Хорошо, если подберет припозднившегося странника попутная машина, или рейсовый автобус возникнет из мрака нежданно-негаданно. Но это редкость, это чудо, это удача. А так надеяться можно только на самого себя, на крепкие ноги, на силу духа и теплую одежду.
А как заметет, заклубит, завьюжит все вокруг, перемешает небо с землей – вот тут держись, не зевай, путник! Легче всего с дороги сбиться, потерять все ориентиры. Вот тут-то из ветра и снежной каши замерцают призывно обманные огоньки. Казалось бы, от огней только польза – темноту они разгоняют, дорогу показывают. Да только дорога эта как раз и приведет в объятия сил темных, неведомых. И начнет водить человека туда-сюда, станет он плутать, последние силы теряя. А огни манить будут, вселяя призрачную надежду. И пропал, считай, ночной странник, не выбраться ему, не одолеть морок. Так и найдут его белым днем, да и то не сразу – замерзшим, навек испуганным…
Страшен поздний зимний час одинокому на большой дороге…
Не первый километр шагал отец Михаил – то по полю, то по лесной тропе, а затем и по трассе, возвращаясь в Еруслановск из дальней деревушки, где в заброшенной церкви, которую летом потихоньку реставрировали, служил он сегодня службу для собравшихся со всех окрестностей старичков и старушек.
Дорога до Еруслановска была в стороне от магистрального шоссе, так что машин, особенно в такой поздний час, было немного. А сегодня что-то и совсем нет.
Начинался буран. Ни луны, ни звезд было уже не разглядеть, только ледяные вихри срывались с полей. И летели, сшибая с ног, забивая глаза острыми, точно осколки стекла, мелкими льдинками.
Около восьми километров еще предстояло преодолеть отцу Михаилу по пустынной ночной дороге. Он шел, разумно экономил силы, не останавливался, но и не убыстрял размеренного шага.
И тут сквозь завывания ветра послышался негромкий, но равномерный гул мотора. Отец Михаил оглянулся – ледяной мрак разрезали мутные, но вполне настоящие огни фар. Неужели автобус? Последний ночной автобус, что возил рабочих с далеких окраинных заводов! Точно, он!
Отец Михаил отчаянно замахал руками. Он старался изо всех сил, чтобы его заметил водитель автобуса. И его действительно заметили!
Автобус остановился, и замерзший священник, с горячими словами благодарности, вбежал в салон. Водитель был ему знаком, он не раз возил молодого батюшку, который пользовался народной любовью во всей округе.
Отец Михаил уселся на свободное сиденье и принялся дуть на окоченевшие руки. Кроме него, в автобусе сидели шесть человек. Несколько мужчин, по виду рабочих, девушка в холодном, не по сезону, пальто и расположившаяся на самом первом сиденье скромная парочка – парень лет семнадцати и рыжая кудрявая девчушка такого же возраста. Они негромко, но задорно смеялись. Девушка в легком пальто иногда бросала на них понимающие взгляды – и снова отворачивалась к окну, за которым бушевали снег и ветер…
Через некоторое время девушка вскочила с места и подсела к смешливой парочке. И когда отец Михаил снова обратил на них внимание, все трое болтали уже, точно давние друзья-приятели.
Автобус медленно пробирался сквозь усилившуюся бурю по скользкой обледенелой дороге. Иногда приходилось и вовсе останавливаться, пережидая особенно сильный порыв ветра – чтобы маленький автобус не закружило на льду, не унесло в овраг… Пассажиры стремились к теплым домам – и переживали только об одном: что медленно, очень медленно приходится им ехать.
Дрема охватывала отца Михаила. Ему уже почти что снилось, как он возвращается домой, как встречает его молодая матушка, которая наверняка уже, поджидая его, волнуется и плачет, то и дело выглядывая в окно.
Но тут что-то заставило его очнуться от дремы. Отец Михаил оглядел пассажиров ночного автобуса, пытаясь понять, в чем дело. Трое рабочих сладко спали, откинувшись на сиденьях.
Ребята на переднем сиденье! Отец Михаил глянул на них. Рыженькая девчонка почему-то показалась ему похожей на старушку, которой внезапно стало очень плохо. Она безжизненно заваливалась то на своего приятеля, то на девушку в осеннем пальто. Которая, кстати, была резва и свежа. Отец Михаил помнил, как некоторое время назад она устало глядела в окно. А тут даже в тусклом автобусном свете было заметно, как румянились ее щечки.
Парень рыженькой девчушки, с которым разговаривала сейчас все больше веселеющая девушка, тоже прямо-таки на глазах становился вялым и слабым. Вскоре его голова перестала держаться, она то и дело падала на грудь. Парень из последних сил старался выглядеть бодрячком и продолжал разговор.
«Да что случилось? – с испугом подумал отец Михаил. – С чего это они так вдруг устали? Неужели просто давно едут, замерзли, измотались?..»
Девушка в холодном пальто перехватила его взгляд – и ледяной цветок страха родился в сердце священника. Отец Михаил попытался прочитать молитву, но не мог вспомнить ни одного слова – слова и мысли как будто останавливались у него в мозгу. Взгляд девушки завораживал, заставляя душу трепетать… Хотелось подчиняться этой девушке!
И вот уже она оказалась рядом на сиденье и завела разговор. Могильным холодом повеяло на священника городской кладбищенской церкви. Смертью… «Помочь умирающему? Это же мой первый долг!» – такими были главные мысли, которые крутились в голове батюшки. Но, слушая спокойный журчащий голос замерзшей бедняжки, отец Михаил вскоре забывал уже обо всем на свете. Ему хотелось только одного – слушать эту незнакомую девушку, отвечать на ее вопросы…
– А ну-ка, ребятки, подвиньтесь-ка! – вдруг раздался веселый жизнерадостный голос. – Что-то заскучал дядя Паша! Эх, думаю, а чего с вами, с молодежью, не поболтать. Да, дочка?
На соседнее сиденье с размаху плюхнулся здоровенный дядя – один из тех рабочих, которые мирно спали в хвосте салона автобуса.
Девушка на миг замолчала. Но, глядя в добрые веселые глаза дяденьки-рабочего, бодро защебетала опять. Рабочий весело захихикал, с одобрением поддакивая девушке, полез в карман, вытащил оттуда несколько кубиков жевательной резинки и радушно протянул их отцу Михаилу и девушке.
– А ну-ка, нате-ка, я вас угощу! – голосом хозяина-хлебосола, который, потчуя своих гостей, не терпит отказов, громко воскликнул он. – Во, жвачка, вы, молодежь, любите ее, я знаю… Так что берите, мне в заводском буфете на сдачу сегодня дали. А я так и не привык к этой жвачке. Жуйте, жуйте, хоть чем я вас порадую…
Отец Михаил, с трудом открывая отяжелевшие глаза, наблюдал за происходящим. Жевательную резинку под напором доброй души человека дяди Паши ему пришлось развернуть и засунуть в рот, то же самое сделала и девушка. А дядя Паша ухал и хохотал, продолжая разговор, подмигивая девушке и похлопывая по плечу вдруг сразу потерявшего управление своим телом священника.
И тут разрумянившаяся девушка вдруг схватилась за горло. Осатанело замотав головой, она вскочила, шатаясь, бросилась по проходу между сиденьями к дверям автобуса.
– А-а-а-от-крой… – срывающимся голосом потребовала она.
Дядя Паша тоже вскочил.
– Останови, водитель! – закричал он. – Открой дверь скорее!
Бедная девушка жадно хватала ртом воздух – ей его явно не хватало, трясла головой, моталась из стороны в сторону. Автобус остановился.
Кубарем ссыпалась девушка со ступенек, вылетела на улицу. Закатив глаза и широко открыв рот, попыталась набрать в легкие побольше воздуха… Раздался оглушительный взрыв. То, что только что было обычной девушкой, в секунду раздулось, точно огромный мыльный пузырь, и со страшным треском лопнуло. Мельчайшие кусочки тотчас подхватил ветер и разнес по бескрайнему полю.
Пассажиры остолбенели. И лишь водитель, закрыв дверь автобуса, выбрался из своего кресла и подскочил к дяде Паше.
– Дорогой ты мой! Распознал! Увидел! Спасибо! – выкрикивал он, пытаясь одновременно жать рабочему руку, обнимать его, целовать и хлопать по плечу. – Это же они были… Она из тех… Оно… Они… А ты вовремя догадался! У меня ж ведь тоже есть средство от этих гадов! Во, смотри! Да только я не вычислил ее… Эх!
– Поехали отсюда скорее! – не сговариваясь, крикнули водителю рабочие.
– Это место нехорошее, – добавил дядя Паша. – Могут слететься сюда. Гони!
Водитель сиганул в свое кресло, миг – и автобус сорвался с места, точно заправский гоночный автомобиль.
По крайней мере так казалось отцу Михаилу, который уже окончательно пришел в себя и теперь смотрел, как рабочие пытаются привести в чувство девчонку и парня.
– Что… Что это было? – когда над ним склонился дядя Паша, спросил он.
– Э, батяня, – покачал головой тот, – водится такая вот ерунда на ночных дорогах. На каких-то больше, на каких-то меньше. Потому-то и боялись люди в старые времена по ночам на дорогах появляться. Да, не только разбойников боялись.
– А кого ж еще? – не понял отец Михаил.
– А кого ж еще? – не понял отец Михаил.
– Да вот такой вот напасти. Идешь ты или едешь, бывает, а к тебе пристраивается рядом попутчик, или пассажир с тобой ехать просится. И вроде как обычный он человек. Но! – И дядя Паша со значением поднял указательный палец вверх. – На самом-то деле и не человек он вовсе!
– Что? – встрепенулся кладбищенский священник.
– А зло какое-то, батюшка, зло. Уж как пожелаешь его назови… Оно принимает человеческое обличье и выходит силы себе добыть. – Дядя Паша устроился на сиденье рядом с батюшкой. – И ничего, батяня ты мой, тут не поделаешь. Зло это будет всегда, ему ж надо тоже как-то существовать… Вот то-то. Оно всегда будет нас окружать и время от времени появляться то там, то здесь.
– Это я понимаю, – утвердительно кивнул батюшка, видя, что подростки пришли в себя. – А это-то что такое было?
– Да это дорожные бесы, – ответил дядя Паша спокойно, как будто речь шла о придорожных лютиках. – Ночью их охота начинается. Особенно они бураны любят, метели, дожди проливные и бури песчаные. Сколько уж народу жизни лишили… Водителей много из-за них погибло, ай-яй-яй… Сейчас что-то особенно распоясались. Сядут к кому в машину, вроде разговоры разговаривают – а сами через глаза, через слова да через дыхание силы у человека отнимают. Сами полнеют, здоровеют… А некоторых людей и не откачать уж после них. Эх, я как почуял – проснулся! Заболтала она ребятишек… Вовремя я, вовремя…
Все это время отец Михаил слушал рабочего дядю Пашу, не веря своим ушам, и крутил в пальцах бумажный фантик из-под жевательной резинки, которую ему сунул истребитель дорожных бесов дядя Паша. Где-то, казалось отцу Михаилу, он уже видел такие невзрачные бумажки…
– …Так что надо быстро им вот это верное средство-то и подсунуть! – вещал тем временем дядя Паша, охотно делясь своими методами борьбы. – Для дорожного беса это – стопроцентная смерть. Лопаются они, как шарики. А для них же из наших рук какую пищу или просто вещь взять – это верный успех. Того человека они всего тогда себе захватят, в момент силы его выпьют. Вот потому они за эти резинки-то жевательные и хватаются… Цены нет тем умникам, кто против них эту жвачку-то изобрел! Я накупил да во все карманы рассовал. Я часто поздно возвращаюсь. И уже не первый раз с этими дрянями сталкиваюсь…
– Вы их купили? – переспросил отец Михаил.
– Купил! – довольно кивнул рабочий. – Мне один водила-дальнобойщик знакомый посоветовал. Не поверишь, поп ты мой дорогой, где купил-то! В магазине, где гробами да саванами торгуют! В «Белых тапочках»!..
Глава VIII Ваше средство не действует!!!
С самого утра на входной двери магазина похоронных принадлежностей звенел колокольчик. Дзынь-дзынь! – это значит, вошел покупатель. Дзынь-дзынь! Дзынь-дзынь! – снова кто-то то ли вошел, то ли вышел.
Родители Анджея с удивлением отметили, что приходят покупатели не за гробами, венками и белыми тапками, а… за средствами против вампиров! Не от домовой нечисти, не от волков-оборотней просили средства. Именно противовампирское всем подавай! Только за утро оказалась проданной почти половина всего запаса.
А люди все шли и шли. То один купит баллончик с чесночной вытяжкой, то другой. Даже рогатки с серебряными иголками – эффективное, но весьма сложное в применении средство, и те продавались необыкновенно хорошо. Такого в магазине не помнили с самой осени…
Задумываться над этим странным явлением было некогда – отец Анджея не выходил из лаборатории, потому что явные успехи его средств в борьбе с самыми разными потусторонними вредителями окрылили его, и он со всем пылом настоящего ученого принялся за создание все новых и новых препаратов. А мама с помощником Анджеем взяла на себя все работы в магазине и подсобных помещениях.
Отец Михаил, потрясенный случаем на дороге, тут же примчался в «Белые тапочки» – и собственными глазами внимательно рассмотрел линию по изготовлению жевательной резинки, которая сохраняла жизнь одиноким ночным путникам.
– Уважаю, уважаю! – Отец Михаил растроганно тряс руку отцу Анджея. – Сам все видел… Пусть бог помогает вам в вашем деле! И я – я за вас!
Тяжелый баллончик со свистом пролетел по классу и точно угодил Анджею в лоб.
– Что, не нравится? – тут же услышал ошарашенный Анджей.
Обычно тихий парнишка по имени Олег был сейчас сам на себя не похож. Это именно он метнул в Анджея баллончик – и не простой, а купленный в магазине его же родителей. Анджей свою продукцию сразу признал: это был аэрозоль «Антивампирный»…
– Ты чего, опух? – обиделся Анджей. Он уже давно понял, что с обидчиками нужно разговаривать на понятном им языке. – Что ты от меня хочешь?
– Ты, Продавец Белых Тапочек драный, это ты сейчас опухнешь! – пообещал Олег, вплотную подходя к Анджею. – Вы чего это всякое дерьмо людям втюхиваете?
– В смысле?..
– В смысле что не действует ни фига! – воскликнул Олег.
Их тут же окружила толпа одноклассников.
– Торговали бы лучше своими белыми тапочками! И не дурачили людей, – продолжал Олег. И при этом он чуть не плакал.
– Да что случилось-то, ты можешь нормально объяснить? – заволновался Анджей.
– Шарлатаны вы, вот вы кто!
– Почему?
– А вот!!! – закричал Олег, засучил рукав и продемонстрировал всем свою руку. На внутренней стороне предплечья были явно видны две дырочки с запекшейся кровью…
– Укусил! – послышалось со всех сторон.
– Вампир…
– Вампир???
– Да!!! – не своим голосом заорал бедный Олег. На глазах его показались слезы. – Вчера! На ночной дискотеке!
– А чего ты на ночную дискотеку-то поперся? – поинтересовались девчонки. – И кто тебя туда пропустил? Туда же только взрослых пускают.
– Да я пролез… Рискнуть хотелось, с вампирами встретиться, засадить им газом между глаз! – крикнул геройский парень Олег.
– А с чего ты взял, что там тебе обязательно вампиры должны попасться? – удивился Анджей.
– Да пацаны во дворе рассказывали… – пожал плечами Олег. – Много раз, типа того, вампиров там видели. Я сразу-то и подумал: а чего мне бояться? Отпугну их за не фига делать – у меня же баллончик есть из «Белых тапочек»…
– Ну? – одноклассники затаили дыхание.
– Что – ну? – всхлипнул Олег. – Вытащил баллончик, держу в руке, крадусь… Люди пляшут, а я наблюдение веду за всеми… Тут меня неожиданно ребята взрослые окружили. Смеются – что за баллончик у тебя?..
– И ты?
– А чего? Я, типа, – нет, ничего, просто так… Ну они переглянулись, один сказал: «Свеженький он, сейчас мы его крови-то и выпьем…» – голос Олега дрожал.
– И ты?! – девчонки в ужасе замерли.
– А я по ним тут же газом, газом! Не дамся им, думаю! Меня не возьмешь, кричу, вампиры проклятые! А газ этот дурацкий из «Белых тапочек» не действует на них!!! – С этими словами Олег яростно пшикнул из баллончика, который кто-то подобрал с пола и вернул владельцу, Анджею в глаза.
По классу пошел ядреный чесночный дух, Анджей схватил носовой платок и попытался отбежать в дальний угол. Глаза жгло от концентрированного чеснока. Но его остановили, подхватив под руки.
– Ага, неприятно? – явно обрадовался Олег. – А вот им тоже так же неприятно было! Но и все!!! Как на тебя на этих вампиров твой газ действовал! Поэтому они засмеялись, меня схватили и…
– Что???
– Несколько человек навалились кучей и держали! – всхлипнул Олег. – А один руку мою сжал и зубы свои в нее вонзил! Выпил он моей крови, слюней своих вампирских в вены мне напустил. И теперь я сам стану вампиром!!!
Не сговариваясь, одноклассники отпрянули от бедного будущего вампира.
– А все ты, Белые Тапки, виноват!!! Я вам поверил! И теперь умру, потому что не хочу быть вампиром! Гады вы!!! – С этими словами Олег бросился на Анджея и принялся его колотить.
Анджей защищался, но неактивно. Он не знал, что и предпринять. Конечно, лучше всего Олега тут же домой к ним привести – отец что-нибудь придумает, как ему помочь.
– Послушай, Олег! – начал было Анджей.
Но в этот момент в класс вошла учительница. Она пронзительно закричала, призывая дерущихся немедленно прекратить потасовку, для верности даже хлопнула журналом по столу. Услышав громкий хлопок и опомнившись, Олег пулей вылетел в дверь. Анджей бросился за ним, но учительница схватила его за руку.
– Что вы тут устроили? – гневно крикнула она. – Немедленно успокойся, Анджей! Урок уже идет!
Анджею ничего не оставалось, кроме как послушаться ее. Он уселся на свое место, урок начался. Но Анджей даже не понимал, какой именно урок был. Перед глазами его стояла рана на руке Олега. И одна мысль не давала покоя: «Вампиры вернулись…»
Анджей узнал, где живет Олег, и сразу после уроков бросился к нему домой. Долго он упрашивал Олега отпереть ему дверь – тот выл и рычал, проклиная Анджея и его родителей. Анджей просил прощения, обещал помочь, рассказывал, как плохо было его приятелю вампиру Кошёлкину, пока он был вампиром и мучился, и как хорошо стало, когда его вылечили и он вампиром быть перестал…