Имей он такое же состояние – земли и деньги – и вопрос решен. Однако Бретт понимал, что в ближайшее время ничего подобного у него не будет. Есть способы всего этого добиться, но времени потребуется очень много, и будет нечестно оставлять ее ради поисков богатства, не имея возможности даже сказать, когда он вернется. И пусть Бретт не собирался делать Катрионе предложение прямо сейчас, он понимал, что такую возможность следует хорошенько обдумать.
Прежде чем он ее соблазнит, нужно твердо решить, хочет ли он на самом деле остаться с ней или нет. Катриона не из тех женщин, которых можно соблазнить и бросить. У нее слишком нежное сердце, и она слишком невинна во многих смыслах этого слова. Пусть ему очень хочется заполучить ее в постель, обижать Катриону он не намерен. Кроме того, Бретт не сомневался, что для женщины вроде Катрионы тело и душа неразделимы.
– Прежде чем делать следующий шаг, я должен быть уверен, что хочу остаться с ней навсегда, – сказал он.
– Ты имеешь в виду – прежде чем заманить ее в свою постель?
– Ну да. Мне кажется, она не из тех женщин, которые могут завести любовника, поразвлекаться с ним, а потом спокойно уйти прочь.
– Думаешь, если ты уложишь ее в постель, она в тебя сразу влюбится, так, что ли, бахвал ты эдакий?
– Нет, Брайан. Я думаю, она женщина, для которой вожделение и чувства – одно целое, и не обращать на это внимания нельзя. Катриона изо всех сил старается скрыть ту страсть, которая, я знаю, таится в ней, в точности как старается скрыть доброе сердце, потому что хочет быть сильным, знающим лэрдом.
– То самое доброе сердце, что пыталось понять и оправдать целый гарнизон, сбежавший во Францию?
– Да, то самое.
– И ты боишься это сердце разбить.
– Нет, я боюсь другого – что это я могу полюбить Катриону, заглянув в ее доброе сердце и вкусив страсти, которую она так старательно скрывает.
Глава 9
Катриона перестала скрести каменный порог коттеджа, распрямилась и потерла поясницу. В Банулте появилось так много новых мужчин, что она решила отмыть и отремонтировать несколько коттеджей. А что, неплохая идея. Починка требуется небольшая, она со своими женщинами легко справится с этим, а в остальном дома неплохие, в них вполне можно жить. Опытные воины пусть остаются в Банулте, а те, кого они будут обучать, переберутся в коттеджи, освободив место для наставников. Вот только сейчас спина и колени Катрионы громко жаловались на этот план.
В душе она очень надеялась, что в ближайшее время займется размещением собственного гарнизона. Пока от Аркура и Каллума не было никаких вестей, но Катриона с трепетом ждала. Бретт и сэр Брайан оба были уверены, что, если только там можно что-то найти, эти двое найдут обязательно. Катриона ужасно хотела, чтобы гарнизон вернулся, и не только ради безопасности Банулта. За годы замужества она хорошо узнала всех этих воинов, и мысль о том, что они где-то страдают, была непереносима.
Жаркие объятия с Бреттом минувшей ночью едва не заставили ее изменить решение о том, кто должен переехать в деревню. Глубина чувств, которые она при этом испытала, слегка напугала Катриону. Она всегда считала, что простое вожделение женщины к мужчине – это то, с чем можно запросто справиться, возможно даже, найти способ удовлетворить его (и собственное любопытство тоже), причем так, чтобы никто в Банулте ничего не узнал. Однако Бретт пробудил в ней куда более сильные чувства. Не просто потребность тела – он вселил надежду в сердце и мечты о будущем в сознание. А это уже опасно.
Вот почему Катриона всерьез подумывала о том, чтобы переселить его вместе с его людьми в деревню. Тогда она смогла бы держаться на безопасном расстоянии от него – но в конце концов пришла к выводу, что это проявление трусости. Кроме того, этим она оскорбила бы людей, с готовностью предложивших помощь Банулту. Да и какой в этом прок, уныло думала она, ведь от замка до деревни легко дойти пешком, и все равно они с Бреттом будут каждый день встречаться лицом к лицу – он будет помогать ей, обучать ее людей, да и обедать вместе будут. Так или иначе, Бретт не перестанет быть для нее великим искушением. Наверное, подумала Катриона, мысленно поморщившись, потому что собственная слабость ей совсем не нравилась, лучше всего было бы отправить его во Францию, вот тогда можно надеяться, что соблазн станет слабее.
Из коттеджа бондаря вышла Джоан с ведром воды, черной после чистки очага, и выплеснула ее на землю.
– Не понимаю, зачем мы так стараемся, отмывая эти дома, – проговорила она, глянув на порог, который скребла Катриона. – Вы же собираетесь поселить в них мужчин, а они все равно не заметят, сколько усилий мы приложили. А если по правде, то очень скоро они снова все перепачкают и станут звать нас для уборки.
Расхохотавшись, Катриона выпрямилась, отряхнула юбки и кивнула.
– Это точно. Но ты же понимаешь, что это необходимо. В замке теперь слишком много мужчин. Даже круглая башня, где раньше размещался гарнизон, переполнена. Наши старательные, но неумелые воины плюс еще двенадцать человек. Слишком много. Так что это требовалось в любом случае. Коттеджи стояли брошенные и неухоженные чересчур долго.
– Ну да, тут вы правы. – Джоан посмотрела на остальные дома – частью уже вымыты, в других трудились женщины. – Зрелище было печальное. Иногда я на них смотрела, и мне становилось тяжело на душе. Как будто каждый пустой коттедж шептал, что мы уже проиграли битву. Просто сердце рвалось на части.
– Я и сама временами такое чувствовала. В Банулте витал дух поражения. Думаю, я бы в любом случае не позволила им долго оставаться пустыми.
– А сейчас, раз в деревне поселятся мужчины, некоторые женщины вернутся в свои дома. Одинокие души стремятся объединиться. Тогда появляется ощущение безопасности. Нет, конечно, некоторые мужчины тут остались, но они и сами знают, что защитники из них никакие: одни – стары и немощны, а другие – пока еще безбородые мальчишки. Теперь, по крайней мере, они узнают, каким концом меча нужно разить врага.
Катрионе пришлось прикусить щеку, чтобы не рассказать Джоан о своих опасениях относительно судьбы гарнизона. Джоан очень волновалась за своего Эйдана, но никогда не жаловалась. Пока Катриона не узнает хоть что-нибудь о том, что случилось с мужчинами, ей нечего сказать. Поведать Джоан о своих страхах, значит, разволновать ее еще сильнее. Ждать, не иметь возможности ничего сделать, не зная о судьбе мужчин, – это ад. Такого она подруге не пожелает.
– Их будут обучать и дальше, – заверила ее Катриона. – Каждый день. Не знаю точно, сколько еще времени моя кузина с мужем собираются здесь пробыть, но сэр Бретт со своими людьми поклялись, что останутся, пока наши беды не закончатся.
– Да, я уже слышала это от Ангуса. Этот сэр Бретт просто красавчик, и сдается мне, вы ему нравитесь, миледи. – Джоан рассмеялась, увидев, как покраснела Катриона.
– Он и вправду красавчик, – согласилась Катриона, – как и все они. И может быть, он и впрямь смотрит на меня с теплотой, но оставаться здесь навсегда не собирается. Он со своими людьми поможет нам, потому что они люди порядочные и видят, какие беззакония нам приходится терпеть. Так что они выполнят свое обещание, а потом уедут – у них у всех есть дома и близкие. Должна признаться, я тоже отношусь к нему с теплотой, но не думай, что я этим воспользуюсь.
– А если и да, почему это должно меня беспокоить?
– Ну я же лэрд и должна вести себя достойно, добродетельно и с честью.
Джоан возвела глаза к небу.
– Ну вы прям, как ваш муж, упокой, Господи, его душу. Такой уж был добродетельный человек! Старый, конечно, прямо в отцы мне годился, но я-то знала его дольше, чем вы, и мои мамаша с папашей тоже, упокой, Господи, их души. Сэр Бойд вечно талдычил про честь, и добродетель, и все такое, а женился в первый раз ради денег и земель, а потом женился на вас ради денег, чтобы платить за эту землю и все поместье. И ничем толком не занимался, только и знал, что тренировать воинов, пытаться зачать сына и вести себя добродетельно и с честью.
– Он тебе совсем не нравился, да?
– Он был моим лэрдом, и я его уважала. Но даже мои родители трудились куда больше, чем он. Мы не то чтобы не любили сэра Бойда, просто он никому не давал повода его любить. Мамаша однажды сказала, что в жизни своей не встречала человека более холодного и мрачного, чем он. Говорила, он ничем не похож на своих предшественников. Вот вы помогли нам жизнь наладить, сделали это место таким, каким оно было раньше, до смерти деда первой жены сэра Бойда. Я рада, что ей удалось дожить до того дня, когда она увидела, что вы выполняете свое обещание, потому что она частенько сетовала, мол, ни отец, ни муж его дочери не любят Банулт по-настоящему. Им нравилось просто сидеть в кресле лэрда да помахивать мечом.
Катриона поморщилась.
– Боюсь, меня иногда тоже посещают подобные мысли, и тогда я чувствую себя неблагодарной и вероломной, но все равно не могу полностью от них отделаться. Муж не любил говорить даже о том, что необходимо сделать, – о посевах, урожае, скоте. Сразу отсылал меня к управляющему или к кому-нибудь из вас, потому что вы-то знаете, что делать.
Катриона поморщилась.
– Боюсь, меня иногда тоже посещают подобные мысли, и тогда я чувствую себя неблагодарной и вероломной, но все равно не могу полностью от них отделаться. Муж не любил говорить даже о том, что необходимо сделать, – о посевах, урожае, скоте. Сразу отсылал меня к управляющему или к кому-нибудь из вас, потому что вы-то знаете, что делать.
– Мы-то знаем, но нам нужен лэрд, который обеспечивал бы все необходимое для работы. Пока не появились вы, у нас только и был этот управляющий, а от него толку ни на грош. Но сейчас ни к чему вспоминать неудачи лэрда, да и нехорошо дурно отзываться о покойниках, если можно обойтись без этого. Нет, мы должны поговорить о том, что вам улыбается очень красивый мужчина, а вы ему в ответ не улыбаетесь, как сделала бы любая девица, у которой в жилах бежит кровь, а не водица.
Какое-то время Катриона просто в молчании потрясенно смотрела на Джоан. Они подружились за какие-то две недели после прибытия Катрионы в Банулт в качестве новой жены Бойда. Он хмурился, видя, как дружелюбно она разговаривает с простой ткачихой, но впервые в жизни Катриона позволила себе не обращать внимания на него и его желания. Джоан, бывшая всего несколькими годами старше, стала ее наставницей и наперсницей, и то, что эта женщина советует отдаться страсти к мужчине, который ей вовсе не законный муж и скоро покинет Банулт, поразило Катриону. Впрочем, она обрадовалась, что Джоан не замечает ее ответных улыбок. Значит, она все же сумела скрыть свое растущее вожделение от чужих глаз.
– Он пытается соблазнить меня, Джоан, а не ухаживает за мной. Ему нужна любовница, а не жена, я в этом уверена.
– Может, сейчас так оно и есть, но со временем все переменится, – пожала плечами Джоан. – А если и нет, значит, будете и дальше жить одна, как после смерти сэра Бойда, но зато у вас останутся сладкие воспоминания.
– Несса сказала то же самое. И посоветовала заняться этим.
– Отличный совет.
Катриона уже хотела поделиться с Джоан своим беспокойством о том, что может потерять уважение людей, как вдруг волосы у нее на затылке встали дыбом. Оглянувшись, чтобы посмотреть, что ее так внезапно встревожило, она увидела всего лишь работающих женщин и играющих детей. Катриона нахмурилась. Несмотря на мирную сцену, тревога, охватившая ее, не отступала. Катриона попыталась отмахнуться, но она всегда чуяла опасность и давно научилась доверять себе. Кинув взгляд на дорогу, тянувшуюся через всю деревню, она, наконец, обнаружила причину столь внезапного беспокойства. К ним быстро приближались какие-то мужчины, скрываясь в тени. Они уже были так близко, что нигде не могли спрятаться полностью.
– Джоан, зови остальных женщин, хватайте детей и бегите в замок, – скомандовала Катриона, не отводя глаз от группы незнакомцев, подбирающихся к ним все ближе. Она изо всех сил старалась следить за ними незаметно.
– А что такое?
– К нам подбираются какие-то люди. Не могу разглядеть, сколько их, но это не наши, в этом я уверена.
– Так нужно бежать!
– Нет, я останусь здесь. А ты беги сама и уводи остальных. Постарайтесь не показывать свой страх, пока можете, а уж потом бегите во всю мочь и самой короткой дорогой. И расскажите нашим мужчинам, что случилось.
– Ага. Но я говорю серьезно – давайте убежим вместе.
– Нет. Беги. Я останусь, чтобы отвлечь их. Это единственный способ дать вам возможность добраться до замка и рассказать, что случилось. Мы обе знаем, что Грант давно ко мне подбирается, и если это его люди, они хотят схватить меня.
– Но вы же не сможете сопротивляться им одна!
– Я и пытаться не буду. Но мне нужно задержать их как можно дольше, чтобы вы все выбрались отсюда и подняли тревогу. Детей нужно спасать, Джоан. Уходи. Сейчас же!
Сильно побледнев, Джоан, тем не менее, спокойной, уверенной походкой зашагала прочь. Короткий взгляд в ее сторону, и Катриона убедилась, что подруга предупреждает каждую женщину, мимо которой проходит. Женщины зашевелились, незаметно отвлекая детей от игр и подгоняя их перед собой. Время от времени они отрабатывали этот маневр, постоянно ожидая последнего, открытого нападения сэра Джона на Банулт. Катриона с радостью отметила, что все женщины овладели этой хитростью, и ощутила себя настоящим воином, делающим все необходимое, чтобы защитить своих людей.
Уверившись, что женщины с детьми скоро побегут и поднимут в замке тревогу, рассказав о происшествии, Катриона, краем глаза приглядывая за крадущимися мужчинами, осмотрелась, подыскивая что-нибудь, похожее на оружие. Под рукой оказались только метла и ведро. Ведро прочное и тяжелое, с веревочной ручкой, так что размахнуться будет легко. Если ударить им, человек непременно отшатнется. Зато метла поможет какое-то время удерживать их на расстоянии. Поняв, что отбиться от нападающих она все равно не сумеет, Катриона выбрала ведро. По крайней мере наставит им синяков.
Она точно поняла, когда женщины побежали, потому что один из незнакомцев выругался так громко, что она услышала. И, словно по сигналу, все они кинулись в ее сторону, но Катриона даже не сошла с места. Она понимала, что представляет собой небольшое, легко преодолимое препятствие, но ей нужно задержать их до тех пор, пока женщины с детьми не доберутся до укрытия. Первый мужчина подбежал к ней, она размахнулась как следует и сильно ударила его ведром по плечу. Он покатился по земле, изрыгая проклятия и держась за руку. «Может, не такое уж я и небольшое препятствие», – мельком подумала Катриона и замахнулась ведром на следующего.
Бретт как раз собрался выйти из замка, когда со стены вдруг раздался крик. Однако, вместо того чтобы немедленно закрыть ворота, несколько воинов бросились к ним, остановились и уставились в сторону деревни. Бретт быстро подошел к ним, собираясь приказать немедленно закрыть ворота, и увидел, на что они смотрят. Женщины с детьми (некоторых несли на руках) со всех ног мчались к замку, и Бретт понял, что стража готова в случае необходимости защитить их, а ворота закроют, как только все окажутся в безопасности.
И только когда уже почти все беглецы оказались во дворе замка, он сообразил, что не видит среди них Катриону. Бретт начал проталкиваться между женщинами, внимательно ее высматривая с надеждой, что просто не заметил Катриону в толпе, но надежда быстро испарилась. Катрионы нигде не было.
Сквозь толпу протолкалась Джоан, с испуганным ребенком на руках, с трудом перевела дух и проговорила:
– Миледи осталась, чтобы задержать их. Чтобы мы смогли добраться до замка.
– Она рассчитывает задержать напавших на нее мужчин? – ахнул Бретт, охваченный страхом за нее и восхищением.
– Ага. Мы уже много месяцев этому учимся. Она знала, что Грант ее хочет, и боялась, что если он все-таки нападет на Банулт, чтобы ее схватить, то и нам достанется. Поэтому мы учились убегать, пока она отвлекает внимание на себя. Мне это всегда не нравилось, и я пыталась уговорить ее бежать с нами, но она отказалась. – Джоан чмокнула в макушку малыша. – А я не могла больше ждать, боялась за ребенка.
Бретт заметил Оуэна и Тама и жестом подозвал их.
– Какие-то люди, возможно, от сэра Джона, находятся сейчас в деревне, и леди Катриона все еще там.
Не дожидаясь ответа, Бретт помчался к деревне. Топот за спиной подсказал, что он не один, хотя он не знал, сколько воинов к нему присоединились. С каждым шагом он все сильнее боялся, что ее уже увезли, поэтому не удивился, обнаружив, что в деревне никого нет. Это дело рук Гранта, тут Бретт не сомневался ни на йоту, но нападение произошло намного раньше, чем они предполагали. Катриона считала, что тот немного поостережется после того, как его людей поймали за воровством овец, однако прошло всего три дня.
Пока Бретт осматривался, Брайан привел коней. Бретт обнаружил следы драки – ведро, запачканное кровью, пятна крови на земле. Он сказал себе, что это чужая кровь, что Катриона пыталась защититься, но все у него внутри сжалось от страха.
– Значит, в конце концов он все-таки похитил девицу, а? – сказал Брайан.
– Похоже на то. – Бретт смотрел, как Брайан изучает землю и ведро. – Думаю, этим она пыталась их задержать.
– Я тоже так думаю. Должно быть, из этого ведра она отмывала каменный порог. Бьюсь об заклад, у некоторых нападавших сейчас по всему телу хорошие синяки. Но такая хрупкая леди не могла задержать их надолго, мы даже не успели сюда добраться, а бежали мы очень быстро.
Бретт очень удивился наблюдательности Брайана – заметить такую мелочь, как мытье порога! – что какое-то время просто молча смотрел на него, затем тряхнул головой, приходя в себя.
– Значит, они не могли уйти далеко.
– Нет, не могли. Ну что, поедем, привезем леди назад, так?
– Да. Будем надеяться, он достаточно глуп и решит, что мы не будем торопиться. На этот раз его нужно поймать, ведь похищение не оправдают даже его дружки. В конце концов она считается здешним лэрдом, а лэрда не хватают просто так, когда вздумается.