– Знаю. Но не уверен, что с моей стороны будет правильно сыграть на этом.
– Ну ты хотя бы подумай. Ох, мне срочно нужен эль, чтобы промыть глотку и избавиться от овечьей вони.
Брайан направился прямо в дом, Бретт пошел за ним. Ему понравилась мысль о том, что за взглядами, которые бросает на него Катриона, кроется нечто большее, чем обычное плотское желание. Одно время он искал простого сладострастия и успел перепробовать много женщин, дарующих его, но быстро от них устал. Оно ничем не походило на ощущение полноты бытия, что он испытал с Брендой, и Бретт понимал – причина в том, что у них с Брендой было то большее, о котором говорит Брайан. Он хотел снова испытать это, но боялся, что чувство вины и призраки прошлого ему не позволят.
Катриона с женщинами накрыли на стол, поставив напитки и легкие закуски, и Бретт с удовольствием присоединился к остальным. Она села напротив, и Бретт улыбнулся ей. Улыбка его стала еще шире, когда Катриона слегка порозовела. Да, между ними определенно есть нечто большее, чем простая похоть, и Бретту с каждым днем все сильнее хотелось добиться этого большего.
– Значит, овцы вернулись на пастбище? – спросила Катриона.
– Да, – ответил он. – Айан говорит, нескольких не хватает, но Дан их соберет. Сэр Джон послал людей, не имеющих ни малейшего представления о том, как управлять отарой, поэтому мы их легко отыскали и поймали. Я подумал, что вы захотите с ними побеседовать.
– О да, хотя я сомневаюсь, что они выдадут своего лэрда. Пусть и плохой, но он их лэрд, а люди Гормфераха всегда отличались преданностью. Они считают лэрда частью земли, где родились и которую любят.
– Это пока он не потребовал убить кого-нибудь.
– Ну да. Хотя… – Катриона замялась. Ей не хотелось высказывать вслух свои сомнения по поводу того, что же все-таки произошло с ее людьми.
– Хотя что?
– Ну, я снова начала гадать, что случилось с моими людьми, – призналась она, пытаясь решить, как высказать свои тревоги и подозрения, не выглядя при этом дурой.
– Теми, что оставили вас в замке без приличной охраны, а сами отправились сражаться за кого-то другого? – уточнил Брайан.
Катриона вздохнула.
– Я знаю, что с их стороны это нехорошо, но чтобы понять, нужно было быть здесь тогда. Мы все сильно пострадали от лихорадки. Почти у каждого умер кто-то любимый и близкий. Пока мы пытались спасти тех, кого еще можно было спасти, и похоронить тех, кого уже не смогли, все работы прекратились. Посевы толком не взошли, никто не ткал, многие умелые работники умерли, им требовалась замена, а те жалкие гроши, что у нас были, мы потратили на то, чтобы заполнить кладовые. И тут появился какой-то человек и стал рассказывать, как можно заработать, делая то, что они делали всю свою жизнь, – искусно владея мечом. Очень соблазнительно, и, возможно, им просто требовалось хотя бы ненадолго убраться куда-нибудь из этого места.
Брайан медленно кивнул.
– Да, это я понимаю. А теперь вы гадаете, сделали ли они это на самом деле?
– Ну да, потому что мы не получили от них ни единой весточки. Я знаю, мало кто из них умеет писать, но во Франции должны быть священники и монахи, те, кто сумеет написать и отправить письмо. И да, я знаю, что письма идут долго, но миновало почти два года. Не вернулся ни один раненый, чтобы за ним тут ухаживали, не привезли ни одного убитого, чтобы похоронить дома. Это необычно, ведь правда?
– Верно, необычно, – согласился Бретт. – И я, и мои люди думаем то же самое, но мы ничего не сумели выяснить.
– Я проследил их путь до дальней границы Гормфераха, а больше ничего узнать не смог. Потерял след и отыскать уже не сумел, – сказал Аркур.
– А зачем они отправились на запад? – удивился Брайан. – Если нужно добраться до порта и сесть на корабль до Франции, едут на восток.
Все посмотрели на Брайана, но он лишь пожал плечами. Тогда Катриона взглянула на Бретта. Тот сидел, нахмурившись.
– А ведь он прав. Почему след ведет на запад? Разве только они решили держаться проезжей дороги, чтобы свернуть на восток позднее?
– Думаю, пора поговорить с людьми сэра Джона, – сказал Бретт, вставая.
Катриона торопливо пошла за ним следом, заметив, что к ним присоединились сэр Брайан и еще несколько человек.
– Поверить не могу, что люди сэра Джона помогают ему вредить нашим.
– Да уж, поверить трудно, но это не значит, что они совсем ничего не знают.
Увидев пленников в подвале, Катриона постаралась подавить неприязнь к ним. Может, они и с неохотой выполняют приказы своего лэрда, но ведь все равно выполняют! Несколько дней в подвале – меньшее, чего они заслуживают.
– Миледи, – произнес один из них, и Катриона внезапно узнала в нем Дункана, о котором говорил Айан. Он встал вместе с остальными и поклонился ей.
– Мы пришли, чтобы задать вам несколько вопросов, – сказал Брайан. – Что вам известно о воинах, отправившихся отсюда во Францию?
Дункан нахмурился.
– Только то, что они уехали. Я слыхал, они решили заработать пару монет, возместить то, что потратили во время лихорадки и из-за скудного урожая.
– Слышал когда-нибудь о человеке по имени Берк? – спросила Катриона.
– Ну, околачивался он у нас когда-то, но мы его уже много месяцев не видели. Лэрд привез его из какой-то поездки к соседнему лэрду. Да мы с ним толком и не разговаривали. – Он оглянулся на остальных, но те тоже помотали головами, показывая, что ничего общего с тем заезжим не имели.
– Кто такой Берк? – спросил Бретт.
– Человек, который, по словам Джоан, убедил моих людей поехать во Францию, – ответила Катриона.
Остальные уставились на нее, и она кивнула. Судя по хмурым лицам Бретта и остальных, они тоже сразу уловили связь между сэром Джоном, тем человеком и случившимся. Трудно понять, как он смог устроить исчезновение тридцати крепких мужчин, но сейчас Катриона была убеждена сильнее, чем прежде, что именно это сэр Джон и сделал. Оставалось только молиться, чтобы он их не убил.
– Думаете, наш лэрд похитил ваших людей? – спросил Дункан.
– Их убедил поехать во Францию человек по имени Берк, и в то же самое время у вашего лэрда гостил какой-то Берк. Да, я начинаю думать, что сэр Джон тесно связан с исчезновением всего моего гарнизона.
– Но зачем ему… – Дункан внезапно замолчал и негромко выругался. – Оставить вас без защиты, да?
– Именно. Полагаю, вы не знаете, откуда этот самый Берк?
– Нет, миледи. Как я и сказал, наш лэрд уехал, как уезжает частенько, а вернулся с ним. Потом тот появлялся еще пару раз, но с тех пор его никто не видел.
– Но вы же не думаете, что наш лэрд убил ваших людей, а? – спросил вдруг высокий тощий юнец.
Катриона посмотрела на него и поморщилась. Паренек изо всех сил пытался выглядеть оскорбленным, даже возмущенным, но не мог скрыть сомнения. Сэр Джон утратил преданность своих людей. Они делали то, что приказано, стараясь как-то сгладить жестокость, но больше ему не доверяли. И как бы им ни хотелось все отрицать, каждый из пленников в ее подвале сейчас боялся, что их лэрд приложил руку к исчезновению всего ее гарнизона.
– Нет, я не думаю, что он их убил, – ответила Катриона, молясь, чтобы это оказалось правдой. – Но думаю, что он участвовал в их исчезновении.
– В смысле, что они все вдруг возжелали уехать во Францию? – спросил Дункан.
– Нет. Я начинаю думать, что они никуда не уехали. Мы не получили от них ни словечка, Дункан. Ни жены, ни возлюбленные, ни матери, ни дети. Никто. Не вернулся ни один раненый, не привезли ни одного убитого, а ты не хуже меня знаешь, что каждый из моих людей хочет быть похоронен тут, а не во Франции.
– А след ведет к дальней границе Гормфераха, – добавил Бретт. – Сомневаюсь, что можно добраться до порта и сесть на корабль до Франции, если ехать в ту сторону. – И кивнул, заметив, как побледнел Дункан.
– Если он приложил руку к исчезновению ваших людей, миледи, я не представляю, что он с ними сделал, – после нескольких минут тяжелого молчания произнес Дункан. – Честно, не представляю. Жаль, что не могу помочь.
Катриона поверила ему и кивнула. Бретт и Брайан задали еще несколько вопросов, но она почти не слушала, погрузившись в собственные мысли. Где же могут быть ее люди? Катриона изо всех сил старалась не думать, что все они погибли, это было слишком страшно. Она ненавидела сэра Джона, но даже ей было трудно поверить, что он взял и убил их всех. В самом крайнем случае они могли бы стать ему полезными после того, как он получит то, чего так добивается, и пристроит свою наглую задницу в кресло лэрда Банулта.
К тому времени как они вернулись в большой зал и Катриона отослала пленникам еду и выпивку, ее терзали страх и гнев, гнев и страх, но изо всех сил она цеплялась за гнев. Невозможно представить, что Джоан, к примеру, потеряла своего любимого Эйдана.
– Нужно как следует поискать пропавших, – сказал Бретт, усаживаясь за стол и наливая себе эля. – Может, они все-таки уехали во Францию, но мне кажется, с ними случилось что-то иное. Вопрос в другом: где можно удерживать почти тридцать воинов?
– Нужно как следует поискать пропавших, – сказал Бретт, усаживаясь за стол и наливая себе эля. – Может, они все-таки уехали во Францию, но мне кажется, с ними случилось что-то иное. Вопрос в другом: где можно удерживать почти тридцать воинов?
– В каком-нибудь другом месте, которым он владеет, или в наверняка заброшенном. И место должно быть очень надежным. Невозможно заковать в цепи сразу столько человек, – предположил Брайан.
– Потребуются стража и провизия, – сказал Каллум. – Можно начинать поиски ответов отсюда.
– А ведь он прав, – согласился Брайан. – Даже если кормить их плохо, все равно потребуются горы еды, причем регулярно. Где-нибудь неподалеку должен быть торговец, заполучивший отличного покупателя. И те, кто живет рядом с местом, где удерживают этих людей, наверняка должны что-нибудь знать. Вряд ли кто-нибудь станет спрашивать, чем занимается этот лэрд, но видеть и запоминать будут точно.
– Значит, нужно вернуться туда, где Аркур потерял след, – сказал Бретт. – Нельзя перевезти такую толпу крепких воинов незаметно.
– Но ведь он не убил их, правда? – спросила Катриона. Ей срочно требовалось подтверждение от мужчин, которые куда больше знали о таких вещах, чем она.
– Это было бы глупо, – отозвался Бретт. – Убийство – это такая штука, которую невозможно скрыть надежно, и если оно выплывет наружу, никакие друзья его не защитят. Кроме того, очень сложно сохранить это в секрете. Ему потребуются люди, чтобы сначала убить, а потом похоронить, и если он хочет сохранить тайну, придется заставить замолчать и этих тоже. Нет, убить столько народу и скрыть – это очень, очень сложно. Или он отправил их во Францию, зная, что они едут на верную гибель, или прячет где-нибудь в стране.
– И бьюсь об заклад, не слишком далеко, – добавил Брайан. – Может, сам он их и не удерживает, но ему все равно приходится давать деньги или продукты. И еще это должно быть такое место, чтобы он мог быстро вернуть их обратно, если сумеет заманить вас на жертвенник.
– Надеюсь, что мы их найдем. Не думаю, что их содержат в хороших условиях, где бы то ни было! – воскликнула Катриона. – И еще я думаю, что не нужно пока ни о чем рассказывать моим людям. Не хочу их обнадеживать, потому что мы же не знаем точно, что случилось с гарнизоном.
– Согласен, – сказал Бретт, а остальные закивали. – Мы найдем их, девочка. Лучшие охотники этой страны сидят сейчас здесь и лакают твой эль. Если они где-нибудь здесь, мы их отыщем.
– Спасибо, – сказала Катриона и встала. Мужчины тоже торопливо повскакивали. – Не знаю, как вас благодарить за то, что вы уже для нас сделали, а теперь еще и это. Буду молиться, чтобы мы их нашли, но еще я всегда буду помнить, как вы помогли, и буду за это благодарна, как бы ни повернулось дело. А сейчас я прощаюсь. Очень уж долгим получился день.
Бретт снова сел, глядя ей вслед. Она выглядела такой печальной, но при этом держалась очень прямо и не проявляла ни малейших признаков слабости. Он знал, как сильно Катриона печется о людях Банулта, и понимал, что это надрывает ей сердце.
– Ну, надеюсь, мы их все-таки отыщем, – сказал Брайан. – Даже подумать не могу, что тридцать крепких воинов отправились на поиски приключений в надежде посмотреть новые места и заработать звонкую монету, а вместо этого их прирезала какая-то наемная свинья.
– Если найдем их живыми, то разберемся с теми, кто удерживал их в плену почти два года. Не думаю, что такая судьба лучше, – добавил Бретт.
– Согласен. И даже пусть я понимаю, почему они решили, что поехать во Францию – это хорошо и правильно, мне не нравится, что они оставили эти места вообще без охраны. Но все же два года в плену – это больше, чем им следует страдать за свою дурость, – отозвался Брайан.
– Если они где-нибудь здесь, мы их найдем, – сказал Аркур, а Каллум только кивнул.
– Молюсь об этом. Оставляю поиски вам. Но если что-нибудь узнаете, сразу дайте знать. Возможно, мы все потребуемся для их освобождения, – напомнил Бретт.
– Я начну прямо с утра, – пообещал Аркур и отправился на поиски своей постели.
– Мы должны подумать еще кое о чем, – сказал Брайан.
– О чем это? – осведомился Бретт.
– Любой человек, похитивший и удерживавший своих союзников в плену почти два года, наверняка не в своем уме.
– Я и сам этого опасаюсь, дружище.
Глава 8
На небе так сияли звезды, что Катриона просто утонула в этом чуде. Она прислонилась к стене и вздохнула. Катриона вышла на стены Банулта, чтобы подумать, но красота ночи быстро отвлекла ее от размышлений. Еще во времена замужества это зрелище очень ее успокаивало. Но чудо ночного волшебства потихоньку слабело, и она постепенно вернулась мыслями к насущным бедам и заботам, пытаясь придумать, как же с ними покончить. Неприятности не только не заканчивались, но и, казалось, плодились как кролики.
Пойманных накануне пленников охраняли совсем не строго, потому что никто не сомневался – они не попытаются сбежать и больше не представляют опасности для Банулта. Катриона своими глазами видела, как расстроились и даже оскорбились люди сэра Джона, поняв, с какой легкостью лэрд от них отвернулся. Лэрд просто бросил шестерых своих людей на съедение волкам, отлично зная, что за совершенное преступление их могут повесить.
К несчастью, это по-прежнему не давало ей никаких надежных доказательств вины сэра Джона, на что Катриона понадеялась на один счастливый миг. Никто не примет всерьез обвинений, сделанных людьми, виновными в краже овец, если сэр Джон заявит о своей невиновности. Более того, теперь эти бедолаги вынуждены думать о том, что их лэрд, возможно, сделал что-то с целым гарнизоном Банулта; людьми, знакомыми им много лет. С некоторыми они даже состояли в родстве. Связи людей Гормфераха и Банулта за долгие годы так переплелись, что ни один из них не смог бы с легкостью отмахнуться от подобного вопиющего события.
В лучшем случае она получила недели две передышки. Сэр Джон достаточно хитер, чтобы понимать – если он продолжит свои притеснения сразу же после того, как его людей поймали за кражей овец, обвинения Катрионы приобретут определенный вес. Теперь ей требовалось решить, как наилучшим образом распорядиться этим коротким периодом покоя.
Но мозг отказывался работать как надо. Ее терзали мысли о том, что ее люди сейчас, возможно, страдают. Катриона по-прежнему отказывалась даже предполагать, что они могут быть мертвы, отказывалась верить, что даже сэр Джон мог безжалостно убить столько воинов. Но и два долгих года, проведенные в плену, наверняка оставят в их душах свои шрамы. Если их где-то удерживают силой, значит, толком о них никто не заботится. Любая тюрьма – суровое место, и там махровым цветом цветут различные болезни. То, что она ничего не может сделать и остается лишь молиться об их возвращении, просто убивало Катриону. А еще ей требовались все ее силы, чтобы не поддаться порыву, не броситься к сэру Джону и не потребовать ответа о том, что он сделал с ее гарнизоном.
В попытках перестать думать о пропавших людях Катриона постаралась переключиться на мысли о том, как уберечь от похитителей урожай, но в эти мысли упорно вторгался образ сэра Бретта Марри, заставляя ее вспоминать красивые темно-зеленые глаза и жаркий поцелуй. Катриона мысленно отругала себя за то, что становится похожа на безмозглую влюбленную девчонку, но это не помогло. Тогда она помолилась о том, чтобы никто в Банулте не заметил ее рассеянности или хотя бы не догадался о причине. Катриона понимала, что слишком часто на него поглядывает, но надеялась, что ей удается скрывать свой пристальный интерес.
Пожалуй, пора решать, как быть с сэром Бреттом Марри и его прекрасными зелеными глазами. Очень соблазнительно просто поблагодарить его за помощь и отправить восвояси. Ариадна уже воссоединилась с мужем, пусть они еще пока на ножах, значит, сэр Бретт со своими людьми больше тут не нужен, кузину есть кому защитить и без них. Однако у нее нет никаких приличных поводов велеть ему уехать, да и как можно нанести такое оскорбление человеку, который так помог ей и ее людям? По правде говоря, ее люди с готовностью обращаются к сэру Бретту за советом и относятся к нему так, будто он часть Банулта. Кроме того, нельзя отрицать тот факт, что ей по-прежнему необходима его помощь, только он со своими людьми может помочь выяснить судьбу пропавшего гарнизона.
Как-то очень быстро всего стало больше, чем она была в состоянии выдержать. Катриона снова посмотрела на небо и вздохнула. Иногда бывает достаточно просто посмотреть в безбрежную глубину ночного неба, чтобы понять – все ее беды – такая мелочь по сравнению с этим! Но сегодня и это не помогало. Катриона не видела иного пути прекратить притеснения сэра Джона, как только согласиться на его требования – пусть хотя бы для того, чтобы помочь пропавшему гарнизону. Но с каждым прошедшим днем ее все больше и больше тянуло к сэру Бретту Марри. Воспоминания о том, как чудесно было находиться в его объятиях, целовать его, превращались в сны, после которых она еще сильнее жаждала его поцелуев. Катриона старалась игнорировать этот растущий голод, но из-за этого ей становилось все сложнее ясно размышлять о неприятностях с лэрдом Гормфераха. Нужды людей Банулта должны быть важнее нужд ее тела, но Катрионе было все труднее придерживаться этого благородного принципа.