— Но мы…
— Буду лично вам благодарен.
— К сожалению, это решение от меня не зависит. Все вопросы, связанные с открытием филиалов, находятся в компетенции главы фирмы.
— А мы не будем его открывать. И сможем обойтись вашей компетенцией.
— Тогда я вас не понимаю…
— Чего тут не понять? Вы назначаете меня вашим представителем. Но филиала не открываете. Получив за это благодарность в размере, как если бы открыли два полноценных филиала.
— Ах вот что… Как вы представляете ваше участие в нашем общем деле?
— Представляю в виде копии приказа, рекомендательного письма и, самое главное, подтверждения моих полномочий, в случае если вам позвонят…
С копией приказа и рекомендательными письмами человек с пятнадцатитысячными часами отправился в мэрию.
— Мне бы очень хотелось сфотографироваться с мэром.
— С кем?!
— С мэром!
— А вы кто такой?
— Представитель российского филиала известной международной фирмы «Питер Шрайдер и сыновья» с оборотным капиталом четыре с половиной миллиарда долларов.
— Да?.. И что вы хотите?
— Я же говорю — сфотографироваться с мэром.
— Но…
— За что готов выделить средства для постройки стометрового участка какой-нибудь автодороги.
— Вряд ли это…
— Оплату готов передать наличными деньгами через вас.
— Хорошо, я постараюсь что-нибудь для вас сделать. Например, завтра. Во время встречи с хозактивом…
С этой фотографией незнакомец отправился в одну популярную в стране газету.
— Хочу поместить эту дружескую фотографию на первой полосе.
— А вы кто?
— Никто. Приятель изображенного здесь человека.
— Но мы не можем давать просто фотографию.
— Да? Тогда поставьте подпись — встреча мэра с известным в стране предпринимателем. Я буду признателен. Немедленно.
— А вы действительно известный?
— Вы думаете, мэр будет приятельствовать с неизвестным?
— Я, конечно, попробую. Но вряд ли главный редактор…
— А как, простите, имя-отчество главного редактора?..
Утренняя газета вышла с фотографией мэра, жмущего руку известному в стране предпринимателю…
— Вот, — показал газетную фотографию известный в стране предприниматель и близкий друг столичного мэра. — Хочу развернуть это сообщение в двухстраничную статью в вашем журнале.
— Но мы не публикуем непроверенной информации!
— Газеты тоже! А они эту информацию, как вы видите, дали на первой полосе! Так что первым и главным виновником будете не вы. А я, в свою очередь, буду благодарен…
— Хорошо, через месяц…
— Нет, через месяц будет поздно. Надо через пять дней!
— Но это невозможно! У нас еще номер не заполнен!
— Тогда дайте статью на десять страниц. Текст интервью я подготовил…
Проще и дешевле всего оказалось обзавестись знакомствами среди известных в стране деятелей культуры и искусства. Незнакомец с пятнадцатитысячными часами определил десять наиболее популярных в стране «культурных» личностей, купил десять путевок в средиземноморский круиз и десять хрустальных кубков и разослал по адресам письма о том, что получатель сего уведомления за выдающиеся достижения в области мировой культуры выдвинут на премию, учрежденную известным в стране меценатом и бизнесменом, равную ста тысячам американских долларов. А пока в качестве поощрительного приза он предлагает получить круизную путевку, явившись лично по адресу…
В течение одного дня в арендованном на сутки офисе все более известный в стране предприниматель вручил звездам культуры премии и сфотографировался с ними в непринужденной дружеской обстановке и объяснил присутствующим журналистам, что:
— Это чисто, блин, для искусства…
Премии деятелям культуры вызвали широкий резонанс в средствах массовой информации в форме возмущений других, не получивших путевок, деятелей.
Теперь можно было выходить на телевидение.
В трех передачах по двадцать пять тысяч долларов каждая уже по-настоящему известный предприниматель объяснил свою позицию в отношении возрождения находящейся в упадке отечественной культуры путем денежного поощрения наиболее любимых народом деятелей искусства.
В четвертой, стоившей тридцать тысяч долларов, передаче обозреватель издевался над убогими потугами известного предпринимателя тире (или скорее минус) мецената, пытающегося играть роль нового Третьякова. Эта передача с точки зрения наработки популярности стоила трех предыдущих.
Измененное до неузнаваемости лицо Ревизора в новорусском облике предпринимателя-мецената намозолило глаза российскому телезрителю настолько, что стало почти популярным. Отчего его пригласили для участия сразу в нескольких ток-шоу за смехотворно малые пятнадцать тысяч!
Но это был бы уже перебор. Много — это тоже не всегда хорошо…
Оставалось заручиться поддержкой уголовного мира и неплохо бы… Президента России.
С Президентом было просто. Известный предприниматель зашел в первое попавшееся рекламное агентство и попросил порекомендовать ему кого-нибудь из фотографов для выполнения конфиденциального заказа.
— Какая фотография вам нужна? Рекламная, портретная?..
— Официальная. Меня и Президента. На одном снимке.
— Какого Президента?
— Страны Президента! Да ты не пугайся так, это я с друганами поспорил, что у меня есть фотография, где я с Президентом. Теперь надо, чтобы фотография была. Это возможно?
— В принципе, конечно…
— Только она должна быть такая, чтобы никакая экспертиза подделки не учуяла.
— А при чем здесь экспертиза?
— При том, что я не просто поспорил, а на десять штук баксов поспорил! Две из которых, если все сделаешь как надо, — твои! Ну что, берешься?..
Известного предпринимателя «вписали» в официальный кремлевский банкет. Он сидел в четырех креслах от Президента и, ковыряясь вилкой в салате, о чем-то оживленно беседовал с премьер-министром.
Для чего вначале его заставили, сидя за голым столом, стократно наклоняться, поворачиваться и поднимать и опускать руки.
Потом сканировали готовые фотографии и, вырезав из изображения «лишнего» участника банкета, посадили на его места поспорившего на десять тысяч «зеленых» бизнесмена.
— Устраивает?
— Да. Но вот если бы Президент смотрел на меня. И улыбался…
— Хорошо, будет смотреть на вас…
Последний штришок в портрете удачливого бизнесмена должен был быть уголовным. Связь с воровскими авторитетами для удачливого бизнеса была даже более значима, чем банкет с Президентом.
Вот только где их взять, этих авторитетов?
Обратиться в милицию? Или к репортерам уголовной хроники? Пожалуй, что к репортерам…
Любимец телевизионной публики и застольный знакомец Президента пошел к журналистам. Но уже в гораздо более скромном виде. С часами «Слава». В купленном в комиссионке потертом костюме фабрики «Большевичка».
— Разрешите представиться, кандидат педагогических наук Севостьянов. Провожу исследование социально-образовательного уровня преступного мира.
— Зачем?
— Как зачем?! Мною впервые выявлена прямая зависимость преступных наклонностей отдельного индивидуума от уровня и профиля его предшествующего образования.
— Вы серьезно?
— Конечно! Используя статистический метод Гекклера-Завадского, я установил жесткую профилизацию преступности в зависимости от гуманитарного либо технического образования. К примеру, технари, то есть преступники, закончившие вузы и ПТУ промышленной ориентации, склонны к совершению преступлений, использующих те или иные инструментальные приспособления.
— А гуманитарии?
— К изнасилованиям, мошенничеству и тому подобным не требующим дополнительных технических инструментов преступлениям. Впрочем, здесь тоже прослеживается своя специализация. К примеру, выпускники художественных вузов чаще нарушают закон в части подделки денег и документов. Актеры склонны к публичным преступлениям, таким, как сопротивление представителям органов правопорядка в нетрезвом виде и эксгибиционизму. Филологи — к убийству работников ломбардов и пенсионерок, дающих деньги под проценты, и растлению малолетних приемных дочерей…
— А почему вы пришли к нам?
— Дело в том, что для завершения работы мне необходимо выяснить образовательный уровень руководителей преступного мира. Так называемых авторитетов и воров в законе. А я, как бы это выразиться, не вполне владею темой.
— Вам нужна информация о лидерах преступного мира?
— Совершенно верно!..
Далее, переодевшись и сменив часы «Слава» на «Роллекс», ученый-социолог отправился на рынок. Где быстро вычислил «быков».
— Слышь, братан, кто у вас тут центровой? — спросил он, поигрывая золотой печаткой на пальце.
— Слышь, братан, кто у вас тут центровой? — спросил он, поигрывая золотой печаткой на пальце.
— Бурый.
— Веди меня к нему…
Бурый сидел за столиком в подсобке кафе и, глядя в окне цедил пиво.
— Че тебе?
Известный в стране предприниматель вытащил из кармана пачку фотографий и бросил их на стол.
— Это кто? — спросил «бригадир».
— Я и Президент.
— Какой Президент? Наш, что ли? Ну ты даешь! А этого я видел. Он в кино играл! Такого крутого, который тех фраеров… И этого я тоже знаю, — ткнул пальцем в фотографию мэра. — Это его место. Мы ему отстегиваем. Ну ты, оказывается… Чего хочешь-то?
— Встретиться с Жорой Херсонским.
— Зачем?
— Потолковать.
Бросил на стол рассыпавшуюся стопку стодолларовых купюр.
— Ладно, я передам…
Жора Херсонский сидел в роскошном кожаном кресле и ковырялся обломанной спичкой в зубах. Перед ним на антикварном золоченом столике, на хрустальном подносе стоял граненый стакан с чифиром.
— Чего хочешь?
— Внести долю в общак, — чуть поклонившись, сказал посетитель. — Потому что уважаю традиции.
И выложил на столик несколько тугих, перетянутых резинкой пачек долларов.
— Что еще?
— Засвидетельствовать мое почтение.
Вытащил из «дипломата» бутылку трехсотдолларового коньяку.
— Тогда лучше водку.
Сидевший сзади телохранитель кивнул и вытащил из бара бутылку водки, стаканы и нарезанную на куски булку черного хлеба.
— Садись.
Выпили. Закусили.
— Что еще?
— Ваш авторитет… Дело в том, что я хочу расширять бизнес в сторону регионов. И был бы очень признателен…
— Не мямли! Что хочешь?
— Чтобы вы замолвили за меня словечко.
— Перед кем?
Проситель назвал имя известного в Регионе, откуда он прибыл, авторитета.
— Ладно. Сделаю. Все?
— Да. Вернее, нет… Если бы вы согласились… Если бы я мог рассчитывать…
— Ну! Говори!
— Сфотографироваться с вами…
Жора посмотрел на пачки долларов, на подобострастно склоненную в поклоне голову просителя.
— Черт с тобой!..
Теперь на новоиспеченном российском бизнесмене были поставлены все необходимые пробы. Теперь он стал свой среди своих.
Глава 23
Известный в стране бизнесмен, вхожий в высшие эшелоны власти, друг муз и столичного мэра, восходящая звезда телеэкрана, любимец центральной прессы и прочая и прочая…
Ревизор отбыл в Регион, из которого пару недель назад прибыл рядовым безвестным гражданином.
Уверенно раздвинув телом толпу пассажиров возле дверей накопителя, он шагнул под дугу металлоискателя. Раздался тревожный зуммер.
— Пожалуйста, вытащите из карманов все металлические предметы.
Бизнесмен бросил на столик связку ключей с серебряным брелоком. И платиновую зажигалку. Зуммер повторился.
Снял с шеи массивную золотую цепь.
Часы.
Браслет.
Сдернул с пальцев золотые печатки…
Гора золота и драгоценных камней росла на столике маленькой пирамидой Хеопса. Очень расчетливо росла. Привлекая всеобщее внимание. В том числе внимание пассажиров бизнес-класса.
— Ну чего еще?
— У вас осталось что-то металлическое.
— Ну блин, мне что, штаны скидать?! Расстегнул ремень, ярко блеснувший желтой пряжкой. Звенело не золото, звенел, специально для того прихваченный перочинный нож, с полусотней стальных лезвий, дававший возможность продемонстрировать свою принадлежность к новорусскому классу.
— Ну теперь все, что ли?..
Подметая ступени трапа полами длинного, до земли пальто, поднялся в самолет. Панибратски спросил стюардессу:
— Слышь, рыжая, куда идти-то?
— Вам в бизнес-класс, налево.
— А выпивка у тебя есть?..
На сиденье сел развалясь, разбросав во все стороны руки и ноги. Обвел мутным взглядом салон.
— Эй, братан, в твоем городе ночные кабаки есть?
— Конечно, есть!
— Во блин! А я думал, у вас медведи по улицам ходят…
Потом он пил поочередно с каждым пассажиром бизнес-класса. Потом со всеми вместе. Потом пел. С кем-то целовался. Потом рыгал в туалете. И снова пил…
Поэтому три часа полета прошли незаметно. И небесполезно.
— Ну я думал, Сашка, ты… А ты, Сашка!.. Теперь я для тебя!..
Первый круг знакомств был обретен еще даже не в Регионе.
Еще на подлете к нему.
— Если что, ты ко мне… Я тебе…
Такси известный в стране бизнесмен брать не стал. И на городском транспорте не поехал. Он просто зашел в ближайший автомобильный салон.
— Это ты, что ли, продавец? Тогда вон тот джип покажи. Да не этот! Тот, который справа стоит. Красный. Как он? Ничего? А бензин есть? Тогда давай, выписывай…
Из магазина любимец столичных газет выехал на красном джипе. Потому что ездить на городском транспорте было западло.
Так же как звонить по уличному телефону-автомату. Отчего пришлось прикупить сотовый.
— Проверить можно?
— Конечно, конечно…
— Слышь, у тебя квартиры есть? Трехкомнатные? Тогда мне одну. И чтобы сегодня в ней спать. Ну и черт с ним, дороже. Мне ночевать негде!..
К вечеру в квартиру завезли заказанную днем мебель. Кухонную, спальную и офисную.
В мебель рассовали принесенные из магазинов вещи — посуду, одежду и всякие там бытовые приспособы. На столы поставили пепельницы и компьютеры.
— А че, черного не было?
— Последние модификации шли только в светлом исполнении.
— Не, я белые компьютеры не люблю. Забирай их обратно. Мне черные надо…
Вечером в новую квартиру, на новые кресла, за новые, красного дерева, столы сели новые Сашкины друзья.
— Ты смотри, какую квартирку оттяпал!
— Я же говорю — надолго приехал.
— Тогда за новоселье?
— За новоселье!..
Первый этап натурализации прошел гладко. И относительно дешево. Подумаешь — джип и квартира. Что такое джип и квартира в сравнении с образом жизни среднестатистического российского бизнесмена. Мелочь! Потому что, кроме траты денег, среднестатистические бизнесмены их еще и зарабатывают! Для чего запускают в оборот гораздо большие средства. Нет, чтобы походить на удачливого бизнесмена, только тратить деньги мало. Надо их еще делать. Или делать вид, что делать…
— Есть партия сахара. Небольшая. Чтобы рынок пощупать.
— Сколько?
— Вагон. Если он уйдет, будет состав.
— Цена?..
Цена была подходящая. Цена была ниже нижних пределов.
— Хорошо. Согласен. Когда придет товар?
— Через четыре дня…
Компаньоны ударили по рукам.
Один пошел проверять работу принадлежащих ему торговых точек. Другой отправился в аэропорт. Чтобы добыть только что проданный вагон сахару…
— Сколько? — спросил менеджер оптовой фирмы.
— Вагон. Пока вагон.
— Отгрузка наша?
— Ваша. Но товар должен прийти через четыре дня.
— Тогда придется кое-кого подмазать на железной дороге.
— Сколько?
— Один процент с общей стоимости заказа за каждый сэкономленный день.
— Хорошо.
— Оплата?
— Наличными. Сразу после отгрузки…
К воротам склада подогнали вагон. Бригада носильщиков потащила внутрь мешки.
— Они могут работать быстрее? — спросил заказчик.
— Они на окладе.
Заказчик подозвал бригадира.
— За каждую сэкономленную минуту доллар сверху.
Грузчики забегали как сумасшедшие…
Товар прибыл на место на сутки раньше.
Мешки разгрузили и растащили по магазинам и рынкам.
— Претензии есть?
— Нет. Все в порядке.
— Тогда расчет.
Покупатель бросил на стол пакет с деньгами.
— Здесь все. Будешь пересчитывать?
— Буду! Бабки счет любят!
Сбросил деньги в сумку.
— Когда следующая партия?
— Когда скажешь.
— Можно вопрос?
— Валяй.
— Откуда такой дешевый товар?
— От верблюда…
— Похоже, он не фраер. Похоже, он деловой, — сказал вечером покупатель вагона сахара своим приятелям. — Я не знаю таких цен, хотя занимаюсь сахаром два года. Либо он толкает паленый товар. Либо имеет лапу на таможне. Похоже, он не просто крутой. А очень крутой.
— Я же говорю, что видел его по ящику! Там сказали, что он сто кусков баксов кому-то на какую-то премию отвалил!..
Вечером известный в стране и стремящийся быть известным в городе предприниматель Сашок подбил итоги очередной сделки. Значит, взял шестьдесят пять тонн сахара по двадцать пять центов за килограмм. Плюс накладные расходы — ну там транспортировка, погрузка, разгрузка, взятки… В общей сложности набегает дополнительных шесть центов на килограмм. Итого, выходит, тридцать один цент. То есть товар приобретен за тридцать один цент. Сдан за двадцать четыре. Убыток — семь центов на килограмм. Которые, если помножить на шестьдесят пять тонн, составят…