Марк Твен. Афоризмы и шутки - Марк Твен 7 стр.

О ЮМОРЕ

Юмор приводит в действие механизм мысли.

Острота – это неожиданное бракосочетание двух идей, которые до свадьбы даже не были знакомы.

Все человеческое грустно. Сокровенный источник юмора не радость, а горе. На небесах юмора нет.

1 АПРЕЛЯ. В этот день нам напоминают, что мы собой представляем в течение остальных трехсот шестидесяти четырех дней.

Шутки мои были так тонки, что никто их не заметил.

Древние остроты следует классифицировать по геологическим периодам.

Отличный способ испортить с человеком отношения – сказать: «Нет, вы не так рассказываете этот анекдот». Потом рассказать по-своему.

Рассказы бывают различных видов, но из них только один по-настоящему труден – юмористический рассказ.

Юмористический рассказ – это в полном смысле слова произведение искусства, искусства высокого и тонкого, и только настоящий артист может за него браться, тогда как для того, чтобы рассказать комическую историю или анекдот, вообще никакого искусства не нужно, – всякий может это сделать.

Толькоюмористы не выживают. Ведь юмор – это аромат, украшение. Юморист не должен становиться проповедником, он не должен становиться учителем жизни. Но если он хочет, чтобы его произведения жили вечно, он должен и учить, и проповедовать. Когда я говорю вечно, я имею в виду лет тридцать.

О РАЗНОМ

Всякая параллель уверена, что вполне может стать экватором, если бы ее не ущемляли в правах.

Пророчествовать очень трудно, особенно если дело касается будущего.

Благоприятные пророчества подобны войнам ради благой цели: они настолько редки, что их можно не принимать в расчет.

Теории ничего не доказывают, зато позволяют выиграть время и отдохнуть, если ты совсем запутался, стараясь найти то, что найти невозможно.

Нельзя полагаться на свое суждение, если воображение не в фокусе.

Я заметил, что на столах его гостиной собраны всевозможные комнатные игры. Я подумал, что это признак серой и скучной жизни. И оказался прав.

Всему удалось найти применение, кроме храпа.

Загадка природы: почему храпящий не слышит себя?

Скромность умерла, когда родилась одежда.

Шум еще ничего не доказывает. Бывает, что курица, которая снесла яйцо, кудахчет так громко, словно снесла целую планету.

Мыльный пузырь – самое красивое и самое совершенное, что существует в природе.

Мулы, обезьяны и верблюды способны утолить голод чем угодно, но насытиться не могут ничем.

Звезды не так близки друг к другу, как кажется.

СОВЕТЫ МАРКА ТВЕНА

Всегда поступай правильно. Это порадует некоторых людей и удивит всех прочих.

Никогда не следует поступать дурно при свидетелях.

Задайтесь целью ежедневно делать то, что вам совсем не по душе. Это золотое правило поможет вам выполнить свой долг без отвращения.

Всегда честно признавай свои ошибки, это притупит бдительность начальства и позволит тебе натворить новые.

Головную боль не следует недооценивать. Когда она разыграется, ощущение такое, что на ней ничего не заработаешь; но зато, когда она начнет проходить, неизрасходованный остаток вполне стоит 4 доллара в минуту.

Неплохо узнать прогноз погоды, прежде чем начинать молиться о дожде.

Лучший фехтовальщик на свете не должен опасаться второго лучшего фехтовальщика; нет, бояться нужно невежды, который ни разу не держал шпаги в руках; он делает не то, чего от него ожидают, и поэтому знаток перед ним беспомощен.

Если вас кто-то обидел, и вы сомневаетесь, намеренно он так поступил или нет, не прибегайте к крайним мерам; просто дождитесь своего часа и огрейте обидчика кирпичом. Этого будет достаточно. Если же выяснится, что он не намеревался вас обидеть, проявите великодушие, скажите, что были не правы, признайте свою ошибку, как и подобает мужчине, объясните, что вы этого не хотели. Да – всегда избегайте насилия.

Если вы заметили, что вы на стороне большинства, это верный признак того, что пора меняться.

Избегайте тех, кто старается подорвать вашу веру в себя. Эта черта свойственна мелким людям. Великий человек, напротив, внушает вам чувство, что и вы можете стать великим.

Лучший способ приободриться – ободрить другого.

Правила поведения при собачьей драке: пусть ваше тайное сочувствие будет на стороне слабой – это великодушие, но ставьте на более сильную – это ваш бизнес.

Никогда не говори правды людям, которые ее не заслуживают.

Никогда не лги, разве что для практики.

Не рассказывайте историй о пойманной вами рыбе там, где вас знают, а особенно – там, где знают эту рыбу.

Не расходуйте ложь попусту, откуда вам знать, когда она и впрямь может пригодиться!

Молодому автору. – Да, Агассис действительно рекомендует писателям есть рыбу, потому что фосфор, который в ней имеется, развивает мозги. Тут вы не ошиблись. Но я не могу помочь вам установить необходимую для вас минимальную норму рыбы, – во всяком случае, затрудняюсь определить ее с абсолютной точностью. Если присланное вами сочинение – типичный образчик вашего творчества, то пара китов – это, пожалуй, пока все, что вам требуется. Не каких-то особо крупных, нет, – самых обыкновенных китов среднего размера.

Нужно встать на голову, чтобы получить максимальное наслаждение от захода солнца, и нужно заключить пейзаж в толстую массивную раму, чтобы извлечь всю его красоту.

Из лекции, прочитанной Твеном в школе для девочек:

Никогда не курите – то есть, я хочу сказать, не курите сверх меры.

Никогда не пейте спиртного – то есть, конечно, сверх меры.

Никогда не выходите замуж – сверх меры.

МАРК ТВЕН О ДРУГИХ

О своей жене Ливии:

После того как мы поженились, она редактировала все, что я написал. Больше того – она отредактировала меня самого.

Из дневника Твена:

Вчера я окончил книгу [«По экватору»], но мадам [Ливия] выбросила из нее эту главу: первая часть, по ее мнению, недостаточно деликатна, а вторая слишком неделикатна.

О Лукреции Борджиа:

Лукреция Борджиа – дама, к которой я всегда питал глубокое уважение за ее недюжинные сценические способности, за ее щедрость, когда дело касалось золотых бокалов, сделанных из позолоченного дерева, за ее замечательные выступления в качестве певицы и за ее уменье устроить похороны на шесть персон и своевременно обеспечить необходимое количество покойников.

О Жанне д'Арк:

Она была правдива, когда ложь не сходила у людей с языка; она держала свое слово, когда этого не ожидали ни от кого; она была скромна и деликатна среди всеобщего бесстыдства и грубости; она была полна сострадания, когда вокруг царила величайшая жестокость; она была непоколебима в своей вере, как скала, когда люди ни во что не верили и надо всем глумились; она была верна, когда вокруг царило предательство.

О Людовике XVI:

История изображает его человеком смиренным и кротким, с сердцем христианской великомученицы и со слабой головой. Ни одно из этих качеств, кроме последнего, не пристало королю.

О Бенджамине Франклине:

Личность эта из тех, кого величают философами. Он был сам себе близнец, поскольку явился на свет одновременно в двух разных домах Бостона. Дома эти сохранились до сих пор, и в память о знаменательном событии к ним даже дощечки приклепали.

Франклин обдумывал свои последние слова почти две недели и, когда срок его вышел, сказал: «Только смелый заслуживает чести», и умер счастливым. Он не сказал бы ничего лучшего, даже если бы дожил до того возраста, когда впадают в идиотизм.

О Джордже Вашингтоне:

То, что Джордж был способен не лгать, не так уж примечательно; удивительно то, что это ему удавалось без подготовки, экспромтом.

О Теодоре Рузвельте:

Конечно, он имеет успех. Что тут удивительного? Сегодня к нему в Белый дом приходят двенадцать апостолов, и он говорит: «Заходите, заходите! Рад вас видеть! Я слежу за вашими успехами. Я просто в восторге!» Завтра к нему является дьявол, и он хлопает его по плечу и кричит: «Как дела, дьявол? Рад с вами познакомиться. Недавно перечитал ваши книги, получил громадное удовольствие!»

С такими талантами каждый будет иметь успех.

О Вальтере Скотте:

Профессор Трент сказал, что Скотт переживет всех своих критиков. Это верно. Чтобы быть критиком Скотта, нужно прожить две жизни. В восемнадцать лет вы читаете «Айвенго». Теперь, пока вам не стукнет девяносто, вы не возьмете в руки второй роман Скотта. Я не говорю уже, что для того, чтобы дожить до девяноста лет, критик должен вести абсолютно правильный образ жизни и быть воздержанным в еде и питье.

О Чарлзе Диккенсе:

У меня нет чувства юмора. В доказательство должен сказать – в порядке признания, – что если в «Пиквикском клубе» есть хоть одно смешное место, значит, мне его не удалось обнаружить.

О Редьярде Киплинге:

Это замечательный человек – как и я. Вдвоем мы обладаем всей мудростью мира: он знает все, что можно узнать, а я знаю все остальное.

ДРУГИЕ О МАРКЕ ТВЕНЕ

Мама любит хорошие манеры, а папа любит кошек.

У него настоящий писательский ум, поэтому он иногда не понимает самых простых вещей.

Он совсем не любит ходить в церковь, я никак не могла понять почему, а теперь поняла, когда он сказал, что терпеть не может никого слушать, кроме себя.

Походка морского волка настолько пристала к нему, что человек впечатлительный, наблюдая, как он идет по коридору гостиницы, тут же чувствует приступ морской болезни.

Вечный подросток – сердце мальчишки и голова мудреца.

Он не написал ни одной строчки, которую отец не мог бы прочесть своей дочери.

Марк Твен и я находимся в одинаковом положении. Мы должны высказывать свои мнения так, чтобы люди, которые иначе повесили бы нас, думали, будто мы шутим.

Твен, Марк – американский юморист и пессимист.

Он мог стать кем-то; он почти стал кем-то; но так никогда и не стал.

Вся современная американская литература вышла из одной книги Марка Твена, которая называется «Гекльберри Финн».

Единственный, несравненный, Линкольн нашей литературы.

Восхвалять Марка Твена – все равно что белить березы.

Марк Твен мой любимый писатель, по трем причинам: он писал хорошо, он меня развлекает и он уже умер.

НЕ ВСЕГДА ДОСТОВЕРНЫЕ СЛУЧАИ ИЗ ЖИЗНИ ТВЕНА

В молодые годы Марк Твен в соавторстве с Брет Гартом написал пьесу «А-Син».

«Это была замечательная пьеса, – вспоминал Твен. – Она была такой длинной, такой широкой и – местами – такой глубокой, что требовалось не меньше семи вечеров, чтобы ее сыграть. Режиссер вычеркивал, вычеркивал и вычеркивал, и чем больше он вычеркивал, тем лучше становилась пьеса. Думаю, она стала бы образцовой, если бы у режиссера хватило смелости вычеркнуть ее всю до конца».

Твен рассказывал:

После того как я написал «Простаков за границей», мы с моим партнером решили основать газетный синдикат. Нам требовался капитал – три доллара, но откуда их взять? И тут я увидел на улице породистую собаку. Я подобрал ее и продал прохожему за три доллара. А когда появился хозяин собаки, я за те же три доллара сказал ему, у кого она теперь. Затем я разыскал человека, которому продал собаку, вернул ему три доллара и с тех пор всегда жил честно.

Провинциальный комик случайно встретил Марка Твена на улице.

– Послушай-ка, Клеменс, – сказал он, – мне нужны полдюжины хороших шуток. Уступи их мне, а я заплачу тебе пять долларов.

– Извини, старина, – ответил Твен, – но, боюсь, ничего не выйдет.

– Почему?

– Да потому, что я чертовски беден. Если у меня найдут пять долларов, сразу решат, что я их украл. С другой стороны, если у тебя обнаружат полдюжины хороших шуток, все решат, что и ты их украл.

Твен рассказывал:

Два-три года назад, за обедом у Лоуренса Хаттона, Генри Ирвинг спросил меня – не слыхал ли я историю про такого-то. Мне стоило немалого труда ответить «нет». Он принялся рассказывать, потом замолчал и снова спросил: «Слушайте, вы в самом деле не знаете?» Я мужественно подтвердил, что не знаю. Он стал продолжать, потом замолк и спросил, правду ли я говорю. Тогда я сказал, что могу соврать один раз, могу из любезности соврать дважды, но не больше. Да, я слыхал эту историю; больше того, я сам ее выдумал.

Однажды в Хартфорде за званым обедом речь зашла о вечной жизни и о том, кто куда попадет – на небеса или в пекло. Марк Твен не проронил ни слова.

– А вы почему молчите? – обратилась к нему хозяйка. – Мне хотелось бы знать ваше мнение.

Твен ответил со всей серьезностью:

– Мадам, прошу меня извинить. Чувство такта заставляет меня молчать. У меня есть друзья и в той, и в другой местности.

В Лондоне Твен присутствовал на банкете, устроенном университетскими профессорами. Речь зашла о том, кто написал шекспировские пьесы – Шекспир или Фрэнсис Бэкон. Наконец спросили, что думает об этом Марк Твен.

– Я подожду с ответом, пока не попаду в рай и спрошу там у самого Шекспира, – ответил писатель.

– Не думаю, мистер Клеменс, что вы найдете Шекспира в раю, – заметил один из присутствовавших, убежденный «бэконианец».

– Что ж, тогда его спросите вы, – ответил Марк Твен.

Знаменитый американский художник Уистлер пригласил однажды Марка Твена к себе в студию посмотреть только что законченную картину. Некоторое время писатель молча изучал холст, а потом сказал:

– На вашем месте я бы обошелся без этого облака.

И сделал небрежное движение, словно желая смазать облако. Уистлер воскликнул:

– Господи, сэр, будьте осторожны! Разве вы не видите – краска еще совсем свежая!

– Ничего страшного, – ответил Твен, – это не самые лучшие мои перчатки.

– Что вы думаете о новом романе миссис Н.? – спросили Твена.

– Однажды закрыв эту книгу, ее уже просто невозможно открыть.

Однажды в компании рассказывали морские истории. Попросили рассказать и Марка Твена.

– Правдивую историю? – спросил он.

– Да, разумеется, – ответили ему хором.

– Хорошо. Итак, мы пересекали Атлантический океан на одном из надежнейших пароходов трансатлантических линий. Вдруг однажды утром разыгрался ужасный шторм. Палубу захлестнули волны чудовищной высоты, мачты сломались, а потом отказали рули. Судно стало погружаться в воду, все быстрей и быстрей, и наконец потонуло со всеми пассажирами и командой.

Когда слушатели оправились от изумления, один из них спросил:

– Но вы не рассказали, как вам удалось спастись!

– А я не спасся, – ответил писатель. – Я пошел ко дну вместе со всеми.

Некий банкир, у которого один глаз был стеклянный, изготовленный знаменитым парижским мастером, так этим глазом гордился, что предложил Твену пять тысяч долларов, если тот угадает, какой именно глаз у него вставной.

– Безусловно, левый, – ответил Твен не задумываясь. – Только в нем поблескивает что-то человеческое.

Однажды Марк Твен произнес спич за званым обедом. Когда он закончил, из-за стола поднялся известный адвокат Уильям Эвартс и, держа по своему обыкновению руки в карманах, сказал:

– Господа, разве это не удивительно – видеть профессионального юмориста, который говорит по-настоящему остроумно?

Твен подождал, пока смех, вызванный этой речью, стихнет, встал из-за стола и сказал, по своему обыкновению растягивая слова:

– Господа, разве это не удивительно – видеть перед собой адвоката, который держит руки в своихкарманах?

Выслушав проповедь преподобного Доуна, Твен заметил:

– Мне очень понравилась ваша утренняя проповедь. Но у меня есть книга, где можно найти все, что вы сказали, до единого слова.

Епископ возмутился – этого не может быть!

На другой день Твен прислал ему полный словарь английского языка.

Говорили, что Твен получает доллар за строчку. Однажды он получил чек на один доллар с припиской: «Пожалуйста, пришлите мне одно слово».

Твен ответил: «Спасибо».

На званом обеде Твена упрекнули за то, что он так ничего и не сказал.