— Артур Эльвуд Хейвлок! Я арестую вас по обвинению в подстрекательстве и содействию убийству, в покушении на убийство, в поджоге и растрате опекунских денег. Предупреждаю вас, что все, что вы теперь скажете, может быть использовано, как обвинительный материал против вас, Хейвлок ничего не ответил. Он сомкнул веки и еще раньше, чем Снид успел закончить, без чувств рухнул наземь.
Его отнесли в домик привратника и подвергли основательному обыску. На шее он носил золотую цепочку, и на этой цепочке висели два ключа странной формы с двойными зубчиками со странными царапинами и извилинами на бородке и на обеих плоскостях.
Дик взял ключи себе.
Потом он влил арестованному в глотку рюмку коньяку, и под оживляющим действием алкоголя Хейвлок пришел в себя. Он растерянным взглядом посмотрел на окружающих.
Его глаза продолжали блуждать, пока не встретились с взглядом Дика. Хейвлок долго смотрел на него и наконец поднялся.
— Вы выдвинули против меня очень серьезные обвинения, — сказал он с жутким самообладанием. — Могу я попросить вас сейчас же и на этом месте представить мне доказательства?
Дик бросил взгляд на Снида, который в знак согласия почти незаметно кивнул ему головой.
Дик сел против арестованного.
— Вы, вероятно, помните, что я однажды упомянул о том, что лорд Сельфорд присутствовал при въезде в Капштадт нового генерал-губернатора? Он сделал паузу, но Хейвлок не ответил на его вопрос. Он молча продолжал глядеть на Дика Мартина, стиснув зубы, и грубая линия его подбородка стала еще более резкой.
— И вот, — спокойно продолжал Дик, — этот ничтожный случай оказался счастьем для меня и гибелью для вас, потому что лорд Сельфорд был сфотографирован на балконе гостиницы. Портрет попал в газету, и я сейчас же узнал его.
Это был мой старый хороший знакомый, многократно сидевший в тюрьме, мастер воровского цеха, одним словом, это был Том Коулер.
Инспектор Снид испустил легкое «а»; Хейвлок закусил губы.
— Начиная с этого дня, — серьезно продолжал Дик, — я следил за лордом Сельфордом независимо от вас. Разрешите мне вставить замечание, мистер Хейвлок, что я поражаюсь вашему уму. Для того, чтобы доказать свою бескорыстность, вы пустили сыщика по воображаемому следу вашего бывшего питомца и заботились о том, чтобы ему не удалось видеть его лицом к лицу. С поразительной ловкостью вы организовали путешествие вокруг света. Но я нашел лист бумаги в БуэносАйресе: Коди был скомпрометирован, и покушение на мою жизнь не удалось. Тогда вы решились на последние отчаянные меры. Коди, который начал ловить рыбу в мутной воде на свой риск и страх, и чьей выдержке вы не вполне доверяли, был лишним соучастником ваших преступлений. Он слишком много знал, и его нужно было устранить. Вместе с ним и его жену. Но тут в дело вмешался перст судьбы и спутал ваши карты. Крик Коди о помощи еще успел дойти до меня. Тогда для прикрытия вашего бегства вы покушались на убийство Снида и меня. Ни один из ваших выстрелов не попал в цель, хотя вы одновременно стреляли из двух автоматических пулеметов; теперь вам оставался открытым только один путь — устранить наследницу лорда Сельфорда и того человека, который и так уже слишком много знал о ваших тайнах. Я говорю о себе. Удайся это вам, то следующим ходом вы заставили бы исчезнуть лорда Сельфорда и предъявили бы судьям его последнее распоряжение делающее вас наследником. Излишне добавлять, что это завещание было бы написано тем же почерком лорда Сельфорда, который вы мне показывали — именно вашим собственным почерком, мистер Хейвлок.
Тут арестованный в первый раз шевельнул губами.
— Гипотезы, — с трудом произнес он, — гипотезы…
— Эксперты-графологи докажут — гипотезы это или нет.
Но я вовсе не нуждаюсь в этом доказательстве. Я видел зеленые пятна на ваших пальцах третьего дня, когда вы показывали мне письмо лорда Сельфорда из Каира, которое якобы только что прибыло. Удивительное совпадение, господин адвокат: письмо Сельфорда было написано зелеными чернилами.
Хейвлок смочил языком пересохшие губы. Дик увидел, как он судорожно сжимал большие пальцы в стиснутых руках.
Он знал, что рискует своей шеей, но все-таки не хотел сдаваться.
— Я согласен, — сказал он, медленно взвешивая каждое слово, — что все это говорит против меня. Но не всегда косвенные улики доказывают правду. Вы еще не говорили с лордом Сельфордом лично. Возможно, — он улыбнулся как привидение, — что мой доверитель одним словом опрокинет всю постройку вашего обвинения.
— Не ждите лорда Сельфорда, — сказал Дик, выпрямляясь во весь рост. — Лорд Сельфорд умер.
Хейвлок вскочил, совершенно не чувствуя удерживающих рук сыщиков.
— Он умер! — уничтожающе загремел Дик Мартин. — Я знаю, какая судьба постигла его. Вы предали его в руки этого дьявола в образе человека, в руки Сталлетти для его ужасных экспериментов, и за это одно вы попадете на виселицу!
Хейвлок зашатался. Смертельно бледный с широко открытым ртом стоял он, и его рука искала чего-то вокруг шеи.
Тут он заметил, что ключей не было. Дик протянул руку и показал ему ключи.
Хейвлок сделал движение; как будто собираясь вырвать ключи из рук Дика, но сыщики оказались сильнее его.
Тут его голова откинулась назад. Жилы выступили на его шее, все члены его тела одеревенели. Дыхание со свистом вылетало из его груди. Это продолжалось одну секунду. Потом он выпрямился, сложил руки ладонями внутрь и с потухшим взглядом сказал:
— Закуйте меня и цепи! Я знаю, что побит. Я проиграл свою игру.
Его губы замкнулись, и Дик, посмотревший на него, понял, что он до самого конца, конца горького, но все-таки еще слишком мягкого конца, будет хранить молчание.
31
— Семь замков, семь ключей, — задумчиво сказал Дик, когда он вместе с капитаном Снидом ранним утром пошел к могилам Сельфордов. — У Коди был один ключ, у мистрисс Коди — другой, у садовника Сильвы — третий. Хейвлок и Сталлетти, будучи главами заговора, имели остальные четыре. Когда будет найдено тело Сталлетти, мы сумеем открыть дверь двадцать первой могилы.
Им пришлось обождать целый час, пока спасательная команда не вернулась из каменоломни с тремя прикрытыми носилками. Том Коулер с опущенной головой шагал рядом с телом своего брата. Дик задержал его на один момент и тихо сказал ему:
— Не правда ли, Коулер, вы навестите меня? Мисс Ленсдоун хочет лично поблагодарить вас. И не ломайте голову в заботах о вашем будущем. 06 этом уже позаботятся.
Том Коулер молча кивнул головой, судорожно сжал руку Дика и исчез в лесу.
Дик умолчал о его исповеди: никто никогда ничего не узнает о том; что Сталлетти был убит еще до падения в пропасть.
Один из людей, участвовавших в извлечении погибших со дна котловины, принес Дику два мокрых ключа.
Дик первый спустился по крутым ступенькам могильного склепа. Дверь в третью могильную камеру стояла открытой. Дик вошел и осветил ее. В полу зияло четырехугольное отверстие. Здесь начинается ход, который вел в замок и кончался под камином в зеркальной комнате. Это, очевидно было единственной комнатой, которую Сельфорду было разрешено посещать в замке своих отцов, ночью, когда все спали. Таким путем Сталетти, должно быть, сперва боролся с его тоской по родительскому дому, и, так как лорд Сельфорд оставался ребенком, даже когда подрос, то и не позволял лишать себя единственной жалкой радости своего тусклого прозябания.
Когда Сталетти открыл бегство мисс Лендстоун, его воспитанник как раз находился в замке. Сталетти должен был оставить его и Джонни здесь, чтобы сперва самому очутиться в безопасности и уничтожить все бумаги в своем доме. Оба больших беспомощных ребенка спрятались тогда вместе с Томом Коулером в этой могильной камере. Вероятно, он стоял здесь на страже в то время, как они прокрались в замок, чтобы взять игрушки Сельфорда.
Дик в сопровождении Снида вышел из склепа, свет его лампы упал на тяжелую дверь в конце коридора. Дик вставлял ключ за ключом в отверстие замков. Когда был отперт седьмой замок, дверь медленно отворилась. Ледяной запах тления ударил в лицо. Дик сейчас же подошел к каменной урне и поднял крышку. В урне находился узкий ящик. Кроме этого ящика в камере ничего не было. Они оба взяли ящичек, заперли ворота и прошли через парк. На момент они остановились перед дымящимися развалинами замка, которые еще поливались из пожарных рукавов, и отправились к дому привратника, чтобы открыть ящичек.
Когда удалось взломать крышку, взглядам сыщиков предстал узенький сверток, оказавшийся простой черновой, употребляемой школьниками тетрадкой. Страницы были исписаны узким почерком. Оба сейчас же узнали почерк Коди.
— Прочтите вслух, Мартин, — попросил Снид. — Вы лучше меня умеете расшифровывать рукописи.
Тогда Дик Мартин развернул первую страницу и начал читать удивительную историю: «Дверь за семью замками».
Тогда Дик Мартин развернул первую страницу и начал читать удивительную историю: «Дверь за семью замками».
32
«Эту запись сделал Генри Кольстон Бертрам, по прозванию Бертрам Коди. Это сделано с ведома и согласия трех лиц, которые подписали этот документ. Эту запись было решено составить в ночь на 4 марта 1903 года, чтобы воспрепятствовать, в случае раскрытия всего дела, кому-нибудь из подписавшихся реабелитировать себя за счет своих товарищей.
Грегор виконт Сельфорд умер l4 ноября 1900 года. Он всю жизнь был чудаком, но его чудачества так усилились в последние годы жизни, что перед смертью ему пришла в голову сумасбродная мысль ликвидировать все свои владения и спрятать деньги в могильной камере, где был похоронен основатель дома Сельфардов, и в которой он сам желал быть похороненным. Поэтому он приказал сломать старую дверь, которая едва ли могла противостоять взлому, и по ее образцу заказать дверь из железобетона у фирмы Рицини в Милане. Эта дверь тоже имела семь замков. Семь ключей лорд Сельфорд собирался распределить между семью душеприказчиками, которые должны были передать их его сыну в день его двадцатипятилетия. Таким путем он надеялся уберечь своего сына одновременно от перспективы быть обманутым и от грехов молодости. Он посвятил в свой план мистера Гевелака и даже тогда, когда его поверенный заявил ему, что подобный поступок противоречит закону о майорате, он все же крепко держался за свою мысль и доверился также итальянскому врачу доктору Сталлетти, который ввиду этого, был частым гостем в Сельфард-Манар.
Лорд Сельфард уже в течение долгого времени был неисправимым алкоголиком и за три недели до смерти у него был сильный припадок белой горячки. Припадок едва успел миновать, как прибыл мистер Хейвлок, собираясь принести повинную. Он спекулировал на бирже и понес при этом настолько тяжелые убытки, что в отчаянии растратил также и деньги своих клиентов. На прямой вопрос он должен был ответить, что находится на краю разорения, и на коленях умолял своего доверителя избавить его от позора судебного преследования. Растраченная сумма составляла десять тысяч фунтов, но хотя лорд Сельфорд имел ежегодный доход, во много раз превышавший эту сумму, он все же не согласился простить нарушение его доверия. Наоборот, он серьезно угрожал Хейвлоку предать его суду. Но возбуждение в результате этого бурного объяснения оказалось слишком сильным для его организма, уже ослабленным предыдущим припадком, С ним случился удар, и его в бесчувственном состоянии пришлось отнести в пастель. При этом активную помощь оказали Елизавета Каулер, экономка, и садовник-португалец по имени Сильва. Сейчас же был призван доктор Сталлетти, и при помощи его усилий к лорду Сельфорду еще раз вернулось сознание. Он резким тоном повторил свои обвинения по адресу Хейвлока, так что его поступок был теперь известен не только лорду Сельфорду, но еще трем другим лицам.
Сейчас же после этого лорда Сельфорда поразил второй удар, от которого он больше не оправился. Он умер вечерам 14 ноября, совершенно парализованный. Доктор Сталлетти, мистрисс Коулер и Хейвлок присутствовали при его смерти. У лорда Сельфорда больше не оставалось времени изменить свое завещание, и таким образом Хейвлок, согласно прежним распоряжениям, оставался единственным душеприказчиком и опекуном единственного шестилетнего сына лорда.
Доктор Сталлетти первый сделал мистрисс Коулер и Сильве предложение молчать об обвинении покойного против Хейвлока. В качестве возмещения он поставил Хейвлоку условие делить доходы, получаемые с имущества лорда Сельфорда, между четырьмя заговорщиками. Сильва сначала колебался, но так как он был беден, а лорд Сельфорд однажды из-за незначительного упущения побил его, он в конце концов изъявил согласие.
Намерения заговорщиков в это время ограничивались только тем, чтобы до совершеннолетия наследника обогащаться процентами, но не трогая капитала и недвижимостей Сельфорда. В задачу мистера Хейвлока входило вести управление таким образом, чтобы ни теперь, ни в день, когда придется дать отчет, не надо было опасаться подозрений или судебного преследования. Однако со дня на день становилось все более и более ясным, что молодой лорд страдает явно выраженным слабоумием. Из этого могла возникнуть, как убедительно изложил Хейвлок, непосредственная опасность для всех, кто извлекал пользу из состояния Сельфардов. Потому что, если слабоумие мальчика дошло бы до сведения сиротского суда, то был бы назначен официальный опекун для него и при нем целый консорциум па делам управления. В виду этого была решено отдать мальчика в частную школу, руководитель которой должен был обязаться хранить строгое молчание об умственном состоянии мальчика. Выбор пал на упомянутого Бертрача Коди, который имел несчастье, вследствие незначительного проступка, вступить в конфликт с законом. Вскоре после того, как он вышел из тюрьмы, Хейвлок сделал ему предложение принять руководство школой, единственным воспитанником которой должен был быть маленький лорд.
Бертрам Коди дал свое согласие, и его труды были щедро вознаграждены.
В январе 1902 года мальчик был передан его попечениям.
Но учитель скоро увидел, что слабоумие ребенка делает его неспособным к учению. Кроме душевных недочетов, скоро выяснились осложнения в физическом здоровье мальчика, так что приходилось считаться с преждевременной смертью маленького лорда. В этом отчаянном положении доктор Сталлетти оказался спасителем. Ему удалось найти препарат, который устраняет все духовные функции и очень хорошо влияет на физическое развитие. Ученый доктор испытал свое открытие с большим успехом на крысах, кроликах и молодых щенках. Но для того, чтобы пациент, которого лечили при помощи этого препарата, не мог бы стать опасным благодаря своей физической силе, рука об руку с пластическим развитием тела должно было совершаться психическое внушение. Доктор Сталлетти высказался в том смысле, что внушение и гипноз, начатые в детском возрасте, в состоянии почти уничтожить в человеческом сознании своего» я «, и вместо этого останется одно автоматическое послушание. Страстным желанием Сталлетти было создать расу физически совершенных людей с колоссальной мускульной силой, которыми, как машинами, мог управлять мозг одного человека. Таким человеком-машиной доктор Сталлетти собирался сделать молодого лорда Сельфарда: рабом сильным и послушным, который знает только волю того, кому он служит. Его мысли встретили горячее сочувствие Бертрама Коди, так как только таким путем было возможно черпать из доходов лорда Сельфорда, не боясь его совершеннолетия. Единственный, кто высказался против предложения Сталлетти, был Хейвлок.
Во-первых, он не был убежден в удаче эксперимента, а во-вторых, это значило бы, быть может, подвергнуть жизнь мальчика опасности. Тогда мистрисс Каулер пришла в голову предоставить одного из племянников, которые после смерти ее сестры были для нее обузой, Сталлетти поклялся убедить Хейвлока на фактах в правдивости своих открытий. И в самом деле он в течение немногих недель достиг поразительных успехов. Мальчик, имевший слабое телосложение и немного упрямый характер, уже через восемь дней слушался одного слова Сталлетти и изумительно развивался физически в то время, как его интеллект явно ослабевал. Теперь Хейвлок перестал сопротивляться, и маленький лорд переселился к Сталлетти.
В это время, когда случилось все вышеупомянутое, Бертрам Коди предложил письменно изложить все события вплоть до этих самых мероприятий, чтобы ни одному из заговорщиков впоследствии не могло придти в голову поставить свою ответственность под сомнение. Эта запись должна была быть подписана всеми и положена на сохранение в надежном месте, куда имел бы доступ не каждый по одиночке, но только все вместе и одновременно. Такое место уже имелось налицо. Где можно было лучше всего сохранить тайну, как не за дверями с семью замками? Так как эта дверь при жизни старого лорда еще не прибыла, то его гроб был поставлен в нише шестой камеры. Тем временем дверь была сделана, и ключи находились в руках Хейвлока.
Теперь они были распределены между заговорщиками, и каменная урна была предназначена для сохранения записей.
В данное время лорд Сельфорд, таким образом, находится у Сталлетти. Он расцветает физически. Забыл свое имя и наслаждается детскими играми. Оба мальчика слушаются всего того, что им приказывает Сталлетти, и настолько закалены, что даже в холодную погоду играют в парке почти голые, не жалуясь и не чувствуя никаких недомоганий. По предложению Сталлетти и желаниям Хейвлока, Бертрам Коди женился на мистрисс Коулер, хотя он…
(то, что следовало за этими словами, было несколько раз перечеркнуто чернилами, но все же Дику удалось расшифровать) имел совершенно другие планы для своего будущего.