– Как ни печально, но это правда. И мы не можем надеяться, что так будет длиться еще долго. Сэр Джон Грант вот-вот может что-то заподозрить, ведь все его старания пока не нанесли нам большого вреда. Как только он поймет, что именно его люди виноваты в отсутствии успеха, он заставит их действовать, как нужно. Говорят, нрав у него свирепый.
– Да уж. И к нам снова придет смерть, только на этот раз в землю лягут наши союзники. – Несса вздохнула и покачала головой. Карие глаза затуманились печалью: лихорадка унесла ее мужа и дочь.
– Ну нет, такого я не допущу. Если Грант станет угрожать нашим жизням, я просто склонюсь перед его требованиями. Я не подчинюсь ему сейчас только потому, что считаю – у него нет права принуждать меня. И еще не верю, что жизнь под его башмаком вам понравится.
– Ох, не понравится, и мы не станем ждать от вас такой жертвы.
– Этого и не нужно. Я не буду непреклонной, если прольется кровь, ведь нет ничего более ценного, чем жизнь людей Банулта. Мы и так потеряли уже слишком многих, и отнял их враг, с которым сражаться невозможно. Но хватит об этом, ведь гости наверняка скоро спустятся. Так что больше никаких разговоров о сэре Джоне Гранте. Пока я хочу славно провести время с гостями и послушать новости, которые привезла кузина. Они меня развлекут, если я хорошо помню Ариадну. Она всегда была интересной рассказчицей.
– Да, вы этого заслуживаете. Слишком много вы ради нас трудитесь.
– А также ради себя и Элисон, Несса. Но сегодня вечером я не хочу думать о том, что еще нужно сделать, и уж точно не хочу думать о сэре Джоне.
– Вот и правильно, девочка. Хотелось бы только, чтобы и от ублюдка было так же легко избавиться, – пробормотала Несса, направляясь в сторону кухни.
«И я тоже», – подумала Катриона, вздохнув. Однако от мыслей о сэре Джоне не так-то легко избавиться. Он темной тучей навис над нею с той минуты, как она похоронила мужа, одним из первых умершего от лихорадки, что унесла так много людей Банулта. Сэр Джон не желал принимать ее отказа. Почему он решил, что ей требуется новый муж, Катриона не знала, но ему хватило наглости попросить ее руки, когда Бойда еще земле не предали. Что-то необходимо предпринять. Что-то большее, чем просто исправлять нанесенный им ущерб. Но сегодня вечером, решила Катриона, о сэре Джоне нужно забыть. Она хочет порадоваться новым лицам и услышать все новости о том, что происходит за стенами Банулта.
Когда внутренний голос тихонько шепнул, что еще ей доставит удовольствие полюбоваться лицом сэра Бретта Марри, Катриона выругалась. Такой опасности она не ожидала. И самое главное не в том, что он истинное наслаждение для глаз, хотя это и правда. Но она видела красивых мужчин и прежде. Они жили и в Банулте, пока лихорадка не убила некоторых из них, а остальные отправились во Францию в поисках средств, чтобы вновь сделать Банулт удобным, приятным местом, каким он был когда-то. Однако ни один из тех мужчин не заставил ее сердце трепетать.
А тут стоило лишь посмотреть в темно-зеленые глаза, и ты сразу же размякла и поглупела, сердито подумала Катриона. Может быть, все дело в том, что она почувствовала возможность истинной страсти, какой Катриона так и не испытала в замужестве, но о которой часто говорили другие женщины. Она мечтала обрести ее с Бойдом, но оказалось, что как мужчина он довольно холоден. В постели все происходило быстро, и занимался он этим только ради зачатия ребенка. Бойд проявил достаточно доброты, когда после двух лет этих трудов она произвела на свет дочь, а не сына, которого он так жаждал, и снова вернулся к попыткам зачать наследника. Катриона все еще чувствовала себя виноватой за то, что слишком часто страшилась своей супружеской постели.
Она улыбнулась при мысли об Элисон, ее чересчур кудрявых рыжих волосах и больших голубых глазах. Пусть все остальное в замужестве обернулось печалью и разочарованием, но только не Элисон. Из-за этого ребенка она не горевала о молодости, проведенной в браке, который не принес ей счастья. Катриона даже терпела попытки Бойда зачать наследника снова после рождения Элисон – по той простой причине, что тоже хотела еще одного ребенка.
И Элисон была одной из причин, по которой она не хотела иметь ничего общего с сэром Джоном Грантом. Он видел ее дитя лишь несколько раз, и его безразличие к малышке положило конец любым ее мыслям о нем. Теперь она смотрела на него, как на досадную помеху. Катриона чувствовала, что сэр Джон не будет рад ее ребенку, даже если она окажется совершенной дурой и решит, будто брак с ним разрешит все проблемы. От этой мысли ее пробирал холод до самых костей. Элисон не просто не получит от этого мужчины любви и мудрого руководства, нет. Катриону не оставляло чувство, что сэр Джон станет угрозой ее дочери, которая может предъявить свои права на Банулт. В конце концов, Бойд получил Банулт в приданое за первой женой в день их свадьбы, когда он взял себе фамилию Маки, на радость ее стареющему отцу. И он должен перейти к ребенку Бойда в случае его смерти; а вот если Элисон исчезнет, земли достанутся любому другому ребенку, которого может родить Катриона.
Сообразив, что все еще стоит у стола, хмурясь на дверь, Катриона выпрямилась и постаралась прогнать все эти мрачные мысли. Прошлое есть прошлое, и его уже не изменить. Думы о нем пробуждают печаль, а Катриона не хотела впадать в подобное настроение. У нее гости, как раз сейчас они спускаются, слышен топот мужских сапог на лестнице, и скоро она разделит с ними трапезу.
Катриона окинула взглядом стол, накрытый для гостей, и улыбнулась. Пусть Банулт переживает не лучшие времена и многое из того, что Бойд намеревался сделать, осталось незаконченным, она все еще может как следует угостить своих гостей. Катриона не хотела думать о большой бреши, которую этот пир оставил в кладовой. Прошли годы с тех пор, как в Банулт приезжали гости, она слишком давно не слышала новостей о том, что происходит за пределами ее земель, лишь изредка случайный торговец или перегонщик скота хоть что-то сообщали ей. Теперешние гости заполнят эту прореху в ее жизни, а если Ариадна со своими людьми намерена пожить у нее какое-то время, Катриона подумает об опустевшей кладовой, когда это произойдет. В крайнем случае мужчины могут поохотиться, чтобы прокормить и себя, и женщин с детьми.
Повернувшись к дверям, ведущим в большой зал, она приветливо улыбнулась вошедшим. С лестницы слышался голос Ариадны, обращавшейся к горничной. Значит, кузина тоже решила присоединиться к ним. Сегодня вечером Катриона выяснит, зачем Ариадна решила приехать сюда, а заодно насладится ужином. И больше ничего, решительно сказала она себе, отмахиваясь от всех забот, что никогда не давали ей расслабиться. Но прежде всего думала Катриона, пока гости рассаживались, нужно узнать, почему Ариадна, будучи беременной, вдруг решила навестить свою родственницу по мужу, давно не виденную да еще и живущую так далеко.
Глава 2
– Мой муж был женат!
Катриона моргнула и осторожно прожевала хлеб, глядя на кузину. Спрашивая ее, почему та вдруг приехала погостить, она не ожидала подобного ответа. Не ожидала и всплеска эмоций, которые скрывались за этим заявлением. Она, конечно, обрадовалась, что Ариадна действительно замужем, но тут же родился страх перед разгневанным мужем, колотящим изо всех сил в ворота.
Ариадна, которую она помнила по детским годам, была всегда милой, спокойной, послушной и умела вести себя, как прекрасно воспитанная леди, во всяком случае перед старшими. Читая Катрионе нотации о приличном поведении, мать частенько ставила ей в пример Ариадну как образец безупречной леди. Однако, когда взрослых поблизости не было, Ариадна любила повеселиться, проявляла живость характера и даже в этом случае выглядела куда большей леди, чем Катриона. Катриона и не надеялась стать когда-нибудь похожей на нее и до сих пор иногда удивлялась, почему такой чопорный, правильный и благочестивый Бойд выбрал ее в жены. Вот Ариадна всегда казалась идеальным выбором в качестве жены для джентльмена.
Впрочем, сейчас в ней не было и следа от той милой, уравновешенной, благовоспитанной леди. Ариадна хмурилась, глядя на еду в своей тарелке, даже когда насаживала ее на вилку и отправляла в рот. За то время, что они не виделись, Ариадна сумела обуздать свой живой характер, который когда-то так старалась скрыть за утонченными манерами.
– Ариадна, если он уже был женат, как же он мог жениться на тебе? – спросила Катриона. – Ты пытаешься сказать, что на самом деле не замужем за этим мужчиной? – Трудно поверить, что родня Ариадны со стороны Марри спокойно проглотила бы подобное оскорбление или позволила нанесшему его мужчине прожить долго.
– Ой нет, мы с Брайаном по-настоящему женаты! Но мой муж, эта лживая свинья, не потрудился сообщить, что был женат раньше, что я – его вторая жена.
– Но почему это имеет для тебя какое-то значение? Многие мужчины женятся не по одному разу. И мой был до меня женат. К сожалению, многие теряют своих жен во время родов да и по другим причинам. И женщины, бывает, выходят замуж несколько раз. Ты же и сама была замужем до него, разве нет?
– Но почему это имеет для тебя какое-то значение? Многие мужчины женятся не по одному разу. И мой был до меня женат. К сожалению, многие теряют своих жен во время родов да и по другим причинам. И женщины, бывает, выходят замуж несколько раз. Ты же и сама была замужем до него, разве нет?
– Да, но я, по крайней мере, рассказала ему об этом и вспоминаю мой первый брак! И это для него слишком хорошо, как на мой вкус, – пробормотала Ариадна.
За этими едва слышными словами крылся такой глубокий смысл, что Катриона с трудом подавила желание спросить кузину, что та имеет в виду, и снова сосредоточилась на главном.
– Так почему для тебя важно, что сэр Брайан был раньше женат?
– Потому что он не сказал мне об этом! Ни словечка! Я узнала о его первой жене от других людей!
Катриона собралась было побранить Ариадну, сказать, что ни к чему вести себя так глупо, но торопливо затолкала в рот кусочек хлеба до того, как успела произнести хоть слово. Первое что пришло в голову, это, конечно, сообщить кузине, что она дурочка, и велеть возвращаться домой к мужу. Но чем больше она об этом думала, тем сильнее удивлялась, почему этот мужчина скрывает свой первый брак. Просто невозможно придумать для этого серьезную причину.
– Но почему он скрывает это? – спросила она наконец.
– Сказал, что забыл о нем, – ответила Ариадна и кивнула, заметив, что Катриона не сумела скрыть потрясение.
– Забыл, что у него была жена?!
Катриона просто не могла этого постичь, но, несмотря на то что они с кузиной давно не виделись, она по-прежнему доверяла ей настолько, чтобы поверить на слово. Ариадна всегда говорила правду, и пусть она сильно изменилась, Катриона сомневалась, чтобы изменения коснулись и этой черты ее характера. Одного взгляда в сторону сопровождавших Ариадну мужчин хватило, чтобы заметить – они едва сдерживают смех. То, что они находят подобные вещи забавными, можно либо приписать странному, извращенному мужскому чувству юмора, либо они знают о муже Ариадны что-то такое, чего не знает она.
– Да, – кивнула Ариадна. – Когда отец Брайана сказал что-то о его жене, причем определенно не обо мне, я потребовала объяснить, о чем идет речь. Он и рассказал, что пять лет назад Брайан обвенчался с одной девушкой. Я не поверила, но Макфингал, отец моего мужа, настаивал на своем. А потом его жена, Маб, заверила меня, что это правда, что у Брайана уже была до меня жена. Вроде бы мой муж сбежал с этой девушкой и обвенчался с ней, но через месяц или два она умерла.
– Может, поэтому он и забыл? Такой короткий брак легко мог выпасть из памяти мужчины по прошествии нескольких лет. – Катриона услышала, как спутники Ариадны посмеиваются над ее жалким объяснением. Впрочем, она и сама понимала, что оно смехотворно. – Должно быть, хороших воспоминаний было так мало, что они не задержались у него в памяти.
Трудно было не вздрогнуть под раздраженным взглядом Ариадны, только подчеркнувшим насмешливое хмыканье ее воинов. Даже короткий, скучный, лишенный любви брак должен был запомниться мужчине, пусть всего лишь как хорошо усвоенный урок. Должна быть какая-то причина, какое-то объяснение, которое ускользнуло от Ариадны или она просто еще не рассказала о нем. А иначе получается, что кузина вышла замуж за человека крайне бессердечного или весьма странного.
– Вряд ли можно забыть, что ты сбежал с невестой своего брата, – проговорила Ариадна.
– Он похитил невесту брата?
– Ага, похитил. Сбежал с ней под покровом ночи.
– И брат ничего не сделал?
– Нет. По правде сказать, Грегор даже обрадовался, что брак с Мейвис – больше не его забота. Он влюбился в мою кузину Алану и хотел жениться на ней. Так что побег Брайана с Мейвис устроил всех, включая ее отца, который всего лишь искал для нее хорошего сильного мужчину, чтобы тот подарил ему внука. Макфингалы в некотором роде знамениты тем, что рожают множество сыновей. Как ни печально, бедная Мейвис умерла через месяц или два после венчания, а Брайан от этого короткого брака не получил ни земель, ни денег и вернулся обратно в Скаргалс.
Катриона нахмурилась, услышав, как мужчины разразились хохотом на замечание Ариадны о способности Макфингалов рожать сыновей, но решила, что сейчас не время спрашивать, что в этом смешного.
– И быстро забыл о ней?
– Вот. Теперь и ты начинаешь понимать, как все это странно. Он не просто любил эту девушку так сильно, что отнял ее у брата, но она к тому же умерла совсем молоденькой, когда их совместная жизнь только начиналась. Разве можно о таком забыть?
Катриона не знала, что ответить. Как мог он об этом забыть? Сердце его должно было почернеть от горя из-за утраты. Никто не забывает о подобном с такой легкостью, да и не должен забывать. Пусть даже это не был союз по горячей любви, каким наверняка считает его Ариадна, но утрата человека, с которым ты обменялся обетами, должна навсегда запечатлеться в памяти. Оставалось только молиться, чтобы кузина не оказалась в ловушке супружества такого же холодного, как ее собственное.
– Может быть, он просто подумал, что это не имеет никакого значения, – произнесла Катриона наконец. – Все давно осталось в прошлом, не имеет никакого отношения к тебе, а их общая жизнь была такой короткой, что ему нечего тебе рассказать.
– Не уверена, что такое объяснение как-то исправит общую картину, – пробормотала Ариадна.
Катриона тоже так не думала, но не знала, что еще можно добавить. Трудно предлагать утешение и совет, если ты полностью согласна с тем, что кузине есть из-за чего расстраиваться. И все же она сомневалась, что Ариадна поступила мудро, просто сбежав. Видно же, что она не испытывает никаких трудностей, рассказывая им, почему так разозлилась на мужа. Так почему она не осталась и не высказала все это ему?
– Кузина, я согласна, что все это очень тяжело и требует объяснения и обсуждения, но почему ты не осталась дома и не поговорила с мужем открыто? – спросила она, наконец, решив, что лучше всего говорить с Ариадной напрямик. – Он единственный человек, который может ответить на все твои вопросы.
– Слишком разозлилась и обиделась. Брайан как раз был в отъезде, и я внезапно почувствовала, что тоже должна уехать. Не думаю, что мы с ним смогли бы побеседовать здраво. Боюсь, я так злилась, что могла бы наговорить ему гадостей, которых не забыть и не простить. Мне просто требовалось уехать куда-нибудь, подальше от всей его родни, и хорошенько все обдумать. Ты не против, если я немного у тебя поживу?
– Конечно, можешь жить сколько хочешь. Только должна предупредить, что здесь совсем не так мирно и спокойно, как кажется, так что вскоре ты вполне можешь передумать.
– Ну нет, сомневаюсь. В Скаргалсе тоже не часто бывает спокойно.
Прежде чем Катриона успела объяснить, что неладно в Банулте, она увидела, как в зал входят юная Пегги и нянька с Элисон. Катриона этому обрадовалась, потому что ей не очень хотелось выкладывать свои беды этим людям – во всяком случае не все. Она улыбнулась дочери, подбежавшей к ней. Элисон только что исполнилось пять, и она была такой хорошенькой, что Катриона частенько поражалась, как ей удалось произвести на свет такое сокровище. Со своими буйными темно-рыжими кудрями и большими голубыми глазами малышка была такой яркой, что рядом с ней Катриона особенно остро осознавала, насколько ее внешность тусклая, бесцветная. Она торопливо представила дочь гостям, с удовольствием отметив, что Элисон присела перед ними в реверансе и поздоровалась безупречно вежливо.
– Мама, я знала, что у тебя гости, но значит ли это, что ты не расскажешь мне сказку, когда я лягу спать? – тихонько спросила Элисон, прижавшись к боку матери и поглаживая ее длинную косу. – Я сплю лучше, когда ты что-нибудь рассказываешь.
Маленькая хитрюшка, ласково подумала Катриона.
– О, конечно, я очень скоро поднимусь к тебе и уложу в кроватку, – ответила она и посмотрела на Пегги. – Отказывалась ложиться, пока не увидит, кто приехал, да? – спросила она и улыбнулась, потому что Пегги засмеялась и кивнула.
– Я ей сказала, что мы можем спуститься всего на минутку, потому что вы заняты гостями.
– А я сказала, что должна посмотреть, кто приехал в мой дом, – воскликнула Элисон. – У нас еще никогда не было гостей, и я хотела глянуть хоть одним глазком.
– Ну ты уже глянула, детка, поэтому возвращайся в свою комнату, а я скоро приду. – Катриона поцеловала ее в щечку.
Элисон кивнула, пожелала всем спокойной ночи и позволила Пегги увести себя из большого зала. Катриона все еще улыбалась, вспоминая, как ее дочь сумела представить себя гостям, когда обернулась к Ариадне и заметила, что та задумалась. Ариадна ждала ребенка, и Катриона невольно заинтересовалась, о чем думает кузина, которой скоро будет даровано собственное дитя.
– Хочешь девочку? – негромко спросила Катриона.
– Я просто хочу красивого здорового ребенка, – ответила Ариадна. – Твоя дочь – красивая малышка, кузина. И очень яркая. Должно быть, отец холил и лелеял ее.