийскими рунами. Сомнений, что кто-то понял, к чему сводятся мои знания, не оставалось.
— Достаточно, Альфериан, — отмахнулся от наблюдателя магистр. — Леди Тель-Грей, я спрошу вас только один раз, прямо сейчас: вы готовы работать для того, чтобы остаться на моей специальности? Ваш уровень владения языком ниже, чем у эльфийского младенца. Но оценки с вашего предыдущего места обучения достаточно высоки. Значит, как вы ни пытаетесь это скрыть, вы обучаемы. Поэтому ответьте мне здесь и сейчас, вы будете учиться, если я позволю вам остаться?
— Буду, — хмуро ответила я, понимая, что любое другое слово поставит крест на моем переводе на другую специальность. Отчислить он меня по личной инициативе, конечно, не сможет, но вот подставить под нечто дисциплинарное или испортить табель успеваемости, чтобы мне отказали в переводе… Не для того я старалась, чтобы кривая эльфийская рука перечеркнула мне многолетние труды. В Заколдованных Горах меня, конечно, примут как героя, но если мне не удастся туда вернуться?
Что ж, решено. Поиграем по его правилам, изучим слабые места, подготовимся и заставим пойти у нас на поводу. Так и никак иначе.
— Хорошо, — кивнул эльф, расслабленно откидываясь на спинку стула и победно улыбаясь. Ничего, будет и в нашей пещере пирушка. — Как вы намерены догонять своих однокурсников?
— Рискну предположить, что у кого-то из них сохранились списки учебников с прошлого семестра, — выдвинула версию я. Конечно, рассчитывать на то, что студенты не сожгли на каникулах опостылевшие бумажки, было сродни вероятности появления древнего великана в центре столицы, но существовал и один процент удачного исхода.
— Возможно, — протянул эльф, складывая пальцы пирамидкой и направляя ее вершину в меня. — Но разве не существует более простого решения?
— Существует, — поддержала я разговор. — Можно подойти в библиотеку и попросить у них комплект учебников для первого семестра первого курса обучения специальности «эльфоведение». За одно просмотрю подшивку «Вестника Молота», — мечтательно закончила я. Магистра передернуло.
Из-за переезда я оказалась отрезана от любимого журнала. Новинки двух последних выпусков прошли мимо меня, и может оказаться, что не удастся раздобыть и третий. Гномы выпускали журналов ровно столько, сколько имелось подписчиков. Оплата шла авансом, и номер присылался по адресу плательщика. А я из-за переезда не успела оформить пересылку в Ле-Скант.
— Возьмите подшивку «Эльфийского для самых маленьких», — наконец проговорил он. — И книги по этому списку. — Передо мной лег испещренный письменами листок. Циферок на нем хватило бы на список источников для диплома.
— Будете читать последовательно. На следующей неделе получите новый. Через месяц повторим проверочную работу, я составлю более подробный вариант. Вы должны набрать не менее двухсот баллов.
— А всего их сколько? — не удержалась от любопытства я.
— Максимально были возможны двести двенадцать, — снизошел до ответа эльф.
— А кто-нибудь из моих однокурсников столько набрал?
— Нет, максимальный балл среди ваших коллег составил сто пятьдесят три балла, — как ни в чем не бывало, просветил меня магистр.
Я задумалась. Хорошо так задумалась о превратностях судьбы и особом отношении преподавателей. Подсказывали мне боевые мозоли, что быть мне среди любимчиков. Тех, на которых всех собак вешают и василиска выгуливать отправляют.
— Вы верите, что я смогу набрать больше остальных?
— Нет, — искренне ответил эльф и добавил: — Удивите меня, и я позволю вам остаться на моей специальности.
— Удивлю, — хмыкнула я, складывая лист вдвое. — Я могу возвращаться к занятиям?
— Идите, — позволил эльф.
Я кривенько поклонилась и отчалила в вольное плавание по корпусу. Мне предстоял новый захватывающий квест «найди библиотеку», который в этой мечте свихнувшегося строителя мог занять целую вечность.
Закрыв за собой дверь кабинета, я огляделась. Коридор был пуст и убог, а вот с лестницы доносились горестные вздохи. Изредка между ними вклинивались мольбы к богу-плуту Шарусу, а порой и проклятия. Тому же богу. Студент никак не мог определиться, то ли просить покровителя о помощи, то ли упрекать в бездействии. В любом случае я собиралась отвлечь бедолагу от его проблем, загрузив его своими.
— Эй, здесь есть кто-нибудь? — удивленно спросила я. Ни этажом выше, ни этажом ниже никого не было. Точнее, глаза не могли найти искомый объект, а вот уши, а после и руки с удовольствием его заметили и нащупали.
— Ты кто? — скорбно выдала жертва чьей-то злой шутки.
— Антарина, — коротко представилась. — А ты?
— Маркус, — протяжно простонал парень и пожаловался: — Опоздал на две минуты, извинился, а этот гад меня заколдовал.
— Несправедливо, — сочувственно хмыкнула я.
По студенческому обычаю опоздание до пятнадцати минут опозданием не считалось. Но порой особенно принципиальные преподаватели закрывали двери ровно со звонком и не пускали опоздавших, оставаясь холодны к мольбам несчастных.
— Ага, а сам опаздывает хоть на десять, хоть на тридцать минут. И мы ждем! Мирно разносим аудиторию и в деканат не стучим! Вот почему ему можно, а нам нельзя? — негодующе возопил парень.
— Он преподаватель, — пожала плечами я. — Стань деканом и будешь преподавателей отчитывать.
— И стану! — в сердцах пообещал мой собеседник. — Вот разберусь с этим колдовством и стану. Он мне за все ответит!
Столько предвкушения в голосе мне не доводилось слышать уже давно. Первый и последний раз состоялся в моем сопливом детстве, когда мы, тогда еще дети семи-восьми лет, сговорились и отправились смотреть дракона. Родители отловили нас на середине перехода, но никто не отчаивался. Переглянувшись, мы жестами договорились встретиться ночью, при родителях, чтобы ничего не заподозрили, весь оставшийся день рыдали. Ночная вылазка, помнится, удалась. А наутро, когда мы сонные разбрелись по кроватям, нас разбудили родители, которых всю ночь грызла совесть. Прочувствовав свою вину, они повели нас смотреть на дракона, и никакие отговорки не могли заставить их передумать.
Вот и сейчас мне казалось, что парень получит больше, чем планирует. Ведь прежде чем стать деканом и шпынять подчиненных, ему самому придется побыть в шкуре преподавателя. Останутся ли у него силы после этого… Я бы только медный грошик поставила. Ломаный, чтобы не жалко.
А студент тем временем продолжал бушевать. Какие только кары не призывались на голову ничего не подозревающего преподавателя, чего только ему не обещалось. Были здесь и банальные кнопки, которые в силу своей немагичности не могло обнаружить большинство поисковых чар. И намазанный мелом плафон осветительного шара, который ворочался, регулируя яркость света. И невыжатая тряпка, призванная обляпать первого, кто за нее схватится. И все, стоит заметить, без применения магии, чтобы волшебник никак не мог избежать расплаты.
— Ты страшный человек! — с уважением выдала я, когда собеседник подустал.