– Ну как же так, – укоризненно произнес профессор. – Вам же пришлось, наверное, ночью ко мне в комнату заходить. Вы же могли споткнуться, упасть…
Добрый профессор был расстроен.
– Не беспокойтесь, Лев Христофорович, – ответил Удалов. – Я же с фонариком.
Он обернулся к дорожникам и сказал зычно:
– За работу, друзья.
Но с дорожниками творилось нечто странное. Они не стремились к лопатам и технике. Напевая, они сошлись в кружок, и бригадир помахал в воздухе рукой, наводя среди них музыкальный порядок.
– Что происходит? – удивился Удалов.
Бригадир поднял ладонь кверху, призывая к молчанию. Затем сказал:
– Раз-два-три!
И бригада затянула в четыре голоса сложную для исполнения грузинскую песню «Сулико».
Как пораженный громом, Удалов стоял под деревом. Окна в домах раскрывались, и люди прислушивались к пению, которому мог бы позавидовать ансамбль «Орэра».
– Что? Что? – Удалов гневно смотрел на профессора. – Это ваши штучки?
– Минутку… – Профессор поднес к носу пустую бутылочку. – Я так и думал. В темноте вы перепутали посуду. Это препарат для исправления музыкального слуха и создания хоровых коллективов.
– О, ужас! – воскликнул Удалов. – И сколько они будут петь?
– Долго, – ответил профессор.
– Но что тогда творится в конторе?
– Не убивайтесь, – сказал профессор, прислушиваясь к стройному пению дорожников, – можно гарантировать, что ваша стройконтора возьмет в области первое место среди коллективов самодеятельности.
– Ну что ж, – сказал печально Удалов. – Хоть что-то…