- Стоп!!! - всполошился Шипе-Топек и опять встал. - Кто из нас больной, в конце концов?!
- Судя по тому, что ты постоянно спрашиваешь об одном и том же, то больной - безусловно ты, - успокоил его Яманатка.
- Два! - сказал Огма.
- Нет!!! - завопил Шипе-Топек. - Постой!
- Я и так стою, - разозлился Огма, - для того, чтобы войти в контакт с Иным Разумом вовсе не обязательно куда-нибудь топать!
- Вот-вот! - подхватил Шипе-Топек, - тут есть скрытый парадокс.
- Какой еще парадокс? - взвился Огма, который как и всякий ортодокс, терпеть не мог парадоксов.
- Скрытый. Ты ведь собираешься войти в контакт? - не сдавался Шипе-Топек.
- И войду!
- Конечно войдешь, ты у нас упорный. А я?
- Рожденный ползать... - разъяренно начал Огма, и Рекидал-Дака как ветром сдуло и теперь уже окончательно, даже запаха не осталось. Уж кто-кто, а Рекидал-Дак хорошо знал на что способен разъяренный Огма вместе с его телекинезом.
- Здесь-то и зарыто, то животное которое норовит укусить!!! обрадовано заявил Шипе-Топек.
- Какое животное? - оторопел Огма.
- Ну, я знаю... может "Блек Бокс"... Не в этом дело!
- Если не в нем то что же ты мне голову морочишь? Это у тебя их две и вечно занять не чем...
- Этот непарламентский выпад я оставляю без ответа, - гордо объявил Шипе-Топек, - но только исключительно благодаря пошатнувшемуся здоровью, в связи с которым у меня и назрел вопрос. Излагать?
- Валяй! - сдался Огма, - излагай, пока не перезрел.
- С Иным Разумом в контакт будет входить чей разум?
- Естественно мой, как более развитой и гуманный, - скромно потупив взор ответил Огма и застенчиво "шаркнул ножкой", которую наконец выпустил из рук.
- Вот! Я уже не говорю о теле!!!
- Когда разговор идет о разуме или о душе, упоминание о теле становится неуместным!
- Но кто же тогда больной?
- А вот это уже не существенно, когда разговор идет...
- Нет правда? - гнул свое Шипе-Топек. - Ты будешь общаться, этот Иной Разум, будет судить о моем здоровье, а я вроде как и не причем.
- Ах вот ты о чем... - вздохнул Огма облегченно. - Это пустяки. Они там в Другом Мире достигли таких высот, что могут поставить диагноз заочно.
- Ну если заочно... - промямлил Шипе-Топек и снова лег.
- Один! - рявкнул Огма. - Есть КОНТАКТ!!!
В голосе Огмы послышалось такое, что Яманатка даже пожалел несчастного Шипе-Топека, вместе с его мнимой болезнью.
Огма затрясся, как будто его хватил "Родимец" и вдруг отчетливо и громко произнес:
- О - Р - З.
"И этот тоже! На нервной почве... - испуганно подумал Яманатка.
- Я абсолютно здоров! - резко сказал Огма, который прекрасно умел читать чужие мысли. - А вот вы... оба... Расслабьтесь!!! Даю установку на добро! На добро! Наш сеанс начался!!! На добро!
Но все испортил злокозненный Рекидал-Дак, в котором природное любопытство победило не менее природную осторожность и который просто, но совершенно невпопад спросил:
- На чье добро-то установка? - чем-то эта мысль его подспудно волновала.
- На всеобщее... - растерянно ответил Огма.
- Это как же оно может быть всеобщим, если я свое добро никому отдавать не собираюсь?
Тут наконец до Огмы дошло КТО это с ним препирается. Но и Рекидал-Дак понял, что Огма понял...
Шипе-Топек и Яманатка долго молча смотрели им вслед, а потом Яманатка сказал:
- Да ну их, всех... этих... экстрасенсов.
И Шипе-Топек не смог с ним не согласиться.
3. ПЛЮРАЛИЗМ
На высоком холме, выпирающем из синего тумана как прыщ на стыдном месте, стоял Шипе-Топек с большим плакатом в руках. И плакат и Шипе-Топека было хорошо видно из далека, но и вблизи тоже неплохо.
На плакате было написано:
"Д-А-Е-Ш-Ь!!!"
Первым на такой призыв естественно откликнулся Рекидал-Дак, но сначала он решил уточнить:
- Что дают-то? И кто последний?
- В нашем пятимерном пространстве последних нет! - резонно возразил ему, подоспевший и как всегда вовремя, Яманатка. - Все первые или в крайнем случае вторые... особенно когда что-нибудь дают или даже только собираются.
- Вот и хорошо! Тогда я - первый, - сказал Рекидал-Дак.
- Первый вот он, - кивнул Яманатка на Шипе-Топека.
- Тогда я, естественно, второй, - не стал спорить Рекидал-Дак.
- Ха! - сказал Яманатка.
- То есть? - спросил Рекидал-Дак.
- Я здесь с утра очередь занял, - доверительно уточнил Яманатка.
- А как же я? - спросил Рекидал-Дак.
- А ты будешь последним! - безжалостно "отрезал" Яманатка.
- Но ведь у нас последних нет!!! - удивился Рекидал-Дак.
- Теперь будут, - успокоил его Яманатка. - Ты будешь исключением.
- Не буду!!! - обрадовался вдруг Рекидал-Дак. - Вон Огма идет.
- Посторонись! - сказал Огма и встал сразу впереди Шипе-Топека.
- Мне кажется... - решительно начал Яманатка.
- Бывает, - философски откликнулся Огма.
- Тут Очередь! - многозначительно намекнул Рекидал-Дак.
- Я вижу это... по лицам, - успокоил его Огма.
- Я последний, - продолжил, не теряя надежды, прозрачные намеки Рекидал-Дак.
- Сочувствую, - невозмутимо сказал Огма.
- Спасибо... Большое спасибо... - поник Рекидал-Дак.
Но Яманатка не собирался так просто сдаваться.
- Вы здесь не стояли!!! - выпалил он, немного подумал и неуверенно добавил: - ВСЕ.
- Между прочим, - сказал Огма и окинул снисходительным взглядом и Яманатку и Рекидал-Дака, отчего последний совершенно рассредоточился, но не ушел, - мне, между прочим, положено без очереди.
- Ну если положено, тогда конечно, - смутился Яманатка, - ну почему бы и не взять... Что же ему так и лежать, как положили?
- И вообще, вы должны быть мне благодарны, за то, что я здесь с вами стою, - сурово объявил непоколебимый Огма, - а то намекну сейчас куда следует, и то, за чем мы тут стоим, мне принесут "на дом", и вам здесь стоять будет не за чем!
- Конечно незачем, - согласился Яманатка, - если все за чем стоим тебе домой "оттарабанят".
- То-то! - усмехнулся Огма.
Но тут взвился Рекидал-Дак.
- Да что же это такое!!! - завопил он.
Яманатка, не зная, что конкретно он имеет ввиду, промолчал. А Огме вообще было на все "с кисточкой", ему и так заранее уже было "положено".
- Нет, что твориться?!! - не унимался Рекидал-Дак и вдруг выпалил, даже сконцентрировавшись от собственной наглости. - Когда я подошел, этого с плакатом, тут вообще не было...
И все посмотрели на Шипе-Топека.
- Н-да! - сказал Огма.
- Ты посмотри какой... А с виду такой тихоня! - поддержал его Яманатка.
- Может дадим ему разок по шее, и пусть идет себе?.. - спросил Рекидал-Дак, понимая, что терять ему уже нечего.
- Можно и по шее, - согласился Яманатка.
- По рукам надо, - вспылил Огма, - чтобы другим не повадно было!
- Можно и по рукам, - не возражал Яманатка, а потом подумал и радостно подытожил, - а лучше - и по шее, и по рукам!
И Шипе-Топека, с дружным и доброжелательным криком: "Ходят тут всякие!!!" - спихнули с холма.
Некоторое время он еще двигался по инерции, пока не налетел на корни Говорливого дерева Брысь.
- Ну вот, - сочувственно сказало дерево Брысь, - я же говорило, что нужно было написать более крупными буквами.
И действительно, слова "взаимовежливость и культуру общения" под призывом "Даешь!!!" можно было разобрать, только если очень внимательно приглядишься.
- Говорило... говорило... тоже мне... радиоточка! - бурчал Шипе-Топек, залезая на излюбленное место - под корни Говорливого дерева Брысь. - Дать бы тебе по шее или по рукам, чтобы говорить под руки перестало...
А про себя Шипе-Топек подумал:
"И все-таки плюрализм мнений - великая сила!"
ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ЛЕТО
4. ТВОРЕЦ
"Стояло жаркое лето, но оно стояло не долго, вскоре ему стоять надоело и оно ушло. Наступила осень..."
Шипе-Топек погрыз ноготь седьмого пальца на левой ноге и задумался:
- Интересно, на что она могла наступить?
Шипе-Топек вновь с ожесточением погрыз ноготь седьмого пальца на левой ноге, но уже с помощью другой головы и отложил в сторону уголек, а исписанный лист добавил к пачке таких же листов, ранее принадлежавших кустарнику семейства "Макулатурник неистребимый", а ныне ему - Шипе-Топеку обыкновенному.
Впрочем... Это еще как посмотреть. Если честно взглянуть на себя со стороны...
Шипе-Топек честно взглянул на себя со стороны, а потом не менее честно с другой (естественно посредством второй головы) и почти уже пришел к очень неординарному выводу, но все испортило Говорливое дерево Брысь.
- Ты чего это там притих? - подозрительно спросило дерево Брысь и пошевелило корнями.
- Эй, поаккуратней там! - сердито крикнул Шипе-Топек, на которого сверху посыпались увесистые комья земли.
Под корнями дерева Брысь в принципе было уютно, только само дерево было уж очень беспокойным.
- Творю я!!! - поспешно выпалил Шипе-Топек, чтобы успокоить нервное дерево, но добился совершенно противоположного.
- Я и само знаю, что ТВОРИШЬ, - рассерженно буркнуло дерево, - только не разберу ЧТО?
И дерево попыталось поддеть Шипе-Топека корнем.
И дерево попыталось поддеть Шипе-Топека корнем.
- Оставь меня в покое! - пискнул Шипе-Топек и поспешно выскочил наружу, прихватив с собой драгоценные листки "Макулатурника неистребимого". - Нет в этом мире места для истинного таланта!
- Ишь ты! - возмутилось дерево, - ему уже и мир наш не нравиться!
Шипе-Топек, зная коварный нрав дерева, отбежал подальше и с независимым видом объявил:
- Нет пророка в своем Отечестве!
- Че-во? - развязно спросило дерево Брысь, чтобы скрыть собственную растерянность и, собственное же, невежество.
- Да что с тобой разговаривать, - расхрабрился недосягаемый Шипе-Топек. - Буратино, оно Буратино и есть!
Дерево в бессилии поскребло корнями землю и мрачно процедило:
- Мы с тобой еще побеседуем на эту тему... когда вернешься.
- И не надейся! - совсем разошелся Шипе-Топек, - меня ждет Большое Будущее.
- Очень большое, - злорадно поддакнуло дерево.
- И даже больше! - не обращая внимания на иронию, уверенно сказал Шипе-Топек и насвистывая в два голоса пошел куда глаза глядят.
Дерево посмотрело в ту сторону куда удалился Шипе-Топек. Сверху видно было далеко, но никакого будущего видно не было. Дерево пожало ветвями и проворчало:
- Вечно эти интеллектуалы напридумывают всякого, а ты потом расхлебывай. И тебе же за это еще и по шее...
"Потом пришла зима, а осень уйти не успела. Да теперь наверное и не могла, не уронив собственного достоинства. А ронять его, скорей всего, не имела ни малейшего желания."
Шипе-Топек поставил точку и посмотрел вначале сам на себя, развернув головы лицом к лицу, а потом на пухлую стопку исписанных листков "Макулатурника неистребимого".
- Талант! - сказала правая голова Шипе-Топека.
- А как же, - подтвердила левая голова.
- Братья Стругацкие! - подобострастно поддакнули где-то совсем рядом.
Шипе-Топек скосил один глаз направо, второй налево, третьим глянул вперед, а четвертым попытался посмотреть назад. Увидеть никого не увидел, но ветер донес запах репеллента.
- Я всегда удивлялся, как можно творить с соавтором... - льстиво прошелестел Рекидал-Дак, оставаясь невидимым, но явственно обоняемым. Это же и гонорар придется поделить поровну!
- Не поровну, а согласно трудовому участию! - неожиданно твердо возразила правая голова Шипе-Топека.
- Как это не поровну?! - возмутилась обескуражено левая голова, никак не ожидавшая такого предательства.
- А что же ты думал? - заняла непримиримую жизненную позицию правая голова. - Уже давно пора переходить к нормальным рыночным отношениям.
- Куда это ты собрался? - спросил Яманатка, как всегда вовремя оказавшийся в гуще событий.
- В Большую Литературу! - гордо объявил Шипе-Топек и снисходительно усмехнулся.
- Как же, ждут там тебя!!! - прокричало невидимое издалека Говорливое дерево Брысь.
- Что же ты можешь ей дать? - не обращая внимания на неэстетичные выкрики оскорбленного дерева, сурово спросил Яманатка, как-будто сам уже отдал Большой Литературе как минимум полжизни. - Или ты намерен только брать гонорары?
- Ну почему гонорары... - обиделся Шипе-Топек, - гонорары тоже. Но я могу и кое-что предложить! Свою самобытность, например.
Яманатка скептически окинул фигуру Шипе-Топека беглым взглядом, но понял, что самобытности у него не отнимешь и выбросил главный козырь:
- А ну прочти что-нибудь из себя?!
- Пожалуйста, - сказал Шипе-Топек, пошелестел исписанными листками "Макулатурника неистребимого" и встал в позу.
- Стоп! - сказал Яманатка, - я сяду, вдруг ты у нас такой талантливый, что я не устою.
- Ты бы лучше лег, - посоветовал Шипе-Топек, сменил позу и начал:
- Каждый волен выбирать свой Путь. Свой Путь по Древу Судьбы. И только сам Выбравший в ответе: приведет ли этот путь к Высокой и Желанной Кроне или уведет в сторону по надломленной и засохшей ветви.
- Гениально! - прошептал Рекидал-Дак, который даже пахнуть стал меньше.
- Мура!!! - со знанием дела сказал Яманатка.
- Тогда пойдем к Огме, - не выдержал Шипе-Топек, - он нас рассудит!
- Хорошо, - злорадно откликнулся Яманатка, - ты сам захотел, смотри еще пожалеешь.
Шипе-Топек тут же пожалел, но было уже поздно - слово не воробей, и он решил, что пожалеет себя еще раз, но чуть позже...
Огма был настроен благодушно. Приближалось новолуние, и он должен был родиться заново, как птица феникс, но только не из пепла, а прямо так как есть.
- Знаю, знаю... - добродушно проворчал великий телепат и телекинезер. - Шипе-Топеку опять неймется...
- Он несомненно Самородок! - осторожно намекнул Рекидал-Дак, стараясь наладить с Огмой хоть какие-нибудь отношения.
- Самородок это - я! - скромно парировал Огма, и с ним нельзя было не согласиться, так как в ближайшее новолуние он собирался подтвердить этот тезис в очередной раз.
- Что у нас не может отыскаться еще один самородок? - неожиданно вступился за Шипе-Топека Яманатка, которого однако больше беспокоило реноме горячолюбимого пятимерного мира.
- Ну-ну! - скептично покачал своей псевдоголовой Огма, и Рекидал-Дак невольно посочувствовал Яманатке.
- Ну может не у нас в пятимерном, может в Ином Мире? - попытался загладить свою оплошность Яманатка.
- Ну-ну! - сказал Огма с подтекстом, и подтекст был таким, что Яманатка окончательно смешался и невольно посочувствовал Рекидал-Даку.
- О чем вы можете спорить, если совершенно не знаете моего творчества? - не выдержал Шипе-Топек, о котором в пылу дискуссии определенно все позабыли.
- Ничто не ново под луной кроме меня, - сказал Огма, рискуя спровоцировать новые прения.
- И все-таки, он - талант! - подлил масла в огонь Рекидал-Дак.
- А я в два счета докажу, что рожденный ползать творить не может! разъярился уязвленный Огма. - А ну, изобрази что-нибудь для примера.
Шипе-Топек сначала надулся, а потом махнул на все хвостом и сердито продекламировал:
"Угрюмый ветер, поднатужив щеки
Наполнил жаждой наши паруса
И гонят нас воздушные потоки
В несовпадающие часовые пояса".
- Мрак! - сказал Яманатка подобострастно взирая на Огму.
- А по-моему, достаточно свежо, - робко вставил Рекидал-Дак.
- Очень свежо! - саркастически подтвердил Огма. - Так и дует из каждой строчки. Да и вообще - полный отрыв от действительности. Вот когда он у меня отыщет хотя бы один парус...
- Это образное выражение, - вяло возразил Шипе-Топек, чувствуя, что ветер явно не в его пользу.
- Чушь! - отрезал Огма. - К тому же совершенно не понятно, что хотел сказать автор.
- Я что хотел, то и сказал, - мрачно сказал Шипе-Топек.
- Значит надо было взглянуть на проблему шире или глубже, а может под другим углом и обязательно проследить социальные корни...
- Я видел только корни Говорливого дерева Брысь, - растерянно прошептал Шипе-Топек, - но специально за ними не следил.
- Вот видишь! С корнями у тебя явно не все в порядке.
- С какими корнями? Нет у меня никаких корней! - беспомощно залепетал Шипе-Топек.
- Это и плохо!!! Талант без корней это... как интеллигент без шляпы! - Огма зевнул и победно добавил, - вот когда я был в Ином Мире...
- Кстати, - перебил его Шипе-Топек, - в Ином Мире и не такое печатают.
- Правильно. Чтобы тебя "печатали", надо жить в Ином Мире или хотя бы побывать там и вернуться с неизгладимыми впечатлениями. - Огма снова зевнул и невозмутимо закончил. - Как я, например. А лучше вообще родиться заново, но перед этим на некоторое время умереть.
- Ну уж нет! - возмутился Шипе-Топек. - Я и так, как-нибудь признания добьюсь.
- Ну-ну! - обидно поддакнул Огма.
- Талант в землю не зароешь! - опять вмешался осмелевший Рекидал-Дак.
- Еще как зароют, - успокоил его Яманатка.
- А я еще и так могу!!! - в отчаянии крикнул Шипе-Топек и набрав в оба рта побольше воздуха, хором продекламировал:
Буря мглою небо кроет,
Вихри снежные крутя.
То как зверь она завоет,
То заплачет как и я!
- Абсолютно асоциальное стихотворение, - безжалостно сказал Огма. Подумаешь ценное наблюдение: буря кроет! А вот за что кроет? Почему крутя? Из-за чего воет? Вот это был бы уже совершенно иной виток размышлений. А стиль?! Сплошной штамп!!!
Шипе-Топек только судорожно сглотнул от переполнивших его чувств, а тут еще на поляну выполз огромный и совершенно голодный Блек-Бокс. Времени на раздумья не осталось, и Шипе-Топек, так и не успев подумать поспешно швырнул в наползающий Блек-Бокс пачку исписанных листов "Макулатурника неистребимого". Блек-Бокс "чавкнул" и "закрылся". Но Шипе-Топек все же не понял, счастлив ли он, что так сравнительно легко отделался от прожорливого Блек-Бокса или нет.
- Не горюй! Рукописи не горят, - успокоил друга Яманатка.
- Не горят-то может и не горят, - сказал вконец осмелевший Рекидал-Дак, - а вот Блек-Бокс их наверняка переварит.
Только Огма ничего не сказал. Он уже начинал рождаться заново, и в будущем его, по-видимому, ждала Слава. А Шипе-Топека... ждало только Говорливое дерево Брысь.