Средний по размерам караван в сотню верблюдов уже сутки располагался на побережье вблизи Эль-Ариша. Зрелище это не привлекло бы к нему внимания, если бы не наличие вооружённых всадников, которые изнывали от безделья и длительного ожидания.
Руководил этой странной группой светловолосый «купец» с явно европейской внешностью. Он заметно нервничал, хотя командир полусотни турецких всадников на плохом английском языке постоянно ему докладывал, что кроме рыбаков в деревне никого нет, а чтобы убедиться в отсутствии ещё кого-нибудь на Юге, достаточно стать на верблюда и посмотреть в ту сторону. Гладкая как ломберный стол плоскость, покрытая песком самых разнообразных оттенков, неизменно подтверждала его слова.
Белый господин, естественно, не позволял себе взбираться на верблюда, это делал слуга, но его ответ был неизменным уже несколько часов кряду.
— Никого и ничего нет, сэр.
В очередной раз купец осмотрел в подзорную трубу морской горизонт и, убедившись, что он чист, дал команду готовить второй завтрак.
Так прошёл ещё один день.
— Собственно, чего волноваться? Время, отпущенное на выполнение задания, неделя, один день ничего не решит.
Наконец, рано утром, на вторые сутки ожидания, на Севере был замечен парус, который ближе к завтраку превратился в долгожданный корвет. Глубины не позволяли кораблю подойти к самому берегу, поэтому заранее были наняты рыбачьи лодки, которые должны были перевезти груз с корвета на берег.
Только вот судно подошло тогда, когда все рыбаки уже были в море. Шлюпки корабля могли бы, наверное, решить дело, но у каждого из людей, говоривших на повышенных тонах, были свои инструкции и свои амбиции. Ни первые, ни вторые не дали им возможности отклонится от них.
Только под вечер тугие кожаные мешки общим числом 600 штук, неоднократно пересчитанные, уложили в специальные сумки, которые завтра будут погружены на верблюдов и караван двинется в свой не очень дальний путь. Ему предстоит преодолеть 135 миль по пескам и ущельям и сдать свой груз в древней Айле. Когда светловолосый купец получал задание, ему говорили, что миля в пустыне и миля на улице Лондона, это разные по длительности пути участки. Тогда он в это не верил, и считал это сказками старослужащих.
Утром, проклиная про себя дипломатов и финансистов, которые не решились переправить груз через французскую зону влияния там, где идёт большое строительство и много людей и не так страшно и меньше этого противного песка, который попадает всюду и вызывает зуд и раздражение, британец дал команду на начало движения.
Командир турецкой полусотни что-то прокричал своим подчинённым и вскоре достаточно длинная вереница животных и людей, растянувшаяся на добрую четверть мили, втянулась в пустынную часть Синайского полуострова.
К середине дня вышли к колодцу, старший погонщик распорядился сделать привал, чтобы напоить животных и дать им отдых. Потом подошёл к турецкому командиру и что-то долго ему втолковывал. Когда через полчаса они оба подошли к купцу, турок выполнял функцию толмача.
Смысл их совместного выступления сводился к тому, что двигаться по пустыне надо начинать перед закатом солнца и завершать движение утром, когда солнце уже выйдет из-за горизонта. Понимая, что они правы, британец согласился на новый график движения.
Перед закатом караван снова тронулся в свой путь, постепенно приближаясь к центральному перекрёстку Синая, урочищу Бир-Хасана. Здесь пересекались караванные тропы из Аравии к Александрии, из Александрии в Багдад и благословенный порт приписки Синдбада Морехода — Басру. В помощь путешественникам на «перекрёстке» находились вырытые ещё в незапамятные времена колодцы, потому миновать его было невозможно.
По мере приближения к названному месту то тут то там чаще стали попадаться кости, скорее всего, животных, но некоторые были похожи на что-то другое. Обстановка, весьма угнетающая, дополнилась голосами пустыни. Эти вибрации ветра и песка не способствуют оптимизму.
Когда до точки возможной встречи с другими караванами оставалось по расчётам около часа, командир полусотни сам объехал и подбодрил каждого из своих бойцов, животных построили в две колонны, хотя верблюды этого не любят и часто норовят укусить один другого. Теперь отряд представлял собой компактную группу, ощетинившуюся стволами охраны во все стороны. В таком виде и продолжили движение, но никого не было на перекрёстке и никто на них не нападал.
Начало темнеть. Верблюды, почуяв воду, пошли чуть быстрее и через полчаса были вознаграждены водой из колодца, точнее из группы колодцев, которая с помощью специального подъёмника поступала в большой каменный бассейн с выщербленными за столетия краями.
Собственно здесь пустыня заканчивалась, дальше начинался холмистый район с невысокими, до тысячи ярдов пологими горушками с острыми уступами и разбросанными повсюду валунами. Дальнейший маршрут пролегал по пересохшему руслу реки Курайя на юго-восток, почти по прямой в Айлу.
Все подкрепились, некоторые раскурили трубки, посмеиваясь над одним из погонщиков, который долго не мог раскурить свою конструкцию из обожженной глины, несколько раз прикрывая ярко тлеющий уголёк рукой, но наконец и он приступил к этой процедуре.
Ещё через час, когда отдых закончился, прозвучала гортанная команда старшего на отправление каравана. Голос его такой громкий в начале возгласа, как-то внезапно стал хриплым, а когда светловолосый повернулся в ту сторону, то увидел, что старший погонщик почему-то лежит перед так и не поднявшимся верблюдом.
Количество людей в караване резко увеличилось, перед каждым охранником внезапно возникало по одному или даже по два человека, после чего он, не успевший ничего предпринять, так и оставался на земле. Британец, парализованный страхом, попытался выхватить револьвер, но дрожащая рука, наткнувшаяся на перевязь вместо его рукояти, вдруг самопроизвольно дёрнулась и схватилась за рваную рану на шее, стараясь остановить кровь, которая потоком сочилась между пальцев.
Тот самый погонщик, который так неумело раскуривал свою трубку, теперь весело переговаривался с теми, другими людьми, устроившими нападение.
Пятую часть груза переложили на лошадей, которых привели с собой чужаки, трупы — на других верблюдов, снабжённых специальными корзинами; этим путь не далёк, до ближнего ущелья, а дальше о них позаботятся падальщики. Осмотру подверглись только останки светловолосого, нет ли у него каких-либо писем или записок, затем тело как мешок закинули в одну из корзин и уже два каравана продолжили дальнейший путь.
Маршрут одного на юго-запад в Судр, а второго на восток в глубину Сирийской пустыни и дальше на Курдские земли на Азиатском континенте.
К концу следующих суток под прикрытием темноты британское серебро было загружено в неприметные дхоу, которые дрейфовали недалеко от берега Суэцкого залива несколько южнее городка Рас Судр.
Два рыбацких судёнышка, водоизмещением не более пятидесяти тон, быстро растворились в темноте, следуя в нескольких милях друг от друга в сторону Красного моря. Когда расстояние от деревянных корабликов до береговой линии настолько увеличилось, что уже не позволяло видеть очертания древнего городка, человек с тонким музыкальным слухом, наверное, уловил бы появившийся лёгкий стрёкот двигателя Вигриянова, но таких на пустынном ночном берегу не оказалось.
Историческая справкаМежду 1841 и 1843 годом капитан лайнера компании Кунарда «Колумбия» — Джудкинс, предложил своему боссу учредить денежный приз, который должен был бы стимулировать капитана и команду на трудовые подвиги. Приз вручался бы лайнеру, который пересек Атлантический океан за рекордное время. Будучи бизнесменом Кунард понял возможную выгоду от этой затеи, назвав приз «Голубая лента Атлантики» он надеялся, что он (приз) будет привлекать пассажиров проехаться на самом быстром рысаке моря, которыми на то время являлись суда исключительно его компании.
Располагая огромными суммами, Коллинз действовал быстро и решительно. Вместо пяти оговоренных контрактом небольших пароходов он поручил фирме «Браун энд Белл» из Нью-Йорка построить четыре более крупных и мощных судна: Арктику (1854)Болтик, Адриатик и АтлантикПасифик (1856).
В первом рейсе Адриатик,вошедший в анналы мореплавания как последний трансатлантик с деревянным корпусом, развил небывалую скорость — 15,9 уз,
Это были красивые трехпалубные трехмачтовые лайнеры с корпусами, изготовленными из лучших пород дуба. Паровые машины развивали мощность 2000 л. с. Пар вырабатывался в четырех котлах. Для подачи угля имелись 32 топки, расположенные попарно одна над другой. Расход топлива составлял 87 т в сутки. Эти лайнеры обладали отменными мореходными качествами и в отличие от судов Кунарда не были подвержены заливанию. Каждый пароход обошелся Коллинзу в 700 тысяч долларов.
В период 1866–1870 годов оба парохода принадлежали компании «Норт Америкэн Ллойд» — одной из тех бабочек-однодневок, которых так много появлялось и исчезало на Северной Атлантике. Под флагом этой компании пароходы обслуживали линию Бремен — Саутгемптон — Нью-Йорк.
В 1872 году Атлантик пошел на слом, а с Болтика сняли паровую машину и еще несколько лет использовали в качестве парусного судна для перевозки зерна из Сан-Франциско в Европу.
Неудачно сложилась судьба Адриатика. После разорения Коллинза лайнер долго стоял на приколе, пока его не купила одна малоизвестная компания.
Кроме судов английскогои бывшего бомбайского военных флотов и четырех паровых баркасов, купленных для экспедиции, правительство зафрахтовало, в разных местах, 56 паровых и 244 парусных, а всего 300 судов.
Более 14,000 тонн угля отправлены из Ливерпуля на транспортах к мысу Доброй Надежды, да 7,000 тонн послано туда же на паровых судах.
Издержки по этой операции, со включением [55] фрахта судов, доходили до 6 ф. 9 шил. 5 д. (40 руб. 42 коп.) на каждую тонну топлива на пароходах, и до 2 ф. 7 шил. на парусных транспортах.
На остров Вознесения отправлено около 1,000 тонн на пароходах и около 2,600 тонн на парусных судах.
Общая вместимость этого флота равнялась. 248,878 2 тоннам.
Сумма ежемесячного расхода на морскую перевозку 433,000 фунтов. ст.
В Адене и у Анеслейского залива заготовлено угля 82,280 тонн.
Общий итог животных, высаженных в Зулле 36,094 гол.
Общее число людей, участвовавших в экспедиции 62,220 чел.
Общее число строевых чинов 13,164 чел
Число строевых, бывших под Магдалою. 4,044 чел.
Перечень боевых кораблей и кораблей охранения Британского флота в Абиссинской операции:
Название судна: Число орудий: Число сил:
Фрегат «Октавия» 35 500
Корвет «Сателлит» 17 400
Корвет «Спейтфуль» 6 280
Корвет «Аргус» 6 300
Корвет «Дафонэ» 4 300
Корвет «Дриад» 4 300
Корвет «Нимфа» 4 300
Сто пятьдесят вторая запись в дневнике ЕИВ Николая второго
Человечество развивается одинаково быстро и в этой и в той истории. Уже существует приз «Голубая лента Атлантики», хотя англичанин Гарольд Хейз ещё не заказал модельщику-ювелиру серебряную фигуру — кубок, который должен был символизировать сам приз.
В этой гонке уже есть свои первые потери, одна из них — пароходная компания Коллинза. С помощью блокнота не трудно было проследить за этим, но меня больше интересовали судьбы его пароходов. Интерес не праздный — «Адриатик», «Болтик» и «Атлантик» теперь принадлежат другой компании и служат моим целям. Обошедшиеся своему первому владельцу в 700 тысяч долларов, корабли были куплены за сто двадцать тысяч и укомплектованы новыми экипажами, в основном из состава ирландских фениев.
Они по-прежнему совершают рейсы между британскими островами и Северной Америкой, но модернизированы и переоборудованные в грузопассажирские суда делают это без привлечения к своим скромным особам ненужного внимания. Частенько им приходиться перевозить и нелегальных пассажиров. Стоимость перевозки 1 т груза на маршруте Канада — Британия обходится клиентам в 3 фунта стерлингов и 11 шиллингов.
Роберт Нейпир, который упоминался в дневниках в связи с компанией в Абиссинии и Роберт Нейпир, который строил для пароходов компании Кунарда паровые машины, это разные люди, не связанные родством. Тем не менее ситуация складывается так, что некоторым из судов компании Кунарда предложено взять фрахт для перевозки угля из Ливерпуля на остров Вознесения, мыс Доброй Надежды и даже в Аден. Это, естественно, не входило в его планы, пароходы компании Инмана уже начали «наступать ему на пятки».
«Совершенно случайно», в Британском Адмиралтействе узнали, что несколько кораблей бывшей компании Коллинза, превратившиеся в грузопассажирские суда Ирландской пароходной компании берут любой фрахт, и они его получили из расчёта по 6 ф. 9 шил. 5 д. (40 руб. 42 коп.) на каждую тонну топлива на пароходах и до 2 ф. 7 шиллингов на парусных транспортах.
Так, ирландский филиал одного греческого судовладельца с большой выгодой в стоимости фрахта активно стал помогать в организации поставок для войск экспедиционного корпуса в Абиссинии.
Особо пристальное внимание уделялось поставкам угля в Аден, именно там бункеровались пароходы для обратного маршрута и там забирали уголь, использовавшийся в установках для опреснения морской воды. Эта вода была необходима войскам, число которых собранных в лагере при Мулькутте увеличилось настолько, что имевшейся под рукою пресной воды не хватало. Два десятка колодцев, вырытые тотчас по прибытия комиссии к месту высадки, частью оскудели и почти все стали давать воду солоноватую, мало пригодную для питья.
Стоявшие на рейде пароходы приготовляли ежедневно до 32,000 галлонов пресной воды, стоивших около 700 рублей. Вода эта проводилась на берег посредством особого желоба длиною в 480 футов, утвержденного на высоких подставках, и собиралась там в больших резервуарах, прикрытых навесами.
Пароходы должны обеспечивать перевозки, потому позднее были поставлены два больших конденсатора-испарителя на небольшой отмели — возвышенной насыпью из камней, привезенных с близлежащих островов; эти две установки давали в сутки по 14 тонн пресной воды, причем на каждые 8 тонн воды требовалась 1 тонна антрацита.
Ожидался со дня на день подход боевых кораблей и кораблей охранения Британского флота. Через несколько дней должны начать приходить транспорты с войсками из Бомбая и Калькутты. Адмиралтейство и здесь не поскупилось: 175-ть судов торгового флота зафрахтованы в Бомбае и Калькутте и ещё 69-ть мелких судов, зафрахтованы в Суэце, Адене и в Красном море.
Последнее приобретение, сделанное уже на месте, это четыре баркаса доу для транспортировки грузов по Анеслейскому заливу.
Всё происходит практически в строгом соответствии с данными из той истории, даже названия боевых кораблей — те же самые. При такой массе паровых судов и судёнышек взрывы котлов или подобные отказы никого особо удивлять не должны. На пароходах на одну паровую машину не менее двух котлов работают, ну, если кому не повезёт и у него на борту пожар начнётся, значит — вахта не досмотрела.
Главная цель для наших умельцев — это большие опреснительные установки. Задача, поставленная им — не просто вывести их из строя, а сделать это в тот момент, когда в Зулу будет максимальное количество людей и животных, а пароходы уйдут за новыми грузами. Два доу, которые перевозят уголь с пароходов, приходящих из Адена на отмели, где стоят опреснители, на днях доставят туда несколько корзин с углём специального состава.
Тетрадь двадцать шестая Дневник Тринадцатого императора
(Начало 1868 года и несколько «упрямых» листиков, с записями из 67 и 66 годов).
Историческая справкаПосьет Константин Николаевич (21 декабря 1819 — 26 апреля 1899) — выдающийся деятель русского флота, генерал-адъютант (1866), Министр путей сообщения (1874 — 88), адмирал (1882), член Государственного Совета (1888).
Константин Николаевич Посьет (часто употребляются варианты Поссиет, Посье и другие) — потомок древнейшего французского рода, переселившегося в Россию ещё при Петре I.
Родился 21 декабря 1819 года в Великом княжестве Финляндском на территории Российской Империи. Происходит из древнего рода французских дворян Посьет де Россье (Possuet de Rossiet). Его дед Пьер был приглашён на русскую службу Императором Петром I для разведения виноградников под Астраханью, умер в 1720 году. Отец Константина Николя (Николай Петрович), который закончил Морской Корпус в Санкт-Петербурге был создателем и первым Командиром Финского Флотского Экипажа, скоропостижно скончался в 1830 году. Костя Посьет после смерти отца поступил в Морской Корпус Петра Великого, который закончил мичманом (1836) и Офицерские Классы в чине лейтенанта флота (1840). Участвуя в походе фрегата «Аврора» в Англию, Посьет получает задание от контр-адмирала Е. В. Путятина подготовить рапорт «О преобразовании русского артиллерийского учения на кораблях» (1844). С 1845 года практикует «Новое учение» на корабле «Воля» Балтийского флота, а в 1846 году — на Черноморском флоте. В 1847 году выходит его книга «Артиллерийское учение», одобренная адмиралами Корниловым, Нахимовым и Лазаревым. В 1849 году Посьет выпускает книгу «Вооружение военных судов», за которую он получил Демидовскую Премию Академии Наук. Применение в боевых действиях судов на Чёрном море «методик стрельбы Посьета» так способствовало успеху русской морской артиллерии у берегов Кавказа, что император Александр II наградил Посьета крестом «За покорение Кавказа». Кроме того, император и генерал-адмирал Великий князь Константин Николаевич пожаловали Посьету по именному перстню с бриллиантами.