Величко все делал быстро и тихо. Разложив труп на диване, он накрыл его лицо подушкой, как будто жертва пыталась защищаться. Степан не оставлял следов. Тут ему на выручку пришли бинты, которыми были обмотаны обе руки. Сидящий за столом мужик, уткнувшись лицом в стол, так ни разу и не шелохнулся. Степан очень осторожно приподнял правую руку спящего и оставил его следы на рукоятке кочерги. Орудие убийства он оставил у его ног на полу.
Он еще раз заглянул в комнату. Женщина и ребенок спали. Теперь можно уходить. В карманах одежды убитого он нашел ключи от мотоцикла, триста рублей, паспорт и права. Паспорт ему не пригодится. Лица слишком разные, а заниматься переклейкой фотографий слишком долгая и кропотливая работа. Степан вышел в коридор, переступил через труп, лежащий в луже крови, зашел на кухню и заглянул в холодильник. Он набил все карманы продуктами, не требующими приготовления, закрыл окно и вышел через дверь. Мотоцикл он вывел вручную через калитку и завел его лишь на окраине деревни. Он все еще не ориентировался в пространстве. На проселочных дорогах, по которым Величко колесил, не было указателей. Когда рассвело, его вынесло к реке. Обычный деревянный сельский мост с колеей для одной машины. Степану показалось, будто он ездил кругами, и та деревня, где он натворил дел, где-то рядом. В любом случае от мотоцикла надо избавляться. Река для этого подходила как нельзя лучше. Он заехал на середину моста, выбил одну секцию перил и скинул мотоцикл. Двухколесная машина скрылась под водой. Следом полетели ключи и паспорт. Деньги он оставил себе. Перейдя мост, он сел на пень возле опушки и принялся за трапезу. Ел с жадностью и быстро, будто у него кто-то мог отнять колбасу или сыр.
Мимо него проехал автобус, набитый людьми. Кавказцы и азики. Обычные гастарбайтеры. В голове мелькнула хорошая идея. Он понял, где можно отсидеться. Сейчас ему не выбраться из капкана. Его исчезновение из больницы поднимет на ноги всю полицию области.
Величко отряхнул руки и последовал в ту сторону, куда ушел автобус. Мокрые следы, оставленные на дороге от колес, хорошо читались. Он миновал два перекрестка и точно определял, в какую сторону сворачивал автобус. В итоге выбранный им путь привел на стройплощадку. Огромный участок вырубленного леса и возведенные коттеджи. Раньше осени стройку не закончат. Народу тут хватало, но русских, украинцев и молдаван он не заметил. Все темные и черноглазые. Среди такой оравы он будет выглядеть белой вороной. Определить начальника среди безмолвных рабов не проблема. Он нашел крикуна, распределявшего работу, считая людей по головам. У него даже списка не имелось.
Улучив удобный момент, Величко подошел к нему. По внешнему виду начальник походил на армянина или грузина, определить точно он не мог.
– Послушай, командир, мне нужна работа. Возьмешь?
Тот с недоумением посмотрел на него:
– Местный?
– Да. Жена выгнала из дома. Хочу ее проучить. Пару месяцев готов работать за еду. Денег не прошу. В строительстве толк знаю. Сам себе дом построил, Могу быть каменщиком, бригадиром, прорабом. Умею ладить с людьми. Врагов нет.
– Ладно. Если за еду, то возьму. Каменщиком. Командиров у меня и без тебя с избытком, а там видно будет. Хором у меня нет. Косоглазые спят на полу. Матрац я тебе выдам.
– Спасибочки, начальник. Готов приступать к делу.
23 апреля. 17 ч 10 мин
О том, что Липатов вызвал к себе начальника криминальной милиции Дагестана, он генералу не доложил. Полковник Рудольф Игнатьев был русским и проявил себя на службе с лучшей стороны. Липатов никогда не сталкивался с Игнатьевым по работе, и они не знали друг друга. Повод для знакомства имелся, и Липатов воспользовался случаем.
Дисциплинированный Игнатьев прибыл в кабинет московского начальника ровно в девять. Смуглый крепыш среднего роста выглядел очень молодым для своего звания.
– Присаживайтесь, Рудольф… не знаю, как вас по батюшке.
– Рудик. В наших местах мы все друг друга по именам называем.
– Хорошо, Рудик. Я Юра, в таком случае. Мое дело можно было бы обсудить по телефону, но я не доверяю нашей связи. Присаживайся.
Полковник присел.
– Простых дел не бывает. Я это знаю. Всегда готов помочь.
– Хорошо, – улыбнулся Липатов. – Недавно вы задержали фуру, идущую из Москвы. В ней нашли девочку тринадцати лет, похищенную из Московской области. Так?
– Не совсем. Задержали фуру ребята из Ставрополья. Это они нашли девочку. Бандиты оказали вооруженное сопротивление и были уничтожены. Номера фуры соответствовали нашему региону. Меня вызвали на опознание, так как все бандитские группировки мне известны. Другое дело, что у меня мало доказательной базы, и я не могу всех пересажать. И вы правы насчет связи. Утечки есть. Бандитов всегда успевают предупредить. Фура попала на досмотр случайно. Ребята попались бдительные. Молодцы. Двух бандитов из троих я опознал. Один из них иранец, Ахмед Гирей. Наемник. Второй Рустам Саидов. Наш, махачкалинский. С виду порядочный бизнесмен, он официально возит товары из Москвы, и у него есть все сопроводительные документы. Девочка рассказала, будто из их местности уже пропало восемь ее ровесниц. Протокол ее допроса вам выслали и девочку под конвоем отправили в Москву.
– Да, мы знаем, кто похищал девочек и сдавал их бандитам. Главного подозреваемого тоже предупредили, и он сейчас в бегах. Мы его найдем. Это вопрос времени. Я хочу понять смысл похищения. Бандиты в горах решили организовать гарем?
– Нет. С ними по лесам ходят их жены. Из них они готовят смертниц, когда убивают мужа. Эти люди очень фанатичны. Русские малолетки им не нужны. Эту версию я отмел сразу. Меня удивило то, что в Москву поехал иранец. У Ахмеда Гирея даже документов нет. Мне пришла в голову шальная мысль, будто Гирей покупает девочек, а Рустам Саидов всего лишь перевозчик. Такой товар в Иране стоит больших денег. Молоденькая девственница, да еще светловолосая, оценивается на вес золота.
– А как их переправляют в Иран?
– Морем. Моя догадка не случайность. Дело в том, что старший брат Рустама Башир занимается рыбным промыслом и у него есть свой сейнер. Вот только приписал он его к азербайджанскому порту и работал под их флагом. В Махачкалу заходит редко. В гости к родственникам. У него российское гражданство, и заходить в наш порт ему никто не запрещает. Правда, мы можем устраивать досмотр судна чужого государства, если оно не встает на разгрузку. Его корыто болтается на рейде, а люди добираются до берега на моторных лодках. Я запросил в УВД Московской области все данные о пропавших девочках и датах их исчезновения. Потом сопоставил эти даты с числами и месяцами прихода сейнера «Дербент» в наш порт. Числа совпали. И в день, когда задержали фуру на границе, посудина Башира стояла на рейде. На следующее утро сейнер ушел в море. Тогда я обратился к своему приятелю из азербайджанской полиции. Вместе учились в Высшей школе МВД. Он тоже не стал говорить со мной по телефону. Мы встретились. И вот что он накопал. Башир Саидов скупает икру у браконьеров и продает ее иранцам. Все это делается полулегально. Там коррупция процветает не хуже нашей. Пограничники, портовики, все куплены. У Башира свой особняк, похожий на дворец, стоит на берегу моря. Акт купли-продажи происходит в нейтральных водах. Бизнес процветает. Но один инцидент все же случился. Возможно, Башир не доплатил пограничникам, и те устроили на него облаву. Решили наказать. Вот только умного делягу не так просто поймать, даже используя военные катера. Его поймали, когда трюмы сейнера были уже пусты. Но что удивительно. В протоколе обыска фигурирует совсем неуместная для рыболовного флота вещь. В трюме нашли девичье платьице и заколки, а также туфельки тридцать пятого размера. Дело бросили в архив. Враждующие стороны помирились. Однако вывод напрашивается сам собой. И опять мы ничего не можем доказать. Азербайджанская полиция Саидова-старшего трогать не станет. Власти с ним дружат, пока он их кормит.
– Значит, помимо икры Башир Саидов поставляет иранцам «живой товар». А из России девочек привозит его брат Рустам. Ахмед Гирей оценивал товар и платил деньги.
– Ахмед Гирей числился мотористом на сейнере «Дербент». Я думаю, что он выходил в море вместе с Баширом и играл роль главного переговорщика, – уверенно заявил Игнатьев. – Вот только сделать мы ничего не можем. Будь моя воля, я бы взорвал это корыто вместе с Баширом и его холуями.
– Да. Справедливый приговор, Рудик. А сколько человек выходит в море на сейнере?
– Пять-шесть человек. Башир слишком жадный, чтобы кормить лишних людей! Работает по минимуму.
Разговор получился интересным. Полковники вместе пообедали и простились.
Липатов решил навестить своего друга Визгунова и узнать, как идут дела у частного сыщика.
Глава I
5 мая. Четверг. 11 ч 30 мин
Женщина достала из сумочки конверт и положила на стол. От приятной дамы лет сорока исходил сильный аромат духов, заполнивший небольшую комнату за считаные мгновения после ее появления. Хозяин скромного офиса, сидящий в скрипучем кресле по другую сторону стола, выглядел человеком спокойным, если не сказать равнодушным. Когда его нанимали на определенную работу, он загорался и возбуждался, словно ему преподносили ценный подарок. Каждое задание имело разную степень сложности, но он никому не отказывал. Опыт – вещь полезная. Изначально многие задачи кажутся нерешаемыми, но стоит вникнуть в проблему, и бледная мозаичная картина начинает превращаться в общий и понятный рисунок. Дело не в зрении, а в определенном таланте. То, что не видит простой человеческий глаз, может заметить человек с особыми способностями. Хозяин офиса имел такие способности.
– Ахмед Гирей числился мотористом на сейнере «Дербент». Я думаю, что он выходил в море вместе с Баширом и играл роль главного переговорщика, – уверенно заявил Игнатьев. – Вот только сделать мы ничего не можем. Будь моя воля, я бы взорвал это корыто вместе с Баширом и его холуями.
– Да. Справедливый приговор, Рудик. А сколько человек выходит в море на сейнере?
– Пять-шесть человек. Башир слишком жадный, чтобы кормить лишних людей! Работает по минимуму.
Разговор получился интересным. Полковники вместе пообедали и простились.
Липатов решил навестить своего друга Визгунова и узнать, как идут дела у частного сыщика.
Глава I
5 мая. Четверг. 11 ч 30 мин
Женщина достала из сумочки конверт и положила на стол. От приятной дамы лет сорока исходил сильный аромат духов, заполнивший небольшую комнату за считаные мгновения после ее появления. Хозяин скромного офиса, сидящий в скрипучем кресле по другую сторону стола, выглядел человеком спокойным, если не сказать равнодушным. Когда его нанимали на определенную работу, он загорался и возбуждался, словно ему преподносили ценный подарок. Каждое задание имело разную степень сложности, но он никому не отказывал. Опыт – вещь полезная. Изначально многие задачи кажутся нерешаемыми, но стоит вникнуть в проблему, и бледная мозаичная картина начинает превращаться в общий и понятный рисунок. Дело не в зрении, а в определенном таланте. То, что не видит простой человеческий глаз, может заметить человек с особыми способностями. Хозяин офиса имел такие способности.
– Спасибо, Андрей Борисыч. Вот ваш гонорар, как мы и договаривались.
Он понимал: результаты его работы не всегда радуют клиентов. Радости и добра в нашем мире мало, эти свойства пора взвешивать на аптекарских весах. Бледное лицо сидевшей напротив дамы и печальные, с искорками злобы глаза говорили о многом. Другой реакции он и не ожидал увидеть. Душу болеутоляющим не лечат, словами тоже не поможешь.
Андрей Борисович сидел молча и ждал, когда его клиентка уйдет. Она прищурила глаза и процедила сквозь зубы:
– Я его убью.
– Месть – не выход. Погубите свою жизнь. Ваш муж не стоит того. Вы просили его найти, я нашел. Я представил вам доказательства того, что он подлец и не заслуживает вас. Теперь вам надо привыкнуть к мысли, будто его не существует. Он для вас умер. Вы еще молоды и привлекательны. Подумайте о себе.
Так много слов он еще не говорил, расставаясь со своими нанимателями. Слово «убью» его напугало. Андрей Борисович видел разницу между пустыми угрозами и вынесенным приговором.
Женщина встала.
– Я к вам не обращалась, и вы меня никогда не видели. Она повернулась, сделала четыре шага, распахнула дверь и ушла.
А вдруг передумает? Бог ей судья. Импульсивность и злость – плохие советчики. С таким багажом в сердце на кровавые замыслы не идут.
Он встал и подошел к открытой двери. На табличке с обратной стороны стояла надпись:
Частный детектив
Визгунов Андрей Борисович
Хозяин кабинета ухмыльнулся. Не хватало даты рождения и смерти. Бронзовые таблички дорого стоят. Пришлось заказывать черную в бюро ритуальных услуг. Сойдет и такая. Бывший полковник милиции получил лицензию детектива не из любви к поиску потерянных собачек и кошечек. Визгунову исполнилось пятьдесят два года, и сидеть дома без дела он не мог. Двадцать семь лет на оперативной работе дали о себе знать. Такие люди живут на работе и редко получают выходные. Резкая смена ритма может загнать человека в гроб.
Андрей Борисович подошел к окну и открыл фрамугу. Он не любил резких запахов, исключая табачный. Бросить курить ему не удалось. Пепельница, наполненная окурками, – привычное зрелище на его столе. Вот и сейчас он закурил, разглядывая в окно прохожих, сменивших теплую одежду на легкие курточки. Весна завоевывала свои права, атакуя холод, появились первые свежие листочки на деревьях, и пахнуло теплым воздухом.
Дверь резко распахнулась. На пороге, словно весна, появилась цветущая радостная девушка лет двадцати.
– Привет, папуля! Фу! Ну и запах у тебя в конторе.
– В пятнадцати квадратных метрах выветривать стойкие запахи удается с трудом.
– Сигареты твои, духи арабские.
Она подскочила к Визгунову и чмокнула его в щеку с заметной щетиной.
– Колючий.
– Спешил. Электробритва заела.
– С гонорара куплю тебе новую. Кажется, нам повезло.
Девушка подошла к столу, заметила конверт и заглянула в него.
– Раз, два, три… Всего пятьсот долларов? Ты стоишь в десять раз дороже. Похоже на насмешку.
Бывший полковник пожал плечами:
– Не у всех есть деньги.
– Понятно. А ты у нас благодетель. Это тебе заплатили за того мужика, которого ты нашел в Гаграх с подружкой. Но на его поиски тебе пришлось потратить больше, чем ты получил за результат. Разыгрываешь из себя Санта-Клауса?
– Нет, дочка. Цену мы определили при найме меня на работу. Я вижу, у кого есть деньги, а у кого нет. Хотелось помочь, но, кажется, зря я впутался в эту историю. И дело тут не в деньгах. Спасибо за помощь. Ты тоже внесла свою лепту в поиски подонка.
Дочка детектива уселась на крутящийся стул для посетителей и осмотрелась.
– Лысо. Тебе не кажется? Ах, вот оно в чем дело. Ты опять снял со стен все свои почетные грамоты и наградные листы. Зачем? Я же для них рамки покупала, полдня развешивала…
– Не преувеличивай. Они в столе. Мне реклама не нужна.
Девушка возмутилась.
– Из тебя коммерсанта не получится. Это не Главное управление внутренних дел. Здесь расположен офис частного детектива. Это бизнес, а не служба. Ты не красавчик с широкими плечами и убийственной улыбкой. Такими видят частных сыщиков в кино. Грамоты – твоя визитная карточка. Ты полковник и лучший сыскарь всех времен и народов.
Улыбка на лице Визгунова появилась, но не убийственная, а саркастическая.
– Видишь ли, Светлана, у посетителей возникнет вполне резонный вопрос: «Какого черта лучший сыщик делает в этой конуре?» И мне придется оправдываться перед любым, переступившим порог моего кабинета. Бывшие заслуги не могут быть рекламой. Сыщику нужна история клиента, а моя никого не касается. Пустая трата времени. Ты права. Красавчики нужны в кино. На деле сыщик должен оставаться незаметным, умея сливаться с общей толпой.
– Но ты все равно интересный мужчина. Это мнение моих подруг, а не подхалимаж. Поверь им. Они эксперты.
– Уже поверил. Ну, рассказывай, стрекоза, чему радуешься? Я слышал слово «гонорар».
– Эдак тысяч десять! В долларах. Ну как?
– Репортеру уголовной хроники? – удивился отец.
– А чем моя профессия хуже твоей? Одно дело делаем. Цели лишь разные. Я разоблачаю преступников и выставляю их грязные дела на суд общественности, а ты их ловишь и сажаешь на скамью подсудимых в уголовном суде. У меня отличная команда толковых ребят. Ты же остался один, и теперь я тебя переиграю, а не буду собирать крохи с твоего стола.
– Десять тысяч – большие деньги. Для нас, во всяком случае. – Отец не отрывал пристального взгляда от дочери.
– Мы вышли на Евгения Павловича Ашкинази. Ты знаешь, о ком я говорю. Я услышала его имя впервые от тебя. Ты называл его по кличке. Вероятно, так у вас принято. Помнишь? Тапёр, не так ли?
– Что значит вышли?
– Обнаружили его логово. Он залег на дно и затаился. Мы его сдадим. Но сначала я получу от него интервью.
Визгунов тяжело вздохнул:
– Наберись терпения, Света, и выслушай меня. Тапёр находится в федеральном розыске. Милиция репортеров не нанимает и премий за поимку преступников не выплачивает. К вам обратилась мафия. Вот они могут заплатить большие деньги за голову Ашкинази. Мафия – громко сказано. Банда. В нее входят высокопоставленные чиновники. Кто-то захотел перехватить их доходный бизнес в свои руки. Скорее всего, другие чиновники, не менее влиятельные, но не такие удачливые. Вот они и наняли отличного медвежатника для вскрытия сейфа конкурентов. Тапёр недавно освободился. Развернуться ему не дали. Вот тут парня перехватили и предложили работу. Надо вскрыть сейф и забрать все содержимое. Деньги взломщику, документы нанимателям. Тапёр клюнул. Думаю, что денег он в сейфе не нашел. Но Тапёр не работает вхолостую. Думаю, что он ушел вместе с документами, а потом ознакомился с содержанием бумаг и сделал соответствующие выводы. Теперь за этими бумагами охотятся все. Те, кто их заказал. Те, у кого украли компромат, и милиция, которую вызвал сторож на место ограбления, не понимая, какую кашу заварил. Вам повезло. Вы вышли на след. Но ты подумала, на кого вы работаете? Где же твои принципы? Ты сдашь Ашкинази одной из группировок, и ему перережут горло. Ради интервью или некролога? Тебе он ничего не скажет. А, по сути, твоя команда идет ради денег на умышленное убийство важного свидетеля.
– Эту историю тебе Юрий Данилыч рассказал? – спросила Светлана.